Сообщений в теме: 32

[marel1968]

Романов М.Я.

224-я штурмовая. История авиационной ди­визии.

От автора.
Глава I. В боях под Москвой на Западном фронте.

1. Рождение 224-й штурмовой авиационной дивизии.

2.Помощь кавалеристам.

3.Ни минуты покоя врагу.

4. В боях под Ржевом и Вязьмой.

5.Бои под Козельском.

6.Затишье.

7. Снова в боях.

8.Действия по аэродромам противника (03.07.42 г.- 10.06.43 г.).

9.Действия по железнодорожным и автогужевым перевозкам (1.8.42-13.5.43 гг.).

Глава II. Участие в Курской битве.

1. Болхов - Орел - Брянск.

2.Перевооружение.

3. Снова на фронт!

Глава III. В боях за освобождение Украины.

1. Участие 224-й шад в Проскуровско-Черновицкой наступательной операции.

2.Участие 224 шад в Львовско-Сандомирской операции (с 13 июля по 29 августа 1944 года).

3.В предгорьях Карпат.

4. Бои в Карпатах.

5.Венгерсксая долина.

Глава IV. Участие в освобождении Польши и Чехословакии.

1. Бои на Краковском направлении (Висло-Одерская наступательная операция).

2. Моравска-Остравская операция.

3.Завершающие бои на Пражском направлении.

4.Победа.

Глава V. Встречи, воспоминания и судьбы фронтовиков.

1. Первые встречи ветеранов.

2. Юбилей 30-летия Победы в Боровичах.

3.Избрание Совета ветеранов 224-й шад на встрече в Ивано-Франкове (Станиславе).

4. Встреча ветеранов в городе Дрогобыче.

5.Патриотическая работа среди населения.

6.Итоговая Московская встреча .

Глава V1 Династия летчиков-испытателей.

Примечания
От автора
Эта книга о боевом пути 224-й штурмовой авиационной дивизии (шад). В основу книги положены факты и оценки боевых действий, изложенные в альбоме-дневнике 224-й шад, который по заданию командования очень добросовестно и профессионально писал в годы войны офицер штаба дивизии капитан Николай Иванович Смирнов, умерший в 1986 году в г. Орше БССР. Поэтому, отмечая его большой фронтовой труд, оказавший большую помощь в создании данной книги, выражаю признательность его творческому подвигу и благо­дарность его светлой памяти.
В данной книге использованы также издания, архивные документы и воспоминания участников Великой Отечествен­ной войны, однополчан, за что приношу им сердечную благо­дарность. Особенно благодарю за помощь Ю.Н. Жданова, М.М. Котельникова (посмертно), В.А. Леонова, А.А. Мостинского (посмертно), В.Н. Платонова, О.С. Куклина, В.Т. Ру­денького и К.М. Чернова (посмертно). За набор текста на компьютере - П. А. Соснового и А.А Романова, М.А. Сосново­го и распечатку - А.М. Романова.

[marel1968]

"Тот, кто силен в воздухе, тот вообще силен".

И. В. Сталин

Глава I. В боях под Москвой на Западном фронте.

1. Рождение 224-й штурмовой авиационной дивизии.

224-я штурмовая авиационная дивизия (шад) родилась, как и многие другие дивизии Красной Армии, в начале Вели­кой Отечественной войны 1941-1945 гг. Этот факт свидетель­ствует о том, что инициатором этой войны был не Советский Союз, а фашистская Германия. Если бы агрессором был СССР, как об этом утверждает Суворов (Резун) и ему подоб­ные фальсификаторы истории, то советские авиадивизии должны были бы быть созданы до начала войны, а не после ее начала. Война была нам навязана, и мы были вынуждены за­щищаться.

Особенностью этой войны было то, что она являлась по существу продолжением Октябрьской революции 1917 года и Гражданской войны в России, т.е. она была классовой войной. Целью ее было уничтожение Советского государства ино­странной буржуазией, физическое истребление активной час­ти населения и превращение в рабов остальных граждан стра­ны. Эта угроза родила на фронте и в тылу массовый героизм советского народа. В результате враг был остановлен, раз­громлен и уничтожен. О том, как это происходило и свиде­тельствует боевой путь 224-й штурмовой авиационной диви­зии, которая была частицей в формированиях Красной (Со­ветской) Армии, одержавшей Победу над фашистской армией.

В начале войны авиационных дивизий и армий не было. Были только авиационные полки, входившие в подчинение общевойсковых соединений. Полки формировались молоды­ми летчиками-сержантами, окончившими аэроклубы и воен­ные летные школы и училища. До 1940 года из летных школ выпускали командиров экипажей самолетов, как правило, в звании "младший лейтенант". И каждому выпускнику выда­валась красивая униформа.

25 февраля 1941 года ЦК ВКП (б) и СНК СССР приняли постановление "О реорганизации авиационных сил Красной Армии". Намечалось в течение года сформировать 25 управ­лений авиационных дивизий, свыше 100 новых авиационных полков и 50 % из них вооружить новыми типами самолетов.¹ Чтобы выполнить это постановление, новый нарком обороны СССР маршал С.К. Тимошенко своим приказом отменил уни­форму и установил для выпускников авиационных школ и училищ воинское звание "сержант". Это мероприятие позво­ляло удвоить количество выпускников на одни и те же деньги.

Тяжелая обстановка на фронте в начале Отечественной войны требовала от воинов Красной Армии максимального напряжения всех сил и возможностей, чтобы остановить за­рвавшихся немецких захватчиков, вырвать у них инициативу и мощными ударами сломать "непобедимый" дух их армии. Для этого в 1942 году на базе ВВС фронтов было создано 17 воздушных армий фронтовой авиации, сыгравших важную роль в наступательных и оборонительных операциях. К сере­дине лета 1943 года советские ВВС прочно завоевали стратегическое господство в воздухе.

224-я шад (штурмовая авиационная дивизия) была создана приказом народного комиссара обороны СССР от 26 мая 1942 года в селе Подкопаево Калужской области. Командиром авиадивизии был назначен полковник В.М. Филин, военкомом - полковник Суслов, начальником штаба - полковник Миньков и старшим инженером дивизии - капитан технической службы С.Д. Рахманин. В состав дивизии входили следующие авиационные части:

565-й шап (штурмовой авиационный полк) (6.42 - 5.46 г.),

571-й шап (6.42 - 5.46 г.),

611-й шап (6.42 - 11.42 г.),

639 шап (6.42 - 11.42 г),

289 шап (до 5.3.43 г),

566-й шап (10.42 - 9.43 г.),

996-й шап (3.43 - 5.46 г.),

513-й иап (ис­требительный авиационный полк) (1 - 9.43 г.).

С 20 июня 1942 года по 13 августа 1943 года 224-я шад входила в состав 1-й воздушной армии Западного фронта.

О том, как формировались и воевали штурмовые авиаци­онные полки, как это было в человеческой жизни того тяжело­го времени в начале Великой Отечественной войны, рассказы­вают участники В. А. Леонов, В. Н. Платонов и К. М. Чернов.

Ныне доктор медицинских наук, профессор, почетный ра­ботник науки и образования Курской области Владимир Афа­насьевич Леонов вспоминает.

1 сентября 1941 г. после окончания 4 курса Курского ме­дицинского института я вместе со своим однокурсником был мобилизован в ряды Красной Армии и получил назначение на должность старшего врача сформированного 565-го штурмо­вого авиаполка. Он один из первых получил на вооружение в Воронеже замечательные советские самолеты Ил-2.

В это время сложилась очень напряженная обстановка на дальних подступах к Москве - в районе Вязьмы. На данном участке фронта немецкое командование создало мощную ударную группировку "Центр" для решающего наступления на Москву. Здесь фашисты сосредоточили более половины всех танков, действовавших на советско-германском фронте, и почти всю авиацию. Таким образом, они имели в этом рай­оне подавляющее преимущество в живой силе и технике. В связи с создавшимся напряженным положением под Москвой, наш полк в первой половине сентября был срочно переброшен в район Вязьмы и с ходу приступил к выполнению боевых за­даний.

В конце сентября колонны немецких танков и мотомеха­низированных частей двинулись к Москве. Надо было любой ценой задержать стальную лавину. В этой ситуации самолеты Ил-2 сыграли неоценимую роль. Здесь, под Вязьмой, фаши­сты, пожалуй, впервые испытали на себе всю огневую мощь наших "летающих танков" - самолетов Ил-2. Летчики про­явили исключительную отвагу и героизм, штурмовали колон­ны фашистов на бреющем полете, нанося огромный урон жи­вой силе и технике противника, сея ужас и панику среди вра­гов. К сожалению, силы были неравные, и многие летчики не возвращались с боевого задания. Нелегко было и техническо­му персоналу. Подвергаясь частым налетам авиации против­ника, техники днем и ночью ремонтировали поврежденные самолеты и готовили их к боевым заданиям.

Мне несколько раз доводилось вытаскивать летчиков из подбитых самолетов, которые садились, а точнее сказать - плюхались у аэродрома. Скажу честно, не очень простое заня­тие. Представьте себе горящую машину, которая того и гляди, взорвется...

Особенно тяжелая обстановка сложилась в начале октября 1941 г. Немецкие войска, прорвав нашу оборону в нескольких местах, стали обходить с флангов и окружать наши войска плотным кольцом в районе Вязьмы.

Однажды после очередного налета вражеских самолетов на наш аэродром в результате разрыва бомбы несколько чело­век оказались засыпанными землей в крытой щели. В это вре­мя было получено сообщение о том, что к нашему аэродрому приближается колонна немецких танков. Почти весь личный состав и самолеты срочно покинули аэродром, а мне с груп­пой однополчан было приказано остаться для спасения людей, засыпанных землей. Нам удалось это сделать, но на опушке леса появились немецкие танки, и мы попали в окружение. Лишь несколько дней спустя мне и еще двум однополчанам вместе с группой пехотинцев удалось выйти из окружения и вернуться в свой полк.

За месяц, проведенный под Вязьмой, я многое пережил и был свидетелем героической борьбы наших воинов, сражав­шихся в окружении. Солдаты и офицеры проявили стойкость и выдержку, бесстрашие и непоколебимую волю к победе, массовый героизм и самопожертвование. Советские воины мысленно перешли линию между жизнью и смертью и стара­лись, как можно дороже отдать жизнь за свою Родину. Отсту­пать было некуда, дальше была Москва.

К осени 1943 г. из летного состава нашего полка, прини­мавшего участие в боевых операциях под Вязьмой, никого не осталось. Часть летчиков погибла вместе со своим команди­ром В. Володиным в Сеще, остальные - под Ленинградом и на других участках советско-германского фронта. Память о них священна. Их подвиги останутся навечно в памяти народной.

Два сохранившихся моих письма к маме и бабушке свиде­тельствуют о том тяжелом времени.

"Дорогие мама и бабушка! Сейчас я в Москве. Был в рай­оне Вязьмы, теперь не знаю куда попаду. Жив и здоров. За по­следние дни очень много видел и пережил. Пока, всего хоро­шего. Целую крепко. Володя. Привет всем. 10/Х-41 г."

"Дорогая мама! Пишу без всякой надежды, что ты полу­чишь письмо, даже не надеюсь, что существует дом № 58. Что было бы за счастье, если бы ты была жива и здорова. Я жив и здоров, служу врачом в авиационном полку. Жду ответ с не­терпением. Мой адрес: 1111С 2090, часть 132, Леонову В.А. Не подумай, что я забыл о бабушке. Привет всем, целую, Володя. 12.02.43 г."³

В своих воспоминаниях бывший летчик 565-го шап Кон­стантин Михайлович Чернов рассказывает.

Весной 1939 года, после обучения в Горьковском аэро­клубе, меня направили по комсомольской путевке в военную школу летчиков. При этом, пришлось прервать учебу в авиа­ционном техникуме. И вот, я - курсант Энгельской военной авиационной школы пилотов. Заканчиваю курс обучения на прославленном в то время самолете СБ (скоростном бомбар­дировщике). Кончились последние учебные полеты. Сданы государственные экзамены. И вот, 22 июня 1941 года, как снег на голову в летнее время, немецкие фашисты вероломно на­пали на нашу Родину. Началась Великая Отечественная вой­на. Патриотизму нашему не было предела. Молодой задор, слитый воедино с любовью к Родине, требовали быстрее вступить в единоборство с коварным врагом. Однако коман­дование нас отправлять на фронт не спешило. И мы беспокои­лись, что не успеем выполнить свой гражданский долг. Но, увы, война по началу сложилась для нас неудачно. Гитлеров­ские полчища двигались к Москве. На подступах к столице они были остановлены, разгромлены и отброшены от нее на сотни километров.

Началась большая организаторская работа ГКО (Государ­ственного Комитета Обороны) по разгрому и изгнанию врага. Потребовалось создание мощных танковых и авиационных сил на базе современной техники. В результате появился но­вый самолет штурмовик Ил-2, который стал настоящей грозой для фашистов. И они дали ему страшное название - "Черная смерть". Самолетов Ил-2 было еще мало, но первые штурмо­вые авиационные полки уже начали формироваться. И одним из первых, 3 сентября 1941 года, был сформирован 565-й шап. Командиром полка был назначен майор Василий Сергеевич Володин, опытный летчик, имеющий боевой опыт по преды­дущим войнам в Испании и Финляндии.

Боевое крещение полк получил в боях под Вязьмой и на Волховском фронте, где была очень тяжелая обстановка. В начале 1942 года, после переформирования в Кинеле Куйбы­шевской области, полк прибыл на аэродром Дядьково, что под г. Дмитровом, на канале Москва-Волга, в резерв ГКО. Сюда-то, после переучивания на самолете Ил-2 в г. Люберцах, я и прибыл с группой молодых летчиков для прохождения боевой дальнейшей службы.

К этому времени командир 565-го шап майор В.С. Воло­дин уже прочно завоевал у старожилов полка почетное звание - "Наш Батя". И мы, молодые летчики, прибывшие в его рас­поряжение, при первом же знакомстве убедились в справед­ливости этого звания командира. С первых минут собеседова­ния мы почувствовали отеческую заботу о нас, "птенцах". Так любовно командир называл молодое пополнение.

Незамедлительно началось обучение по курсу ввода мо­лодых летчиков в строй полка. Особое внимание при этом уделялось обучению "выживания" в любом боевом вылете. Наш Батя, перво-наперво, обучал нас таким жизненным пра­вилам, которые мы никогда не должны были забывать. Вот эти правила: "Сам погибай, а товарища выручай", "Разумный риск в сочетании с мужеством и героизмом - залог успешного выполнения любого боевого задания", "Осмотрительность в воздухе - это жизнь для летчика не только на боевом задании, но и при любом полете, и на земле", "Здравая осторожность и внимание не должны покидать летчика никогда", "Любой по­лет заканчивается только тогда, когда поставишь самолет в "нишу", выключишь мотор и вылезешь из кабины". Подобных наставлений мы услышали от Бати множество. Он сумел сво­им душевным внушением глубоко заложить их в наши моло­дые и неопытные головы. Для некоторых из нас, правильно воспринявших эти наставления, они сослужили доброе дело, сохранили жизнь во время боевых вылетов в тяжелые дни 1942 года. И очень быстро наказывались смертью те летчики, которые пренебрегали наставлениями командира.

В мае 1942 года 565-й шап из резерва Государственного Комитета Обороны вводится в состав 224-й шад 1-й воздуш­ной армии Западного фронта. Линию фронта от Ржева до Брянска после зимнего отступления от Москвы фашисты су­мели стабилизировать и сильно укрепить.

Тщательно подготовив весь личный состав полка, особен­но летные экипажи, наш Батя отлично провел перебазирова­ние самолетов и технического персонала на полевой аэродром вблизи деревни Гаврики, что 80 км западнее города Калуги.

[marel1968]

2. Помощь кавалеристам.

Содействие 1-й кавалерийской группировке генерала Белова в выходе из окружения в районе г. Кирова (20 - 31 июня 1942 г.)
Тяжелая обстановка на фронтах Отечественной войны - враг рвется к Кавказу, не смолкают день и ночь ожесточенные бои под Сталинградом.
В этой чрезвычайно сложной и тяжелой обстановке вновь созданным воинским соединениям приходилось действовать в срочном порядке, что называется прямо "с колес". Летчики 224-й штурмовой авиационной дивизии быстро изучили по картам район предстоящих боевых действий. Техники подго­товили самолеты и материальную часть аэродромов к интен­сивной фронтовой работе. Но еще не было закончено форми­рование личного состава, не хватало офицерского состава. Но время не ждет, надо работать и работать, чтобы выполнить призыв Родины: "Все силы на разгром врага!" И выполняя приказ командования 1-й воздушной армии, дивизия в начале второй половины июня 1942 года вступила в полосу напря­женных боевых действий.
Вот как это началось.
"Всеми исправными с утра 20.6 всемерно содействовать выходу из окружения группировки генерала Белова" - так гла­сит боевой приказ командующего 1-й воздушной армии гене­рал-майора авиации Худякова. Преданные Родине бойцы и офицеры дивизии, устремились на выполнение приказа. День и ночь на аэродромах и в штабах шла напряженная работа. Прорвавшись через линию фронта и точно определив место расположения оказавшихся в окружении конников, летчики- штурмовики сбрасывали им боеприпасы, медикаменты, про­довольствие, в которых остро нуждались измученные беспре­рывными боями войска генерала Белова. Освободившись от груза и презирая опасность от фашистских истребителей и зе­ниток, штурмовики атаковывали немецкую пехоту и огневые точки. Израсходовав боеприпасы, летчики возвращались на свой аэродром. И так, изо дня в день, до 1 июля штурмовала дивизия вражескую пехоту, артиллерию и танки, сжимавшие вокруг гвардейцев-кавалеристов железное кольцо окружения.

Искреннюю и глубокую благодарность получил коллектив дивизии от генерал-лейтенанта Белова за помощь, оказанную штурмовиками при выходе его войск из окружения.

[marel1968]

3. Ни минуты покоя врагу.

Содействие наступлению 16-й армии на Жиздринском и 61-й армии на Болховском направлениях.

После разгрома немцев под Москвой зимой 1942 г. удар за ударом наносили врагу армии Западного фронта, не давая немцам ни покоя, ни отдыха. 5 июля перешла в наступление 61-я армия на Болховском направлении. 6 июля, поддержи­вая соседку слева, развернула наступательные действия 16-я армия.

224-й шад была поставлена ответственная задача: бомбардировочно-штурмовыми ударами по переднему краю и тылу противника содействовать наступлению войск 16-й и 61-й ар­мий.

"32 - исправных, 2 - требуют ремонта, товарищ полков­ник!" - доложил оперативный дежурный командиру дивизии.

"Маловато! Но ничего, воюют не числом, а умением, и этими зададим жару фрицам", - произнес вслух командир ди­визии Филин.

Утром 5-го, чуть свет, началась напряженная боевая рабо­та. Группа за группой уходили штурмовики обрабатывать за­данные цели. И так два дня с раннего утра до сумерек, не по­кидая самолетов, работали экипажи. По 4-5 вылетов делали они в день. Ни яростный огонь зениток в Черном потоке и Шемардино, ни черные стаи истребителей, не могли остано­вить штурмовиков. 240 боевых вылетов - результат работы двух дней. 900 солдат и офицеров не досчитались немцы в своих рядах. 150 автомашин, около пятидесяти орудий и пят­надцать танков уничтожили штурмовики дивизии (см. рис.1).

В выполнении этой боевой задачи принимали участие ко­мандиры полков: майоры Володин Василий Сергеевич и Домущей Николай Кузьмич, зам. командира полка старший лей­тенант Зацепа Лев Григорьевич; командиры авиационных эс­кадрилий: капитаны Выхор Иван Григорьевич и Корниенко,

старшие лейтенанты Мачнев Афанасий Гаврилович, Зинченко Николай Григорьевич и Ермолин Федор Филиппович, Качковский Николай Павлович, Поздняков Яков Миронович и лейтенант Фигачев Петр Сергеевич; командиры авиазвеньев: лейтенанты Безух Михаил Иванович, Быков Михаил Семено­вич, Дегтярев Василий Леонтьевич, Иванов Владимир Ивано­вич; летчики: младшие лейтенанты Демидов Николай Василь­евич, Загороднюк Валерий Сергеевич, Старченков Иван Сер­геевич, Чернов Константин Матвеевич, летчики- комсомольцы: Павел Федеровский, Георгий Хевсуриани, Иван Сычиков, Петр Калачев, Виктор Калинин, Василий Но­сов, Валентин Седых и другие.
В зависимости от складывающейся оперативной обста­новки 224-ю шад перебрасывали с одного участка Западного фронта на другой, где было "горячее".

[marel1968]

4. В боях под Ржевом и Вязьмой.

Содействие наступлению 31-й армии на Ржевско-Зубцовском направлении (первая половина августа и октябрь - ноябрь 1942 г.)

Произведя перегруппировку, 31-я армия в конце июля 1942 года перешла в наступление на Ржевско-Зубцовском на­правлении. 224-я шад, перебазировавшись на аэроузел совхоза Красновидово, бомбардировочно-штурмовыми ударами по артминпозициям, узлам сопротивления и оборонительной системе противника, помогла пехоте и артиллерии 31-й армии взламывать оборону противника. А также расчищала путь подвижной мотомехгруппы Армана, введенной в образовав­шуюся брешь в результате прорыва линии фронта. Действуя по узлам сопротивления, танкам и живой силе врага, штурмо­вики содействовали продвижению наших танков и мотопехо­ты в глубине обороны противника (см. рис.2).

5 августа 1942 года молодой летчик 639-го шап лейтенант Сорокин, производя разведку, обнаружил на шоссе Вязьма - Гжатск мотомехколонну немцев. Сделанная доразведка под­твердила наблюдения лейтенанта Сорокина. Убедившись в достоверности данных, командир дивизии принял решение разгромить эту колонну. Через несколько минут шестерки "Илов", одна за другой, поднимались в воздух. Весь день ки­пел бой. Штурмовики, спускаясь до бреющего полета, в упор расстреливали немцев, уходя с поля боя только после полного расходования боеприпасов. Произведенное на следующий день фотографирование показало, что вся дорога, протяжен­ностью свыше 30 км, завалена разбитыми автомашинами, тан­ками, трупами солдат и офицеров противника.

Так была разгромлена мотомеханизированная дивизия "СС", перебрасываемая немецким командованием из Франции для поддержки Ржевско-Зубцовского участка фронта. За раз­гром этой колонны маршал авиации Новиков объявил лично­му составу дивизии благодарность и "подарил" дивизии 20 новых самолетов Ил-2.

[marel1968]

5. Бои под Козельском.

Содействие наземным войскам левого крыла Западного фрон­та в отражении наступления противника на Козельско- Сухиническом направлении (конец августа 1942 г).

Сосредоточив в районах Колосово, Перестряж, Дебри, Сорокино крупные силы танков, артиллерии и живой силы, фашистское командование решило в целях отвлечения наших сил с Ржевско-Зубцевского направления нанести удар на уча­стке Колосово, Сорокино, прорвать оборону наших войск и овладеть городом Козельском.

Но прошло то время, когда немцам это легко удавалось. Замысел фашистского командования был своевременно рас­крыт. Советское командование сумело в короткий срок при­нять необходимые контрмеры. В числе других соединений дивизия, по приказу командующего 1-й воздушной армии, в срочном порядке, была переброшена на Подкопаевский аэро­узел.

Наши наземные войска, поддержанные с воздуха самоле­тами-штурмовиками, не только выдержали огневые налеты и яростные атаки фашистов, но и мощными контратаками от­бросили врага. Ни истребители противника, ни зенитная ар­тиллерия не могли помешать интенсивному воздействию на­ших "Илов" на боевые порядки и на подходящие резервы вра­га. Задача, поставленная командованием, была выполнена.

Вот как запомнились эти события их участнику, лейте­нанту К.М. Чернову.

Проводилась летняя Ржевская операция. 18 августа наш 565-й шап был срочно переброшен на новое место базирова­ния, аэродром Гаврики. Причиной этого была угроза прорыва немцев на Козельско-Калужском направлении.

Перебазирование полка необходимо было произвести в спешном порядке с условием, что после перебазирования - немедленно приступить к выполнению боевых вылетов. Этого требовала обстановка, создавшаяся в тот момент в районе г. Белева на рубежах р. Жиздры. И тут наш Батя проявил неза­урядные способности и смекалку. Чтобы полк после преобра­зования немедленно приступил к боевой работе, надо было на одноместных самолетах Ил-2 захватить с собой необходимый обслуживающий персонал: механиков, мотористов, оружей­ников и часть командного состава. И наш Батя решает - меха­ников, мотористов и оружейников разместить в бомболюках самолетов Ил-2. Получились для них не очень "комфортные" условия, но создавшаяся обстановка заставила прибегнуть к этому варианту. Риск был несомненный, но разумный, тре­бующийся в данной обстановке. Правда, перелет не обошелся и без казусов.

А казус получился, в частности, со мной. Подлетая к аэ­родрому базирования Гаврики, я почувствовал в кабине само­лета запах гари. При взгляде на приборы обнаружил предель­ные показатели температуры масла и воды. Мотор начал да­вать перебои в работе и сбавил обороты винта. Мелькнула мысль, что, очевидно, придется садиться на вынужденную по­садку, на "живот" самолета. Но, ведь, в бомболюках четыре человека, которые при этом могут погибнуть. Впереди я уви­дел посадочное поле своего аэродрома и, не теряя самообла­дания и спокойствия, принял решение - садиться с ходу, по направлению ветра, с противоположной стороны посадочного "Т", навстречу заходящим на посадку самолетам. Выпускаю шасси и, немного отвернувшись от посадочной полосы, чтобы избежать столкновения с самолетом, идущим на посадку, по диагонали посадочной полосы произвожу благополучную по­садку. При этом выкатываюсь за границу взлетно-посадочной полосы. А руководивший посадкой полка наш Батя, опреде­лив опытным глазом неблагополучие с моим самолетом, ус­пел запрещающей посадку ракетой дать команду идущему на посадку самолету уйти на второй круг. Так, неминуемое ЧП (чрезвычайное происшествие) было предотвращено. Осталь­ные самолеты были благополучно посажены на аэродроме Гаврики.

Полк почти в полном боевом составе с обслуживающим персоналом был готов к выполнению боевого задания. После приземления всех самолетов по окончании перелета из-под Можайска, самолеты немедленно снаряжались для соверше­ния боевых вылетов. Но, несмотря на отсутствие свободного времени, наш Батя объявляет построение всего личного соста­ва полка. Все в недоумении о причине построения. Полк по­строен. Перед строем командир полка благодарит весь лич­ный состав, участвовавший в этом ответственном перелете, и просит выйти из строя меня, рядового летчика, старшего сер­жанта Чернова. И я из его уст слышу: "За хладнокровное спо­койствие и принятие правильного решения при создавшейся сложной ситуации в полете и благополучную посадку самоле­та в аварийной обстановке, объявляю старшему сержанту Чернову благодарность!" Я отрапортовал: "Служу Советскому Союзу", и хотел встать в строй. Но тут, Батя подошел ко мне, крепко обнял и, поцеловав, сказал: "Молодец, сынок!" И вот тут-то я окончательно понял, за что весь личный состав полка называет своего командира гордым домашним именем "наш Батя".

Последовала команда готовить немедленно самолеты к боевым вылетам. Время 6:00. Самолеты четверками брали боевой курс на переправу через реку Жиздра около города Бе- лева, где немцы еще накануне пытались переправить танки для удара по нашим войскам в направлении г. Козельска. В этот день была напряженная боевая работа по наземным це­лям. Жаркие бои в воздухе с истребителями противника, ко­торые все время "висели" над переправой. Мы, летчики, за день успели сделать по 3-4 боевых вылетов. Оперативно пол­ком руководил наш Батя, делая сам с нами боевые вылеты. Он давал конкретные указания, как действовать на переправе, как обороняться от истребителей противника, так как с нашей стороны прикрытие истребителями было недостаточное.

День подошел к концу. Фашисты не смогли переправить свои танки через реку Жиздра. Их прорыв захлебнулся. Про­тивник был задержан на прежних рубежах, потеряв много техники и живой силы. Не обошлось без потерь и в наших ря­дах. Погиб наш любимец - младший лейтенант Жора Хевсуриани. Были ранены Ваня Морозов и я. Получили поврежде­ния несколько самолетов Ил-2.

Осенняя распутица замедлила наступление наших назем­ных войск на Ржевско-Зубцовском направлении, поэтому вто­рой этап наступления 31-й армии проходил в октябре-ноябре 1942 года. 224-я шад была опять переброшена на этот участок фронта с базированием на Пашковском аэроузле. Противник был встревожен и поспешно подтягивал свежие резервы в район боевых действий. Железная и шоссейная дороги от Вязьмы до Ржева были забиты транспортом с войсками и тех­никой врага.

Командующий 1-й воздушной армии генерал-лейтенант С.А. Худяков поставил дивизии задачу: систематическим воз­действием с воздуха парализовать работу дорог на данном участке. Выполняя приказ командующего, штурмовики 224-й шад, не взирая на интенсивную деятельность истребителей и зенитной артиллерии противника, группами по 2, 4 и 6 само­летов, каждый день взрывали железнодорожное полотно и штурмовали вражеские эшелоны. Энтузиазм, мастерство и на­стойчивость личного состава обеспечили успешное выполне­ние приказа. Железная дорога на участке Осуга- Новодугинская в течение трех суток не действовала, ни один эшелон не прошел по ней.

Следует отметить, что задача по срыву железнодорожных и автогужевых перевозок противника, часто ставилась коман­дованием перед личным составом 224-й шад. Это объяснялась тем, что противник, располагая резервами и большим количе­ством транспорта, в необходимые для него моменты произво­дил интенсивный маневр техникой и живой силой. Штурмовики, выполняя приказы командования, громили вражеские эшелоны, автоколонны с живой силой и техникой, взрывали мосты и железнодорожное полотно, склады с горючим и бое­припасами.

С ноября 1942 года по первую половину февраля 1943 го­да для 224-й шад было относительное затишье.

[marel1968]

6. Затишье.

Ноябрь 1942. Первая половина февраля 1943 г.

Зима. У стен Сталинграда идет жесточайшее сражение. Взоры всего мира обращены туда. На Западном фронте зати­шье. Все силы, все усилия прикованы к Сталинграду. Да и по­нятно, там, на берегу великой русской реки Волги, у этого красного "Вердена", решался вопрос: быть или не быть сво­бодным русскому народу.

Используя создавшуюся оперативную паузу, войска За­падного фронта готовились к генеральным решающим сраже­ниям. Готовилась и 224-я штурмовая авиационная дивизия. В дивизию приходили новые части, новые самолеты, летчики, техники, воздушные стрелки. Личный состав усиленно изучал современную тактику боя, коварные приемы врага, новую ма­териальную часть, театр боевых действий. Одновременно с этим воздушные разведчики дивизии каждый день следили за действиями врага.

На основании распоряжения командующего 1-й воздуш­ной армии 224-я шад с 18 по 24 ноября 1942 года проводила реорганизацию частей на новые штаты, с двух на трехэскадрильный состав. В результате этой реорганизации 611-й из 639-й шапы были расформированы, а материальная часть и личный состав их переданы в 565-й, 566-й и 571-й шапы.

Временно приданные 179-й, 594-й шапы и 814-й иап, с пя­тью самолетами Як-1, еще раньше, 5 ноября, были выведены из состава дивизии. Материальная часть 814-го иап в количе­стве пяти самолетов Як-1 была передана 513-у иап. 5 марта 1943 года был выведен из состава дивизии 289-й шап.

В декабре из ЗАПов (запасных авиационных полков) прибыло 20 молодых летчиков. Таким образом, к концу марта 1943 года дивизия представляла собой вполне мощную и организованную силу. Включала в свой состав 565-й шап, имеющий на вооружении 20 самолетов Ил-2, 566-й шап - 20 Ил-2 (полк прибыл в дивизию 14.10.42 г.), 571-й шап - 26 Ил- 2, 996-й шап - 31 Ил-2 (только что прибыл), 513-й иап - 8 Як-1 и Управление 224-й шад - 2 Ил-2.

Приказом командующего 1-й воздушной армии, команди­ром 224-й штурмовой авиационной дивизии вместо полков­ника Филина был назначен бывший командир 571-й шап, за­меститель командира дивизии полковник Котельников Миха­ил Васильевич. На должность начальника штаба прибыл пол­ковник Карякин Георгий Максимович.

Для быстрейшего ввода в строй прибывших из ЗАПов мо­лодых летчиков, приказом командующего 1-й воздушной ар­мии, по инициативе командира дивизии, при 224-й шад был создан учебный центр. Центр просуществовал до апреля 1943 года. За 4 месяца работы учебный центр произвел 6115 поле­тов, налет при этом составил 1072 часа. Из общего числа, 4522 полета было выполнено на самолете По-2 с налетом 746 часов, 1439 полетов - на самолете УТ-2 с налетом 114 часов, 551 по­лет - на самолете УИл-2 с налетом - 74 часа, 603 полета - на самолете Ил-2 с налетом - 1402 часа. За это время Учебный центр обучил и выпустил 34 подготовленных летчика, спо­собных выполнять боевые задания.

Заместителем начальника по политчасти учебного центра был капитан Быков Василий Степанович. Он погиб 23 февра­ля 1943 года выполняя боевое задание в районе Жиздры. Ин­структором на самолете Ил-2 был младший лейтенант Чернов Константин Матвеевич, который до этого был командиром звена во 2-й авиационной эскадрильи 565-го шап. Механик самолета Левин Григорий Тимофеевич был переучен на лет­чика самолета Ил-2. Пройдя все командные ступени, в конце войны он стал капитаном, командиром эскадрильи, Героем Советского Союза.

О том, где и как формировался, участвовал в боях в нача­ле войны 611-й шап, и как он был включен в 224-ю шад, рас­сказывает в своих воспоминаниях техник по радио полка Вик­тор Николаевич Платонов.

В июне 1940-го года я был призван в армию вместе с другими десятиклассниками, только что окончившими школу. В паспорте поставили штамп: "Призван в РККА".

В июле вызвали вторично в военкомат, где сказали: "Мы направляем вас в самое лучшее военное училище страны - Московское Краснознаменное военное авиационное техниче­ское училище. Сдадите экзамены, станете людьми, а не сдади­те, пеняйте на себя" - отчеканил военком.
Нас было трое. Приехали мы на Петровско-Разумовскую аллею, сдали документы, вошли в училище и впервые почув­ствовали, что такое военная дисциплина, строгость, четкость и выправка. После обеда нас собралось сто человек. Вечером медицинская комиссия. Во время прохождения данной комис­сии была отсеяна половина поступающих, а после экзаменов и мандатной комиссии поступающих стало еще меньше. 5 июля я был зачислен курсантом на специальность "самолетное ра­диооборудование". Так началась моя военная служба, трудная и напряженная. Подъем в 6:00, физзарядка, туалет, осмотр, за­рядка по слуху (прием и передача на азбуке Морзе), завтрак в 8:00, по 50 минут занятия, обед, строевая прогулка - 1 час, чи­стка и осмотр оружия, ужин, самоподготовка и консультации - 3 часа, личное время 20 минут, отбой в 11:00. В выходные дни зимой лыжные кроссы на 10, 20, 30 километров с полной выкладкой. Готовились к войне. Уже в феврале 41-го года нам было известно, что у наших границ сосредоточено 170 немец­ких дивизий.
В июне 41-го мы были в лагере под Каширой. Уже тогда нас часто поднимали по тревоге прочесывать леса. В тех мес­тах появились диверсанты. 22 июня почему-то долго не буди­ли, мы хорошо позавтракали, и лишь после выступления по радио Молотова, нам была дана команда: "В ружье". По­строили, выдали боевые патроны и объявили: "Товарищи! На­стал час, когда Вы должны выполнить свой священный воин­ский долг. На нашу землю вторгся враг".
Через несколько минут появились машины, на которых мы поехали в Москву нести караулы. Страшная была ночь: Москва погрузилась во мрак ночи. Только вопли и плач, ще­мящие сердце, были слышны на улицах. 28-го мы вернулись в лагерь. Режим еще больше стал напряженным. Мы занима­лись 15 часов в сутки. В конце июля состоялся выпуск. Нам было тогда присвоено звание "сержант" по приказу 0362. Я получил назначение в Воронеж, 5-й дальнебомбардировочный запасной авиационный полк (ДБЗАП). Из него я попал в 7-й ДБЗАП. Там была сформирована ночная эскадрилья, которая вошла в состав 223-й ДБАП (дальнебомбардировочный авиа­ционный полк).
Мне была поручена подготовка стрелков-радистов. Ра­диосвязь в то время работала плохо, хотя на самолетах ДБ-3 ДБ-3-Ф (Ил-4) устанавливалось вполне совершенное радио­оборудование. Поэтому я сам начал летать, проверять радио­оборудование в воздухе. Приборов для проверки и отработки радиооборудования тогда не было. Но я хорошо знал всю схему РСБ, которую инструктор-преподаватель в училище за­ставил меня вызубрить. И дело у меня стало налаживаться.
Осенью 1941 года, когда начало складываться тяжелое положение под Москвой, меня вызвал командир полка пол­ковник Кузьмин. "Сейчас достанется мне на орехи. Чего же натворил?" - подумал я. Но полковник, вежливо, как-то по- отечески, отнесся ко мне и спросил: "Как Вы себя чувствуе­те?"
"Нормально, хорошо", - ответил я.
"Тогда слушай внимательно, - продолжал он. - Положе­ние очень серьезное, новой материальной части нет, промыш­ленность едет на Восток. Сейчас принято решение: восстанавливать старую материальную часть. Вы, кроме всего, рабочий человек, работали на авиационном заводе, поэтому мы направляем Вас в город Чкалов (Оренбург), в авиационную школу. Там формируются ночные полки на самолетах Р-5. Подучитесь и на фронт. Это военная тайна. Говорите, что едете учиться. Если плохо себя чувствуете,
"Никогда, нигде и ни за что!" - ответил я.
Когда я вышел, у дверей стоял мой друг, старший прибо­рист Костя Смирнов. Мы вместе поступали в училище. Костя подошел с улыбкой и сказал: "Едем вместе! В Первую Чкаловскую школу". На следующий день поехали в город Чкалов.
"Какие вы счастливые, уезжаете учиться!" - говорили, прощаясь со слезами, наши друзья.
В Первой школе формировался 593-й авиаполк, но в нем мы оказались сверх штата. Тогда нас перевели во Вторую школу летчиков-наблюдателей. Здесь формировался 611-й ночной легкобомбардировочный авиаполк, который потом
стал штурмовым и вошел в состав 224-й авиационной диви­зии.

Состав полка был укомплектован грамотными и опытны­ми летчиками-инструкторами, штурманами, техниками, меха­никами и младшими специалистами. Командиром полка был подполковник Троян. Начальником штаба капитан Секерш, преподаватель тактики. Командиры эскадрилий: капитаны Рачков, Ляленко, Абдрашитов. Командиры авиазвеньев: лей­тенанты Выхор, Ефанов, Алейниченко, Кузовков, Кутузов. Штурманы: лейтенанты Коваленко, Ташлыков, сержанты: Печников, Бакулин Саша и мой любимый старший лейтенант Светлов. Инженер полка капитан Токмачев. Инженеры эскадрилий: Миронов, Кузнецов. Техники звеньев: Прокопцев, Прищепа, Поляниченко, Стукалюк, Напольнов, Модин, Шос­так, Дейхин. Механики: Колпаков, Садов и др.

В короткий срок, в течение октября 1941 года, полк за­кончил ночную подготовку. И в ноябре месяце, как раз в раз­гар немецкого наступления на Москву, прибыл на фронт. На­чал боевые действия на Тульском направлении, где наступала танковая армия Гудериана.

Ночные удары наших самолетов для немцев были неожи­данными и ощутимыми. Но и у нас появились потери. Не вер­нулся с задания лейтенант Ефанов со штурманом лейтенантом Ташлыковым, моим начальником связи. Две недели они вы­бирались из немецкого тыла. Ташлыков там заболел воспале­нием легких и просил: "Иван Иванович, ты иди, а меня оставь. Я чувствую свой конец". Но Ефанов не бросил товарища, а на своих плечах вынес его через линию фронта и отправил в гос­питаль. Ташлыков выжил.

В конце ноября полк разделился на две части. Одна эскад­рилья поддерживала 50-ю армию, а другая - 1-й гвардейский кавалерийский корпус П. А. Белова. Она базировалась на аэро­дроме Озеры. В начале декабря полк собрался на аэродроме Дединово (Луховицы). Находясь в составе 50-й армии, одно­временно поддерживал наступление корпуса Белова.

Когда фронт ушел за Калугу (она была освобождена 30 декабря 1941 г.), полк начал перебазироваться на аэродром Грабцево. Четыре самолета перевозили технический состав в первых числах января 1942 года (Калужская операция прохо­дила с 17.12.41 по 05.01.42 гг.). Последний рейс делали к вечеру. При посадке разыгралась драма: над аэродромом появи­лись два "Мессершмидта", и все четыре наших самолета были сбиты. Люди выпрыгивали на ходу и получали разной степени тяжести ранения. Младший лейтенант Поликарпов успел нормально высадить людей и взлетел обратно, но был сбит. Летчик был ранен в живот, посадил самолет в поле и умер в кабине.

А через неделю на аэродроме находилось много народу и около 50 тяжелых самолетов ТБ-3 и Ли-2. Готовился десант для подкрепления группы генерала Белова, окруженной во время боев за Вязьму. И когда все было готово, ожидали на­ступления ночи, чтобы начать операцию. Но внезапно налете­ла десятка "Юнкерсов-88", затем другая. Аэродром горел, са­молеты рвались, огонь пожирал все. Очевидно, действовал наводчик. Видимо наша разведка недоработала.

Из Грабцево, под Калугой, в Хомяково, под Тулой, мы пе­ребазировались пешком. Там, в Хомяково, у нас уже было шесть самолетов, которые успели перелететь из Грабцево, и они уцелели. Удалось эвакуировать из Грабцево самолет лет­чика Поликарпова. Другой самолет, который раньше был сбит и поврежден, каким-то чудом также перегнал летчик Олейниченко. В таком составе полк еще продолжал действовать. Но случилась беда, младший лейтенант Лощанавский со штурма­ном Савченко потеряли один самолет. Они попали в туман и врезались в дом на окраине Калуги.

В феврале 1942 года началось наступление на Вязьму. В это время полк был придан 5-й армии Западного фронта. Часть полка с оставшимися самолетами была переброшена на аэродром Ватулино, под Рузой. А другая часть, оказавшаяся без самолетов, осталась под Тулой, в селе Слободка, в ожида­нии матчасти. Послали в Оренбург просьбу об оказании по­мощи, но оттуда дали только один самолет.

В конце февраля нам пришло печальное извещение: под Вязьмой полк потерял всю матчасть. Погибли лейтенант Ку­тузов и штурман эскадрильи старший лейтенант Светлов, отец троих детей, всегда вспоминавший о них, как они там с мате­рью живут без него в далеком Оренбурге.

Война - это не развевающиеся по ветру знамена и не при­зыв горниста на утренней заре, - как писал Анри Барбюс в своем романе "В огне". Война - это трупы, торчащие из земли, грязь и нечистоты. И такое тогда можно было видеть всю­ду под Москвой. Землю, изрытую снарядами и бомбами, сгоревшие дотла деревни и села, разрушенные города, людей, лишенных крова, и трупы женщин, стариков и детей, лежав­ших с распростертыми руками у своего разрушенного дома.

В первых числах марта остатки полка были собранны в Ватулино. На аэродроме мы увидели что-то новое: истребите­ли И-16 с установленными на них реактивными снарядами, самолеты У-2 (По-2) с подвешенными бомбами - ночные бомбардировщики. Там же стоял полк самолетов Р-5, в кото­рый мы сдали последний самолет, собранный нами еще в Де­диново по принципу: из двух - один. Самолет младшего лей­тенанта Поликарпова продолжал воевать. А мы ожидали сво­ей участи, которая решалась в Москве. Прошла неделя, начи­налась другая. Наконец из Москвы пришел приказ: полк не расформировывать, а направить в Люберцы на переобучение на самолеты Ил-2.

Утром 10 марта полк построили, произвели проверку. Был короткий митинг. Отдали последние почести погибшим. По­сле обеда на трех машинах мы отправились в Люберцы. Доро­га была трудная. К Москве добрались только к вечеру. В Кун­цево нас остановили. Над Москвой сплошной огонь, бьют зе­нитки - очередной налет вражеской авиации на Москву. Жда­ли четыре часа. Наконец разрешили въезд в город. Меня на­значили проводником. Решили выехать на Садовое кольцо, далее, на Таганку и Рязанское шоссе. На площади Восстания путь был перекрыт - упала бомба, кипела работа. Тут нас на­правили в какой-то темный переулок и приказали ждать. Под прикрытием ночи нам удалось выехать на Таганку. Было уже заполночь, когда мы прибыли в Люберцы. В казармах холод. Через неделю начались занятия. Люберецкий аэродром тогда назывался АСН - аэродром специального назначения. Там стояли истребители ПВО - ЛАГГ-3. Налеты на Москву были частыми, и летчики-истребители несли постоянное дежурство, сидели в кабинах, готовые взлететь по первому сигналу. Са­молеты связи также находились в постоянной готовности. А 765-й штурмовой авиационный полк, был действующий, уча­ствовал в боях под Москвой. Он пополнялся и стоял в ожида­нии летчиков и самолетов. В этом полку в то время служил капитан Сериков Владимир Иванович, под руководством которого в течение двух месяцев наш 611-й шап прошел курс боевой подготовки на самолетах Ил-2.

В фильме "Битва под Москвой" в этом полку был снят эпизод, в котором перед строем полка один капитан получает орден. Как мы узнали впоследствии, им оказался старший ин­женер 224-й шад инженер-майор Рахманин.
В то время к нам в полк прибыл из запаса старшина Денежкин, который также быстро вошел в строй и вырос к концу войны до майора и штурмана авиационного полка. Прибыл новый командир полка майор Тягунов и комиссар полка Тю­тюнник. В конце апреля 1942 г. полк получил новые самолеты Ил-2. В течение двух недель наши летчики прошли курс бом­бометания и воздушной стрельбы на полигоне.
В начале мая 1942 г. над группой войск генерала П. А. Бе­лова, действовавшей в тылу противника юго-западнее Вязь­мы, нависла серьезная опасность. Немецкое командование предприняло решительную попытку - уничтожить эту груп­пировку, поскольку она сковывала их силы на Московском направлении. И в это время 611-й шап, еще полностью не закончивший курс боевой подготовки, по личной просьбе П. А. Белова, был переброшен на аэродром Инютино, под Боровском, а с него - на аэродром Сляднево, под Калугой. В двадцатых числах мая полк начал боевые действия. Бои были тяжелыми. Не было случая, чтобы самолеты возвращались без пробоин. Однажды без пробоин вернулся капитан Рачков - командир 1-й авиационной эскадрильи.
"Как же так, выходит дело, я и в бою не был?" - говорил он.
Через два дня, под командованием командира 2-й авиационной эскадрильи капитана Абдрашитова, вылетела пятерка самолетов на боевое задание и не вернулась. Лишь спустя две недели, нам стало известно, что старшина Денежкин из этой пятерки находится в другом полку.
Чрезвычайные происшествия стали нас посещать часто. Взорвался прямо над аэродромом самолет лейтенанта Коро­бова, летчик погиб и был похоронен в Сляднево. Не верну­лись с боевого задания старшие лейтенанты Кузовков и При­валов. Капитан Ляленко сел на вынужденную посадку в рас­положении войск Белова. Старший лейтенант Ефанов посадил самолет на "живот", так как не выпускались шасси. Но тех­ник-лейтенант Стукалюк за три дня сумел восстановить этот самолет.

В 1941 г. из авиационных школ и училищ начали выпус­каться сержанты, поэтому в боевых авиационных частях на­чала ощущаться нехватка средних командиров. Мне, в то вре­мя старшему сержанту, пришлось нести оперативное дежур­ство на командном пункте полка. Несколько раз 611-й шап перебазировался с аэродрома Сляднево на аэродром Кожухо­во и обратно. Причем, приходилось летать техническому со­ставу в бомболюках и на подкосах шасси. Мне тоже пришлось испытать это "удовольствие". Меня продуло насквозь, и я за­болел. Лейтенант Олейниченко на самолете По-2 перевез меня в Сляднево. Было утро. На командный пункт прилетел капи­тан Треус и сообщил, что наш полк теперь входит в состав 224-й шад. Это было 8 июня 1942 года. Через несколько дней полк перебазировался окончательно в Кожухово. Туда же прибыл и новый 639-й шап. Вместе с этим полком (611-й шап был ведущим) мы продолжали оказывать помощь группиров­ке Белова, которая после ожесточенных боев вышла из окру­жения в районе города Кирова.

Затем последовала наступательная операция под Москвой. Её целью было - не дать противнику перебросить резервы из- под Сталинграда. В результате данной операции было осво­бождено 600 населенных пунктов, а также города Погорелое Городище и Зубцов. В это время полк, совместно с 571-м шап, действовал с аэродрома Глазово, севернее города Можайска. Здесь мы потеряли любимцев полка, старшего лейтенанта Ефанова и лейтенанта Колпакова. Может быть, это ему был поставлен памятник на станции Кардымово, на котором напи­сано: "Кто этот неизвестный герой?"

Из Глазово полк перебазировался в Симбухово, а затем снова вернулся в Кожухово. 18 августа 1942 года из двух пол­ков (611-го и 639-го) была собрана сводная группа из восем­надцати самолетов под командованием капитана Ляленко для штурмовки аэродрома противника в Сеще. В тот момент, ко­гда проводилась дозаправка самолетов перед стартом, над аэ­родромом появился немецкий разведчик "Юнкерс-88". Сделав круг, он полетел обратно на Запад. Через несколько минут наши самолеты взлетели. С этого задания из восемнадцати самолетов домой, на свой аэродром, вернулось только пять. Причем, во время посадки самолет старшего лейтенанта Выхор начал разваливаться. С крыла слетела обшивка, мотор ос­тановился, в баках ни капли горючего. Самолет этот списали и разобрали на запчасти.

В сентябре полк с четырьмя самолетами перебазировался на аэродром Волынцево, под Тулой. Туда прибыла группа мо­лодых летчиков, только что окончивших летные училища. Нам была поручена дальнейшая подготовка этих летчиков, и ввод их в строй. В октябре 1942 года полк перебазировался на аэродром Полошково, где мы приняли самолеты другого пол­ка и привели их в порядок. В этом полку механиками самоле­тов были женщины. Их матчасть пришла в полную непригод­ность. Видимо, все-таки, работа авиационного механика это не женская специальность.

В ноябре 1942 года проходила реорганизация авиацион­ных полков: они превращались из двухэскадрильных в трех- эскадрильные. Самолеты и основная часть личного состава 611-го шап была передана в другие полки дивизии.

19 ноября 1942 года вместе с другими товарищами, я при­был в 565-й шап. В этот полк тогда прибыли: начальник штаба 611-го шап майор Секерш (до Христича), начальник связи ка­питан Панцияров (до Лифанова); техники-лейтенанты: Поляниченко, Стукалюк и Прищепа; техники авиазвеньев: Рыков, Напольнов и Дейхин; механики самолетов старшины Колпа­ков и Садов; приборист Барабошин, электрики Зигангиров и Федоров. Вместе с нами прибыли в 565-й шап молодые летчи­ки из 611-го шап: Симонов, Зарецкий, Голяков во 2-ю авиаци­онную эскадрилью; Ильющенко и Бондарев - в 3-ю авиацион­ную эскадрилью, Кузнечик и Нечаев - в 1-ю авиационную эс­кадрилью. К сожалению, никто из них не дожил до Победы. Симонов, Зарецкий, Голяков погибли при штурмовке аэро­дрома Сеща. Кузнечик вернулся с боевого задания, но сорвал­ся в штопор на аэродроме Зубово.

16 апреля 1943 года полк под командованием капитана Безуха наносил с аэродрома Мосольск удар по аэродрому Се­ща, под прикрытием истребителей "Нормандия-Неман". Тогда у них не вернулся один экипаж. Но, когда им сообщили, что у нас не вернулось пятнадцать, один француз пошутил, сказав: "Если так воевать, то через неделю от них ничего не останется".

Виктор Николаевич Платонов, заканчивая свой интерес­ный рассказ, добавил:

В марте 1943 г. я был назначен на должность старшего техника 565-го штурмового авиационного полка по радио. И здесь мне повезло: инженером полка по оборудованию элек­тросвязи был инженер-капитан Козлянинов Тимофей Петро­вич, призванный из запаса, отличный специалист по радио. Вместе с ним нам удалось поставить дело. Во время Орлов­ской операции командир дивизии Котельников находился с радиостанцией на передовой. И уже тогда в нашей дивизии была создана служба радионаведения самолетов на наземные и воздушные цели. В то время прибыли из учебного центра дивизии летчики младшие лейтенанты: Левин, Ермаков и Червоноокий.

[marel1968]

7. Снова в боях.

Содействие наступлению 16-й армии на Жиздринском и 49-й армии на Спас-Демянском направлениях (22.02.43г.- 31.03.43г.)

Отгремел последний выстрел под Сталинградом, возвес­тив победу, честь и славу русскому оружию. Эхо этого вы­стрела раздалось и на Западном фронте. Войска фронта, то там, то здесь, наносили врагу довольно чувствительные уда­ры.

С 22 февраля по 31 марта 1943 года проводилась Ржевско- Вяземская наступательная операция. На левом крыле Запад­ного фронта в последней декаде февраля перешла в наступле­ние на Жиздринском направлении 16-я общевойсковая армия. Штурмовики 224-й шад, вдохновленные славной победой на­ших войск под Сталинградом, выполняя приказ командующе­го 1-й воздушной армии, группами по 4-8 самолетов, громили боевые порядки и сооружения врага.

Ударами по колоннам, живой силе и технике не давали возможности подтягивать резервы из глубины обороны. В ре­зультате комбинированных ударов с земли и воздуха оборона противника была прорвана. 16 марта войска соседней 49-й армии также перешли в наступление на Спас-Деминском направлении. Ударами с воздуха по переднему краю, огневой системе противника, штурмовики дивизии содействовали на­шей артиллерии и пехоте по взламыванию вражеских укреп­лений и на этом участке.

Противник, чувствуя сложность создавшейся обстановки, спешно стал подтягивать из глубины к фронту свежие резер­вы. По железным и шоссейным дорогам потянулись автома­шины, повозки, танки, артиллерия и пехота. Штурмовикам была поставлена задача: ударами с воздуха воспрепятствовать подходу вражеских сил к фронту. Несмотря на сильное про­тиводействие истребителей и зенитной артиллерии противни­ка, задача, поставленная штурмовикам, была выполнена. Ле­тели под откосы воинские эшелоны, горели автомашины, так и не сумев оказать помощь, крепко поредевшим немецким частям. Не помогли немцам их меткие выстрелы зениток в районе населенных пунктов Занозная, Чипляево, Спас- Деменска и Аселье. Не помогли и черные истребители "мес­сера". Штурмовики всегда с честью выполняли постановлен­ные перед ними задачи (см. рис.3).

Вот как отражалась боевая жизнь личного состава в то время в документах: "Политдонесение... Начальнику (полит­отдела) 224-го шад. В течение 23.02.43 г., 565-й шап выполнял задачи: а) разведка аэродромов противника, б) разведка участ­ка грунтовых дорог в районе Зикиево-Хвостовичи, в) уничто­жение артбатарей, дзотов и подходящих резервов противника в районе рубежей с севера р. Ясенок до рубежа Жиздра- Зикеево.

Произведено 22 боевых вылета. По сообщению экипажей уничтожено 7 вагонов и создано 2 очага пожара. Потери: не вернулись с боевого задания капитан В.С. Быков и младший лейтенант Становой. Повреждено 6 самолетов, материальная часть которых пострадала от огня зенитной артиллерии и ис­требителей противника. Самолеты требуют ремонта силами ПАРМ-1 (полевые авиаремонтные мастерские) и техсостава.

При полете на боевое задание сел вынужденно в районе Мещевска с убранными шасси младший лейтенант Панченко. На аэродроме Зубово исправных Ил-2 - 10, неисправных -10, У-2 исправный.

Зам. командира 565-го шап по п/ч (политчасти) полковник Меркулов".⁴

В донесении за 26.02.43 года говорится: "Хорошие образ­цы в работе показывают Рыков (авиатехник), Казначеев, Са­дов и Шевченко (авиамеханики). Они заменили за 15 часов мотор на самолете № 19".⁵

"Дислокация частей 224-й шад: 565-й шап - аэродром Зу­бово, 566-й шап - Кожухово, 571-й шап - Грабцево (предме­стье Калуги), 513-й иап - Шопино, звено командира дивизии (2 Ил-2) - Грабцево".⁶

А вот как выглядела оперативная сводка штаба 224-го шад в 1-ю воздушную армию за 23 февраля 1943 года:

"565-й шап имел задачу вести наблюдение за полем боя, уничтожать выявленные цели в полосе: справа - Широковка, Верхняя Акимовка, Жиздра, слева - Высокая, Усты, Зикеево, до рубежа Жиздра-Зикеево. На выполнение поставленной за­дачи произведено 22 вылета, налет 19 час. 20 мин. Из них вы­полнило задание 13 экипажей, не выполнило задание 9 экипа­жей, по причине: 5 экипажей из-за неблагоприятных метеоусловий в районе цели, 4 Ил-2 по неисправности мат части, один из них сел на вынужденную (посадку), 2 км ю-ю-в Мещевска. Израсходовано 28 ФАБ-100, 22 ФАБ-50 (фугасные авиабом­бы), 4 АО-25 (осколочные авиабомбы), 35 РС-82 (реактивные снаряды), ШВАК и ВЯ-962 (снаряды 23 мм), ШКАС-1616 (пули 7,62мм). Уничтожено 7 товарных вагонов и создано 2 очага пожара на станции Зикеево, остальные бомбы сброшены по блиндажам и дзотам, артминпозициям и другим целям, ре­зультата не наблюдали. С боевого задания не вернулись: ка­питан Быков и младший лейтенант Становой В. И. №№ само­летов 1107 и 5501. Летчик младший лейтенант Панченко К.П. произвел вынужденную посадку на фюзеляж 2 км ю-ю-в Ме­щевска, самолет № 6002. На аэродроме Зубово исправных Ил- 2 -10. Температура +2 - +3 С^о" (см. рис.4).⁷

Характеристика воздушных боев: "В районе боевых дей­ствий чрезвычайно активно действовали группы истребителей противника по 6-8 самолетов типа Фв-190 и Ме-109. Из 15 групп выходивших на штурмовку в район боев наших назем­ных войск, 7 групп имели встречи с истребителями противни­ка. Несмотря на противодействие противника, все Ил-2 зада­ния выполнили".⁸
"23.02.43 в 15:50 после атаки артминбатарей противника в районе Островская, Дубище, Жеребока группа 4 Ил-2 565-го шап, ведущий старший лейтенант Фортушный, была атакова­на шестью Фв-190. При выходе из атаки ведущий услышал по радио: "Истребители сзади", сразу же группа встала в круг на высоте 300 м. В момент принятия боевого порядка ведущий был атакован двумя истребителями противника, атака была отбита ведомым младшим лейтенантом Голиковым. На веду­щего второй пары были произведены две атаки двумя Фв-190. Первые атаки сверху и сзади, вторые снизу сзади. Группа (штурмовиков), построившись в боевой порядок "круг", оття­гивала (уходила) на свою территорию. Истребители попали в облачность. Старший лейтенант Фортушный увидел, как один Ил-2 с пикированием уходил от истребителя Фв-190, атако­вавшего его. Фортушный пытался отогнать истребителя, но сам был в это время атакован другим Фв-190. Самолет Ил-2, пикировавший впереди, врезался в землю и взорвался. Группа после выхода из облачности уходила по одиночке с маневром по направлению (к своему аэродрому). Истребители (противника) также растерялись и по одиночке преследовали "Илов" до линии фронта".⁹

"23.02.43, 9:45, высота 800 м, в районе Зикеево группа 6 Ил-2 была атакована 4 Фв-190. Истребители сделали 10 атак, которые отражались нашими стрелками и летчиками. Атаки были парами сверху, с обеих сторон, снизу, спереди. В ре­зультате боя 2 Фв-190 были подбиты".¹⁰

"5 марта 1943 г. 565-й шап перебазировался с аэродрома Зубово на аэродром Красные Острова".¹¹ "10 марта был сбит огнем ЗА младший лейтенант В.Н. Корязин. Самолет упал в районе Ясенок".¹² "18 марта не вернулся с боевого задания старший лейтенант А.А. Дахновский, был сбит огнем ЗА и вынужденно сел возле станции Пробуждение".¹³

Но самыми эффективными и драматическими били бое­вые вылеты на уничтожение самолетов противника на земле в период с 9 июля 1942 г. по 10 июня 1943 г.

[marel1968]

8. Действия по аэродромам противника (3.7.42 г. - 10.6.43 г.).

Из пяти воздушных флотов, три флота немецкое командо­вание сосредоточило на восточном фронте. Только перед од­ним левым крылом западного фронта на аэродромах: Брянск, Олсуфьево, Сеща, противник базировал по 150-250 бомбарди­ровщиков и истребителей на каждом. Фашистские стервятни­ки день и ночь бомбардировали наши наземные войска. От­сюда они делали налеты на столицу нашей родины - Москву. Эти же самолеты расстреливали мирное население сел, дере­вень и городов. Они же разрушали наши старинные города: Калугу, Козельск, Белев. Каждый вылет черных стервятников нес с собой смерть и разрушение русскому народу.

224-я шад, выполняя приказы и распоряжения командую­щего 1-й воздушной армии, содействовала наземным войскам в проводимых ими операциях и наносила мощные бомбардировочно-штурмовые удары по вражеским аэродромам: Совхоз Дугино, Сеща, Олсуфьево, Брянск, Лубинка и Озерская.

Несмотря на яростное сопротивление авиации противника и густую насыщенность аэродромов средствами ПВО, летный состав дивизии с каждым вылетом уменьшал счет вражеских машин и приобретал в жестоких сражениях богатый боевой опыт.

Действуя по вражеским аэродромам, дивизия в течение года произвела 240 самолето-вылетов. В это число входят 100 боевых вылетов на аэродром Сеща. Там было уничтожено и повреждено 200 самолетов. 95 боевых вылетов сделано на аэ­родром Брянск, где было уничтожено и повреждено 100 само­летов. 30 боевых вылетов выполнено на аэродром Олсуфьево, где было уничтожено и повреждено 30 самолетов. 15 боевых вылетов - на аэродромы Лубинка и Озерская, где было унич­тожено около 15 самолетов. Таким образом, за период с 3 ию­ля 1942 г. по 10 июня 1943 г. на аэродромах противника было уничтожено и повреждено более 345 самолетов противника (см. рис.5).

Громя вражескую технику, летный состав дивизии пока­зывал образцы героизма, воюя не числом, а умением. Образцы высокого мастерства в налетах на вражеские аэродромы пока­зал капитан Безух. Для этого воина никогда не было невыполнимых задач. Как бы трудны они не были, он всегда их выполнял. Долго будут помнить фашисты ранее утро 24 апреля 1943 года, когда дерзкая пятерка "Илов" без прикры­тия истребителей, как снег на голову, обрушила бомбовые удары и пушечные залпы на самолеты и головы, ничего не подозревавших фашистских авиаторов, на аэродроме Брянск. 22 фашистских самолета загорелись от удара этой группы. Фашисты даже не смогли, по-настоящему, и обстрелять груп­пу. Внезапно, выскочив из-за леса, она, "погуляв" над аэро­дромом, все также внезапно скрылась за высоким берегом ре­ки Десны, не получив даже пробоин. Попавшиеся группе на обратном маршруте два ж.д. эшелона с горючим и боеприпа­сами вспыхнули ярким пламенем в результате точных попа­даний снарядов штурмовиков. Командование 1-й воздушной армии высоко оценило этот боевой подвиг капитана Безуха, наградив его высокой правительственной наградой - орденом Красного Знамени.

Многие храбрые летчики-штурмовики своими героиче­скими подвигами завоевали себе бессмертную славу. Никогда не забудут люди славных воинов, отдавших жизнь за освобо­ждение нашей любимой Родины.

9 июля 1942 года во время штурмовки аэродрома Олсуфьево осколками снаряда вражеской зенитки был тяжело ранен командир эскадрильи лейтенант Дегтярев Василий Леонтье­вич. Раненый, истекая кровью, он приземлился вынужденно на территории врага. Как алчные звери, предвкушая легкую победу, кинулись к машине солдаты фашистского батальона, обучавшиеся поблизости строевым наукам.

"Рус, сдавайся!" - кричали, подбегая к самолету, немцы. Но не тут-то было. Сердце советского воина еще продолжало жить, а в пушках и пулеметах еще были снаряды и патроны. Приподняв на миг окровавленную голову, лейтенант увидел толпу солдат, подбегавших к его машине.

"Не сдамся, гады!" - и, поймав в прицел первые ряды, лейтенант нажал на все гашетки. Вмиг заговорили пушки и пулеметы. Фашисты, отпрянув назад, побежали за помощью в деревню. Но вот кончились патроны и снаряды. Лейтенант, уловив момент, поджег самолет, под покровом дыма выбрался из него и пополз в кустарник. Заметив исчезновение летчика, фашисты кинулись искать его.

"Рус, сдавайся!" - заорали они, обнаружив в кустах воина. Но от метких выстрелов пистолета, замертво падали на землю. Один патрон остался в пистолете.

"Сдавайся, рус!" - опять загорлопанили, окружая, теперь беззащитную жертву немцы.

"Нет, не таков Дегтярев!" - произнес герой, выпустив по­следнюю пулю себе в сердце.

Пленные немцы, захваченные партизанами, показали, что они сами, хороня Дегтярева, назвали его русским Богатырем. Многих уложил лейтенант огнем пушек, пулеметов и писто­лета. Таков итог бесстрашной и непосильной борьбы одного русского Богатыря с целым фашистским батальоном.

21 августа 1942 года также смертью храбрых пал коман­дир 565-го штурмового авиационного полка, трижды ордено­носец - майор Володин Василий Сергеевич.

Вот как запомнились эти боевые вылеты на авиабазу Се­ща бывшему командиру звена 565-го шап К.М. Чернову.

Началась боевая работа полка по уничтожению техники и живой силы врага в районе линии фронта от Юханова - Киро­ва - Жиздра. Летный состав набирался боевого опыта и гото­вился к специальному, ответственному боевому вылету, на знаменитую в то время на нашем участке фронта авиабазу немцев, аэродром Сеща, находившуюся в тылу, 90 км от ли­нии фронта. Самолетов на нашем фронте было еще мало, и немцы имели полное превосходство в воздухе. Считая, что наша авиация не в состоянии нанести какой-либо ощутимый урон их наземным войскам, тем более, сделать налет на их авиабазу, аэродром Сеща. Они были беспечны, и вели себя нахально. Чтобы доказать наглым фашистам, что у русских есть авиация, способная нанести чувствительный удар их хва­леным в то время "Люфтваффе", 565-му шап было приказано командованием 1-й воздушной армии и 224-й шад нанести штурмовой удар по авиабазе Сеща 26 июня 1942 года.

По разведанным было установлено, что к 15:00 каждого дня, на аэродроме собиралось до 250 самолетов различных марок и конструкций: бомбардировщиков Ю-87, Ю-88, а так­же истребителей Фв-190, Ме-109Ф и Ме-110, прибывающих с подлетных площадок от линии фронта для заправки и обеда летного состава. Кроме самолетов было много наземной тех­ники и обслуживающего персонала. Одним словом, цель на­несения штурмового удара была стоящей и заслуживала само­го серьезного внимания при всех сложностях ее поражения. А сложностей было более чем достаточно. По разведанным бы­ло известно, что авиабаза Сеща охранялась зенитными сред­ствами в количестве 72 батарей или порядка 230 орудий раз­личного калибра и дежурившими истребителями Ме-109Ф и Ме-110.

Исходя из этих трудностей, командование разработало план проведения боевой операции. По плану предусматривалось совершить массированный налет всем составом полка. Время нанесения удара было назначено на 15 часов, самоле­тами Ил-2 без прикрытия истребителей. Следование к цели произвести по ломаному маршруту на бреющем полете. Цель атаковать после маневра "выход на горку" и поразить ее фу­гасными, осколочными и зажигательными авиабомбами раз­ного калибра, реактивными снарядами типа "Катюша" и пушечно-пулеметным огнем.

На основании приказа высшего командования, наш Батя, со штабом полка, тщательно изучив предложенный план про­ведения этой сложной операции, конкретизировал его. Исходя из возможностей полка, составил оперативный план этого боевого вылета, по которому к его выполнению были допу­щены все имеющиеся экипажи исправных самолетов Ил-2. Их оказалось 15. Строй следования по маршруту: в колонне из трех групп по пять самолетов в правом пеленге с минутной дистанцией между группами. Ведущими групп были назначе­ны командиры авиационных эскадрилий и их заместители. Ведущим всего полка был назначен командир 1-й эскадрильи капитан Денисюк, который хорошо знал расположение и под­ходы к этому аэродрому по довоенной службе на нем.
В назначенный день, 26 июня в 14 часов, полк вырулил для взлета на старт тремя пятерками. Произведя взлет и по­строившись в боевой порядок, мы от исходного пункта ло­жимся на разработанный боевой маршрут в логово фашистов, авиабазу Сеща. Перед линией фронта переходим на бреющий полет. Высота 15-20 метров. Строго выдерживаем ломаный курс полета и время. Полет идет без помех со стороны про­тивника. Приближается цель для поражения. Скорость макси­мальная, за счет которой за километр до цели делаем маневр: максимальную "горку" до высоты 250-300 метров. Открылась панорама вражеского аэродрома Сеща, поразившая наш взор видом всего творившегося на аэродроме. Самолеты противни­ка стоят один к одному в "линейках" и в беспорядке, обслу­живающий персонал безмятежно перемещается по стоянкам аэродрома, готовя самолеты различных конструкций к поле­там. Делаем первый заход в спокойной обстановке, сбрасыва­ем бомбы, РСы и производим обстрел из пушек и пулеметов.
Я лечу в составе первой пятерки Ил-2. Зенитные средства молчат. Пытавшиеся взлететь самолеты, не смогли этого сделать, так как взлетная бетонированная полоса была при пер­вом заходе нашей пятерки выведена из строя. Для завершения нашего штурмового удара через минуту подоспела вторая пя­терка Ил-2. Мы уже успели развернуться, чтобы сделать по­вторный заход на цель. Но фашисты к этому времени пришли в себя и открыли из всех зенитных средств ураганный загра­дительный огонь. К этому времени с некоторым опозданием вышла на цель наша третья пятерка, ведомая помощником командира эскадрильи младшим лейтенантом Ваней Сычико- вым, который был сбит над аэродромом прямым попаданием зенитного снаряда. Получили повреждения самолеты и его ведомых, молодых летчиков, сержантов Петра Калачева и Виктора Калинина, младших лейтенантов Валентина Седых и Василия Носова, которые не вернулись с этого боевого зада­ния. Остальные десять самолетов Ил-2 с пробоинами и по­вреждениями благополучно сели на свой аэродром Гаврики.
Потери в наших рядах были чувствительны, что мучи­тельно переживал наш Батя, но его настроение буквально че­рез два дня значительно улучшилось, когда была получена че­рез Клетнянских партизан и подпольный комитет антифаши­стов информация об эффективности выполнения этого зада­ния.
Результаты боевой штурмовки аэродрома Сеща оказались впечатляющими: было уничтожено и повреждено более 70 самолетов, много другой техники и обслуживающего персо­нала, взорван склад с горючим.
Так этим вылетом было доказано немцам, что русская авиация не уничтожена, а существует и может крепко дейст­вовать. За успешное выполнение ответственного задания - налет на аэродром Сеща, командующий 1-й воздушной армии генерал-лейтенант С.А. Худяков всему личному составу 565- го шап объявил благодарность и приказал отличившихся уча­стников представить к награде.
Я за этот вылет был награжден орденом Красной звезды, младшие лейтенанты Николай Демидов и Георгий Хевсуриани были награждены орденами Красного Знамени, а молодые летчики - боевыми медалями.
Второй налет на авиабазу Сеща провели 21 августа 1942 года. На боевое задание вылетело 16 самолетов Ил-2. На сей раз вопреки запрету высшего командования, командир полка В.С. Володин решил лично участвовать в боевом вылете, что­бы, как он говорил, посмотреть на работу "своих птенцов". Цель представлялась такой же, как и в первом вылете. Но нем­цы, на сей раз, были начеку. Они открыли ураганный огонь из всех зенитных орудий. Но мы задание все же выполнили. Наши бомбы попали в цель, взорвали самолеты, разрушили взлетную полосу, ряд служебных и складских помещений. Сделав свое дело, штурмовики возвратились на свою авиабазу. Вот и родной аэродром. Один за другим заходят на посадку наши самолеты. Считаем. Пятнадцать Ил-2, избитых, израненных, вернулось домой. Не было шестнадцатого, того самолета, который вел наш Батя.

Начались мучительные минуты ожидания. Кончился ли­мит времени. Батя не вернулся. Мы так больше и не увидели его. Родным была отослана похоронка: "Майор Володин Ва­силий Сергеевич не вернулся с боевого задания 21 августа 1942 года". Весь личный состав тяжело переживал гибель лю­бимого командира. В свои 38 лет он был жизнерадостен, лю­бил жизнь, но не боялся отдать ее за Родину, во имя победы над врагом.

Уже после войны, спустя много лет, установлено показа­ниями очевидцев, крестьян деревни Сеща, что командир наш решил сделать второй заход над вражеским аэродромом, что­бы воочию убедиться в результатах работы своих "птенцов". И этот, повторный заход, оказался роковым. Подбитый пря­мым попаданием зенитного снаряда, самолет командира упал в одном километре от летного поля врага, возле дома жителей Сещи по фамилии Энкины. Семья эта похоронила летчика- героя и ухаживала за могилой до времени обнаружения ее родственниками и боевыми друзьями

Сейчас могила Бати обнесена оградой, на ней поставлен памятник. За могилой тщательно ухаживают местные жители. Над могилой летчика Василия Сергеевича Володина, первого командира 565-го штурмового авиационного полка, награж­денного орденами Ленина и двумя орденами Красного Знаме­ни, шумят березы.¹⁴

[marel1968]

9. Действия по железнодорожным и автогужевым пе­ревозкам (1.8.42 - 13.5.43 гг.).

Наряду с поддержкой наземных войск, штурмовики диви­зии выполняли множество разнообразных самостоятельных задач, в числе которых видное место занимает срыв железно­дорожных и автогужевых перевозок противника. В данный период времени это была столь же ответственная задача, как и удары по аэродромам, ибо от этого зависел успех наземных операций. Противник, располагая резервами и большим коли­чеством транспорта, в необходимые для него моменты, произ­водил интенсивный маневр техникой и живой силой.

Каждый раз перед наступательными действиями наших войск, или перед наметившимся наступлением противника, командующий 1-й воздушной армии ставил дивизии задачу: срывать железнодорожные и автогужевые перевозки против­ника на том или ином участке. Штурмовики, выполняя по­ставленную задачу, громили вражеские эшелоны, автоколон­ны с живой силой и техникой, взрывали железнодорожные мосты, полотно, склады с горючим и боеприпасами. Много эшелонов, немецких солдат и офицеров остались в пути, их навсегда успокоили бомбы и снаряды штурмовиков дивизии.

Подводя итоги этому периоду, можно сказать, что, если в результате проведения Московской наступательной операции, с 5 декабря 1941 г. по 20 апреля 1942 г., фашистские войска были разгромлены и отброшены от Москвы на 150 - 400 км, то в результате Ржевско-Сычевской (с 30 июля по 23 августа 1942 г) и Ржевско-Вяземской (с 2 по 31 марта 1943 г.) воен­ных наступательных операций линия фронта была отодвинута еще на 130 - 160 км от Москвы.¹⁵ В боях по разгрому немец­ко-фашистских войск и освобождению указанной территории принимал активное участие и личный состав штурмовых авиационных полков, вошедших в 224-ю шад. В этом их за­слуга, честь им и слава. Образцы бесстрашия, отваги, героиз­ма и самопожертвования проявил летно-технический состав дивизии в борьбе с лютым врагом, немецко-фашистскими за­хватчиками. Многие летчики, отдавшие жизнь за освобожде­ние Родины, завоевали себе бессмертную славу.

[marel1968]

Глава II. Участие в Курской битве.

1. Болхов - Орел - Брянск.

Потерпев второе серьезное поражение под Сталинградом, немецкое командование сделало очередную ставку на Орел, Курск, Белгород.
Сосредоточив на указанных направлениях массу техниче­ских и огневых средств, сотни самолетов, 5 июля 1943 года после ураганной артиллерийской канонады, фашистские "эсэ­совцы", прячась за броню "тигров" и "фердинандов", полезли на советскую оборону. Стаи "юнкерсов" под прикрытием "мессеров" и "фоккеров", обрушили тонны бомб на боевые порядки наших наземных войск. Советские воины с честью выдержали этот, неимоверный по своей силе, напор врага. Проводившаяся до сих пор усиленная подготовка не пропала даром. То там, то тут от метких выстрелов и бомб горели "тигры" и "фердинанды". Скошенные меткими очередями пу­леметов, падали немецкие солдаты. 7 дней не прекращались эти жесточайшие бои, 7 дней перемалывалась фашистская техника и живая сила. Не выдержали "тигры" и "фердинан­ды", не выдержали "юнкерсы" и "мессера", не выдержали "эсэсовцы", но зато выдержала советская оборона, выдержали русские чудо-богатыри. Горы обломков, танков, автомашин, самоходных орудий, да горы трупов, оставила немецкая армия в этом последнем наступлении.
Как пружина после сильного сжатия, отпущенная в необ­ходимый момент, ударили по врагу, перейдя в контрнаступ­ление, советские войска. Наращивая удары по врагу, Красная Армия от Белгорода до Белева перешла в решительное и все­сокрушающее наступление.
12 июля 1943 года, содействуя Брянскому фронту, пере­шел в наступление левый фланг Западного фронта. Против­ник, потерпев неудачу в наступательных действиях, снова пе­решел к обороне. Именуя рубеж обороны "восточным валом", немцы решили любой ценой удержать его.
Затая дыхание, следили летчики и техники, весь личный состав дивизии за происходящими боевыми действиями на этом решающем участке советско-германского фронта. Тем­ной июльской ночью, офицер связи вручил командиру диви­зии боевой приказ командующего 1-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации М.М. Громова. Дивизии приказыва­лось: мощными бомбардировочно-штурмовыми ударами с воздуха, содействовать 16-й наземной армии в прорыве обо­роны противника; содействовать развитию ее успеха, не до­пуская подхода резервов противника к полю боя; ударами по узлам и очагам сопротивления, обеспечить ввод в прорыв 5-го танкового корпуса и его эффективные действия в глубине обороны противника.

В полной боевой готовности, с неописуемым восторгом, встретили летчики-штурмовики дивизии этот долгожданный день - наступление наших наземных войск.

12 июля с рассветом операция началась. Пехота, исполь­зуя дымовую завесу, созданную шестеркой самолетов 565-го шап, на участке Глинная - Красный октябрь, перешла в атаку.

Группы штурмовиков по 6-8 самолетов Ил-2, под непо­средственным прикрытием истребителей 303-й иад, бомбардировочно-штурмовыми залпами по огневой системе и живой силе противника, помогали нашей пехоте прорвать оборону врага. К полю боя стала подтягиваться наша артиллерия, бое­припасы, автомашины и другая боевая техника (см. рис.6).

Используя наспех подтянутые резервы, противник места­ми оказывал яростное сопротивление, а подчас, переходил в контратаки. Зенитки, истребители противника группами по 8­12 самолетов, хищными стаями нападали на группы наших штурмовиков. Несмотря на это, штурмовики как "черная смерть", по мнению самих фашистов, появлялись на самых трудных и ответственных участках, беспощадно громя враже­ские войска и технику.

Наконец сопротивление противника было сломлено. Не выдержав ударов наших войск, он шаг за шагом стал откаты­ваться в Карачевско-Брянском направлении. Наши танки, войдя в прорыв, и, сокрушая на своем пути узлы и очаги со­противления, стали преследовать отходящего врага. Штурмо­вики, взаимодействуя с танками, громили живую силу и тех­нику отступающего противника. Наряду с выполнением обычных боевых задач, штурмовики выполняли специальные, чрезвычайно тяжелые задачи - налет на аэродром Брянск 22.07.43 г., удар по бронепоезду на участке Хотынец - Карачев 23.07.43 г., удары по отходящим колоннам живой силы и бое­вой техники противника.

В этот период времени уже активно вел боевые действия 996-й шап, прибывший в состав 224-й шад 21 марта 1943 года. Этот полк был организован в августе 1942 года на полевом аэродроме Ак-Тепе, в 18 км от Ашхабада Туркменской ССР, на самолетах У-2, как полк ночных бомбардировщиков. В ок­тябре 1942 г. полк эшелонами прибыл в Ивановскую область, сдал самолеты У-2 и переехал в Москву, где изучал в заво­дских условиях новую материальную часть - самолет Ил-2. С 3 декабря 1942 г. по 20 марта 1943 года личный состав 996-го шап переучивался и проходил боевое применение на самоле­тах Ил-2 на аэродроме Борки Калининской области. Первым местом базирования 996-го шап в составе 224-й шад был аэ­родром Курово под Калугой, где он вступил в боевые дейст­вия. В апреле-мае летал с аэродрома Грабцево, затем - с аэро­дрома Рысня, рядом с г. Калугой. В июне-августе полк бази­ровался на аэродроме Голодское, под городом Перемышль, Тульской области. Здесь, не вернулись с боевого задания эки­пажи летчиков: Г. Калашникова, В. Конопелько, В. Лазоренко и П. Леонидова.

В Орловско-Брянской операции 224-я шад взаимодейст­вовала с истребителями эскадрильи "Нормандия- Неман". Вот один из примеров на Орловском направлении.

"С утра летчики "Нормандии-Неман" сопровождали штурмовиков 224-й штурмовой авиационной дивизии. При­крываемые французскими летчиками группы самолетов Ил-2 успешно выполнили боевую задачу и возвратились без по­терь. Попытки истребителей противника атаковать штурмо­виков вовремя пресекались французскими летчиками.

12 июля 1943 г. восточнее Карачева разведчики обнару­жили бронепоезд.

Уже солнце клонилось к закату, когда шестерка Ил-2 996- го штурмового авиационного полка, которую вел командир 3- й эскадрильи старший лейтенант Я.Е. Сусько, появилась над бронепоездом. В районе цели патрулировали немецкие истре­бители, но французские летчики, прикрывавшие штурмови­ков, связали их боем, и штурмовики, обрушили град бомб на двигавшийся бронепоезд. Ведущий группы в первом же захо­де удачно сбросил бомбы на железнодорожное полотно и за­стопорил движение бронепоезда. Неподвижную цель атако­вать стало легче. И штурмовики поразили ее несколькими прямыми попаданиями бомб. Боевое задание было успешно выполнено, но группа штурмовиков оказалась в сложном по­ложении. Когда был сделан последний заход на цель, солнце уже скрывалось за горизонтом. Истребители прикрытия, обратив в бегство "фоккеров", ушли несколько раньше и благопо­лучно сели на своем аэродроме, а штурмовикам в наступив­ших сумерках пришлось садиться прямо в поле, в 30-ти кило­метрах от своей базы. К счастью, все обошлось без происше­ствий. Командующий воздушной армией объявил благодар­ность обеим группам штурмовиков и истребителей. Отважный летчик-штурмовик Я.Е. Сусько, еще не раз летал на боевые задания под прикрытием летчиков "Нормандии-Неман". И каждый раз он говорил: "Молодцы ребята, как львы дерут­ся".¹⁶ 996-й шап на аэродроме Хатенки Тульской области в августе 1943 года базировался вместе с эскадрильей "Норман­дия-Неман".

В этот же день, 12 июля, в 996-м шап не вернулись с бое­вого задания экипажи младшего лейтенанта Ловчикова с воз­душным стрелком сержантом Лях, и лейтенанта Никифорова с воздушным стрелком сержантом Ткаченко. Техник-лейтенант Холин, вылетевший на боевое задание в качестве воздушного стрелка с лейтенантом Калашниковым, погиб в воздушном бою.

15 июля 1943 г. над целью, вблизи г. Орла, погибли от ог­ня истребителей противника лейтенант В. Шило и сержант В. Литвинов. В этом же районе от прямого попадания зенитного снаряда загорелся самолет, но летчику удалось дотянуть до нейтральной полосы, где, потеряв управление, самолет пере­вернулся на спину и упал, в результате чего младший лейте­нант М. Гусак погиб, а воздушного стрелка А. Яроша удалось спасти танкистам передовой части. (1 мая 1943 г. Александр Ярош по личному рапорту был переведен командиром диви­зии из мастеров по авиавооружению в воздушные стрелки, т.к. ему хотелось лично бить врага).

13 августа 1943 г. приказом командующего ВВС Красной Армии, 224-я шад была переведена в подчинение 15-й воз­душной армии Брянского фронта. В тот же день Управление дивизии, 566-й шап, усиленный материальной частью других полков, совместно с 513-м иап, по приказу командующего 15- й воздушной армии перебазировались на Болховский аэро­узел. В разбитой деревушке Ветловка, в маленькой деревян­ной избушке расположился штаб дивизии. Здесь получали боевые приказы, здесь отрабатывались и ставились частям боевые задачи (см. рис.7).

Противник поспешно стал откатываться за Десну, пытаясь водной преградой избавиться от преследования наших войск. Сотнями автомашин с артиллерией и живой силой были заби­ты дороги от Орла до Брянска. По 7 сентября, не считаясь с усталостью, яростным огнем зенитной артиллерии и хищны­ми атаками фашистских истребителей, штурмовали экипажи скопище врага.

Образцы мужества и отваги показал летный состав в этих жесточайших сражениях. Вот один из ярких примеров героиз­ма и отваги, который подтвердили наши истребители специ­альной телеграммой: "Из Фишер" (7-я гиад) "Весьма срочно". "Жерло" (224-я шад) "Полковнику Котельникову. 19:15-20.05 2.8.43 г. по дороге Карачев - Хотынец Ваши самолеты Ил-2 штурмовали и обстреливали автомашины противника в рай­онах: Калинино - Яковлево - Бугор. Экипажи наблюдали, как один Ил-2 был подбит огнем зенитной артиллерии, загорелся и горящий вышел на дорогу Карачев - Хотынец и продолжал обстреливать автомашины противника. Затем горящий само­лет врезался в гущу автомашин противника в деревне Яковлево. Наши экипажи отмечают, что экипаж Ил-2 героически по­гиб. Старший группы - Хлуд".

Кто это был? Это был рядовой воздушный боец. Не на жизнь, а насмерть дрался с фашистами, очищая от них нашу Родину, и смертью храбрых погиб в этом жестоком бою, по­вторив еще раз бессмертный подвиг Гастелло. Фамилию этого героя так и не удалось установить: 4 экипажа не вернулось то­гда с задания, но память об этом подвиге, о герое-штурмовике будет жить вечно.

Летчики дивизии в эту операцию произвели 839 боевых самолето-вылетов, в результате которых уничтожили, повре­дили и вывели из строя 200 танков, 1000 автомашин, 100 ору­дий, 4000 солдат и офицеров противника.
8 сентября 1943 г. по приказу командующего ВВС Крас­ной Армии 224-я шад была выведена из боевых действий и из состава 15-й воздушной армии в Резерв Главного Командова­ния. Сдав материальную часть соединениям армии, полки ди­визии сосредоточились на аэроузле Перемышль.
С 20 по 24 сентября дивизия наземными эшелонами перебазировалась на аэроузел Степыгино Московского военного округа.
Больше года, в непрерывных и напряженных боях, не на жизнь, а насмерть, сражались отважные бойцы 224-й штурмо­вой авиационной дивизии с немецко-фашистскими захватчи­ками в составе 1-й и 15-й воздушных армий на Западном и Брянском фронтах. Там, где трудно, там, где складывалось критическое положение, командование Западного фронта пе­ребрасывало дивизию с участка на участок. По артминбатареям, по оборонительным сооружениям, по автоколоннам, же­лезнодорожным эшелонам, сосредоточениям живой силы и техники, по аэродромам противника - удар за ударом наноси­ли штурмовики по ненавистному зарвавшемуся врагу.
Так прошла свой славный боевой путь на Западном и Брянском фронтах 224-я штурмовая авиационная дивизия, по­казав при этом следующие результаты эффективности своих действий. За 17 месяцев произведено 3684 самолето-вылетов, при этом, налет составил 4089 часов. Израсходовано боепри­пасов: авиабомб - 1003 тонны, РС (реактивных снарядов) - 11918 штук, снарядов - 427138 штук и патронов - 989518 штук. Уничтожено и повреждено: танков - 502, автомашин - 3260, бронемашин и бронетранспортеров - 32, авто и ж.д. бен­зоцистерн - 77, орудий полевой артиллерии - 490, зенитных орудий и пулеметов - 565, различных огневых точек - 118, живой силы (солдат и офицеров) - 14730, складов - 41, ж. д. полотна в местах - 122, ж.д. эшелонов - 45, паровозов - 23, вагонов - 762, самолетов на земле - 365, самолетов в воздухе - 38, переправ и мостов - 9, блиндажей, дотов и дзотов - 218, повозок - 1146.¹⁷
Награждено 295 человек, в том числе орденами: Ленина - 1, Красного Знамени - 44, Отечественной войны 1-ой степени
- 4 и 2-ой степени - 6, Красной звезды - 94; медалями: За от­вагу - 63, За боевые заслуги - 84.
Дивизия потеряла 167 самолетов, 154 летчика и 76 воз­душных стрелков ⁸.

[marel1968]

2. Перевооружение (октябрь 1943 г. - январь 1944 г.).

Для более успешной борьбы с вражескими танками не­сколько дивизий в этот период времени перевооружались на самолеты с пушками ОКБ-16 (37 мм). Такая же задача была поставлена 224-й шад. Летный состав полков прямо из Пере- мышля убыл на аэродром Борки за получением новых самоле­тов. Перегнав самолеты, весь личный состав дивизии присту­пил к напряженной боевой учебе. 16-ти месячная фронтовая жизнь на некоторое время отходила в прошлое. Все внимание было уделено на организацию скорейшего переучивания на новую материальную часть, на ввод в строй прибывающего молодого летного состава и на изучение полученного боевого опыта.
Пополнение летчиков прибывало из разных летных школ и училищ.
Погожим октябрьским днем сорок третьего года группа, из одиннадцати молодых лейтенантов-летчиков, среди кото­рых был и я, прибыла в Москву для получения направления на фронт. Штаб Военно-воздушных сил направил нас в 224-ю штурмовую авиационную дивизию.
До села Троицкого, где находился штаб дивизии, добира­лись мы сначала на электричке, потом на грузовой машине. В Троицком заночевали, а утром всю нашу команду распреде­лили по четырем полкам упомянутой дивизии и отправили на полуторках на полевые аэродромы - места базирования штурмовых авиационных полков. Петра Абраменко, Ивана Белицкого и меня направили в 565-й шап, Григория Загурского, Вениамина Казаева и Владимира Морозова - в 571-й шап, Николая Раковекого, Овчинникова и других в 566-й и 996-й шапы.

Прибыли мы к месту назначения 20 октября. Стоял 565-й шап в селе Добрынихе, живописно раскинувшемся на месте старого монастыря. Всех троих нас определили во 2-ю авиа­ционную эскадрилью, и сразу же, с самых первых дней мы почувствовали, что попали в очень хороший, дружный кол­лектив, способный выполнять сложные боевые задачи. Костя­ком его были обстрелянные в боях летчики командиры, офи­церы штаба и опытные, знающие свое дело, офицеры, стар­шины и сержанты инженерно-технического состава. И вот сейчас, в эти не по-осеннему теплые дни, коллектив полка выполнял важную задачу - вводил в строй молодых летчиков, готовил их к предстоящим боевым действиям.

Командир 2-й авиационной эскадрильи капитан А. А. Дахновский, высокий, крепко и ладно скроенный человек, чуть прищурясь, внимательно разглядывает нас.

"Какую имеете военную летную подготовку?" - спросил

он.

"Окончили Краснодарское объединенное военное авиаци­онное училище командиров звеньев", - хором отчеканила на­ша тройка.

"А где учились раньше?" - спросил командир.

"Ворошиловградская военная авиационная школа пило­тов. Окончили в 1941 году", - ответили Абраменко и Белиц- кий.

"А вы?" - обратился командир эскадрильи ко мне.

"ЭВАШП, Энгельскую", - ответил я.

"Выпускались все из летных школ сержантами?" - уточ­нил командир.

"Так точно", - ответили мы.

"Командование решило назначить вас пока на должности старших летчиков, - продолжил Дахновский, - так как опыта ведения боевых действий у вас пока нет. Возражения имеют­ся?"

"Никак нет" - сказали мы.

Старший летчик - это ведущий пары самолетов, он явля­ется фактическим заместителем командира авиазвена на земле и в воздухе. Лейтенант Абраменко был назначен в звено управления авиационной эскадрильи, я - в звено младшего лейтенанта И. Т. Ромашова, а лейтенант Белицкий - в звено младшего лейтенанта Г. Т. Левина.

Как и до войны оборудовались классы для занятий, поли­гон для бомбометания и воздушной стрельбы. Весь личный состав от моториста до командира дивизии садились за учеб­ники, для изучения опыта Великой Отечественной войны. С 8 утра до 6 часов вечера в классах и штабах, на стоянках аэро­дрома кипела напряженная боевая учеба.

Осень между тем была уже на изломе, отчетливо чувство­валось приближение зимы. Летчикам выдали зимнее армей­ское и лётное обмундирование. К последнему относились: ме­ховой комбинезон, шлемофон, унты, заячьи носки, краги и свитер. В такой экипировке нам были не страшны даже самые сильные морозы.

Почти каждый день мы ходили на свой аэродром, который находился в десяти минутах хода от нашей казармы. Стоянки самолетов располагались на опушке леса и были хорошо за­маскированы. Новенькие штурмовики Ил-2, недавно полу­ченные с авиационного завода, распределили между летчика­ми. Мне достался самолет с хвостовым номером 18. Его об­служивали авиамеханик старшина М.В. Смирнов, механик по авиавооружению старший сержант М.П. Жураков и воздуш­ный стрелок сержант К.П. Краснопеев. Все вместе мы состав­ляли боевой расчет "Ила".

Ил-2 - самолет, который успел уже прекрасно зарекомен­довать себя в сражениях с врагом, грозная боевая машина, на­водящая панический страх на гитлеровцев. Недаром ведь фа­шисты прозвали его "летающим танком" и "черной смертью". Первым познакомил нас с самолетом инженер-майор С.Т. Маслов. Вот что мы узнали из его рассказа:

"Работа над созданием штурмовика началась вестись еще во второй половине тридцатых годов. В 1936 - 1938 годах в конструкторском бюро Н.Н. Поликарпова были созданы опытные образцы "воздушных истребителей танков". Однако подлинными штурмовиками они стать не смогли из-за отсут­ствия маневренности и скорости. Были и другие разработки в этой области, в частности, модификации истребителей. Ско­ростью они обладали достаточной, однако огневой мощи им явно недоставало.

И все же советский штурмовик получил путевку в жизнь. Конструктору Сергею Владимировичу Ильюшину удалось выйти на оптимальный вариант сочетания важнейших харак­теристик штурмовика, и самолеты начали поступать на воо­ружение Красной Армии. А к 1943 году наша авиационная промышленность сумела приступить уже к серийному произ­водству новых машин.

"Черная смерть"... Да, было фашистам, за что так назы­вать Ил -2. Он мог поднимать и сбрасывать на врага с боль­шой точностью от 400 до 600 килограммов авиабомб различ­ного калибра и назначения: от двух килограммовых противо­танковых (ПТАБов) и 15-25 килограммовых осколочных до 100 килограммовых фугасных. Кроме того, штурмовик мог нести под плоскостями до восьми реактивных снарядов - "эресов". Он был вооружен двумя 37 или 23 мм автоматиче­скими пушками и тремя скорострельными пулеметами; один из них охранял заднюю полусферу от нападения истребителей противника. Экипаж и все жизненно важные центры самолета Ил-2 - мотор, бензобак и маслобаки - были защищены проч­ной броней, которую не пробивали пули и осколки снарядов. Сконструирован штурмовик был очень компактно: размах крыльев имел 14,6 метра и длину фюзеляжа 11,6. Винт трех­лопастный металлический с изменяемым шагом. Крепкие убирающиеся шасси. Красивая, как истребитель, машина с общим полетным весом до шести тонн, легко поднималась в воздух одним мотором Ам - 38Ф, имевшим мощность 1750 лошадиных сил. Самолет хорошо слушался рулей управления и мог в горизонтальном полете развивать скорость до 400 км/час. Гитлеровские "Люфтваффе" подобной машины не имели".

Работа по вводу в строй молодых летчиков велась, как говорится, полным ходом. Каждый день - занятия по боевой и политической подготовке или полеты, во время которых мы тренировались, шлифовали технику пилотирования на взлете и посадке, летали на полигон бомбить и стрелять из пушек и пулеметов. Отрабатывать также полеты строем: парами и звеньями. Первоначально для нас немалую трудность пред­ставляло освоение района базирования. Дело в том, что в Мо­сковской области обилие лесных массивов, просек и полей создает при взгляде с высоты довольно пеструю картину, затрудняющую ведение визуальной ориентировки. И хотя штурман полка капитан Морозов, штурманы авиационной эс­кадрилий старшие лейтенанты Варников и Панченко, а также лейтенант Мокин очень много занимались с летчиками по изучению карты района базирования, все же отдельные слу­чаи потери ориентировки в полете у нас были.

Наряду с техническими вопросами, глубоко и всесторонне рассматривались тактические приемы штурмовых ударов по врагу, воздушные оборонительные бои, примеры мужества и стойкости в боях из фронтовой жизни дивизии. В целях вос­питания, особенно молодого пополнения летчиков, политот­дел дивизии выпустил иллюстрированный альбом о героиче­ских подвигах летно-технического состава в минувших боях. Командиры и политработники в рассказах об этих боях укре­пляли боевой дух и моральное состояние личного состава ди­визии.
В альбоме "Героические подвиги 224-ой штурмовой авиа­ционной дивизии в 1941-1943 гг." политотдел дивизии в вод­ной статье напоминал, что советский народ ведет войну осво­бодительную, поэтому велика ответственность каждого воина перед народом. Многие летчики дивизии своими подвигами завоевали себе бессмертную славу. Народы Советского Союза вечно будут помнить стойких и мужественных борцов за сво­боду и независимость социалистического Отечества: Героя Советского Союза Лисконоженко, дважды орденоносца Кач- ковского, русского богатыря Дегтярева, дважды орденоносцев Макарова, Безуха, Домущей, Выхор, трижды орденоносца Корниенко.
И далее в альбоме помещены статьи о боевых подвигах 23-х летчиков. Вот их краткое содержание:
- Дегтярев Василий Леонтьевич - командир звена 1-й авиационной эскадрильи, лейтенант, воевал с 20 июня 1942 г. Погиб 9 июля 1942 г. при выполнении боевого задания. Пред­ставлен к званию Героя Советского Союза посмертно (его подвиг описан раньше);
- Качковский Николай Павлович - командир 2-й эскадри­льи 513-го иап, старший лейтенант, воюет с первых дней вой­ны, совершил 336 боевых вылетов, лично сбил 6 самолетов противника;
- летчик-штурмовик 611-го шап Павел Федеровский погиб при выполнении боевого задания, направив свой горящий самолет в гущу врага;

- Фигачев Петр Сергеевич - командир эскадрильи, лейте­нант, воюет с января 1942 г., сделал 76 успешных боевых вы­летов, из них 53 - на самолете Ил-2. Уничтожил и повредил: танков - 13, автомашин - 33, мотоциклов - 6, повозок с гру­зом - 41, ж.д. вагонов - 15, орудий ЗА и ПА - 8 и минометов - 11;

- капитан Корниенко - командир авиационной эскадрильи летал на самолете У-2 разведать местонахождение танков про­тивника. За мужество в боях с немецкими захватчиками награжден орденами Ленина и Красной Звезды;

- Михайлов Михаил Филиппович - воздушный стрелок, гвардии сержант, погиб при выполнении боевого задания 7 мая 1943 г., защищая самолет командира эскадрильи старше­го лейтенанта Зинченко;

- Выхор Иван Гаврилович из бывшего 611-го шап, капи­тан, командир 3-й эскадрильи - прославился как опытный воспитатель (подготовил 40 летчиков), как храбрый летчик- штурмовик (уничтожил много живой силы и техники врага), как мастер воздушного боя (сбил 4 самолета противника);

- Загороднюк Валерий Сергеевич - старший летчик, младший лейтенант, на фронте с начала войны, дважды ранен, сделав 6 боевых вылетов, вел 6 воздушных боев с истребите­лями противника, 4 раза был сбит. Уничтожил 1 танк, 50 сол­дат и офицеров, 4 автомашины и 6 повозок. Он погиб в не равном воздушном бою;

- Мачнев Афанасий Гаврилович - командир эскадрильи, старший лейтенант, на фронте с октября 1942 г., сделал 103 боевых вылета на самолете Ил-2, уничтожил много живой си­лы и техники врага, сбил один Ме-109, за мужество и отвагу награжден дважды орденом Красного Знамени;

- Быков Михаил Семенович - заместитель командира, штурман эскадрильи, лейтенант, смело водит в бой группы самолетов, личным примером воодушевляет летчиков на под­виги и отвагу в боях с немецкими захватчиками, награжден орденами Красного Знамени и Отечественной войны II-й сте­пени;

- Демидов Николай Васильевич - старший лейтенант, на фронте с марта 1942 г., сделал 50 боевых вылетов, вырос от рядового летчика до командира авиационной эскадрильи. За успешное выполнение боевых заданий и проявленное муже­ство в боях награжден орденами: Красного Знамени, Отечест­венной войны II-й степени и Красной Звезды;

- Зацепа Лев Григорьевич - заместитель командира полка по воздушно-стрелковой службе, старший лейтенант. На вой­не с мая 1942 г., сделал 41 боевой вылет, волевой командир, умелый воспитатель, много уничтожил живой силы и техники врага, награжден орденом Красного Знамени;

- Домущей Николай Кузьмич - командир 566-го шап, майор, на фронте с 22 июня 1941 г., произвел 21 боевой вылет, из них три на аэродромы: Олсуфьево, Сеща и совхоз Дугино, остальные по переднему краю обороны противника, подхо­дящим резервам и железнодорожным перевозкам. За это он награжден орденом Красного Знамени;

- Зинченко Николай Григорьевич - командир эскадрильи, старший лейтенант, на фронте с 22 июня 1942 г., имеет 2 тяжелых и одно легкое ранения, произвел 16 боевых вылетов, опытный летчик и хороший командир, награжден орденом Красного Знамени;

- Старченков Иван Сергеевич - командир звена, младший лейтенант, на фронте с августа 1942 г., произвел 28 боевых вылетов, уничтожил 4 танка, много другой техники и живой силы, награжден орденом Красной Звезды;

- Тимофеев Константин Константинович - механик по вооружению 3-й эскадрильи, старший сержант, на фронте с 20 мая 1942 г., обеспечил 720 самолетовылетов, в том числе, 128 боевых вылетов. Восстановил поврежденное в бою вооруже­ние на 52 самолетах. Сделал 4 боевых вылета в качестве воз­душного стрелка, отбил 13 атак истребителей противника. Недавно выдвинут на должность заместителя старшего техни­ка 1-й авиационной эскадрильи по вооружению. За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с не­мецкими захватчиками награжден медалью "За отвагу";

- Позняков Яков Михайлович - командир авиационной эскадрильи, капитан, на фронте с первых дней войны, в 513-м иап с июня 1942 г. произвел 180 боевых вылетов, участвовал в 12 воздушных боях, сбил 3 самолета противника, награжден орденом Красного Знамени;

- Ермолин Федор Филиппович - командир 2-й эскадрильи, лейтенант, на фронте с мая 1942 г., произвел 16 вылетов, уничтожил 3 танка, 52 автомашины, 14 повозок, 8 дзотов. 2 августа 1942 г. не вернулся с боевого задания;

Особенно яркие характеристики даны в описании подви­гов молодых погибших летчиков-штурмовиков 224-й шад: Вани Морозова, Георгия Хевсуриани и Миши Николаева. В статье "Любовь к Родине" напечатано: "В феврале 1942 г. в 565-й шап прибыл совсем еще молодой летчик Морозов. Пройдя десятидневную тренировку на аэродроме Кряж, Куй­бышевской области, он вылетел вместе с полком на Волхов­ский фронт. Крепкие молодые руки вели могучую стальную машину. Зоркие глаза наблюдали за воздухом и землей. Поя­вилась дымка: она все росла и росла, застилая путь молодому летчику. Вскоре пошел снег. Ветер с огромной силой крутил его и уносил в огромное небесное пространство. Все труднее и труднее было управлять машиной. Льдом покрывался козы­рек. Видимости совсем не было. Но молодое сердце, которое рвется на фронт, спешит на защиту своей любимой Родины, победило. Его самолет благополучно приземлился на своем аэродроме.

12 марта сержант Морозов получил первое боевое креще­ние. Он летел в звене, которое вел лейтенант Безух. Сердце радостно билось в груди. Цель с каждой минутой приближа­лась. Вот она, перед глазами, в прицеле. Град снарядов и пуль полетели поражать врага. Но вот появились три истребителя Ме-109, которые стали атаковать звено штурмовиков. По сиг­налу ведущего летчики выстроили самолеты в круг и приняли бой. Вскоре один Ме-109 загорелся и полетел вниз. Два "мес­сера" продолжали нападать. После одной из атак Морозов по­чувствовал боль в левой руке, в предплечье и левом боку, но, преодолевая сильную боль, он продолжал драться. Самолет становился непослушным. Мотор работал с перебоями, как будто какая-то сила трясла его. Атака отбита. Морозов раз­вернул самолет, пролетел над линией фронта. Вот он, виден уже свой родной аэродром, но сил оставалось все меньше и меньше. В голове образовался какой-то туман. Глаза невольно закрывались, а кровь все текла и текла из пробитой руки. С большим трудом ему удалось посадить свою подстреленную стальную "птицу".

Много раз Ванюша Морозов, как его любили называть в полку, летал на штурмовку врага, был трижды ранен. За от­личную боевую работу он награжден медалью "За отвагу". В боях рос и мужал Морозов - вот он уже младший лейтенант и командир звена во 2-й эскадрильи старшего лейтенанта Без­уха. За героическую борьбу с немецкими захватчиками Моро­зов был награжден орденом Красного Знамени. В свои 19 лет был принят кандидатом в члены партии большевиков. Он был одним из многих бойцов, которые беспредельно любят свою Родину, свой народ. Морозов трижды пролил кровь свою в борьбе с ненавистным врагом. Он отдал свою жизнь за честь, за свободу, за счастье народа".

В статье "Бессмертный летчик "Хева"" также очень об­разно нарисована фронтовая жизнь грузина Хевсуриани Геор­гия Александровича, которого за веселый нрав ласково назы­вали так в полку, а сельские ребятишки звали его просто дядя Хева. Вот как описан его 13-й боевой вылет: "4 апреля 1942 г. получено задание - нанести удар по скоплению пехоты и тех­ники противника в районе ж.д. станции Бобынино; Хевсуриа­ни получил дополнительную задачу прикрывать звено своих самолетов от истребителей и зенитного огня врага. Еще до вылета летчики шутили, говоря:

"Смотри Хева в оба, это у тебя тринадцатый вылет - чер­това дюжина!"

И действительно, пришлось смотреть в оба. При подходе к цели нашу четверку самолетов атаковали 6 Ме-109. Наши истребители завязали с "мессерами" бой. Неожиданно из об­лаков вынырнули два "мессера" и начали пикировать на звено штурмовиков. Хевсуриани, летевший сзади группы, выпустил из пушек и пулеметов несколько очередей по атакующим ис­требителям, и они отвалили в сторону. В это время начала бить зенитка. Довернув самолет, он выпустил по ней пару РСов, и она замолчала. Но в этот момент летчик почувствовал удар снаряда в заднюю броню. Прицелившись, сбросил бом­бы, но в этот момент почувствовал второй удар. Машина на­чала снижаться. После атаки цели и выравнивания получил третий удар. Над своим аэродромом пришлось вести бой с "гостями" - немецкими истребителями. После посадки на са­молете Хевы были обнаружены следующие неисправности: отбит левый руль высоты, пробиты руль поворота, правая плоскость и фюзеляж. Насчитали более 150 пулевых и осколочных пробоин. За отличное выполнение боевых заданий командования в борьбе с фашистскими захватчиками Хевсу­риани награжден орденом Красного Знамени".

В статье "Он любил жизнь" дана характеристика мастеру штурмовых ударов с бреющего полета Мише Николаеву и по­казана его героическая смерть. Однажды ".снаряд вражеской зенитки ударил в мотор. Напрягая все усилия, летчик тянул "раненую" машину, и когда мотор заглох, сел на нейтральной территории, между двумя "огнями". Началась схватка между немцами и русскими за самолет и летчика. Немецкие солдаты приближались быстрее и были ближе к цели. Николаев бежал к своим, отстреливаясь из личного оружия. Убил 5 солдат, но и сам был ранен. Чтобы не попасть в плен, он выстрелил в се­бя и, падая, обхватил родную землю руками, за которую отдал свою молодую жизнь. Указом Президиума Верховного Совета СССР героически погибший Николаев награжден орденом Красной Звезды посмертно".
Но особое и самое сильное впечатление на летчиков, при­бывших из школ и училищ в 224-ю шад, производили боевые подвиги командира 2-й авиационной эскадрильи капитана Безуха. О своих боевых делах он, теперь уже заместитель ко­мандира 565-го шап по летной подготовке, майор М.И. Безух, рассказывал в задушевных беседах с молодым пополнением лично, что вызывало повышенный интерес и эмоциональное волнение слушателей.
Михаил Иванович Безух родился в 1914 году в деревне на Белосарайской косе, русский, из крестьян, член КПСС с 1942 года. Будучи командиром авиазвена истребительного полка на Южном фронте, совершил 48 боевых вылетов. Безух прибыл в 565-й шап в сентябре 1941 года на должность командира авиа­звена. Вскоре стал заместителем командира авиационной эс­кадрильи по штурманской подготовке, а затем командиром 2- й авиационной эскадрильи.
Являясь новатором по характеру и отличным летчиком, Михаил Иванович стремился использовать опыт и тактику ис­требительной авиации при выполнении боевых задач на само­летах-штурмовиках. Он смело вступал в бой на Ил-2 с истре­бителями противника. "Воздушный бой! Боем обороняться - это значит жить" - таков его девиз. Перед каждым вылетом вместе с летчиками Безух тщательно разрабатывает мельчайшие детали возможного воздушного боя, добивается четкого взаимодействия экипажей в полете. И это давало свои резуль­таты. 14 марта 1942 года во время выполнения боевого зада­ния на Волховском фронте, три самолета Ил-2 под командо­ванием Безуха, были атакованы истребителями противника. Штурмовики не растерялись и вели воздушный бой на вира­же, над территорией противника, в течение 28 минут, с пятью Ме-109. В результате этого воздушного боя было сбито два Ме-109, один из них сбил лично т. Безух. Штурмовики, сбив два истребителя противника, своих потерь не имели. За этот смелый подвиг, тогда еще старший лейтенант, М.И. Безух был награжден орденом Ленина.
А вот, что рассказал, заместитель командира авиационной эскадрильи Мокин, об одном из боевых эпизодов Безуха, бо­лее позднего периода.
24 апреля 1943 года проводилась операция по уничтоже­нию самолетов противника на аэродроме Брянск. 565-й шап в это время базировался на аэродроме Зубово Западного фрон­та. Командующий 1-й воздушной армией генерал-майор авиа­ции Худяков, назначил лидировать общую группу, в составе 24 самолетов Ил-2, капитана Безуха. Из-за сложных метеоро­логических условий (горизонтальная видимость была 1 км) из всей этой большой группы, внезапно, на бреющем полете, без прикрытия истребителей сопровождения, вышла на аэродром Брянск и нанесла бомбардировочно-штурмовой удар только первая шестерка Ил-2 во главе с ведущим лидером Безухом.
В результате этого налета было уничтожено 22 самолета противника на земле. При выходе из атаки группа Ил-2 была атакована четырьмя истребителями противника Ме-109. Ко­мандир решил принять воздушный бой. Передав по радио ко­мандование группой своему заместителю, он вместе со своим стрелком отражал атаки истребителей, и тем самым прикрыл выход из боя своих самолетов. Произвел посадку на свой аэ­родром, не имея потерь. За успешное выполнение этого бое­вого задания в присутствии всего руководящего состава авиа­частей на разборе полетов командующий армии лично награ­дил Михаила Ивановича Безуха орденом Красного Знамени".
В наградном листе о боевых подвигах Михаила Ивановича говорилось: "Лично майор Безух произвел 78 боевых выле­тов. Он летал на штурмовку аэродромов Сеща, Брянск, Ново- Дугино. Имел три сбитых самолета противника. Группами, ведущим которых был Безух, уничтожено: 77 самолетов на аэродромах противника, 260 автомашин, 1800 солдат и офи­церов, 30 танков, 7 батарей зенитной артиллерии, 6 батарей полевой артиллерии, 13 отдельных огневых точек; взорвано два склада с горючим и один склад с боеприпасами; разбито и повреждено 45 железнодорожных вагонов и один паровоз". За эти подвиги М.И. Безух был представлен к званию Героя Со­ветского Союза, которое было ему присвоено указом Прези­диума Верховного Совета СССР 1 июля 1944 года.
Много было рассказов о подвигах и других летчиков - ве­теранов полка. Например, каждый летчик знал, как летом 1943 года Владимир Яковлевич Мокин, выполняя боевое задание на разведку противника, с бреющего полета на Брянском шос­се сфотографировал большую колонну, протяженностью до 12 км немецких танков, идущих к фронту. При выполнении этого задания Мокин был сбит орудием немецкого танка, но все- таки "перетянул" линию фронта и "плюхнулся" в расположе­ние своих войск. Когда специалисты проявили пленку и отпе­чатали на бумаге, то на фотоснимках танки получились вели­чиной со спичечную коробку, на которых ясно были видны фашистские кресты. За ценные сведения Мокин был награж­ден орденом Красного Знамени.
Много было совершено и других героических подвигов летным и техническим составом 224-й штурмовой авиацион­ной дивизии. Пали смертью храбрых командиры авиационной эскадрильи Червоноокий и Цветков, летчики Калачев, Иванов, Сычиков, Николаев и другие. Поистине героические подвиги совершали в 1942-43 гг. техники авиазвеньев А.И. Шеянов, Н.М. Рыков и Д.П. Напольнов, механики самолетов В. И. Шевченко, И. И. Бондаренко, М. А. Габрусев, В.Н. Казначеев, М.В. Смирнов, Семен Зверев, Михаил Гречко, Ефим Садов, Михаил Илюшин, Новиков, Кинзебаев, механик по радио В.Н. Платонов и другие, которые совершали перелеты с одного фронтового (полевого) аэродрома на другой, в бомболюках и на подкосах шасси самолета Ил-2. Это делалось с целью бы­строго обслуживания самолетов на новом месте. Техника вы­полнения этих рискованных полетов была следующая: в бомболюках размещали четыре человека, в отсеках шасси два че­ловека и одного человека сажали в задний люк одноместного самолета, где стоял аккумулятор. Он был старшим этой де­сантной технической команды. В его обязанности входило всех посадить (разместить) и привязать, а при посадке самоле­та на новом аэродроме этот человек выскакивал из люка пер­вым и помогал людям сняться с подкосов шасси и вылезти из бомболюков. При этом не обходилось и без серьезных проис­шествий и курьезов. Был случай аварии самолета с человече­скими жертвами, после которого перевозить людей на подко­сах шасси запретили. А в бомболюках продолжали летать. Однажды, при перебазировании техсостава таким способом, перетерся петрафлекс (лопнула масляная трубка) и находив­шийся в бомболюке Василий Иванович Шевченко был весь облит авиационным маслом. В результате простудился и це­лую неделю отмывался бензином и специальным мылом.

Все эти подвиги и факты говорят о том, что летчики, тех­ники и весь личный состав беззаветно, самоотверженно сра­жались с лютым врагом, не щадя живота своего.

Такой богатый боевой опыт командно-летного и техниче­ского состава дивизии, вселял в молодых летчиков, чувство гордости за свою воинскую часть и уверенность в победе над заклятым врагом. Одновременно с этим, овеянные славой в боях за нашу Советскую Родину, красные знамена дивизии и полков, многому нас обязывали. Бойцы все понимали, чтобы научится бить фашистских оккупантов так, как это делал май­ор Безух и другие ветераны дивизии, надо приложить очень много усилий, кропотливого труда и упорства для выполне­ния стоящих задач.

И молодое пополнение старалось и трудилось прилежно. На выполнение этой задачи - освоение новой техники и сле­танности ушло времени немного, больше двух месяцев. Перед отправкой на фронт, в первых числах января, группа молодых летчиков, вступила в члены КПСС. Летный и технический со­став, изучая новую материальную часть и боевой опыт, по- новому и по-настоящему готовился бить врага.

Согласно приказа Командующего ВВС МВО за № 00280 от 02.11.43 г. 224-я шад должна была быть готовой к отбытию на фронт к 10 ноября 1943 года, но недостаточное обеспечение горючим и неблагоприятные метеоусловия для летной ра­боты не позволили уложиться в указанный срок.

19 ноября 1943 года, на основании шифротелеграммы за­местителя командующего ВВС Красной Армии № 2696/Ш- 37/725 от17.11.43 г, 513-й иап был выведен из состава нашей дивизии и направлен на Воронежский фронт. 31 декабря на основании шифротелеграммы № 2958/Ш-29/1045 от 27.12.43г. выведен из состава дивизии 566-й штурмовой авиа­ционный Солнечногорский полк, который был направлен на Ленинградский фронт.
К началу января месяца 1944 г. дивизия, пополнившись 60-ю молодыми летчиками и получив 120 самолетов Ил-2 с пушками ОКБ-16, закончила программу перевооружения. Вступая в новый этап боевой жизни, дивизия имела крепкий боевой коллектив, состоявший из 565-го, 571-го и 996-го штурмовых авиационных полков, укомплектованных по шта­там сорока самолетного состава. Штурмовой авиационный полк состоял из трех авиационных эскадрилий и звена управ­ления. Эскадрилья состояла из двух звеньев и звена управле­ния. Звено состояло из четырех экипажей. Экипаж состоял из летчика и воздушного стрелка. К каждому самолету кроме экипажа прикреплялся обслуживающий персонал: авиамеха­ник, авиамоторист, оружейник. В звено назначались техник звена (офицер), старшие оружейник и приборист. Во главе технического состава эскадрильи был старший техник- лейтенант с помощниками по вооружению, спецоборудова­нию и радио.
У командира полка было шесть заместителей: по полит­части (летчик), по летной части, по штурманской подготовке (летчик), по воздушно-стрелковой службе (летчик), по техни­ческой службе (инженер полка), по организационной части (начальник штаба) и два помощника: по радиослужбе и хим- части. Начальник связи входил в штаб. У командира эскадри­льи были заместитель по штурманской подготовке, старший техник эскадрильи и адъютант эскадрильи. У командира звена - старший летчик и техник звена. Такова была новая структу­ра авиаполков в 224-й шад.
Переучиваясь на новую материальную часть, дивизия произвела 5057 учебных полетов, налетав при этом 1816 часов 43 минуты, и 16 января 1944 года части и управление дивизии на основании телеграммы заместителя командующего ВВС Красной Армии № 136 от 15.01.1944 года выбыли на 1-й Ук­раинский фронт.

[marel1968]

3. Снова на фронт!

Немецкая армия, понеся поражение летом 1943 г., под ударами наступающих войск Красной Армии, продолжала безостановочно откатываться на Запад. За время летнего на­ступления 1943 года наши войска изгнали врага с левобереж­ной Украины, Донбасса, Тамани, Орловщины, Смоленщины. Вступили в правобережную Украину, освободили Киев. Всту­пили в Белоруссию, заняли подступы к Крыму, освободили свыше 160 городов и более 138000 населенных пунктов.

16 января 1944 года части дивизии, покинув подмосков­ные аэродромы, окинув прощальным взглядом столицу нашей Родины - Москву, плотным строем, поэскадрильно, полетели через Серпухов на юг, на 1-й Украинский фронт. Все, что нельзя было взять на самолеты, было погружено в вагоны и на платформы; длинной вереницей эшелон № 2085 тронулся на юго-запад. "Скорее на фронт, скорее вступить в дело, скорее в бой" - одной этой мыслью жил весь личный состав 224-й штурмовой авиационной дивизии. Чрезвычайно плохие усло­вия погоды не позволили дивизии в короткие сроки закончить перелет летных эшелонов. Выделенные для лидирования групп штурмовиков самолеты Пе-2, нередко, встретив плохие метеорологические условия, вынуждены были возвращаться на аэродромы. В результате штурмовики должны были сами организовать разведку погоды и лидирование своих групп.

22 февраля 565-й и 571-й шап сосредоточились на базовом аэродроме 2-й воздушной армии - Прилуки. Летный состав 996-го шап в это время перегонял самолеты Ил-2 с тыловых аэродромов на прифронтовые аэродромы. Последующим уз­лом сосредоточения дивизии должен быть авиационной аэро­узел Ясногородка (западнее Киева) - аэродромы Бышев и Бузова. Но весенняя распутица вывела эти аэродромы из строя, не позволив 565-му и 571-му шап ускорить сосредоточение. В конце февраля командование 2-й воздушной армии поставило перед дивизией задачу: перебазироваться на Новоград- Волынский авиационной аэроузел и приступить к боевой работе. 2 марта дивизия одним 571-м шап перебазировалась на Новоград-Волынский узел - аэродром Чижовка.

Вот как запомнился вылет на фронт ветеранам 565-го шап.

В субботу 15 января 1944 года нас собрали по тревоге и объявили, что из штаба авиационной дивизии получен приказ: завтра вылетаем на фронт. Начались предотлетные хлопоты. Летчики клеили карты, прокладывали маршрут предстоящего полета. Авиаинженеры, авиатехники проверяли моторы, за­правляли самолеты горюче-смазочными материалами. Млад­шие авиаспециалисты подготавливали к погрузке в железно­дорожный эшелон полковое имущество. Настроение у всех было приподнятое, и никто из нас, летчиков и воздушных стрелков, не хотел тогда думать о том, что впереди кровопро­литные схватки с врагом, неминуемые потери, боль и горечь утрат. Мы радовались погожему зимнему дню, предстоящему перелету, радовались, что, наконец, пробил и наш час.

К утру следующего дня к вылету все уже было готово. И вот сигнал на взлет. Штурмовики, разбежавшись по укатан­ному снегу, звеньями - по четыре самолета - отрывались от земли. В воздухе формировались в эскадрильи и брали курс на юг. Шли через Серпухов и первую посадку совершили на лу­говом аэродроме в Туле. И здесь как назло "забарахлила" по­года. Начавшийся туман надолго приковал боевые машины к аэродрому.

В Туле нас всех разместили в большом зале клуба, нахо­дившемся в десяти минутах ходьбы от летного поля. Свобод­ного времени было много, и мы бродили по улицам и переул­кам города, знакомясь с его достопримечательностями. По ве­черам ходили на танцы.

12 февраля погода снова улучшилась, туман рассеялся, проглянуло солнце, и на следующий день мы перелетели из Тулы в Орел, а 15 февраля - из Орла в Курск. Орел - город с давней и славной историей, оставил в нас горько щемящее чувство утраты и боли. Разрушенные здания жилых домов, фабрик, заводов, кучи битого кирпича и мусора. Жестокие следы войны. Курск видели только с высоты птичьего поле­та. Аэродром, на который мы тогда сели, находился на значительном удалении от города. Здесь нас, по правде говоря, из­рядно удивили немецкие землянки. Сооружены они были по типу городских квартир и изнутри сияли белизной побелен­ных стен, потолков и чистых деревянных полов в просторных комнатах. Вырыты землянки были в склонах крутого оврага, находившегося у границы аэродрома. Они были хорошо за­маскированы деревьями и кустарником. Во всяком случае, с воздуха их обнаружить было невозможно.

Погода снова начала капризничать, и поэтому из Курска в Прилуки мы смогли перелететь только 22 февраля, а из При­лук в Киев, на аэродром Жуляны, лишь 9 марта. В Жулянах садились на бетонированную полосу и еще в воздухе обрати­ли внимание на то, что аэродром был буквально забит самоле­тами самых различных систем и конструкций: транспортные, связные, разведчики, бомбардировщики, штурмовики, истре­бители. Их было так много, что по бетонированным дорожкам аэродрома рулить требовалось очень осторожно, чтобы не за­цепить плоскостями другие, впритирку друг к другу стоявшие самолеты. В Жулянах мы впервые увидели три американских бомбардировщика "Боинг-17" - огромные "летающие крепо­сти", которые после выполнения боевого задания приземли­лись на этом аэродроме для дозаправки горючим.
Вновь поднялись в воздух с аэродрома Жуляны 12 марта и вскоре приземлились на фронтовом аэродроме Чижовка, ко­торый находился несколько севернее города Новоград- Волынска. Почти сразу же после нас на посадку зашла группа самолетов Ил-2 братского 996-го штурмового авиаполка. Один летчик неточно рассчитал направление посадки, укло­нился во время пробега вправо и плоскостью своего самолета задел за пушку другого штурмовика, находившегося на стоян­ке. Пушка выстрелила бронебойным 37 мм снарядом, кото­рый, пробив боковую броню садившегося "Ила", попал в грудь летчику. Конечно, это был только несчастный случай, но так как он произошел на фронтовом аэродроме, то на нас, молодых тогда летчиков, морально подействовал очень силь­но, еще раз напомнив о том, что мы прибыли на фронт, где за ошибку или оплошность приходится расплачиваться жизнью.
В Чижовке мы узнали, что базирование всего 565-го шап первоначально планировалось на фронтовом аэродроме Бузова, где раньше и села часть наших штурмовиков. Однако в связи с весенней распутицей аэродром этот оказался непри­годным для полетов, поэтому нас посадили на запасной аэро­дром Чижовка, где грунт песчаный и грязи совсем нет. Если не считать данного случая, то перебазирование полка из Под­московья на 1-й Украинский фронт было завершено, и завер­шено, в целом, благополучно.

Пытаясь затянуть войну, немцы на всех участках совет­ско-германского фронта оказывали яростное сопротивление наступающим войскам Красной Армии. На 1-м Украинском фронте, на участке Дубно - Любар, к февралю 1944 года линия фронта стабилизировалась. Противник, располагая на этом участке тремя танковыми и пятью пехотными дивизиями, продолжал подтягивать резервы из глубины, снимая их с дру­гих, менее активных участков фронта; используя весеннюю распутицу, оказывал яростное сопротивление нашим войскам.

Войска фронта, произведя перегруппировку, поддержи­ваемые бомбардировочно-штурмовыми ударами с воздуха, 4 марта перешли в наступление на Староконстантиновском и Могилев-Подольском направлениях.

[marel1968]

Глава III. В боях за освобождение Украины.

1. Участие 224-й шад в Проскуровско-Черновицкой наступательной операции.

Содействие войскам центрального участка 1-го Украин­ского фронта в наступлении на Староконстантиновском, Проскуровско-Тернопольском и Каменец-Подольском направле­ниях. Разгром Дунаевецкой группировки и отражение контр­атак противника на Бучачском направлении.

224-я штурмовая авиационная дивизия, выполняя боевой приказ командующего 2-й воздушной армией генерал- полковника авиации Красовского, с рассвета 4 марта начала напряженную, в исключительно неблагоприятной обстановке, боевую работу.

565-й и 996-й шап, большая часть технического состава 571-го шап находились в стадии перебазирования. Боевую ра­боту вести мог только один 571-й шап, который 3 марта, т.е. накануне наступления, перебазировался с аэродрома Бузова на аэродром Чижовка. Весенняя распутица вывела прифрон­товые аэродромы из строя до такой степени, что самолеты с мест стоянок на старт приходилось вытаскивать буквально на руках. Автотранспорт не мог передвигаться по дорогам.

Противник, располагая развитой сетью стационарных аэ­родромов, как то: Старо-Константинов, Проскуров, Тернопль (до 1944 г. - Тарнополь) и др., сосредоточил на них до 350 бомбардировщиков, свыше 130 истребителей, оказывал силь­ное воздушное противодействие, как наземным войскам, так и боевой работе наших штурмовиков. Выполняя боевой приказ командира 10-го иак (истребительный авиационный корпус), куда входила наша дивизия в этот период в оперативное под­чинение, личный состав дивизии, вдохновляемый победонос­ным движением Красной Армии, не считаясь со временем и тяжелыми условиями, мобилизовал себя на выполнение бое­вого приказа командования.

Летчики делали в день по 2-3 боевых вылета, опускались до бреющего полета и с 3-4 заходов бомбили и штурмовали вражескую технику и живую силу на переднем крае и в мес­тах сосредоточения, обеспечивая успех наземным войскам. Технический состав, отдыхая в сутки по 3-4 часа, напряженно трудился, обеспечивая боевые вылеты, восстанавливал по­врежденные в боях самолеты, и нес службу по охране матери­альной части. Личный состав дивизии с честью выполнил по­ставленные задачи. В результате стремительных и сильных ударов с земли и воздуха, наземные войска на участке Белогородка-Изяславль прорвали оборону противника и на четвер­тый день наступления, развивая успех, 9 марта овладели важ­ным опорным пунктом и узлом шоссейных дорог - городом Старо-Константинов. За отличные боевые действия в боях за освобождение города Острополь и Жмеринка в приказе Вер­ховного главнокомандующего летчикам полковника Котельникова была объявлена благодарность; 571-му шап присвоено собственное наименование "Остропольский", а дивизии - "Жмеринская".

В городе Старо-Константинов войска центрального уча­стка 1-го Украинского фронта мощной волной устремились на город Проскуров с задачей: овладеть городом, тем самым перерезать рокадную железную и шоссейную дороги Винни- ца-Тернополь. В дальнейшем, развивая наступление, овладеть последним узлом сопротивления на левом берегу Днестра - городом Каменец-Подольск. Оперативным планом преду­сматривалось расколоть немецкую группировку в этом районе на две части, что создавало условия уничтожения противника по частям. Немецкое командование, осмыслив создавшееся положение, решило любой ценой удержать Проскуров, желез­нодорожную и шоссейную магистраль Винница-Тернополь. Наши войска, развивая наступление, к первой половине марта вышли на рубеж реки Бужок, и местами форсировали ее. Про­тивник, располагая к этому времени десятью танковыми и ше­стью пехотными дивизиями, стал яростно контратаковать на­ши войска. В результате на ряде участков ему удалось даже потеснить наши части.

В своих воспоминаниях, командующий 1-го Украинского фронта маршал Г.К. Жуков пишет: "4 марта 1944 года нача­лось наступление войск 1-го Украинского фронта. Фронт обороны противника на участке Шумское-Любар был про­рван, в образовавшуюся брешь были введены 3-я гвардейская и 4-я танковые армии. К 7 марта обе эти армии, опрокидывая сопротивление противника, вышли на линию Тернополь- Проскуров. Была выведена из строя важная железнодорожная магистраль Львов-Одесса. Командование немецко- фашистских войск, почувствовав угрозу окружения своей Проскуровско-Винницко-Подольской группировки, сосредо­точило против 1-го Украинского фронта 15 дивизий. 7 марта здесь завязалось ожесточеннейшее сражение, которого мы не видели со времен Курской дуги"¹⁹ (см. рис.8).
Командование 2-й воздушной армии и 10-го иак постави­ло 224-й шад боевую задачу: массированными ударами с воздуха содействовать нашим наземным войскам в отражении контратак противника. 12 марта перебазировался на аэроузел Шепетовка 571-й шап, а 15 марта - 565-й и 996-й шап. Пере­базировавшись на Шепетовский аэроузел, аэродромы: Су- дилков, Каськов, Каменный брод и Воронковцы, дивизия с ходу вступила в напряженную боевую работу. Наносила мощ­ные бомбардировочно-штурмовые удары по контратакующим танкам и пехоте противника. Содействуя наземным войскам в отражении контратак противника, штурмовики дивизии в те­чение 6 дней сделали около 200 вылетов, уничтожив и повре­див до 40 танков, около 100 автомашин и более 2000 солдат и офицеров противника.

Молодые летчики, из числа прибывшего в 224-й шап по­полнения, вспоминают.

Шел март 1944 года. Наши войска в те дни вели ожесто­ченные бои южнее Шепетовки, продвигаясь в направлении городов: Старо-Константинов, Проскуров (Хмельницк), Ка­менец-Подольск, Станислав (Ивано-Франковск) и Тернополь. Проводилась Проскуровско-Черновицкая операция по окру­жению и уничтожению немецко-фашистских войск. 12 марта мы прилетели с аэродрома Жуляны на полевой аэродром с песчаным грунтом, севернее Новгород-Волынска (Чижовка). Часть самолетов полка застряла из-за весенней распутицы на аэродроме Бузова, поэтому у некоторых молодых летчиков взяли самолеты для более опытных экипажей. И это было вполне естественно - в сложной обстановке "в бой идут одни старики". Оказавшись "безлошадными", мы, разумеется, не летали. А летать, сражаться с врагом хотелось всем. Моло­дежь рвалась в бой.

Через 5 дней, 17 марта 1944 года, "безлошадники" полу­чили приказ перебазироваться с аэродрома Чижовка на аэро­дром Судилков, расположенный восточнее Шепетовки. Ехали на грузовой автомашине. Следы войны и недавних сражений видны были повсюду. На ночлег остановились в деревне, на­ходившейся недалеко от аэродрома. Там же разместился и штаб 565-го шап. Несколько дней назад здесь был жестокий танковый бой. Мысленно мы пытались воскресить картину этого сражения. Вот посредине деревни стоит тяжелый не­мецкий танк с огромной пробоиной в башне. В него из засады стреляла наша тридцать четверка. Но ее тоже подбили. Еще были видны несколько сожженных и покореженных танков - наших и немецких. Они, эти стальные глыбы, застыли словно огромные мрачные изваяния. Рядом с обочиной дороги, про­ходящей по деревне, большая воронка от взрыва авиабомбы, заполненная весенней талой водой, из которой торчат ноги убитого немецкого солдата.

Войска, между тем, подтягивались ближе к фронту, чтобы нанести врагу новый удар. И мы, проведя на аэродроме Су- дилков два дня, 19 марта на грузовой машине вместе со штаб­ным имуществом и старшим писарем Дарьей Ковалевой, по­ехали через Шепетовку в город Старо-Константинов, освобо­жденный 9 марта. Ехали медленно, скорость не превышала 15-20 километров в час. Дорога была разбита прошедшей по ней ранее военной техникой, изуродована глубокими выбои­нами и ухабами. Колеса в липкой весенней грязи проскальзы­вали. Через каждые 100-200 метров по бокам дороги в кюве­тах попадались разбитые нашей авиацией танки и автомоби­ли, мотоциклы, артиллерийские орудия и другая немецкая во­енная техника. 50 километров дороги показались бесконечно длинными.

И вот наконец-то город Старо-Константинов. Походил этот город скорее на большое село и ничем достопримеча­тельным не отличался. Разместили здесь нас поэскадрильно в кирпичном доме. Каждое утро маленький автобус забирал нас и отвозил на аэродром. В город возвращались на нем же позд­но вечером. Командный пункт нашего полка разместился на аэродроме в небольшом деревянном домике. Там находились командир полка, его заместители и оперативная часть штаба полка. На командном пункте, или рядом с ним, находилась также наземная радиостанция для связи с самолетами, нахо­дящимися в воздухе и со штабом дивизии. Кроме того, всегда в готовности № 1 стояла медицинская машина.

Летный состав размещался метрах в пятидесяти от ко­мандного пункта в землянке, где в ожидании боевого задания летчики и воздушные стрелки коротали время. Читали газеты и журналы, писали письма родным и близким, играли в шах­маты и шашки, а то и просто спали на удобно сделанных в землянке нарах. Эти деревянные настилы-нары, покрытые иногда свежим сеном или соломой, летчики в шутку называли плацкартными местами. Приехав на аэродром, летчики бежа­ли из автобуса наперегонки в землянку, чтобы занять плац­картное место и добрать, как тогда говорили наши остросло­вы, минуток шестьсот. Ну, а кто не успевал занять "плацкар­ту", тот обречен был топить "буржуйку" - печку, сделанную из железной бочки из-под керосина.

Староконстантиновский аэродром стал для нас, молодых летчиков, первой авиабазой, с которой начали производиться регулярные боевые вылеты. Именно с этого аэродрома боль­шинство из нас совершило свои первые боевые вылеты на уничтожение живой силы и техники противника, получив в те мартовские дни сорок четвертого боевое крещение.

Операция, между тем, продолжалась. Восемь суток войска 1-го Украинского фронта стойко отражали контратаки про­тивника, пытавшегося стабилизировать положение. Особенно сильные бои разгорелись северо-западнее города Проскурова (ныне Хмельницкого).

Отражая контратаки врага, наши наземные войска в тес­ном взаимодействии с авиацией, измотав в тяжелых боях лучшие боевые соединения немцев, нанесли им весьма чувст­вительные потери. Наряду с активными боевыми действиями в отражении контратак противника, наши войска производили

перегруппировку и готовились к завершающему этапу этой операции - расколу и уничтожению южной группировки по частям. К 20 марта танковые группировки генералов Рыбалко и Лелюшенко сосредоточились для выполнения намеченного плана. Части дивизии, ведя интенсивную боевую работу, 20 марта перебазировались на Староконстантиновский аэроузел.
Командование 10-го иак поставило 224-й дивизией зада­чу: мощными бомбардировочно-штурмовыми ударами по уз­лам сопротивления, огневым и техническим средствам, со­действовать нашим наземным мотомеханизированным вой­скам, обеспечить прорыв обороны противника и развитие ус­пеха на Проскуровском и Каменец-Подольском направлениях. 21 марта после мощных огневых налетов артиллерии и мас­сированных ударов штурмовиков в районе Гжималув танко­вая группировка генерала Лелюшенко прорвала фронт. А за­тем, форсированным маршем устремилась на город Чертков, имея дальнейшую задачу: овладеть городом Каменец- Подольск. 2-я танковая группировка под командованием гене­рала Рыбалко, поддерживаемая беспрерывным воздействием штурмовиков, перешла в наступление непосредственно на Проскуров. Противник, не выдержав сокрушительных ударов наших войск, стал откатываться в южном направлении. 26 марта наши войска овладели городом Проскуров. И в этот же день танкистами генерала Лелюшенко был взят город Каме­нец-Подольск (см. рис.9).
В районе Могилев - Подольск форсировали Днестр войска 2-го Украинского фронта и, взламывая на пути сопротивление противника, стали быстро распространяться на южном берегу Днестра. В результате комбинированных и стремительных действий всех родов войск, при тесном взаимодействии с вой­сками 2-го Украинского фронта, группировка в количестве 21 дивизии, в том числе, 10 танковых, одной моторизованной и одной артиллерийской, в основном, была окружена.²⁰
Как пойманный в ловушку зверь, металась в кольце совет­ских войск, окруженная группировка противника. Советские войска, успешно завершив окружение, но обессиленные тяже­лыми боями, в условиях весенней непогоды были не в состоя­нии уничтожить окруженную группировку. Только штурмо­вая авиация, причем, только такие части и соединения, кото­рые имели боевой опыт, крепкую дисциплину, выдержку и хорошую ориентировку могли выполнить эту, столь серьез­ную и ответственную задачу.

Командование 2-й воздушной армией и 10-го истреби­тельного корпуса поставило задачу: ударами с воздуха унич­тожить окруженные войска противника в районе Дунаевцы, препятствуя выходу их в западном направлении, куда они больше всего стремилась выйти через слабый заслон наших войск на этом участке. В это время испортилась погода. Выпа­ло много снега. Резко осложнились условия боевых вылетов, точнее - взлета наших штурмовиков с аэродрома.

Дело в том, что протекающая через Старо-Константинов речка Случ сильно разлилась и затопила значительную часть летного поля. Начались заморозки, аэродром покрылся почти сплошной коркой льда толщиной до полутора сантиметров. "Илы" делали взлетный разбег прямо по ледяному крошеву, брызги воды летели во все стороны, куски льда со звоном ударялись о центроплан, фюзеляж и хвостовое оперение са­молета, оставляя порой глубокие царапины. Но четко, сла­женно, без суеты и нервозности работал в те дни и ночи инженерно-технический состав полка - инженеры, техники, мо­тористы, оружейники, радисты, механики и другие авиацион­ные специалисты. Латались пробоины, опробовались и подог­ревались моторы, заправлялись горючим баки самолетов. Проводилось техническое обслуживание различных агрегатов мотора и самолета по утвержденному графику со строгой от­меткой выполненной работы в формуляре.
Многие авиатехники были многопрофильными специали­стами и могли выполнять почти все работы на самолете Ил-2. К таким специалистам относился, в первую очередь, старшина Владимир Николаевич Казначеев, обслуживавший самолеты звена управления 565-го полка. Недаром про Казначеева гово­рили словами народной пословицы, что он "швец, жнец и на дуде игрец". Молодежи было чему поучиться у опытного старшины.
Механики по авиавооружению Жураков, Зверев, Старжинский и другие обеспечивали подвеску под каждый само­лет по 400-600 килограммов авиабомб разных калибров и по 4-8 реактивных снарядов, заряжали автоматические пушки и пулеметы. Механики по радио, механики спецслужб проверя­ли работу всех приборов и электрооборудования, настраивали передатчики и приемники на заданную волну. Руководили всей огромной работой авиационные инженеры полков, в том числе, инженер-майор С.Т. Маслов, инженер-капитан П.Д. Макогон, начальник связи полка майор П.М. Лифанов. В авиационных эскадрильях руководство техническим составом осуществляли старшие техники-лейтенанты В.И. Горский, П.Ф. Моисейчиков, А.А. Поляниченко, Л.В. Шевляков и дру­гие.
Было в дивизии и много женщин. Надо ли говорить о том, какая колоссальная физическая нагрузка ложилась на их хрупкие плечи. Но девушки: мастер по вооружению младший сержант А.М. Иванова, стрелки авиавооружения младшие сержанты М.А. Андреева, В.И. Устенко, А.Т. Аксенова, еф­рейтор З.С. Букреева и другие отлично справлялись со своими обязанностями. Никогда не было слышно от них ни жалоб, ни сетований на свою нелегкую фронтовую жизнь.
Все звенья инженерно-технической службы работали пре­дельно четко и слаженно; самоотверженным трудом на земле, они подготавливали успех боевых действий в воздухе. Помогали летчикам также и штабники-оперативники - они обеспе­чивали их полетными картами, уточняли прохождение линии фронта и расположение наземных целей, метеорологи давали прогноз погоды; работники батальона аэродромного обслужи­вания обеспечивали полки дивизии боеприпасами, горюче­смазочными материалами, питанием, жильем, одеждой и т.д.

Прекрасно в полках была налажена и партийно- политическая работа. Политинформации и собрания проводи­лись регулярно применительно к фронтовым условиям - или на командном пункте, или в штабной землянке, или просто на открытом воздухе. Проводили их обычно заместители коман­диров полков по политчасти, секретари парторганизаций, ра­ботники политотдела авиадивизии.

Командиры полков и их заместители регулярно проводи­ли разборы полетов на разведку и штурмовку живой силы и техники врага. В это время очень важным вопросом для диви­зии было адаптирование молодых, еще не обстрелянных лет­чиков. Они испытывали естественный страх в бою, недоста­точно эффективно использовали боевые средства своего са­молета.

Вот откровенный рассказ такого летчика.

26 марта я совершил свой первый боевой вылет. Мой ко­мандир авиазвена лейтенант И. Т. Ромашов водил меня в паре на цели, расположенные южнее и юго-западнее г. Проскурова. Облачность была низкая, поэтому штурмовики в эти дни дей­ствовали, как свободные охотники - парами. Несмотря на слабую горизонтальную видимость, Ромашов мастерски во­дил меня вдоль дорог по территории противника. Атаки его были очень эффективны. Огненные стрелы "эресов" и пунк­тирные трассы 37-миллиметровых бронебойных снарядов прошивали броню гитлеровских танков, бомбы ложились очень точно в цель, пулеметы "косили" вражескую пехоту. Я, как и полагалось, держался сзади и несколько правее от веду­щего.

Вот Ромашов пикирует на танк, трасса снарядов проходит с небольшим недолетом. Он подправил немного самолет, еще одна очередь - танк окутался черным клубом дыма. Я пики­рую за Ромашовым, стреляю в грузовик с пушкой на прицепе и. не попадаю. Чертовски досадно!

Начиная с 28 марта погода улучшилась, и создалась бла­гоприятная обстановка для массированного применения авиа­ции в районе Дунаевцев - небольшого городка, находящегося километрах в шестидесяти к югу от Проскурова и километрах в тридцати к северу от Каменец-Подольска. К этому времени дунаевцы волею обстоятельств оказались как бы центром ок­руженной территории противника, зажатого в железном коль­це наших войск. Сюда враг стянул все свои силы. Было ясно, что, собрав их здесь в кулак, он предпримет отчаянную по­пытку вырваться из окружения.
Но не бездействовало и наше командование. Врага унич­тожали с воздуха. В район Дунаевцев были направлены ос­новные силы авиации 2-й воздушной армии, в том числе и наша 224-я штурмовая авиационная дивизия. Налеты на гит­леровцев группами по 8-12 самолетов по два-три раза в день.
Мне пришлось летать на Дунаевцы трижды. Второй вылет мы совершили 29 марта в составе 12 самолетов. Погода на этот раз нам благоприятствовала - солнце, на небе ни облачка. В район цели вышли точно в назначенное время. Дорога заби­та войсками противника. Такого огромного скопления враже­ской техники мне еще видеть не приходилось. Танки, само­ходные орудия, автомашины с пушками на прицепе, мотоцик­лы - все это стояло на шоссе и вдоль него в три-четыре ряда и прикрывалось мощным огневым заслоном зенитной артилле­рии.
Высота 1100 метров. Идем со снижением. Успеваем заме­тить Ил-2, лежащий на "животе", примерно в километре от северной развилки шоссейных дорог. Скорее всего, этот само­лет командира 571-го штурмового авиационного полка под­полковника Макарова, который был сбит в этом районе нака­нуне. Зенитки противника неистовствуют. Небо расцветает тысячами ярко-оранжевых вспышек. Волнение достигает пре­дела. Стучит кровь в висках. Мысль одна: только бы выдер­жать этот кошмар, удержаться в боевом строю группы.
Но вот заканчиваются томительные секунды нашего бес­помощного "висячего" положения, и группа "Илов" во главе с ведущим капитаном Дахновским пошла, пикируя, в атаку. Горят машины, танки, орудия. Над дорогой ползет густой дым. Фашисты в ядовито-зеленых шинелях, хорошо заметных на фоне снежной пороши, словно испуганные тараканы разбе­гаются в стороны от шоссе. Несмотря на мощные бомбош- турмовые удары и агитационные листовки - сдаваться в плен, враг по-прежнему не хотел складывать оружия, яростно огры­зался и искал возможность вырваться из окружения. Следую­щие мои боевые вылеты были более результативными, одна­ко, полного удовлетворения не приносили. Более того, я, как и раньше, был недоволен собой.
"В чем же дело? Почему мажу?" - эти вопросы я задавал себе бесчисленное количество раз и, увы, не находил на них ответа. Действительно, в летном училище, на полигонах и позже в Добрынихе я бомбил и стрелял метко, почти всегда попадал в учебную цель. За выполнение упражнений по при­менению боевой техники получал хорошие и отличные оцен­ки, а здесь, на фронте, все мимо, да мимо. Как будто подмени­ли меня.
Ромашов, конечно, видел мое состояние и тепло, по- братски успокаивал: называя меня по имени и отчеству: "Ты, Михаил Яковлевич, не огорчайся. У меня на первых порах тоже коряво получалось. На поле боя главное спокойствие и выдержка. Тренируй силу воли, а все остальное придет само собой".
Командир был прав. Тяжелее всего во время первых бое­вых вылетов оказалось подавить в себе чувство страха. Мне, например, мерещилось, что каждый снаряд, выпущенный из зениток противника, летит именно в меня и должен попасть именно под мое сиденье. Поэтому я первое время над полем боя чувствовал себя неуверенно, делал много лишних движе­ний, нервничал и потел. Так продолжалось до пятого вылета. Этот пятый вылет, что называется, вылечил меня, исцелил от гнетущего чувства страха, неуверенности, заставил поверить в собственные силы.
А дело было так. Ранним утром 30 марта я приехал на аэ­родром, занял в землянке "плацкарту" и крепко заснул. Разбу­дила, помню, меня команда дежурного по КП (командному пункту): "Летчиков второй эскадрильи вызывает командир полка!"
Подполковник Сериков, как обычно, коротко объяснил нам боевой приказ: "Танковые части противника, стремясь выйти из окружения, ведут наступление на позиции наших наземных войск северо-восточнее города Каменец-Подольска. Командир дивизии полковник Котельников приказал нанести по этим танкам бомбоштурмовой удар. Первую группу в шесть самолетов поведет лейтенант Мокин в составе летчи­ков: Огурцова, Ромашова, Курганова, Романова и Гутова".
Мы проложили маршрут на картах, быстро собрались и по самолетам. Взлет! Штурмовики тяжело начали разбег. Я дол­жен был идти ведущим последней пары, но мой ведомый, младший лейтенант Федя Гутов, не сумел взлететь с аэродро­ма - брызги грязи буквально залепили фонарь его машины, и я оказался замыкающим группы.
"Топаем" по курсу впятером. Минут через двадцать пять среди леса заблестела на солнце извивающаяся гладь Днестра. Под нами большой город со старой крепостью. Каменец- Подольск? Но разобраться я не успел. Заработали зенитные батареи противника. Заградительный огонь был настолько плотным, разрывов снарядов было так много, что казалось нам не пройти, всех перебьют.
Но наш ведущий пилот был не робкого десятка. Он реши­тельно с левого разворота заходит на цель, четыре "Ила" по­вторяют его маневр. Интенсивность зенитного огня не осла­бевает, но пока все было благополучно. Хорошо видно, как внизу по черному полю ползут в боевом порядке бронирован­ные коробки - немецкие танки и на ходу стреляют по нашим войскам. Мы пикируем на них, одновременно ведя прицель­ный огонь реактивными снарядами и из пушек. Вот загорелся один, второй третий танк. Наши летчики начали работать про­тивотанковыми бомбами. Добавил "масла" в огонь и я. Но вот какая неожиданность: вывожу штурмовик из пикирования и вижу, что параллельно оси самолета проносится трассирую­щая очередь "эрликоновских" снарядов. "Мессер"?! Он! Воздушный стрелок Карп Краснопеев взволновано доклады­вает, что сзади нас атакует истребитель "Мессершмидт-109". Кто выиграет воздушную дуэль?! Кому повезет?! Застучал крупнокалиберный пулемет стрелка. "Мессер" задымил и, словно споткнувшись о невидимое препятствие, пошел вниз, к земле.
Но досталось и нам. Штурмовик начало сильно трясти - снарядом отбило кусок лопасти винта, в центроплане зияли дыры. К тому же оказалась сорвана часть обшивки крыла, повреждены киль и система, обеспечивающая автоматический выпуск шасси перед посадкой. Естественно, разобрался во всех этих повреждениях я не сразу. Да и не до того было. Тре­бовалось другое - быстро среагировать, принять правильное решение. Самолет мой, сильно поврежденный, потерял ско­рость и маневренность, поэтому я сразу отстал от группы. Об­ратный полет на свой аэродром в течение примерно шести минут должен был проходить над территорией окруженного противника, то есть при вероятном обстреле зенитной артил­лерией и возможности повторного нападения немецких ис­требителей.
И вот здесь мне пригодились знания, которые я получил в военном училище. Помогли также и советы летчиков- ветеранов. Облака! Они часто выручают на фронте. Беру руч­ку управления на себя, набираю высоту. Через 1-2 минуты са­молет попадает в густую вуаль облаков. Лечу на северо- восток с курсом примерно 15 градусов. Спустя некоторое время снизился и понял, что нахожусь над своей территорией. Внизу - большой город. Убедившись, что это Проскуров, беру курс на Старо-Константинов и примерно через 10-12 минут уже подлетаю к своему аэродрому.

Самолет был сильно поврежден и плохо слушался рулей управления. Напрягая последние силы, выпускаю шасси ава­рийной лебедкой. Захожу на посадку. Перед выравниванием во избежание случайного пожара выключаю мотор. Самолет задевает землю гранями реборд, на которые одевается резина, и вновь идет вверх, второй раз касается земли уже жестче и вновь "козлит". Потом плюхается еще раз, глубоко пропахи­вает мокрую землю и останавливается. Вижу, бегут к самоле­ту все летчики и техники полка. Подходит командир эскадри­льи капитан Дахновский, обнимает и говорит: "А тебя уже похоронили. Летчики доложили, что твой "Ил" сбит над це­лью истребителем противника. Ну, молодец, что прилетел. Как они тебя отделали! Значит, теперь ты долго будешь жить". Восемь снарядных пробоин - столько насчитал в тот день в штурмовике авиамеханик М.В. Смирнов.

Во время этого же боевого вылета также сильно пострадал самолет молодого летчика младшего лейтенанта Н.И. Огурцо- ва, который был ведомым В.Я. Мокина. Вот как запомнился ему этот бой.

Ну, свалка была! Здорово мы тогда врезали фашистам! Правда, и нам досталось. Кругом беспорядочно бьют зенитки, снуют "мессера" и штурмовики. На земле все горит. Идет тан­ковый бой. Вижу "мессер" заходит в хвост самолету Мокина. Его воздушный стрелок Валя Щегорцова шпарит во всю из пулемета. Я вывожу "Ил" из разворота и даю очередь из всех пушек и пулеметов. "Мессер" отваливает. Говорю своему стрелку Канунникову: "Смотри в оба, сейчас нас будут уби­вать!

Ввожу штурмовик в крутой разворот, чтобы догнать Мо­кина. Вместе атакуем еще раз танки и пехоту противника. На выходе из пикирования слышу резкий удар, приборной доски не вижу, страшная вибрация - самолет вот-вот развалится. Но "Ил" продолжал лететь. Стрелок передает, что правая сторона стабилизатора отбита полностью вместе с рулем глубины. Разворачиваюсь и догоняю ведущего. Пристраиваюсь к Мо- кину, и с группой летим домой. При заходе на посадку правая "нога" самолета не выпустилась. Она оказалась разбитой вдребезги. Сажусь на одну "ногу". По мере гашения скорости самолет начало разворачивать вправо, в борозду, где он встал на нос. Тут же выяснилась причина вибраций: одна лопасть винта была отбита. И все-таки сел. Вот это машина!

Вот так решился вопрос адаптации молодых летчиков на фронте.

А между тем, бои продолжались. Командующий 4-й тан­ковой армии Д.Д. Лелюшенко характеризует эти бои как очень кровопролитные: "В период с 28 марта по 2 апреля 1944 года происходили ожесточенные бои. С особым ожесточени­ем они разгорелись в районе города Каменец-Подольска и на­селенных пунктов Оринин и Жердье, через которые проходи­ло единственное шоссе с булыжным покрытием. Этим шоссе немцы хотели воспользоваться для прорыва на запад и вывода своей техники из окружения. Но, несмотря на многократное превосходство противника в живой силе и технике, овладеть городом и населенными пунктами гитлеровцам не удалось. 4- я гвардейская танковая армия удерживала их в своих руках до конца.

Гвардейцы совместно с ополченцами Каменец-Подольска отразили шестнадцать неприятельских атак, проявив при этом чудеса мужества и героизма. Пять дней длилось кровопролит­ное сражение за Оринин и Жердье. Трижды врывались фаши­сты в местечко Оринин, каждый раз дело доходило до руко­пашной схватки, в которой принимали участие офицеры шта­ба и армии, политотдела, всех служб и родов войск, и непри­ятель, оставляя горы трупов своих солдат и офицеров, отка­тывался назад".²¹

В дневнике-альбоме 224-й шад об этих событиях было за­писано:

"Выполняя приказ командования, штурмовики частей ди­визии в исключительно трудных условиях весеннего периода с раннего утра до позднего вечера штурмовали сплошные ав­токолонны машин, танков, пехоту на шоссе Ярмолинцы- Дунаевцы-Каменец-Подольск. То там, то здесь разрушались мосты. Образовывались пробки и штурмовики, спускаясь до бреющего полета и делая по 6-8 заходов, бомбили и расстре­ливали мечущиеся в панике войска противника. Нанося унич­тожающие удары по врагу, штурмовики одновременно вы­полняли специальное задание Политуправления 1-го Украин­ского фронта - сбрасывали в расположение вражеских войск вымпелы и листовки. Наряду с боевыми действиями по окру­женной группировке противника в районе Дунаевцы, 31 марта штурмовики дивизии нанесли массированный бомбардиро- вочно-штурмовой удар по блокированному гарнизону про­тивника в городе Тернополь.

Ни сложные метеоусловия, ни бешеный огонь зениток, - ничто не могло остановить наступательного прорыва наших "крылатых" воинов. Были дни, когда дивизия ввиду неблагоприятных метеоусловий действовала исключительно парами, совершая в день более 200 вылетов. Всё и все были мобилизованы на выполнение поставленной боевой задачи. За отличные боевые действия в этих операциях и за содействие нашим наземным войскам в овладении городов: Проскуров, Тернополь, Каменец-Подольск и Чертков управление и части дивизии получили высокую оценку Верховного главнокомандующего: в приказах № 33, 35, 37, 078 дивизии была объявлена благодарность, а 996-му штурмовому авиационному полку было присвоено собственное на­именование "Каменец-Подольский"".

Сражаясь с врагом не на жизнь, а насмерть, изгоняя фа­шистских захватчиков из пределов нашей Родины, дивизия в эту операцию потеряла прекрасного воина штурмовика- организатора, командира 571-го штурмового авиационного Остропольского полка подполковника Макарова Федора Пет­ровича. Приказом командующего 2-й воздушной армии № 048 от 13.04.44 г. на должность командира 571-го шап был назна­чен молодой командир-новатор, майор Безух Михаил Ивано­вич.
Противник с целью оказания помощи блокированному Тернопольскому гарнизону, выходу из окружения Дунаевец- кой группировки и остановки наступления наших войск под­тянул в район Станислава и Подгайцы седьмой армейский корпус венгров - (до 4-х танковых и трех пехотных дивизий) и в первой половине апреля предпринял яростное контрнасту­пление. Районы сосредоточения и боевые порядки войск: Бучач, Подгайцы, Бережаны, были насыщенны густой сетью зе­нитной артиллерии всех калибров. Увеличилось количество авиации противника, особенно истребителей. Наземная обста­новка из-за отсутствия стабильной линии фронта ежечасно менялась.
Командование 10-го иак поставило перед дивизией зада­чу: содействовать нашим войскам в отражении наступления противника на Бучачском направлении. Ведя разведку в инте­ресах наземного командования, в сложных условиях штурмо­вики дивизии ежедневно с утра до позднего вечера уничтожа­ли боевые порядки вражеских войск, оказывая огромную по­мощь нашим войскам в отражении контратак противника. Не­смотря на море зенитного огня, на внезапные многочисленные атаки истребителей противника и на предельный радиус дей­ствия штурмовиков - приказ командования был выполнен. Наши войска, благодаря активной помощи штурмовиков, на­несли противнику огромные потери, отразив все его контрата­ки.
Не добившись желанных результатов в восточном на­правлении, противник во второй половине апреля и в мае ме­сяце предпринимает яростные атаки в южном и юго- восточном направлениях. Особенно ожесточенные бои раз­вернулись в районах: Коропец, Ямна, Хоцымеж, Богородычин. Противнику сосредоточенными ударами танков и пехоты местами удалось потеснить наши части.
15 апреля 1944 года 224-я шад в полном составе на осно­вании приказа 2-й воздушной армии № 0049 вошла в состав 8- го шак (штурмового авиационного корпуса). Командиром корпуса был назначен Герой Советского Союза генерал- лейтенант авиации В.В. Нанейшвили.
Командование корпуса поставило дивизии боевую задачу: бомбардировочно-штурмовыми ударами по танкам и живой силе врага содействовать наземным войскам в отражении контратак противника в районах Коломыя и на рубеже реки Днестр в районах: Коропец, Ямна, Монастыриска, Золотники. Одновременно срывать железнодорожные перевозки в этих районах. Для приближения частей к линии фронта, по приказу командования 8-го шак, дивизия 18 апреля перебазировалась на аэроузел Проскуров.
15 апреля в ожесточенных боях смертью героя погиб один из лучших командиров эскадрилий в дивизии - командир авиаэскадрильи 996-го шап, капитан Алексей Иванович Маринкин. Боевые друзья никогда не забудут этого отважного воина, старого ветерана полка.
Выполняя приказ командования 8-го шак, дивизия одновременно с перебазированием на аэроузел Проскуров повела интенсивную боевую работу, нанося удар за ударом по танкам и пехоте противника, теснящим наши наземные войска за реку Днестр. Не прорвавшись через Каменец-Подольск, гитлеровцы основными силами ударили из района Дунаевцы - Балин в обход Жердье с севера на Боршув, а отсюда предприняли отчаянную попытку пробиться через заградительные части Красной Армии в район Бучач- Подгайцы, откуда им на помощь шли две танковые и три
Летчики 224-й шад в эти дни помогали наземным войскам громить прорывающиеся из окружения, до основания потрепанные остатки 1-й танковой армии врага. Наносились также штурмовые удары и по войскам СС, шедшим из района Подгайцев в направлении Бучача на помощь пытавшимся вы­рваться из кольца гитлеровцам. В первой декаде апреля созда­лась ситуация, когда уже трудно стало отыскивать цели. Все перемешалось... Где противник? Где наши войска? Ориенти­роваться с воздуха можно было только по условным сигналам - ракетам определенного цвета, выпускаемым в сторону про­тивника, или дымовым шашкам. Иногда спускались до брею­щего полета, чтобы убедиться по форме одежды, что это фа­шисты, и лишь после этого начинали штурмовку. В этих край­не тяжелых условиях летчики не имели ни одного случая удара по своим войскам. Заслуга в этом, главным образом, принадлежала нашим командирам - ведущим групп.

В третьей декаде апреля мы продолжали летать группами по 4-6-8 самолетов на Тернополь и в район Бучач-Подгайцы. 14 апреля город Тернополь был освобожден нашими войска­ми. Операция близилась к завершению. Но враг пока не сло­жил оружия, продолжая сопротивляться с еще большим ожес­точением, чем прежде. В это время слово "Бучач" среди лет­чиков произносилось с особой интонацией. Полеты в этот район также, как за несколько дней до этого полеты на Дуна­евцы и Каменец-Подольск, были очень опасны. Противник создал здесь мощный огневой заслон, прикрыв свои войска зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Полки не­сли потери в людях и материальной части.

Стала заметно ощущаться нехватка самолетов, и в связи с этим группу летчиков срочно командировали в город Куйбы­шев за новыми самолетами Ил-2. На аэродроме Проскуров, куда только что перебазировался тогда 565-й шап, произошел несчастный случай: взорвался склад боеприпасов, оставлен­ный гитлеровцами. В результате взрыва погибли два нераз­лучных друга: заместитель командира, штурман 3-й эскадри­льи старший лейтенант А. А. Варников и командир звена 1-й эскадрильи лейтенант Н.Я. Нечаев, которые должны были вместе с другими летчиками отправиться за новыми самоле­тами. Их заменили старшим лейтенантом А. А. Козловским и мной. И группа из десяти летчиков во главе с майором Мезен­цевым 17 апреля улетела на самолете Ли-2 в Куйбышев.

Противник продолжал сильные атаки из района городов Станислава и Коломыи. Чтобы не допустить форсирования реки Днестр в районе Игжиска в южном направлении, имею­щиеся в этом районе мосты и переправы, наводимые против­ником, находились под постоянными ударами штурмовиков дивизии. В результате сильных и комбинированных ударов, нашим войскам удалось сорвать наступление противника, кроме того, три разрушенных переправы через р. Днестр в этом районе, создали для него условия, не позволяющие даль­нейшего продвижения.

24 апреля с целью приближения частей к району боевых действий, дивизия по приказу командования 8-го шак переба­зировалась на аэроузел Каменец-Подольск - аэродром Шатава. Там же вместе с дивизией, в школьном здании села раз­местился и формирующийся тогда штаб 8-го штурмового авиационного корпуса, основными кадрами которого в то время были работники 224-й штурмовой авиационной Жмеринской дивизии. Таким образом, управление (штаб) 224- й шад за четыре с половиной месяца меняло дислокацию шесть раз. Штаб находился с 20.09.43 г. по 16.01.44 г. в селе Троицкое МВ, с 01 по 12.03.44 г. в с. Ясногородка, около г. Киева; с 08 по 12.03.44 г. в городе Новоград-Волынске, с 12 по 20.03.44 г. в городе Шепетовка; с 20.03 по 18.04.44 г. в городе Старо-Константинов, с 18 по 23.04.44 г. в городе Проскуров (Хмельницкий) и с 23.04 по 09.05.44 г в селе Ша­Май месяц дивизия провела в беспрерывных боях, оказы­вая постоянную поддержку с воздуха нашим наземным вой­скам в отражении контрнаступления превосходящих сил про­тивника на Коломыйском направлении.
В этих тяжелых боях 28 апреля дивизия потеряла коман­дира 996-го штурмового авиационного Каменец-Подольского полка - подполковника Зорина Дениса Михайловича. Вторая тяжелая утрата постигла дивизию в эти незабываемые весен­ние дни 1944 года. По приказу 2-й воздушной армии на долж­ность командира 996-го штурмового авиационного Каменец- Подольского полка был назначен инструктор по технике пи­лотирования дивизии майор А.И. Шепельский - молодой рас­тущий командир.
Последней, чисто авиационной операцией, в которой ди­визия принимала участие в этот период времени, была опера­ция - налет на аэродром Станислав. С этого аэродрома про­тивник вел непрерывную разведку наших войск и аэродромов, бомбардировал боевые порядки и объекты, занятые нашими войсками. Наше командование решило, если не совсем ли­шить противника возможностей действия с этого аэродрома, то, по крайней мере, ограничить их. По данным разведки на Станиславском аэродроме базировалось свыше 30 самолетов противника разных типов. Аэродром был прикрыт шестью батареями зенитной артиллерии, а на полевых площадках и во­круг лежащих аэродромах, круглосуточно дежурили группы истребителей.
По приказу командира 8-го шак удар должен был нано­ситься двумя восьмерками Ил-2 от 227-й шад и одной вось­меркой от 224-й шад под прикрытием двадцати истребителей Ла-5 от 235-й иад. Налет был рассчитан на внезапность, на мастерство летчиков и хорошую организационную подготов­ку к выполнению столь сложной задачи (см. рис.10).
2 мая в 4:30 утра группы, после детально проработанной задачи, поднялись в воздух, вытянувшись в колонну, легли на курс. Выйдя точно на цель, первая группа штурмовиков и ис­требителей сопровождения с дальней дистанции открыла ура­ганный огонь по начинавшим было огрызаться батареям зе­нитной артиллерии. Последующие группы, опускаясь до вы­соты 200 м, обрушили смертоносные залпы из пушек и пулеметов, реактивных снарядов и авиабомб на стоящие внизу фашистские самолеты. Младший лейтенант Рязанов, заметив вблизи аэродрома на железнодорожной станции до шести эшелонов, сбросил на них бомбы. Без единой потери группа вернулась домой. На аэродроме после налета догорало двена­дцать самолетов, и от десяти самолетов остались одни щепки. На железнодорожной станции Хрыплин, окутанные дымом, горели два железнодорожных эшелона.
В последних числах апреля боевые вылеты дивизии про­изводились с аэродрома Шатава, который оказался невезучим для летчиков 996-го шап (погиб командир полка Зорин) и 565- го шап, особенно его 2-й и 3-й авиационных эскадрилий. Сна­чала не вернулись на аэродром с боевого задания командир звена 2-й авиационной эскадрильи лейтенант И. Т. Ромашов и летчик младший лейтенант Ф.Г. Гутов, которые летали в рай­он Станислава парой на разведку и уничтожение живой силы и техники противника в качестве свободных охотников. В те дни группами не позволяла летать низкая облачность. Задание было выполнено, штурмовики возвращались домой. За поле­том следил, тогда дежурный по штабу, старший техник полка по радио В.Н. Платонов. Из эфира доносились звуки песни: "Не разлука, а нежная встреча смелых ждет на родимой зем­ле". Пел Иван Тихонович. Пел, как всегда, когда возвращался с боевого задания. Но вдруг песня оборвалась. Эфир замолк.
Прошло время прилета, а самолеты наших боевых друзей так и не появились. Произошло что-то трагическое. Сбили ис­требители или зенитки. Так решили тогда все.
1 мая боевые вылеты производились на уничтожение тан­ков, артиллерии и живой силы противника в районе Стани­слава, где гитлеровцы проявляли в это время особую актив­ность. Погода стояла хорошая. Летчики три дня подряд били по одним и тем же целям в районе Хоцымеж. Затем, "работа­ли" по целям в районе Коломыи, Делятына и Рунгуры. И сно­ва не все штурмовики вернулись на свой аэродром. В течение первой недели мая, при выполнении боевого задания, погибли командир 3-й авиационной эскадрильи майор С.И. Петров, летчики той же эскадрильи лейтенант В.И. Михайлов, млад­шие лейтенанты В.Н. Костин и И.К. Ельтищев. Имелись потери и в 1-й эскадрильи.
Война есть война! В эти дни нас часто посещала не только радость побед, но и горечь утрат. Смешиваясь, соединяясь в наших молодых сердцах, эти два сильных человеческих чув­ства, создавали тогда в коллективе особый моральный климат. Разрядка приходила вечером, после боевого дня. Собравшись в столовой за ужином и выпив "наркомовские" сто граммов, летчики пели под баян фронтовые песни, среди которых чаще всего звучала наша любимая:

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

В эти минуты, после жарких боев, мы скорбели о погиб­ших товарищах, вспоминали черты их характера, привычки. Ваня Ельтищев... Голубоглазый блондин, мягкий, скром­ный. Володя Михайлов. Этакий рубаха парень, добряк, любивший петь своим бархатным тенором: "Бирюзовые вы мои колечки, раскатились по лугу.". Вася Костин. Наш полковой юморист, которого за интересные и очень смешные рассказы, читавшиеся им с актерским мастерством, мы в шут­ку называли "Василием Теркиным". Ваня Ромашов. Корена­стый, физически очень сильный человек. Это про таких как он в народе говорят: "Косая сажень в плечах.". Нет уже среди нас этих ребят. Они погибли в бою с ненавистным врагом, но и, погибнув, остались жить в нашей памяти, в наших сердцах.
Проскуровско - Каменец-Подольская операция, продол­жавшаяся около двух месяцев, закончилась.
"В ходе тяжелых боев окруженные войска 1-й танковой армии противника потеряли значительно больше половины своих танков и штурмовых орудий. От некоторых соединений остались одни штабы. Войска фронта освободили 57 городов, одиннадцать железнодорожных узлов, многие сотни населен­ных пунктов, областные центры: Винницу, Проскуров, Каме­нец-Подольск, Тернополь и Черновцы. Вышли в предгорья Карпат, разрезав на две части весь стратегический фронт юж­ной группировки войск противника. С тех пор у этой группи­ровки не стало иных коммуникаций, кроме как через Румы­нию.
Советские войска вновь показали высокое боевое мастерство и добились больших успехов. Победы наших войск были достигнуты не только благодаря превосходству в организации и технической оснащенности, но и высокому патриотическо­му духу, массовому героизму. За особо выдающиеся заслуги перед Родиной многие тысячи солдат, сержантов, офицеров и генералов были удостоены высоких правительственных на­град" - так напишет много позднее в своей знаменитой книге маршал Г. К. Жуков . Георгий Константинович получил за эту операцию орден Победы № 1.
Многие летчики, техники, оружейники и другие авиаспе­циалисты 224-й шад за участие в этой операции были награж­дены орденами и медалями. Большинство молодых летчиков за первые одиннадцать успешных боевых вылетов получили свои первые боевые ордена Красной Звезды. Все молодые летчики были введены в строй и прошли боевое крещение.

[marel1968]

2. Участие 224-й шад в Львовско-Сандомирской опера­ции (с 13 июля по 29 августа 1944 года).

Военно-политическая обстановка в начале лета 1944 года складывалась следующим образом: 6 июня - знаменательная дата в ходе Второй мировой войны - крупные силы союзни­ков высадились на севере Франции. Это было началом второ­го фронта. События разворачиваются вполне успешно. Не­мецкие войска и там терпят поражение за поражением. 10 ию­ня Красная Армия перешла в наступление на Карельском пе­решейке. 23 июня началось стремительное наступление наших войск в Белоруссии. Украинские фронты, выйдя на ру­беж: Луцк, Броды (иск.), Тернополь, Коломыя, Яссы (иск.) и Тирасполь (иск.), активных боевых действий не производили. Противник, заняв выгодные оборонительные позиции, гото­вил их к обороне и подтягивал резервы. Наши войска вели ак­тивную разведку, производили перегруппировку и готови­лись к новому решительному наступлению.
9 мая по приказу командира 8-го шак дивизия, перебази­ровавшись на аэроузел Чемировцы, приступила к пополнению частей к предстоящим боевым действиям. Весь личный состав дивизии был занят боевой учебой. Недалеко от Чемировцев был организован полигон, на котором летчики на боевых ма­шинах учились отыскивать, бомбить и поражать огнем пушек и пулеметов заданные учебные цели. Для обмена боевым опытом со всем летным и техническим составом проводились летно-технические конференции. Организовывались взаим­ные встречи летчиков штурмовиков с истребителями, на ко­торых обсуждались вопросы взаимодействия. Для наиболее эффективного взаимодействия штурмовиков с танкистами, в июне месяце командованием дивизии и танкового корпуса были проведены учения, на которой штабы отрабатывали во­просы организации взаимодействия при прорыве переднего края обороны противника и его преследовании. В учениях приняло участие 129 экипажей. Облетом линии фронта веду­щих групп и руководящего состава закончилась подготовка дивизии к предстоящим боевым действиям.
В июне месяце, по приказу командира 8-го шак, ведущие групп и руководящий состав полков 224 шад выполняли ли­дирование групп истребителей 236-й иад при перебазирова­нии их с аэродрома Проскуров на аэродромы Ольховцы и Теремковцы.
За полтора месяца оперативной паузы 224-я шад получила и перегнала на аэроузел базирования 55 новых боевых само­летов Ил-2. Пополнилась 52 молодыми летчиками и 24 воз­душными стрелками. 9 мая из 4-й гвардейской авиационной дивизии, вместо убывшего в 8-й шак заместителя по полит­части полковника Суслова, в дивизию прибыл новый замес­титель по политчасти - гвардии майор Лукин Семен Федоро­вич.
В связи с потерей в предыдущих боях некоторых летчи­ков-командиров были произведены отдельные перестановки в командно-летном составе полков. Вместо Героя Советского Союза майора М.И. Безуха, переведенного на должность ко­мандира 571-го штурмового авиационного полка, заместите­лем командира 565-го шап по летной подготовке был назна­чен майор В.К. Михайлов. Заместителем командира этого же полка по штурманской подготовке, флаг-штурманом вместо капитана Морозова был назначен майор Н.Ф. Денежкин. По­мощником командира 224-й шад по воздушно-стрелковой службе назначили капитана А. А. Дахновского, а командиром 2-й авиационной эскадрильи вместо него назначили старшего лейтенанта В.Я. Мокина. Капитан И.И. Козловский заменил погибшего командира 3-й авиационной эскадрильи майора С.И. Петрова. Были произведены и другие кадровые переста­новки.
Ветераны, участники войны, бывшие в то время на аэро­дроме Ольховцы, вспоминают.
Недалеко от командного пункта из грубых досок соору­жены стол и скамейки. На стену прикреплена черная учебная доска, рядом повешена летная карта района базирования пол­ка. Это наш учебный фронтовой класс. Идут занятия летчиков 2-й эскадрильи. В.Я. Мокин рассказывает пилотам о тактике боевого применения самолета Ил-2 на опыте боев предыду­щих военных операций.
"Летчик-штурмовик, - четким голосом говорил он, - это многопрофильный специалист. Он и пилот, и штурман, и ме­ханик, и бомбардир, и артиллерист, и стрелок, и радист. Ему нельзя теряться в любой сложной ситуации. Самолет летит быстро, особенно во время пикирования на цель. С земли стреляют автоматические зенитные пушки, а в воздухе атаку­ют истребители противника. Как видите, обстановка над по­лем боя сложная, горячая, а летчику нужно успеть применить все имеющиеся в его распоряжении боевые средства на само­лете и поразить заданную цель. Кроме того, надо соблюдать строй, боевой порядок, защищать впереди летящего товарища. "Где же выход из этого сложного положения? - задает вопрос Владимир Яковлевич и сам же на него отвечает. - Выход есть. Он в нашей высокой сознательности, дружбе, в воспитании воли и овладении летным мастерством".
И это действительно было так. Если авиационный полк во фронтовых условиях представлял собой слаженный боевой коллектив, то летный состав авиационной эскадрильи был дружной боевой семьей. И это не удивительно. Ведь летчики авиационной эскадрильи, по сути дела, все время находились вместе: вместе летели на боевые задания, вместе за одним столом обедали, вместе, в одной комнате, спали. Общее рат­ное дело и повседневная опасность потерять самое дорогое, что есть у человека - жизнь, "цементировали" фронтовую дружбу, делали людей особенно близкими. Нашим девизом были слова: "В бою сам погибай, а товарища выручай!". То­варищеская взаимовыручка, плюс, растущее с каждым днем мастерство, вера в себя, в свои силы, обеспечивали нашим летчикам успех в боевых действиях с минимальными потеря­ми.

Однажды ранним утром нас, человек десять командиров- летчиков, посадили в грузовую автомашину и повезли к тан­кистам. К ним мы добрались примерно в полдень. Танковая часть 10-го гвардейского корпуса 4-й танковой армии распо­лагалась на опушке леса около деревни Сороки. "Тридцать­четверки" стояли под деревьями в капонирах на расстоянии 30-50 метров друг от друга. Танкисты встретили нас радушно, пригласили опробовать обед из котлов своей полевой кухни. Офицеры, выделенные в наше распоряжение, вспомнили мно­го интересных боевых эпизодов из недавно минувших сраже­ний, в которых совместно громили врага. Беседа получилась довольно любопытной и эмоциональной, так как мы дополня­ли друг друга, рассказывали об одних и тех же событиях, но виденных под разным углом зрения: танкистами с земли, нами - с высоты птичьего полета. Разговор о взаимодействии меж­ду танкистами и летчиками-штурмовиками свелся к тому, что танкистам необходимо лучше обозначать линию соприкосно­вения с противником дымовыми шашками и ракетами, а так­же помогать по радио летчикам отыскивать замаскированного под местность врага и, по возможности, наводить самолеты на важную для наших войск цель. Так готовились мы к пред­стоящим боям.

13 и 14 июля 1944 года после мощной артиллерийской подготовки войска центра 1-го Украинского фронта, поддер­жанные массированными бомбардировочно-штурмовыми ударами всех видов авиации, перешли в наступление на Львовском направлении.

Участник этого сражения вспоминает.

Выруливаем поочередно на старт и занимаем, согласно приказу, каждый свое место. Взлетаем парами через короткие интервалы. Не проходит и трех минут, как весь полк в составе сорока пяти самолетов уже в воздухе. Быстро и организовано все девять пятерок собираются на большом кругу над аэро­дромом Ольховцы и берут курс на Тернополь.

Честно говоря, я первый раз в жизни видел столько само­летов в одном строю. На высоте примерно 1100 метров тор­жественно, как на параде, шли все сорок пять крылатых ма­шин в боевом порядке из пятерок в правом пеленге, постро­енных в кильватер, с интервалом в 300 метров одна за другой. Получился как бы огромный четырехугольник шириной в 200 метров и длинной в два с половиной километра.
В первой пятерке вместе с командиром полка подполков­ником В.И. Сериковым летел и его заместитель по политчасти майор В.И. Рысаков. Ведущими других пятерок были майоры Н.Ф. Денежкин и В.К. Михайлов, капитаны А.А. Дахновский И.И. Козловский, старшие лейтенанты В.Я. Мокин и К.П. Панченко, лейтенанты Г.Т. Левин и Е.П. Новиков.
Примерно через 15 минут полета по курсу под нами, точ­но в назначенное оперативное время, появился город Терно­поль - контрольный пункт пролета всей авиации фронта на львовском направлении. Летчики перевернули планшеты и перешли на детальную ориентировку. Еще минуты три полета от Тернополя на северо-запад - и на большом зеленом лугу мы увидели огромную стрелу из белого полотнища, которая своим острием указывала направление прорыва линии оборо­ны противника. Рядом со стрелой дымилась цветная дымовая шашка. Так шли, с интервалом в три-пять минут, полки всех дивизий 2-й воздушной армии, чтобы обеспечить прорыв ли­нии фронта на Львовском направлении.
Развернувшись влево, наша крылатая армада встала на боевой курс. Линия фронта на земле, обозначенная пожарами, точно совпадала с красной и синей линией, нанесенной на летной карте. Внизу, казалось, горело все, что только могло гореть. Дым и едкий, въедливый запах гари чувствовался даже в кабине самолета. В первые часы операции на разных высо­тах работали все виды авиации одновременно. Выше всех бы­ли бомбардировщики, они сыпали свои бомбы как горох. Ни­же по этим же целям, иногда под летящими бомбами своих же бомбардировщиков, работали штурмовики. А между ними сновали как пчелы наши и немецкие истребители. Даже для видавшего виды летчика все это представляло собой кошмар­ное зрелище.
Наши штурмовики врезались в плотную стену загради­тельного огня немецкой зенитной артиллерии. Всюду: слева, справа, вверху и внизу вспыхивали ярко-красные стрелы трассирующих выстрелов зенитных пушек и пулеметов, обра­зуя завесу из разрывов снарядов и дымовых "шапок". Но ни­кто из летчиков не дрогнул, не покинул своего места в боевом строю.

Вот и цель - укрепленные оборонительные позиции не­мецкой артиллерии. Командир полка со своей пятеркой идет в атаку. За ним на цель пикирует еще одна пятерка, за ней - еще и еще. Вот и наша очередь. С ревом полетели вниз реак­тивные снаряды, застучали пушки, ударили пулеметы, на вы­воде из пикирования посыпались вниз бомбы. Минута-другая - и фашистские позиции превратились в сплошное огненное месиво. В этом бою был сбит огнем зенитки самолет млад­шего лейтенанта Н.И. Курганова.

В первые дни операции летчики нашего полка делали по 2-3 боевых вылета, причем, продолжительность каждого со­ставляла в среднем около полутора-двух часов. Они наносили меткие бомбардировочно-штурмовые удары по обороняюще­муся противнику, выводя из строя его артиллерию, танки, транспорт и живую силу. Однако и наши потери были нема­лые, в людях и в самолетах. Перед операцией в полку было 1,3 самолета на каждый штатный экипаж, а через несколько дней ожесточенных боев самолетов стало недоставать. Под­битые штурмовики падали на землю в районе цели или на значительном удалении от нее. Это зависело от степени по­вреждения самолета и тяжести ранения летчика. Раненый пи­лот иногда терял сознание, неуправляемый самолет падал на землю и разбивался. Экипаж погибал. Но большинство подби­тых "Илов" все же дотягивали до аэродрома или садились в поле, на лугах, на проселочных дорогах - где придется. В этих случаях летчики с воздушными стрелками возвращались до­мой на второй или третий день - кто на попутной машине, кто на телеге, а кто на лошади верхом.

В те памятные, июльские дни был подбит над целью штурмовик младшего лейтенанта Н.И. Огурцова. Вот его рас­сказ.

Я был замыкающим. На моем самолете стоял фотоаппарат для фиксирования на фотопленке результатов атаки всей группы. Только я приступил к выполнению этого спецзада­ния, установил самолет в горизонтальный полет, включил фо­тоаппарат, как вдруг удар... и, вижу, масло сильной струей бьет из мотора. Вот это подарочек! Прекрасно понимаю, что через несколько минут все масло вытечет и двигатель остано­вится. Принимаю решение идти на вынужденную посадку. По переговорному устройству приказываю воздушному стрелку Канунникову приготовить пулемет и личное оружие к бою. В это время масло перестает течь, а мотор, естественно, рабо­тать. Высота начинает катастрофически падать. Когда до зем­ли осталось метров пятьдесят, я увидел, что впереди какой-то населенный пункт, стал отворачивать влево, но задел крылом за телефонный столб. Очнулся, когда Конунников вытаски­вал меня из кабины. Лицо у него было все в крови. Самолет оказался разбитым вдребезги. К счастью, нам повезло, мы оказались на своей территории. К концу второго дня благопо­лучно добрались до своего аэродрома. Время было вечернее, боевая работа закончилась. Встретили нас со стрелком двое наших ребят, которые организовали горячую воду и новую амуницию. Ну, а на другой день я уже отдыхал в лазарете.

Меня, увы, тоже не миновала сия чаша. 15 июля при вы­полнении боевого задания по уничтожению артиллерии и тан­ков противника в районе населенного пункта Плугув, после атаки цели и выхода из пикирования мой самолет получил серьезное повреждение. В него попало около десяти зенитных снарядов. Один из них пробил переднее бронестекло кабины, в двух сантиметрах прошел над моей головой и ушел навылет через верхнюю часть фонаря. Брызнули осколки разбитого бронестекла, и сразу же кровь залила лицо и гимнастерку. Другими снарядами были повреждены центроплан, системы пилотажных приборов, в том числе высотомера и указателя скорости полета. Ситуация складывалась критическая. Оста­валось одно: вести самолет по интуиции, "на ощупь".

Разумеется, продолжать следовать за своей группой я не мог. Убедившись, что самолет еще держится, принял решение тянуть до ближайшего аэродрома. Минут через пятнадцать мне попался аэродром Турголице, где я с большим трудом сел. Там оказалась полевая авиаремонтная мастерская, кото­рой я сдал свой разбитый штурмовик, а осколки стекла мне вытащили из лица военные медики прямо на летном поле. В этот же день за мной прилетел на По-2 старший лейтенант М.Е. Пущин, который и переправил меня на аэродром базиро­вания нашего полка - Ольховцы.

Прилетев в три часа дня в свою часть, узнаю от товари­щей, что сегодня же, 15 июля, над целью огнем вражеских зе­ниток был сбит командир нашей 2-й авиационной эскадрильи старший лейтенант В.Я. Мокин.
Участник этого боевого вылета лейтенант И.М. Белицкий рассказал.
В тот день штурмовики 565-го авиаполка наносили бомбоштурмовой удар западнее Тернополя, где осуществлялся прорыв обороны противника нашими войсками. Точно в за­данное время - в 13:00 - мы вышли к цели, и первая группа из 12 самолетов начала атаку гитлеровских позиций. Старший лейтенант Мокин вел вторую группу "Илов". В штурмовик командира эскадрильи на вводе в пикирование попал крупный снаряд вражеской зенитки. Взрывом оторвало хвостовое опе­рение самолета. В результате чего самолет вошел в отвесное пикирование и на огромной скорости врезался в землю.
Конечно, потери среди летчиков в полку были и до Мокина и после него, но гибель Владимира Яковлевича все воспри­няли очень остро, как самую тяжелую утрату. Мокин был та­лантливым, прекрасно подготовленным летчиком. Ему прихо­дилось летать на Ил-2 в сложных метеорологических услови­ях, садиться ночью при кострах. Будучи учеником и последо­вателем М.И. Безуха, он постоянно работал над совершенст­вованием тактических приемов боевого применения штурмо­виков. Его командирская требовательность сочеталась с забо­той о подчиненных. Он был отзывчивым, душевным челове­ком, чутким товарищем, настоящим любимцем полка. Влади­мир Яковлевич во многом очень помогал летчикам- штурмовикам в приобретении ими боевых навыков, в форми­ровании у них командирских качеств. И до сих пор как самую дорогую реликвию храню я в своем фронтовом альбоме фото­графию нашего комэска.
Вместе с Мокиным погибла и Валя Щегорцова - его воз­душный стрелок. Это была стройная, красивая, веселая девушка. Смелая и решительная, всегда готовая лететь на лю­бое, даже самое трудное, боевое задание. В воздухе она пре­красно ориентировалась, следя за обстановкой в небе и на земле. Ее пулемет всегда работал безотказно. За несколько сбитых истребителей, за храбрость и отвагу она была награж­дена орденами Красного Знамени, Красной Звезды и двумя медалями.
После гибели Мокина командиром 2-й авиационной эс­кадрильи назначили старшего лейтенанта Г.Т. Левина. Испол­нять обязанности заместителя командира, штурмана этой эс­кадрильи было поручено мне. Обстановка в это время на на­шем участке фронта оставалась очень напряженной. Эти июльские дни сорок четвертого года явились для всех нас днями закалки мужества, днями, когда в горниле жестокой борьбы крепло наше фронтовое братство.
Не все молодые пилоты выдерживали неимоверной тяже­сти нагрузки, выпавшие на них во время тех памятных сраже­ний. Вспоминается, например, такой случай. Был у нас в пол­ку такой летчик - Алексей Сас. Раньше он летал на По-2 в авиационной эскадрильи связи, но потом вдруг страстно захо­тел стать штурмовиком. С разрешения командира дивизии в мае-июне 1944 года заместитель командира полка по летной подготовке майор В.К. Михайлов обучил Саса летать на само­лете Ил-2. Сас очень гордился тем, что стал боевым летчиком. И порой, не стесняясь прихвастнуть, говорил, что, как только полетит на боевое задание, то будет пикировать до траншей, нанижет на пушки самолета "фрицев" и привезет их на аэро­дром. Чем не барон Мюнхгаузен? Конечно, это была шутка, но ведь в каждой шутке. А получилось все, увы, гораздо прозаичней. В первом же боевом вылете во время прорыва линии фронта на Львовском направлении его самолет получил сильное повреждение. Снарядом вражеской зенитки на крыле штурмовика оторвало элерон. Молодой летчик с трудом су­мел дотянуть самолет до аэродрома. Во время второго боевого вылета Сас в группе начал индивидуально маневрировать над своей территорией за 20 километров до линии фронта. Затем повернул самолет и полетел в противоположную сторону. Ему показалось, что нас обстреляли зенитки, и снаряд попал в мо­тор его самолета.
Бросая свой "Ил" то вверх, то вниз, то в стороны, Сас несколько раз создавал реальную угрозу столкновения с рядом летящими самолетами. Своими действиями он чуть не сорвал выполнение боевого задания всей группы. Будучи ведущим группы, я по радио приказал летчику С.Л. Плетень догнать своего ведомого и возвратить его в строй. Плетень выполнил приказ, догнал Саса и привел его на поле боя. Боевое задание было выполнено. А вечером в общежитии Александр дал всем летчикам 2-й эскадрильи клятву, что впредь больше никогда не смалодушничает. И надо сказать, что слово свое Сас сдер­жал. Летал он в дальнейшем хорошо, бился с врагом храбро и закончил войну в мае сорок пятого в небе Чехословакии.

Сравнительно легко преодолев первую линию обороны, наземные войска встретили упорное сопротивление оборо­няющегося противника на второй линии обороны. Противник оказывал исключительно упорное сопротивление, местами накапливая танки и пехоту, контратаковал наши войска.

По приказу командира 8-го шак штурмовики дивизии массированными налетами на огневые средства и места со­средоточения войск противника во взаимодействии с истреби­телями 236-й иад содействовали пехоте 38-й армии в прорыве первой и второй оборонительных полос противника на рубе­же: Тростянец - Богданувка - Купчинце. Ничто не могло удержать наступательного порыва советских воинов: ни зара­нее подготовленные укрепления, ни танки "тигры" и "ферди­нанды", ни минные поля, ни ураганный огонь зениток, ни вне­запные атаки фашистских "стервятников". Огненный шквал сотен тысяч орудий, массированные налеты десятков и сотен самолетов, сломили сопротивление противника, надломили его огневое и техническое "неприступное" упорство. С 14 по 20 июля штурмовики дивизии сосредоточенными группами, штурмуя оборонительные сооружения и войска противника, совершили около 1000 боевых вылетов, уничтожив около 80 танков, 50 орудий полевой артиллерии, 20 минометов, 200 ав­томашин и 1500 солдат и офицеров противника (см. рис.11).

В начале третьей декады июля противник, не выдержав стремительного удара наших войск, начал отход на всем про­тяжении 1-го Украинского фронта. Дивизии была поставлена боевая задача: бомбардировочно-штурмовыми ударами по уз­лам сопротивления и огневой системе содействовать 10-му танковому корпусу в прорыве вражеской обороны, в овладе­нии городом Львовом и преследовании отходящего противни­ка южнее города Львова, на левом крыле Украинского фрон­та. С этой целью, чтобы увеличить эффективность боевой ра­боты штурмовиков, приблизив их к районам боевых действий, дивизия 22 июля по приказу командира 8-го шак перебазиро­валась на аэроузел Трембовля. Перебазирование проводилось с одновременным ведением боевой работы. Ежедневно, с утра до позднего вечера, гудели в воздухе штурмовики, бомбарди­руя и штурмуя вражеские узлы сопротивления на подступах к городу Львову.

Расчищая путь 10-му гвардейскому танковому корпусу, штурмовики громили узлы сопротивления врага, наносили бомбардировочно-штурмовые удары по отходящим автоко­лоннам и живой силе, препятствовали организованному отхо­ду противника и закреплению его на новых оборонительных рубежах. Преследуя отходящего противника и взламывая оча­ги сопротивления, летчики-штурмовики дивизии показали об­разцы умелого мастерства и отваги. Весь личный состав от мо­ториста до летчика горели одним благородным желанием - как можно больший вклад внести в дело разгрома врага. Не щадя ни сил, ни самой жизни работали техники и летчики, инженеры и штабные офицеры, выполняя поставленную боевую зада­чу. От точных попаданий ПТАБов (противотанковых авиа­бомб) горели танки и автомашины, фугаски сравнивали с зем­лей склады с боеприпасами и горючим, от осколочных бомб снарядов и пуль гибли солдаты и офицеры противника.

20-23 июля было обнаружено огромное скопление живой силы и техники отступающего противника в районе городка Поморжаны, по уничтожению которого работала вся 224-я шад. Враг сильно "огрызался".

21 июля был сбит прямым попаданием зенитного снаряда самолет летчика старшего Абраменко Петра Павловича. Он спустился на парашюте в расположение противника, которого только что бомбили.

24 июля заместитель командира авиационной эскадрильи старший лейтенант Уткин имел задачу разведать погоду в районе боевых действий. Выйдя на станцию Букачевцы, он обнаружил железнодорожный эшелон до 20 вагонов. Разду­мывать некогда. "Атакуем", - скомандовал Уткин своему ве­домому. В результате точного попадания в эшелон бомб и снарядов произошел сильный взрыв. Что случилось с эшело­ном? Из-за сплошного дыма трудно было определить. После освобождения станции Букачевцы местными жителями и специальной комиссией было установлено, что во взорвав­шемся эшелоне были боеприпасы. Взрывом было уничтоже­но: 10 вагонов, 2 паровоза, путевой разрушитель, много воо­ружения и снаряжения, убито и ранено 40 солдат и офицеров противника, уничтожено до 35 повозок с лошадьми, взорвано железнодорожного полотна протяжением 150 метров.

За отличный удар по вражескому железнодорожному эшелону старший лейтенант Уткин получил орден Красного Знамени, а с этого момента еще крепче утвердилось за Евге­нием Уткиным звание "железнодорожника" - так прозвали его товарищи в своем кругу, и они не ошиблись, - он и в дальнейшем оправдал это звание.

В альбоме-дневнике 224-й шад и наградном листе имеет­ся такая запись: "25-го июля заместителю командира авиаци­онной эскадрильи старшему лейтенанту Романову была по­ставлена задача: произвести разведку войск противника в рай­оне юго-восточнее города Львов. Придя в район боевых действий, старший лейтенант Романов приступил к выполнению задания. Через несколько минут, представители оперативной группы штаба дивизии, услышали по радио: "На опушке леса, что юго-западнее Людвин, вижу до 30 танков противника, атакую". Офицеры, стоя на наблюдательном пункте коман­дующего, восхищаясь грамотным выполнением атак, вскоре заметили, как загорелся немецкий танк "тигр". Пара, манев­рируя от черных разрывов вражеских зениток, продолжала за­ход за заходом. Были еще уничтожены бронетранспортер и 10 солдат противника. Наконец, кончились боеприпасы, ведущий попросил разрешения идти домой. Командир 8-го шак В.В. Нанейшвили, наблюдая за работой пары, объявил благодар­ность старшему лейтенанту Романову за отличную работу и разрешил возвращаться домой. Все танки и самоходные ору­дия сфотографировал ведомый младший лейтенант Колодин. По данным разведки, старшего лейтенанта Романова, все пол­ки дивизии производили боевую работу в течение дня. В ре­зультате воздействия штурмовиков, техника и живая сила вра­га были рассеяны и уничтожены".²³

За содействие войскам в прорыве вражеской обороны, ос­вобождение города Львова, приказом Верховного главноко­мандующего 224-й шад была объявлена благодарность. А Указом Президиума Верховного Совета СССР дивизия была награждена высокой правительственной наградой - орденом Красного Знамени. За отличные боевые действия в боях за ос­вобождение города Станислав приказом Верховного Главно­командующего 565-му штурмовому авиационному полку объ­явлена благодарность и присвоено собственное наименование "Станиславский"

В начале Львовской операции, 15 июля, от яростного огня вражеских зениток дивизия потеряла одного из лучших ко­мандиров-летчиков мастеров бомбардировочно-штурмовых ударов, командира авиационной эскадрильи старшего лейте­нанта Мокина Владимира Яковлевича и одного из лучших разведчиков дивизии лейтенанта Осипова Виктора Михайло­вича. Никогда не забудет Родина и 224-я штурмовая Жмеринская Краснознаменная авиационная дивизия боевых подвигов славных героев, погибших в этих кровопролитных боях за свободу и независимость нашего многострадального народа. Как огненная лавина, жаждущая возмездия, проламывая на своем пути "неприступные" немецкие укрепления и пре­грады, шли вперед на запад воины 1-го Украинского фронта. Позади далеко остались освобожденные города и села Совет­ской Украины. Высоко оценил командующий 1-м Украинским фронтом И. С. Конев действия в те дни авиации: "Крупную роль в достижении успеха в операции сыграла авиация фрон­та. Наша 2-я воздушная армия под командованием опытного боевого командира генерал-полковника авиации С.А. Красовского (член Военного совета генерал С.Н. Рамазанов) дейст­вовала отлично."

Только за 17 дней, с 14 по 31 июля, авиация фронта про­извела свыше 30 тысяч вылетов. Авиация использовалась, как правило, массировано. Мощные и сосредоточенные удары авиации по всей глубине расположения противника способст­вовали тому, что войска фронта в кратчайшее время прорвали немецкую оборону. Удары по узлам сопротивления группи­ровки врага в значительной степени ограничили их боеспо­собность ...
Летчики действовали с полным напряжением сил, особен­но во время прорыва на Львовском направлении, при форси­ровании Вислы и закреплении на Сандомирском плацдарме.²⁴ За активное участие частей и соединений 8-го штурмового авиационного корпуса в освобождении города Львова прика­зом Верховного Главнокомандующего 8-му шак было при­своено наименование "Львовский".
От Новоград-Волынска до суровых Карпат прошла весной и летом 1944 года 224-я штурмовая авиационная Жмеринская Краснознаменная дивизия в составе 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. Это она содействовала доблестным наземным войскам 1-го Украинского фронта в прорыве обороны противника под Шепетовкой, под Проскуровом, под Львовом, это ее отважные летчики уничтожали окруженную Дунаевецскую группировку и отражали яростные контратаки врага в районах: Бучач, Хоцымеж, Коломыя. Это штурмовики славной 224-й шад содействовали нашим войскам в освобождении городов Украины: Ямполь, Старо- Константинов, Проскуров, Острополь, Жмеринка, Тернополь, Броды, Стрый, Ходоров, Каменец-Подольск, Чертков, Залещики, Гусятин, Коломыя, Львов, Станислав, Золочев,

За 5 месяцев боевых действий в составе 1-го УФ

Произведено дивизией боевых вылетов - 3866
Налет (час.) - 5156

Израсходовано боеприпасов:

Бомб - 648,5

РС - 2535

Снарядов - 249438

Патронов - 739474

Уничтожено и повреждено:

Живой силы (чел) - 11000

Повозок и лошадей - 722

Орудий ПА - 98

Зенитных орудий и пулеметов - 117

Огневых точек - 150

Автомашин - 3050

Бронемашин - 9

Ж.Д. эшелонов - 6

Паровозов - 11

Вагонов - 280

Самолетов на земле - 40

Переправ и мостов - 22

Блиндажей ДОТов и ДЗОТов - 11

Ж.Д. полотна в местах - 7

Авто и ж.д. бензоцистерн - 40

Складов - 8

Самолетов в воздушном бою - 10

Примечание № 25

В одиннадцати приказах отметил Верховный Главноко­мандующий ее отличные боевые действия и объявил благо­дарность. В составе войск 1-го Украинского фронта, дивизия получила собственное наименование "Жмеринская", а ее зна­мя украсилось орденом боевого Красного Знамени. Большин­ство командного, летного и технического состава дивизии бы­ло награждено орденами и медалями.

[marel1968]

3. В предгорьях Карпат.

Содействие войскам 4-го Украинского фронта в преследова­нии отходящего противника (первая половина августа 1944 года).

По директиве Генштаба Красной Армии за № Орг/10/9754 от 01.08.44 года и приказу 8-й воздушной армии № 00237 от 08.08.44 года, 224-я шад, в полном составе, подчиняясь 8-му штурмовому Львовскому авиационному корпусу, 5 августа 1944 года была переведена в состав 8-й воздушной армии 4-го Украинского фронта.

Все дальше и дальше уходила линия фронта. В обрез ос­тавалось горючего в баках у возвращавшихся с боевого зада­ния самолетов. Между тем, наступающим войскам требова­лась эффективная помощь. Надо было "висеть" над немцами, ибо противник, отходя, продолжал яростно сопротивляться.

С этой целью дивизия, одновременно ведя интенсивную боевую работу, 31 июля 1944 года перебазировалась на аэро­узел Ходоров, находящийся в 10-12 км от линии фронта. В живописном местечке Оттыньовице, в бывшем помещичьем имении разместился штаб дивизии. Живо организовали свои рабочие места и, забыв про трудности перебазирования, под звуки несмолкающей артиллерийской и пулеметной пере­стрелки, офицеры штаба приступили к работе. 134 самолета Ил-2, прилетев с Трембовльского аэроузла, были готовы вновь выполнять любые боевые задачи.

Войска 1-го и 4-го Украинских фронтов, продолжая июль­ское наступление, в начале августа месяца вели тяжелые бои за освобождение в Прикарпатьи городов: Самбор, Хырув, Драгобыч, Борислав. Выполняя приказ командования 8-го шак, штурмовики дивизии мощными бомбардировочно- штурмовыми ударами громили узлы сопротивления и огне­вую систему противника, содействуя наземным войскам в ов­ладении указанных городов.

На аэродроме Дулибы, недалеко от города Ходорова, про­изошла памятная встреча летчиков 565-го шап с командиром 8-го штурмового авиационного корпуса генерал-лейтенантом авиации В. В. Нанейшвили.

Было это так. Прилетев с боевого задания, я, как ведущий группы, направился на командный пункт, чтобы доложить о результатах полета. У входа на командный пункт стоял капи­тан Соколов и делал жестами знаки в сторону прицепного тракторного вагончика, у которого стояли командир полка подполковник Сериков и какой-то коренастый человек в ко­роткой генеральской куртке. Я быстро подбежал к ним.
"Докладывайте командиру корпуса", - сказал подполков­ник Сериков. Взяв под козырек, я повернулся к командиру корпуса и доложил: "Товарищ генерал-лейтенант, боевое за­дание на разведку и штурмовку живой силы и техники про­тивника выполнено. Потерь не имеем. Ведущий группы стар­ший лейтенант Романов".
"Что вы видели на территории противника?" - спросил Нанейшвили.
"Оживленное движение автомашин с войсками по дороге от Самбора на юг, в горы, и обратно к линии фронта", - отче­канил я, - Мы их атаковали с трех заходов".
"Сколько израсходовали бомб, снарядов и патронов?" - спросил генерал.
"Каждый самолет сбросил по 500 килограммов осколоч­ных авиабомб весом от 15 до 25 килограммов, выпустил по 8- ми РС-82, израсходовал 90% снарядов из пушек и 60% патро­нов из пулемета ШКАСС", - доложил я.
"Мало, - сказал генерал, - надо больше расходовать па­тронов и снарядов." И в заключение добавил: "Не надо жалеть боеприпасов для уничтожения врага! У нас их сейчас доста­точно!"
Взяв под козырек, я ответил: "Есть, не жалеть боеприпа­сов для уничтожения врага!"
Под мощными комбинированными ударами наземных войск и авиации летели в воздух немецкие укрепления, горели железнодорожные эшелоны, десятки и сотни солдат и офице­ров гибли в предгорьях суровых Карпат. Это были последние дни напряженной боевой работы дивизии в 1944 году на рав­нинной местности.
Как загнанные дикие звери, венгерско-немецкие войска под могучими ударами войск 4-го Украинского фронта, ухо­дили в горы. Там, в горах и в лесах Карпат, предвкушая, что еще ни одна армия в мире не преодолевала Карпаты, немцы и венгры собирались долго и яростно обороняться. На редких горных магистралях день и ночь подвозились боеприпасы, подходили резервы. На железнодорожных станциях и перева­лах, как грибы после дождя, появлялись зенитно- артиллерийские батареи.

Карпаты, как естественный рубеж, сами по себе являлись большой преградой, затруднявшей продвижение наступаю­щих войск. Противник же, используя горно-лесистый рельеф местности, создал здесь, помимо всего прочего, густую и раз­ветвленную сеть оборонительных сооружений в виде опорных пунктов, перекрывавших дороги, долины рек, выходы к насе­ленным пунктам и проходы в глубину своей обороны. По го­сударственной границе, вдоль главного карпатского хребта, была сооружена главная полоса обороны немцев. Она состоя­ла из долговременных огневых точек и противотанковых пре­пятствий, усиленных укреплениями полевого типа. Войска 4- го Украинского фронта производили перегруппировку, гото­вились к новым наступательным операциям и вели усиленную разведку противника. Густые высокие леса затрудняли ориен­тировку летчикам, создавая в то же время благоприятные ус­ловия для маскировки войск противника. Из-за ограниченных возможностей применения в горах танков и артиллерии очень остро вставал вопрос об использовании штурмовой авиации, как для разведки и уничтожения резервов противника, так и для непосредственной поддержки нашей пехоты на поле боя.

Штурмовикам 224-й шад была поставлена задача: вести постоянную разведку войск противника, следить за его дейст­виями, обнаруживать его группировки и строительство новых оборонительных сооружений. Казалось бы, не имея специаль­ной подготовки боевых действий в горах, штурмовики долж­ны были бы в начале потренироваться, поучиться где-то в ты­лу, как надо работать в горно-лесистой местности, а потом уже начинать боевые полеты в Карпатах. Но такой возможно­сти тогда не было. И летчикам-штурмовикам пришлось вы­полнять с ходу сложную задачу: опытным путем определить, в какой степени возможно применение штурмовой авиации в условиях горно-лесистой местности Карпат. Командир 565-го штурмового авиаполка подполковник В.И. Сериков, разъясняя эту задачу, говорил: "Летчикам-штурмовикам никогда не приходилось воевать в горах, у нас нет опыта ведения боевых действий в горной местности. Полеты здесь имеют свои осо­бенности с точки зрения аэродинамики и аэронавигации. Воз­никающие вертикальные потоки воздуха в результате обтека­ния склонов гор затрудняют маневрирование самолета. По этой причине, очевидно, придется подходить к цели на боль­ших, чем обычно, высотах, быть осторожнее при пикировании и отходе от цели. Большого умения потребуют полеты в ущельях и горных долинах".

Первые же вылеты на разведку в горы показали, что ко­мандир был прав. Рано утром все горные долины и ущелья за­крыты туманом, который к 10-11 часам дня начинает подни­маться вверх и образует над горными перевалами сильную облачность. Облака в сочетании с густыми лесными массива­ми на склонах гор сильно затрудняли визуальную ориенти­ровку и ведение разведки войск противника, который исполь­зовал эти лесные массивы для маскировки. Приходилось при­спосабливаться к новым условиям, менять тактику разведки и удара по цели. Если на ровной местности самым надежным способом обнаружения противника был бреющий полет, то здесь, в горах, пришлось осваивать фотографирование с высо­ты полторы-две тысячи метров.

Приступая к боевой работе в Карпатах, дивизия выполни­ла необходимое количество вылетов для изучения рельефа местности. Летчики-штурмовики поняли обстановку. Они, одновременно изучая Карпаты, изучали практически в бою как надо действовать на штурмовике в горах, и с честью вы­полняли поставленные им боевые задачи. С 11.08 по 01.09.44 года дивизия произвела 90 вылетов на разведку, из них 58 вы­летов на разведку интенсивности движения войск и техники противника по железнодорожным и шоссейным магистралям, 16 вылетов на разведку скопления войск и техники противни­ка, 8 вылетов на разведку водных переправ, 8 вылетов на раз­ведку оборонительных сооружений.

В августе месяце была сфотографирована площадь в 95 квадратных километров. Неоценимую помощь оказали раз­ведчики-штурмовики дивизии наземному командованию за это время. Были сфотографированы две переправы через реки Сан и Стрый, склады и заводы с лесоматериалом для построй­ки оборонительных сооружений. На основании разведанных была определена эффективность действия железных дорог. И самое главное: в дефиле у станции Солья разведчиком- штурмовиком младшим лейтенантом Талаковым были обна­ружены и сфотографированы мощные оборонительные со­оружения противника, прикрывающие вход в Венгерскую до­лину. Советские войска, учитывая это, уклонились от лобово­го удара в направлении обнаруженных разведкой укреплений и обошли их. Южнее, через Густэ, Мукачево и Берегово, вы­шли в Венгерскую долину.

Пример беспредельной отваги, мужества и преданности свой Родине показал разведчик-штурмовик капитан Уткин. 16 августа, выполняя задание и будучи подбитым, он произвел вынужденную посадку 30 км в тылу врага. Венгерские солда­ты, обнаружив легкую добычу, помчались к разбитому само­лету. Они надеялись захватить живыми русских летчиков. Но не тут-то было. Экипаж, выбравшись из обломков самолета, под самым носом венгерских солдат ускользнул в густой кус­тарник. Летчик и воздушный стрелок, пробираясь по незна­комым горным тропинкам, питаясь ягодами и грибами, на третьи сутки благополучно вернулись домой. Пробираясь до­мой в тылу врага, капитан Уткин продолжал свою боевую ра­боту разведчика. За три дня скитаний он обнаружил места расположения отдельных немецко-венгерских частей, огневые позиции вражеских батарей и пулеметов. Доложив обо всем этом командованию наших наземных войск, он получил от них глубокую и сердечную благодарность.

Двенадцать лучших экипажей-разведчиков вырастила ди­визия за это время. Их данными пользовалось наземное ко­мандование при проведении операций, их данными пользова­лось и авиационное командование. Не раз после разведки вражеских объектов над ними появились четверки и шестер­ки "Ильюшиных", которые штурмовали железнодорожные эшелоны, взрывали переправы, поджигали склады. Кроме ин­тенсивной воздушной разведки и ударов по данным собствен­ной разведки, дивизия в этот период времени произвела 126 боевых вылетов на штурмовку железнодорожного полотна на участке: Сянки-Ужгород, сбросив свыше 50 тонн бомбового груза. В результате массированных бомбардировочно- штурмовых ударов летчиков дивизии в 14 местах было взо­рвано железнодорожное полотно и разрушено 4 станции. Противнику причинен серьезный материальный ущерб и сорвано нормальное, весьма важное на данном участке, железнодо­рожное движение.

[marel1968]

4. Бои в Карпатах.

Содействие войскам 1-й Гвардейской армии в прорыве оборо­ны противника в районе Санок и развитии успеха в южном направлении в глубь Карпат. (09.09.44 г. - 17.10.44 г.)
Приказ гласил: "Воины Красной Армии! Герои Карпат! Взламывайте оборону, преследуйте, окружайте и уничтожайте фашистско-немецких захватчиков. Не дать закрепиться врагу в Карпатах!"
Сухая украинская осень. 2 танковых и 14 немецко- венгерских пехотных дивизий, забравшись в горы, используя благоприятный рельеф местности и леса, усиленно готовили оборонительные рубежи. Каждая высота, каждый населенный пункт, каждый лес и кустарник были превращены в мощные опорные пункты.
Войска 4-го Украинского фронта, закончив к началу сен­тября перегруппировку, 9 сентября перешли в решительное наступление. Штурмовики 224-й шад группами по 4-6 самоле­тов, выполняя приказ командования 8-го шак, утром 9 сентяб­ря после 15-минутной артподготовки обрушили бомбардировочно-штурмовые залпы на огневые точки, траншеи и живую силу противника на участке прорыва: Саночек, Монастырец, Ванькова.
Работой штурмовиков в районе целей руководила дивизи­онная группа во главе с командиром дивизии М.В. Котельниковым. Она вызывала штурмовиков, она их наводила на цели и следила за их работой. Оперативная группа в этой работе явилась организующим звеном взаимодействия штурмовиков и пехоты. Только благодаря умелым действиям опергруппы взаимодействие было так успешно организовано и осуществ­лено, что к концу операции чуть ли не каждый пехотинец знал по-фамильно ведущих групп штурмовиков и офицеров опера­тивной группы.
А знали они их по работе, и не только знали - любили.

Штурмовики дивизии в этой операции показали всему фронту как надо взаимодействовать с пехотой, как надо расчищать ей путь и какие потери несут немцы при сочетании бомбардировочно-штурмовых залпов штурмовой авиации с воздуха с артиллерийско-автоматными очередями нашей пехоты на земле.

Три дня яростно сопротивлялся противник на рубеже: Саночек-Ванькова. Только 12 сентября, после сильных комби­нированных ударов с земли и воздуха, после того, как 11 сен­тября штурмовики дивизии произвели за день 140 самолето­-вылетов по узлам сопротивления, противник, понеся чувстви­тельные потери, вынужден был начать отход на новый оборо­нительный рубеж Буковско-Ольхов. Штурмовики, продолжая взламывать очаги сопротивления, параллельно с этим стали наносить бомбардировочно-штурмовые удары по отходящим войскам и технике противника по дорогам: Чашин-Кулашне, Буковско-Кулашне, Плонна-Кулашне (см. рис.12).

14 сентября удары штурмовиков были перенацелены по отходящим войскам противника из района Лиско и по узлам сопротивления нового оборонительного рубежа: Буковско- Ольхова.

Здесь противник стал обороняться еще упорнее, а подчас даже контратаковал нашу пехоту. Были такие случаи, когда только благодаря вмешательству штурмовиков удавалось сдерживать контратакующего противника. Один из дивизион­ных авианаводчиков, будучи на наблюдательном пункте ко­мандира 129-й стрелковой дивизии, отметил в своем дневни­ке:

"Противник упорно сопротивляется на рубеже: Ратнавица, Белкувка, Збойска, Победна и Волица, мешая продвижению нашей пехоты. После обработки этих районов штурмовиками, вызванными мной по просьбе командира 129-й стрелковой дивизии через генерал-майора Котельникова, наша пехота, перейдя в атаку, выбила противника с занимаемых позиций и вышла на рубеж: Белкувка-Ратновица-Плонна. Противнику был нанесен очень большой урон".

14 сентября на участке 167-й стрелковой дивизии против­ник сосредоточил в районе Горбки до двух батальонов пехоты и роты танков, контратаковал нашу пехоту и вклинился в на­ши боевые порядки. Командир дивизии запросил немедленной поддержки авиации. На вызов пришла группа старшего лейтенанта Новикова, которая по радио была наведена на контрата­кующих немцев. В результате удачно проведенной штурмовке была рассеяна пехота, подавлен огонь минометов и артилле­рии и сорвана контратака танков. Наша пехота сама перешла в атаку, выбила противника с занимаемых опорных пунктов и, продвинувшись вперед, заняла новые, выгодные в тактиче­ском отношении позиции.

Командир этой же 167-й стрелковой Сумско-Киевской дважды Краснознаменной дивизии полковник Дряхлов в от­зыве о действиях штурмовиков на участке его дивизии заявил так: "Несмотря на сложный горный рельеф местности, летчи­ки соединения генерал-майора авиации Котельникова, непо­средственно поддерживая наземные части, оказали решающее воздействие на противника и своей отличной работой над по­лем боя значительно повысили общий темп продвижения час­тей дивизии, являясь на ряде участков надежным средством обеспечения высоких темпов наступления.

В первый день наступления, 9 сентября 1944 года, во вре­мя прорыва обороны противника южнее г. Санок, летчики- штурмовики нанесли большой урон противнику. В тяжелых условиях ограниченной видимости, в моросящем дожде и густом тумане, при высоте облачности 300-500 метров, свои­ми решительными действиями по огневым точкам, батареям и живой силе, нарушили управление и взаимодействие между его частями. В дальнейшем противник был выбит с этого ру­бежа и части дивизии, войдя в прорыв, успешно развивали достигнутый в первый день боя успех.

За 10 дней летчики 224-й шад уничтожили более 600 сол­дат и офицеров противника, 25 действующих пулеметных то­чек, 6 артиллерийско-минометных батарей, 40 автомашин и 10 обозов противника".

Подобные отзывы имеют штурмовики от командиров 30- го стрелкового корпуса, 30-й и 155-й стрелковых дивизий и других частей и соединений 1-й гвардейской армии.

Взаимодействие достигало ювелирной работы. Надолго в памяти гвардейцев и летчиков-штурмовиков дивизии останет­ся небывалый случай в истории авиации, как шестерка штур­мовиков взяла "в плен" батальон немецкой пехоты. Наша пе­хота продолжительно сражалась за один опорный пункт, яро­стно обороняемый немцами. Неоднократные атаки были бес­плодны. На помощь была вызвана шестерка штурмовиков. Обработав опорный пункт и израсходовав все боеприпасы, штурмовики собрались уходить домой. Но с земли по радио последовала команда: "Сделайте еще несколько заходов холо­стых". Опустившись на бреющий полет и эмитируя атаки, са­молеты один за другим сделали еще 6 заходов и только, когда в баках осталось горючего, чтобы вернуться обратно, им раз­решили закончить работу. Фашисты отупели от ошеломляю­щего грохота разрывов бомб, снарядов и мощного гула мото­ров штурмовиков. Как забрались на дно щелей и траншей в момент штурмовки, так и продолжали лежать, не поднимая голов. Наша пехота, воспользовавшись создавшимся перепо­лохом у немцев, подкралась вплотную к траншеям. И в тот момент, когда группа делала последние холостые заходы, ата­ковала немцев. Солдатам ничего не оставалось делать, как поднять руки вверх и сдаться в плен. Так был захвачен в плен немецкий батальон.

Понеся ощутимые потери в живой силе и технике, про­тивник 20 сентября начал массовый отход в южном направле­нии, на Чехословацкую границу. По горным дорогам в на­правлении Медзилабарце, Выдрань потянулись сплошные колонны автомашин, повозок с техникой и живой силой. Груп­пы штурмовиков одна за другой, создавая пробки на дорогах, беспрерывно штурмовали отходящие колонны противника.

Отойдя на новый, заранее подготовленный оборонитель­ный рубеж, непосредственно чехословацкую границу, про­тивник в результате серьезного сопротивления приостановил дальнейшее продвижение 1-й гвардейской армии. Оказывая серьезное сопротивление, противник не только занял пассив­ную оборону, но зачастую, сосредоточив на решающем участ­ке, большое количество живой силы, "тигров" и самоходных орудий - яростно контратаковал нашу пехоту. Нередко только штурмовики спасали создавшееся критическое положение на том или ином участке. Так было и 22 сентября на правом фланге гвардейцев в районе пункта Ясилька. Около десятка "тигров" и "фердинандов", сопровождаемые большим количе­ством пехоты, вклинились в наши боевые порядки. Попытка наземных войск отбить контратаку противника своими сила­ми успеха не имела. Командир дивизии вызвал по радио три шестерки штурмовиков от 571 шап. Через несколько минут 18 "Ильюшиных", ведомые прославленными капитаном Быко­вым, старшими лейтенантами Старченковым и Смирновым с помощью радиостанции наведения обрушили бомбовые залпы ПТАБов, огонь пушек и пулеметов на танки и пехоту против­ника. Три пылающих танка и около сотни убитых солдат и офицеров противника - результат работы штурмовиков. Контратака была парализована. Наблюдавший за работой штурмовиков командующий 4-м Украинским фронтом гене­рал-полковник Петров объявил по радио летчикам- штурмовикам благодарность, а ведущих приказал представить к правительственным наградам.
Ожесточенные кровопролитные бои в конце сентября раз­вернулись на вершине Карпатских гор, на подступах к силь­ному опорному пункту немцев - Русске. Войска 1-й гвардей­ской армии, сосредоточив в этом районе основные силы, на­меревались, во что бы то ни стало, овладеть этим пунктом - воротами в Венгерскую равнину на Стакчинском направле­нии. Кроме этого, с выходом наших войск в Венгерскую рав­нину в районах Стакчин-Ужгород, Карпатская группировка противника рассекалась на две части, причем, отрезались пути отхода восточно-карпатской группировке.

Противник, предвидя это, опоясал Русске со всех сторон многочисленными огневыми точками, а единственная дорога, идущая с севера, была видна как на ладони и хорошо простре­ливалась. Семь дней шли ожесточенные бои за этот пункт, обе стороны несли большие потери. Наконец, 7 октября при улучшении погоды на помощь пехоте пришли штурмовики. 200 самолето-вылетов в этот день было выполнено для удара по огневой системе укрепленного района Русске. Половина из этих вылетов была сделана непосредственно на населенный пункт Русске. Было сброшено большое количество бомбового груза и снарядов. Двенадцать часов светлого рабочего време­ни штурмовики беспрестанно громили укреп район врага. К исходу дня противник был настолько деморализован, что вы­нужден был оставить Русске. Оставив Русске, противник ото­шел в район Вельке-Поляна, имеющий в обороне такое же значение, как и Русске. Три дня пехота вела ожесточенные бои за Вельке-Поляна, три дня не смолкали бои, и только при активном взаимодействии со штурмовиками 11 октября овла­дела этим пунктом.

9 октября в результате бомбардировочно-штурмового удара пятерки "Ильюшиных", возглавляемых лично команди­ром дивизии, был положен конец существованию штаба 100 пехотной немецко-венгерской дивизии в г. Стакчин. Пять за­ходов сделал генерал со своей группой, атакуя вражеский штаб. Развалины, горящие легковые машины и штабные авто­бусы оставила группа на месте немецкого штаба.

830 самолето-вылетов произвела дивизия, помогая нашей пехоте овладеть этим мощным укреп районом противника - воротами в Венгерскую равнину. За 10 дней борьбы за укреп- районы Русске и Вельке-Поляна было сброшено 320 тонн бомбового груза, израсходовано более 11 тысяч снарядов и более 200 тысяч пуль.

Благодаря повседневной и всесторонней помощи штурмо­виков дивизии, войска 1-й гвардейской армии, взламывая гор­ные оборонительные рубежи, овладели вершинами Карпат, принудили противника к отводу войск и повели бои по пре­следованию отходящих немецко-венгерских войск.

Летчики-штурмовики 224-й штурмовой авиационной Жмеринской Краснознаменной дивизии, впервые действуя в горно-лесистой местности так же, как и на равнине, штурмуя вражеские укреп районы, боевую технику и живую силу, еще раз продемонстрировали свое боевое мастерство и уменье бить врага наверняка.

В горах для летчиков-штурмовиков особое значение игра­ло наличие надежной радиосвязи с наземными станциями на­ведения, которые находились, как правило, в непосредствен­ной близости к переднему краю. Без преувеличения можно сказать, что без хорошо работающей радиосвязи летчики- штурмовики не способны были бы успешно поддерживать с воздуха наши наземные войска.

Офицеры авиационного наведения, как правило, из штаба дивизии, находясь на передовой, помогали летчикам отыски­вать цели, наводили группы штурмовиков на замаскирован­ные танки, орудия, минометы, пулеметы и окопы противника с точностью до десятков метров. В результате получался хо­роший эффект взаимодействия авиаторов с наземными вой­сками.

Так, например, 7 октября 1944 года моей группе (группе старшего лейтенанта Романова) пришлось сделать два боевых вылета в район населенного пункта Смольник, где велись ожесточенные бои наземных войск 1-й гвардейской армии за обладание Русским перевалом через Карпаты. С высот в рай­оне пунктов Звала-Смольник противник вел ожесточенные контратаки, пытаясь сорвать наступление наших войск на пункты Русске и Вельке-Поляна.

Второй раз мы, группой в шесть самолетов, прилетели в этот район около 17 часов. При подходе с севера к Цисне, где в то время находился авиационный пункт управления (АПУ) во главе с заместителем командира 224-й штурмовой авиади­визии полковником Семеновым, я, как ведущий, запросил разрешение нанести штурмовой удар по заданной цели. В от­вет слышу по радио: ""Мотор-3" (мой позывной), наносить удар по этой цели запрещаю. Возьмите курс 212 градусов и идите в распоряжение "Пули-1". Как меня поняли?"

"Вас понял. Иду в распоряжение "Пули-1"", - ответил я.

Прошло минуты две-три, и рация вновь ожила: ""Мотор- 3", вы надо мной. Я - "Пуля-1". Как меня слышите? Покачайте крыльями".

Я выполняю просьбу авианаводчика. В ответ по рации пе­редают: "Внимание! Буду наводить вас на цель. Идите прямо".

И через секунд десять-пятнадцать: "Разворот влево на 90 градусов. Достаточно. Цель перед вами. Опушка леса на вер­шине горы. Оттуда сильно стреляют по нашей пехоте. Ата­куйте!"

Привычным движением руки я ввожу свой самолет в пи­кирование. Высота гор здесь около 1000 метров. Вижу артиллерийско-минометные позиции, автомашины, солдат и офи­церов врага. Прицеливаюсь, нажимаю на гашетки. Выпускаю пару реактивных снарядов, затем даю длинную очередь из пушек и пулеметов. Самолет пикирует, стремительно набирая скорость, до земли 800, 700, 500, 400, метров. Пора! Выво­жу самолет из пикирования и нажимаю кнопку автоматиче­ского бомбосбрасывателя. На врага летят осколочные бомбы. Действия и маневр ведущего над целью повторяют поочеред­но все летчики группы: Блудов, Белицкий, Колодин, Плетень и Огурцов.

Я слышу в наушниках шлемофона одобрительный возглас офицера радио наводчика: "Молодцы! Здорово! В точку попали!"

После пикирования и бомбометания я делаю левый разво­рот, быстро набираю высоту и становлюсь в хвост последнему самолету. Группа за 30 секунд встала в круг над целью, для повторных заходов, с интервалом между самолетами 300 мет­ров. Встав на боевой курс, я снова пикирую с высоты 1900 метров на цель. Выпускаю два реактивных снаряда, стреляю из пушек и пулеметов. Вслед за мной врага атакуют мои това­рищи. После восьмого захода я прошу у "Земли" разрешение идти домой. Однако офицер радионаведения передает просьбу наземного командования, сделать еще несколько заходов.

"У нас нечем стрелять, кончились боеприпасы!" - отвечаю я.

"Все равно, - настаивает "Земля", - сделайте еще пару за­ходов холостых. Пехота атакует позиции врага".

Что ж, надо поддержать пехотинцев. И мы снова, в девя­тый раз, ведем свои "Илы" на позиции врага. Пикируем как можно ниже, чтобы ревом мотора оглушить противника, де­морализовать его психику, прижать к земле. За мной маневр повторяет вся группа. Наша "психическая атака" удается, немцы больше не стреляют. После одиннадцатого захода с земли передают:

"Все. Уходите домой. Поработали хорошо. Молодцы!"

Мы уходим от цели, и снова слышим в наушниках:

""Мотор-3", вам за отличное выполнение боевого задания "Хозяин" объявляет благодарность. Слышите? Благодарность летчикам всей группы".

И в самом деле, поработали мы в этот раз неплохо. Когда штурмовики прижали фашистов к земле, наши автоматчики сумели вплотную подойти к окопам противника и в момент ухода самолетов от цели ворвались в них. Гитлеровцы подня­ли руки вверх. Ну а наши "Илы" уничтожили 3 автомашины, 25 солдат и офицеров противника, подавили огонь 3-х орудий полевой артиллерии. В итоге противник лишился целого ба­тальона вместе со штабом и командиром.

Но и "Илы" понесли серьезные потери, лишившись двух самолетов, одного летчика и двух стрелков. Произошло это следующим образом. Через одну-две минуты после отхода от цели, когда я заканчивал маневр сбора группы на "змейке", самолет моего ведомого младшего лейтенанта В.П. Блудова, который был, очевидно, ранен, врезался в мой самолет сверху, отрубив ему винтом хвост.

В тот момент все решали доли секунды. Командую стрел­ку - "Прыгай!", бросаю штурвал - он больше не нужен, само­лет меня не слушается - левой рукой откидываю назад фонарь и одновременно правой рукой берусь за кольцо парашюта.

Самолет в это время уже вошел в правый плоский штопор и стремительно падал вниз. Я с трудом оторвался от сиденья, перевалился через правый борт кабины и, с силой оттолкнув­шись ногами от левого борта, выскользнул из кабины в сторо­ну вращения самолета. Парашют раскрылся на высоте 100 метров, и через несколько секунд я приземлился на вершине горы 1086, находившейся в трех километрах северо-западнее Русского перевала, в центре небольшой поляны. Солнце мед­ленно спускалось к горизонту. Тишина вокруг стояла потря­сающая.

Вскоре на гору поднялись два пехотинца с лошадью на поводу. Самолет нашли в пятидесяти метрах от моего места приземления. Он лежал между сломанными деревьями на краю обрыва. Передняя его кабина была сплюснута оторвав­шейся приборной доской, фонарь задней кабины был открыт.

В ней, уронив голову на грудь, сидел воздушный стрелок Карп Краснопеев. Он был мертв. Пехотинцы вытащили его из кабины, положили на лошадь и спустились вниз, к дороге, по которой нескончаемой вереницей шли машины с войсками и грузом к Русскому перевалу.
Здесь, на закате дня, незадолго до наступления сумерек, у дороги, мы похоронили товарища по оружию Карпа Красно- пеева, с которым прилетели из Добрынихе на фронт и с кото­рым сделали более 50 боевых вылетов. И вот его не стало. Боевой трехкратный салют - это последняя для него воинская почесть - резанул воздух, и эхо, подхватив его, разнесло дале­ко по горным окрестностям.
Я был в шоке. Мое душевное состояние было тяжелей­шим. День, начавшийся так хорошо, закончился трагически. Погиб Краснопеев, погибли летчик Блудов и воздушный стре­лок Попов - их самолет после столкновения сначала перевер­нулся на спину, а потом вошел в отвесное пикирование, упал на землю и сгорел.
После похорон Краснопеева меня отвезли на машине в деревню Цисна, где находился авиационный пункт управле­ния дивизии. Там я переночевал, а на другой день на "вилли­се" меня отправили в штаб воздушной армии, а оттуда - на ба­зовый аэродром в Перемышль, с которого мы тогда летали на боевые задания.
15 октября трех летчиков - Абраменко, меня и Яковлева - отправили в Трускавец, в армейский санаторий - подлечиться, отдохнуть. Там, в санатории, в конце октября произошла наша памятная встреча с бывшим заместителем командира полка Героем Советского Союза М.И. Безухом. Сейчас он был уже командиром 571-го шап. Михаил Иванович, увидев своих лет­чиков, подошел и дружески с улыбкой спросил: "Товарищ Романов, расскажи, пожалуйста, как тебе удалось взять в плен штаб немецкого батальона?"
"Шутите, товарищ подполковник", - недоуменно посмот­рев, ответил я.
"Нет, серьезно, - Михаил Иванович снова улыбнулся. - Я прочитал об этом в газете "Сталинский воин"".
И действительно, в газете "Сталинский воин", являвшейся тогда органом политотдела 8-й воздушной армии, в номере от 27 октября 1944 года был опубликован небольшой очерк капитана Н. Смирнова "Летчики помогли взять в плен немецкий штаб".

Вот его текст.

Четверка (фактически шестерка) "Ильюшиных", отштурмовалась, сделав восемь заходов на цель. Внизу была видна разбитая, исковерканная техника гитлеровцев. Ведущий - старший лейтенант Романов, удовлетворенный результатами удара, запросил у станции наведения разрешения закончить работу. Так он делал всегда, и всегда слышал неизменные слова: "Работали отлично, идите домой". Но сейчас вместо этого офицер-наводчик попросил: "Сделайте еще два захода, пехота пошла в атаку".

По команде ведущего летчики развернулись и снова по­шли на цель. Спустившись до бреющего, они проносились над головами немцев. Воздух содрогался от страшного гула мото­ров, и перепуганные, отупевшие немцы не понимали, что их атакуют летчики, у которых больше нет боеприпасов. Они старались залезть глубже в землю, не видеть того, что делают штурмовики. Никто из фашистов не стрелял.

Советские пехотинцы ворвались в расположение штаба немецкого батальона. Бежать было поздно, и фашистские офицеры сдались в плен.

Во время третьего захода штурмовиков рация наведения передала: "Молодцы, "Ильюшины"! Пехота с вашей помощью заняла высоту и захватила в плен штаб немецкого пехотного батальона".

С тех пор при появлении штурмовиков пехотинцы Н- ского стрелкового соединения, сражающегося в Карпатах, го­ворят: "Вот они - взяли в плен штаб немецкого батальона".

Во время этой беседы подполковник Безух поинтересо­вался, как мне удалось 7 октября выпрыгнуть на парашюте из разбитого самолета на Русском перевале в Карпатах. Я рас­сказал. А после этого Михаил Иванович вспомнил о похожем случае из своей летной практики.

3 августа 1943 года он водил группу самолетов Ил-2 на уничтожение колонны автомашин противника во время Брян­ской операции. Большой урон причинили они тогда врагу. Но в результате массированного плотного огня зенитной артил­лерии у его самолета были повреждены рули управления.

Продолжая полет на неисправном самолете, он отразил две атаки истребителей противника. Над линией фронта от прямо­го попадания снаряда зенитной артиллерии на высоте 500 метров его штурмовик развалился на три части, но Михаил Иванович успел выпрыгнуть на парашюте и приземлился на своей территории.
Между тем, отдых и лечение в санатории подошли к кон­цу. 31 октября 1944 года Абраменко, меня и Яковлева пере­правили на самолете По-2 из Трускавца в Перемышль, а еще через пять дней, то есть 6 ноября, полк перебазировался на стационарный аэродром Стрый.
"В этот же день, - вспоминают летчики, - Абраменко тя­жело заболел. Мы пошли садиться в самолеты, чтобы лететь в Стрый, а его с очень высокой температурой отправили в гос­питаль. Умер он от столбняка - видимо, занес инфекцию в старую рану. Эта потеря еще одного боевого товарища острой болью отозвалась в наших сердцах".
Для нас Петр Павлович Абраменко умирал дважды.
Вот как он "умер" первый раз.
21 июля 1944 года рано утром наша 2-я эскадрилья полу­чила боевое задание: нанести группой в составе восьми само­летов бомбардировочно-штурмовой удар по скоплению живой силы и техники отступающих немецко-фашистских войск в районе севернее населенного пункта Помаржаны. Я был на­значен ведущим этой группы, а ведущим последней пары са­молетов был поставлен лейтенант, старший летчик Абрамен­ко.
Чтобы удар был более внезапным, ведущие завели группы не с востока, а с запада, т. е. со стороны тыла противника. Маневр удался, до цели нас не обстреливали. Но как только мы начали пикировать, перешли в атаку, и от нас посыпались "гостинцы фрицу", нам ответили ураганным встречным зе­нитным огнем. В результате нашей штурмовки противник по­нес большие потери: горели танки, бронетранспортеры, было разбито несколько автомашин, подавлен огонь зенитной бата­рей и уничтожено до 20 человек солдат и офицеров. Мы тоже понесли потери. Один самолет, которым управлял Абраменко, был сбит над целью, и два очень сильно повреждены, но су­мели возвратиться в строю на базу.
Трое суток мы ждали Петю Абраменко, он не возвращался, и мы все решили, что он погиб. Прошло два месяца. И вот однажды утром в полку появляется наш Петя. Мы были очень обрадованы и изумлены. Начались объятия, поздравле­ния, расспросы.

И вот что поведал нам П.П. Абраменко, какая с ним разы­гралась тогда, утром 21 июля, трагедия на поле боя.

Прямым попаданием снаряда было отбито крыло моего самолета. С большим трудом мне удалось выпрыгнуть с па­рашютом и приземлиться прямо, как говориться, к черту на рога - в непосредственное расположение вражеских войск, ко­торое мы только что штурмовали. Приземлился я в неболь­шую канавку в центре загона, полосы начинающего желтеть овса. Картина почти мирная: надо мной голубое июльское не­бо, вокруг красивый западно-украинский пейзаж, рядом со мной мирно колышутся на теплом ветру сережки овсяного поля. О смерти и мысли в голове не было.

Между тем эта идиллия недолго продолжалась. Как толь­ко я отстегнул парашют, сразу же после приземления, то уви­дел реальную картину: ко мне со всех сторон бежали фашист­ские солдаты и офицеры, вооруженные автоматами и писто­летами.

Быстро готовлюсь к бою: достал из кобуры пистолет и за­пасную обойму патронов, для лучшей точности стрельбы встал на одно колено. Вот они уже совсем близко, метров 30­50. Стреляю прицельно по самым ближним ко мне фашистам, поворачиваясь, то в одну, то в другую сторону. Вижу, как они замертво падают от моих выстрелов и пуль. И вот их нервы не выдержали. залегли. Кричат: "Хенде Хох!" но не стреляют. Очевидно, хотят меня взять в плен. "Черта с два, - думаю я, - не удастся вам взять меня живым!" Я продолжал стрелять в упор в солдат, которые были ко мне ближе других. Но вот кончилась первая обойма, пистолет замолчал. А где же запас­ная обойма? Нервно ищу ее, и найти не могу. да вот же она! В левой руке.

Быстро перезарядив пистолет, я продолжал отбиваться от наседавших со всех сторон на меня фашистов. Ясно и без­ошибочно видел, как уже 7 человек уложил насмерть, а они все лезут - ползут и ползут.

Бой, начавшийся в небе и продолжавшийся здесь, на зем­ле, длился всего несколько минут, но они, эти минуты, пока­зались мне вечностью. В моем сознании промелькнули карти­ны детства и всей жизни. Я увидел свою добрую и ласковую мать. Я увидел поля и леса. Я увидел Красную площадь и ясно почувствовал, как крепко люблю свою Родину.

"Вот и последний патрон! - вспоминает с печальной пау­зой Петя. - Прикладываю без колебания к правому виску пис­толет и нажимаю на спусковой крючок. Выстрела не слыхал, но почувствовал, что какая-то огромная сила подхватила меня и бросила вверх. И все кончилось."

Так мне показалось, видимо потому, что не хотел я, чтобы мое тело досталось фашистам. Но в действительности я не улетел вверх, а упал на землю, в овес, рядом с отстрелянными пистолетными гильзами.

Фашисты, по-видимому, старались привести меня в соз­нание, применяя различные методы воздействия, о чем свиде­тельствовали кровоподтеки и синяки на моем теле. Они со­рвали у меня с груди гимнастерки орден Красной Звезды, за­брали оружие, документы, раздели до кальсон и бросили в са­рай, находившийся на окраине маленького хутора.

Через трое суток я очнулся. С запекшейся кровью на го­лове и приставшей к ней соломой, качаясь, вышел во двор. Игравшие здесь дети испугались и закричали. На крик вышла их мать.

Я успел спросить: "Кто здесь, немцы или русские?"

Она ответила: "Немцы недавно ушли, а русские только пришли".

Ехавшие по дороге связисты положили потерявшего соз­нание Абраменко на телегу и отвезли его в полевой медсан­бат. Там ему оказали первую медицинскую помощь и отпра­вили на санитарном самолете По-2 в Тернопольский госпи­таль, а оттуда на самолете Ли-2 в Москву. В глазном госпита­ле П.П. Абраменко сделали операцию и протез глаза. Пулей была перебита связка правого глаза. Петя не остался в тылу после тяжелого ранения, хотя и имел на это полное право. Он приехал в родной полк, где был назначен на должность адъю­танта 2-й эскадрильи.

Являясь воспитанником Коммунистической партии, комсомола, школы, аэроклуба и летных училищ, Абраменко был большим патриотом, горячо любящим свою Родину. Он вы­полнил данную ей присягу без колебания.

[marel1968]

5. Венгерская долина.

Содействие войскам 4-го Украинского фронта в наступатель­ной операции в направлении Михайловце-Кошице, Чепель- Вайяны. (20.11. - 20.12.44)

Призыв Родины гласил: "Воины Красной Армии! Герои Карпат! Вы впервые в истории войн преодолели Карпатские горы. Никакие преграды не остановят Вас на пути к победе. Преследуйте, окружайте и уничтожайте врага! Добьем фаши­стского зверя в его собственном логове!".

Потерпев поражение в Карпатах, и цепляясь порой за ми­нимально выгодные рубежи, противник любой ценой стре­мился задержать продвижение наших войск. На рубеже, вос­точнее Михайловце и западнее Ужгорода, противнику в нача­ле ноября месяца ценой больших усилий удалось приостано­вить дальнейшее продвижение войск 4-го Украинского фрон­та.

Войска 18 армии, произведя перегруппировку, 20 ноября перешли к штурму обороны противника западнее г. Ужгород. 224-я шад, располагая к этому времени 90 боеготовыми эки­пажами, базировалась за Карпатами, на Стрыйском аэроузле. Командованием 8-го шак дивизии была поставлена боевая за­дача - содействовать войскам 18-й армии в начавшейся насту­пательной операции.

Штурмовики дивизии, используя кратковременное улуч­шение погоды, покрывали расстояние 150-160 км через Кар­паты до района целей. В условиях часто меняющейся метео­рологической обстановки, они парами экипажей вели интен­сивную воздушную разведку движения и сосредоточения жи­вой силы и техники противника по дорогам в районах: Сурты- Комаровце, Чепель-Полов, Вайковице, Павловице, Вайяны. Передав разведданные на радиостанцию наведения, штурмо­вики возвращались домой.

Группами по 4-6 самолетов по данным штаба 8 шак и радиостанций наведения 20 ноября, содействуя войскам 18-й армии в прорыве обороны противника на Чепельском направ­лении, штурмовали артиллерийско-минометные позиции, жи­вую силу и технику противника в районах: Полов, Вайковице, Чепель, Павловице, Вайяны, Будковце, Мал. Рашковце. В ре­зультате комбинированных ударов с земли и воздуха оборона противника была взломана. Защищаясь арьергардами и остав­ляя разбитую технику, противник начал медленно отходить в западном направлении, сдавая город за городом.

23 ноября перешла в наступление 1-я гвардейская армия. Дивизии была поставлена задача: с рассветом 23 ноября бомбардировочно-штурмовыми ударами по огневой системе, жи­вой силе и технике противника, содействовать войскам этой армии в прорыве обороны противника на участке: Виш, Рыб- ница-Сентуш. Кроме этого, 571-му шап производить переба­зирование с аэродрома Калинув на закарпатский аэродром Буштына. Выполняя приказ командования 8-й шак, штурмо­вики дивизии с рассветом 23 ноября, произведя разведку по­годы, приступили к интенсивной боевой работе. Экипажи 571- го шап, дозарядившись на новом аэродроме, через час после посадки, вновь поднимались в воздух и группами по 4-8 само­летов шли громить очаги сопротивления врага в районах: Убреж, Лички, Завадка, Русковец, Михайловце. Штурмовики подполковника Серикова и майора Шепельского группами по 6-8 "Ильюшиных", преодолевая горные вершины, подчас в ограниченной видимости, в дожде пробивались к цели.

Вот характерное воспоминание одного ведущего группы 565-го шап, выполнявшего полет 23 ноября 1944 года.

Боевой вылет в этот день проходил в очень сложных по­годных условиях. Сразу же после города Борислава, исходно­го пункта нашего маршрута, началась сплошная, постепенно повышающаяся, облачность. Горы были закрыты. В сложив­шейся ситуации наша пятерка имела право вернуться на свой аэродром, но желание помочь наземным войскам было настолько велико, что мы решили продолжать свой полет над облаками вне видимости земли и в надежде на то, что в За­карпатье над целью погода может быть удовлетворительной. Ориентировку вели по компасу и по времени. Облачность, постепенно повышаясь, подняла нашу пятерку штурмовиков на высоту около 4000 метров. Мы находились в полете уже более 30 минут, а земли все не было видно. Я начал волноваться. Но, подумав, принял решение: пройти еще десять минут га­рантийных и бомбить противника из-за облаков по расчету времени. Через 7-8 минут наконец-то повезло: слева от меня появился узкий просвет в облаках. Не мудрствуя лукаво, бро­сил свой "Ил" в пикирование, чтобы проскочить через этот просвет к земле. За мной повторили этот маневр все летчики пятерки, и через несколько секунд наша группа была уже под нижней кромкой облаков, на высоте примерно 1200 метров над землей.

Быстро восстанавливаю ориентировку. Оказывается, мы вывалились из-за облаков в 10 километрах западнее города Михайловце. Идем на заданную цель с восточным курсом и с ходу наносим по ней бомбово-штурмовой удар. А внизу. Внизу все было затоплено водой и только белые хаты, словно крохотные островки, да шоссейные и железные дороги узкими ленточками выступали из ее зеркальной глади. Это после обильных осенних дождей разлились многочисленные реки, берущие начало на южных отрогах Карпатских гор.
Спикировав из-за мощных слоистых облаков на Венгер­скую низину и выполнив боевое задание, мы повернули на обратный курс. И здесь перед нами встал вопрос: как же мы пройдем через главный Карпатский хребет, закрытый облака­ми?
Да, выполнив свой долг перед пехотой, мы оказались в крайне затруднительном положении. Пробиваться обратно, поверх облаков, трудно, да и горючего не хватит. Летим. справа от нас Ужгород, Мукачево, Берегово, слева - Карпат­ские горы. Тянуть больше нельзя, и я принимаю решение: по­пытаться пробиться через Ужокский или Верецкий перевалы, а если не удастся, то вернуться обратно в Закарпатскую доли­ну и сесть на аэродроме, где базировался в это время 571-й штурмовой авиационный полк нашей дивизии.
Летим. Вершины гор угрюмо и угрожающе торчат ря­дом, упираясь своими обнаженными головами прямо в облака. Наши самолеты проходят ниже этих вершин, используя гор­ные долины и ущелья. Вот под нами долина горной реки Уж, затем - Лютны, справа от которой видна гора Полонина Ровна, высота которой около 1500 метров. Вершина ее скрыта в об­лаках. У меня с начало было намерение пройти над Ужокским перевалом, но он оказался закрыт сплошной облачностью. Поэтому решил идти правее, в сторону Верецкого перевала, где и метеоусловия были несколько лучше.
Прижимаясь к земле, почти на бреющем полете, мы ми­новали главный хребет и через несколько минут выбрались на равнину. Все, мы дома! Зашли на посадку и благополучно се­ли на своем аэродроме Стрый. В конце пробега у самолетов остановились винты - кончился бензин. Нам здорово повез­ло.²⁷ (см. рис.13).
Личный состав 996-го шап, охваченный наступательным порывом, стремился сделать как можно больше для уничто­жения врага. Особую активность и боевой задор проявили летчики Брюханов, Сусько, Уткин, которые до обеда сделали по два боевых вылета.
Механик по вооружению коммунист Климантов в течение первого дня наступления подготовил к вылету пять машин. Техник-лейтенант Арутюнян обеспечил 14 вылетов. А когда его самолеты были готовы, он садился в кабину и летел на по­ле боя в качестве воздушного стрелка. Также поступали и ме­ханики его звена - Маурин, Нестерец и Дмитриев.

Летчик Жданов вернулся с пробоиной в самолете (и ос­колком бронебойного снаряда в своем окровавленном боку, который как реликвию войны хранит до настоящего времени). Едва "Ильюшин" зарулил на стоянку, его обступили люди. Автогенщик Пантелеев быстро заделал пробоину. Механик сержант Левашов, как доктор больного, осмотрел самолет. Механик Ухов, рядовой Портинов, младший сержант Реминов подвесили бомбы, и через 30 минут самолет вновь пошел в бой.²⁸

214 самолето-вылетов произвела дивизия в тот день. Взлетали на воздух огневые точки, обломки автомашин, горе­ли склады с горючим, с боеприпасами, сотни солдат и офице­ров противника навсегда остались лежать на чехословацкой земле. Не выдержал противник на этом участке мощного на­тиска наземных войск и штурмовиков 224-й шад. Взрывая мосты, минируя дороги, истерически огрызаясь, противник к исходу первого же дня боев начал отход в Кошицком направ­лении.

Войска 1-й гвардейской армии, преследуя отходящего противника, форсировали реку Лобарец и овладели важным узлом шоссейных и железных дорог г. Михайловце. В после­дующие дни, развивая наступление, гвардейцы форсировали водный рубеж Ондава и вплотную подошли к хребту Шоварска Хедь. Взаимодействуя со штурмовиками дивизии, повели тяжелые наступательные бои за обладание горным проходом Даргов-Клеченов на Кошицком направлении.

Немецко-венгерские войска, опираясь на множество воз­вышенностей в предгорье хребта, изматывая нашу пехоту, яростно сопротивлялись. Придавая исключительно важное значение городу Кошице, фашистское командование любой ценой стремилось удержать перевал Шоварска Хедь в своих руках. Оно не допускало мысли, чтобы наши войска хотя бы приблизились к нему. Западнее Даргов, в ущелье, противник установил самоходные орудия и полевую артиллерию; он же обладал господствующими высотами; в резерве недалеко кур­сировали тяжелые танки. Таким же образом он оборонял и второй горный проход в этом направлении на участке Черемне-Банске.

Сильно ухудшившаяся погода не позволила дивизии применить всей боевой мощи по упорно сопротивляющемуся противнику. Преодолевая громаднейшие расстояния через Карпаты, причем, зачастую в дождь, до минимума ухудшаю­щий видимость, штурмовики группами по 2-4 самолета обра­батывали цели. Подчас, имея серьезные повреждения от ин­тенсивного огня зенитной артиллерии, обратно, через Карпа­ты они возвращались на свои аэродромы. 571-й шап из-за сильного раскисания аэродрома, влиться в боевую работу по- настоящему также не мог.

Но, несмотря на непогоду, большие расстояния, на огра­ниченно годные аэродромы штурмовики в зависимости от ме­теорологических условий парами или четверками помогали войскам 1-й гвардейской армии взламывать очаги сопротив­ления, овладевать высотами, овладевать перевалом. Работая в исключительно трудных условиях, каждый сознавал, что так требует обстановка, так требует дело победы. Большинство экипажей, отштурмовав цель и возвращаясь с задания, слы­шали в телефонах знакомые слова офицера-наводчика: "Рабо­тали отлично, большой "Хозяин" объявляет благодарность, спасибо". Это значит - командующий наземной армией за хо­рошую работу объявил экипажам благодарность.

Много боевых вылетов сделала дивизия в эту операцию, оказав неоценимую помощь наземным войскам. В упорных боях, сломив сопротивление противника, войска 1-й гвардей­ской армии к первой половине декабря овладели хребтом Шо- варска Хедь и закрепились на его западных скатах.

[marel1968]

Глава IV. Участие в освобождении Польши и Чехословакии.

1. Бои на Краковском направлении (Висло-Одерская наступательная операция).

Новый 1945 год действующие войска Красной Армии встретили усиленной подготовкой всех видов оружия к пред­стоящим решительным сражениям. Фашистское командова­ние, не жалея ни сил, ни средств судорожно готовило мощные оборонительные узлы и рубежи сопротивления.

На польской земле, вблизи небольшого пограничного го­родка, у подножья Карпат в местечке Заршин стояли боевые полки 224-й штурмовой авиационной Жмеринской дивизии. В километрах трех от аэродрома, в глухой польской деревушке Длуге, в маленькой деревянной избушке, состоящей из 2-х комнат, расположился штаб дивизии. Долгими зимними вече­рами при тусклых бензиновых самоделках офицеры штаба ра­ботали над картами и штабными документами, готовясь к предстоящим боям.

Ведущие групп производили облет линии фронта. Все летчики, от рядового до командира полка, изучали линию фронта, наносили на карты цели. На Заршинском аэродроме день и ночь у самолетов копошились техники, стремясь, как можно больше подготовить машин к боевой работе. Лучшие экипажи-разведчиков каждый день, при малейшем улучшении погоды, порой прижатые облачностью чуть ли не до самой земли, вели разведку сосредоточения живой силы и техники, выясняли места нахождения огневых позиций противника, наблюдали за движением по дорогам от линии фронта на Новы-Сонч - Краков. Перспективным фотографированием на высоте 100-200 м первого оборонительного рубежа на участ­ке: Щебне - Маковиска и второго оборонительного рубежа противника по реке Вислок была закончена подготовка к но­вому наступлению 4-го Украинского фронта. Как и прежде, при подготовке к операции в Карпатах, штурмовики- разведчики дивизии непрерывным наблюдением за противни­ком, обеспечили командованию 8-й воздушной армии и 4-го Украинского фронта достаточное представление о действиях противника и выявили места нахождения оборонительных со­оружений и огневых позиций.
12 января 1945 года войска маршала Конева с Сандомирского плацдарма устремились к фашистскому логову. Мощ­ной канонадой артиллерии и самоходных орудий, залпами "Катюш" и штурмовиков откликнулись войска 4-го Украин­ского фронта на наступление своего правого соседа. 15 января перешли в наступление войска 38-й армии. Командование 8-го шак в боевом приказе поставило дивизии задачу: бомбардировочно-штурмовыми ударами с воздуха по огневой системе и оборонительным сооружениям противника, содействовать войскам 38-й армии в прорыве обороны противника на участ­ке: Ясло - Змигруд-Новы. Еще гремела артиллерийская кано­нада на переднем крае, а штурмовики дивизии, группа за группой, поднимались в воздух. Первыми показались в районе целей шестерки 996-го шап. Их вел командир полка подпол­ковник Шепельский. За ним подошли группы 565-го шап, ко­торые вел командир полка подполковник Сериков. Не было здесь только 571-го шап. Подполковник Безух со своим пол­ком в Куйбышеве изучал новую материальную часть - само­леты Ил-10.

На смену смолкнувшей артиллерии пришли штурмовики. Встав в круг, опускаясь до бреющего полета, шестерки огнем пушек и пулеметов, залпами осколочных и фугасных бомб штурмовали заданные цели. Вдохновленный начавшимся на­ступлением, личный состав дивизии трудился день и ночь. Летчики-штурмовики, имеющие богатый боевой опыт, ведо­мые мастерами бомбардировочно-штурмовых ударов, точно поражали цели, дерзко и быстро расправлялись с зенитками, умело отражали внезапные атаки немецких истребителей.

Немцы, ошеломленные артподготовкой, деморализован­ные беспрерывными атаками штурмовиков, неся большие по­тери в живой силе и технике и теснимые нашей пехотой, на­чали отход на второй оборонительный рубеж, за реку Вислок. Но не спасла их и река, не спасли их "фердинанды" и тяжелая артиллерия, не спасли их зенитки, хищные "мессера" и "Фокке-Вульфы". То там, то здесь взлетают в воздух опорные пункты и очаги сопротивления противника. Яростно сопро­тивлялись немцы в местечке Осек, не хотели они оставить и опорный пункт Змигруд-Новы. Артиллерия и минометы не подпускали нашу пехоту. На выручку пришли штурмовики. Группа за группой штурмовали и расстреливали живую силу, пулеметно-минометные и артиллерийские позиции врага. 75 боеготовых экипажей дивизии за день 15 января сделали 215 боевых самолето-вылетов; отдельные экипажи делали по 5 вылетов в день. Рекордно небывалую цифру в истории полков дал в этот день 996-й штурмовой авиационный Каменец- Подольский полк, сделавший 120 самолето-вылетов, имея на этот день 37 боеготовых экипажей. Около 700 убитых солдат и офицеров противника, 30 орудий полевой артиллерии, 10 минометно-пулеметных точек уничтожили штурмовики диви­зии в этот первый день боевых наступательных действий на 4- м Украинском фронте в 1945 году.

Понеся чувствительные потери в живой силе и технике, противник с 16 января 1945 года начал отход в западном на­правлении. По дорогам на Краков, Горлице - Новы-Сонч по­тянулись автоколонны, повозки с боеприпасами и живой си­лой. Командование 8-го шак поставило дивизии задачу: унич­тожать живую силу и технику отходящего противника, и в связи с удалением района боевых действий от действующих аэродромов дивизии, перебазироваться на новый аэроузел - Завадка. С этого момента вплоть до 2 февраля дивизия вела боевую работу в исключительно сложных условиях, обуслав­ливающихся в начале предельным радиусом действия штур­мовиков, а затем разбросанностью и отдаленностью частей от штаба дивизии.

Начавшийся в двадцатых числах января снегопад до того затруднил боевую работу штурмовиков, что в силу необходи­мости пришлось вести боевую работу только парами охотни­ков, причем, по данным собственной разведки, ибо, стабиль­ного ничего в это время не было, всё и все были в движении. Взрывая мосты, поджигая эшелоны и отходящие автоколон­ны, уничтожая живую силу и технику противника, штурмови­ки дивизии расчищали путь наземным войскам, помогали взламывать опорные пункты и очаги сопротивления врага. Ни предельный радиус, ни сложные метеорологические условия, ни атаки фашистских истребителей и зенитных батарей не могли остановить штурмовиков дивизии. Оставляя боеприпа­сы только на случай отражения атак истребителей противни­ка, летчики делали над целью по 5-6 заходов, оставляя горю­чего в баках столько, чтоб долететь до своего аэродрома. Не на жизнь, а насмерть сражались штурмовики дивизии, пока­зывая образцы мужества, героизма и беспредельной предан­ности Матери-Родине.
Еще в темноте взлетает лейтенант Новиков на разведку погоды. Командир эскадрильи старший лейтенант Брюханов с ведомым, младшим лейтенантом Кривовым, первый раз выле­тевшим на боевое задание, обнаружили в районе населенного пункта Потоцке, на дороге от города Новы-Сонч на запад, сплошную колонну автомашин и повозок противника. Опус­тившись до бреющего полета, они сделали над ней 6 заходов. Только при тесном взаимодействии со штурмовиками назем­ные войска овладели важным промышленным и нефтяным районом южной Польши г. Горлице. Немцы, забаррикадировавшись и используя каменные здания и подвалы в г. Новы- Сонч, яростно сопротивлялись, отбивали неоднократные по­пытки нашей пехоты овладеть городом. Вызванные по радио несколько групп штурмовиков, с помощью офицеров- наводчиков, точными атаками подняли на воздух укрепления противника. Наша пехота, поднявшись в атаку, овладела го­родом.

Выполняя приказ командования 8-го шак, дивизия, ведя напряженную боевую работу, 25 января с 996-м шап переба­зировались на аэродром Завадка. Основные наземные эшело­ны в условиях суровой зимы, проделав за ночь около 60 км на автомашинах, прибыли 26 января утром в Завадку. А через 40 минут по радио был получен приказ: немедленно выезжать на аэроузел Радлув, чтобы подготовиться к приему 565-го шап. Через час наземный эшелон, оставив в Завадке для обеспече­ния боевой работы 996 шап немногочисленную оперативную группу, вышел в Радлув. Движение надо было форсировать, каждый сознавал, что надо работать и работать, надо перено­сить все тяготы боевой жизни; соединение вело напряженную боевую работу. Не отдыхая уже вторые сутки, все время на холоде, по заминированным дорогам, объезжая в брод взо­рванные мосты, шла форсированным маршем колонна управ­ления дивизии.

Немцы, отойдя за р. Бяла и сосредоточив там остатки по­трепанных частей и резервы, решили долго и прочно оборо­няться. Зорау, Бельско и Живец были превращены в мощные узлы сопротивления. В их тылу Моравска-Остравский уголь­ный бассейн также готовился к длительной обороне. Даль­нейшее продвижение наших войск приостановилось. Еще бы­ли в пути наземные эшелоны полков, еще тыл дивизии не вы­ехал из Заршина, как дивизия вновь была перенацелена на Краковский аэроузел (см. рис.14).

Между тем, дивизия получала боевые задачи и вела бое­вую работу. Технический состав, прилетевший на боевых ма­шинах в бомболюках и с воздушными стрелками, надрываясь в условиях отсутствия нормального обеспечения, обслуживал боевую работу. Перебазировавшись на Радлувский аэродром 31 января, 565-й шап в ночь на 1 февраля получил ответствен­ную боевую задачу: нанести сосредоточенный бомбардировочно-штурмовой удар по огневой системе и живой силе противника в районе переднего края обороны Комаровце- Чеховице.

Для обеспечения боевой работы полка в Радлуве остались командир дивизии и один оперативный работник. Начальник штаба и второй помощник начальника оперативного отдела находились в пути. Начальник оперативного отдела с опер­группой и один разведчик находились в 996-м шап. Двое опе­ративных работников выехали на Краковский аэроузел.

Командование 8-го шак, в целях преодоления сопротивле­ния противника, требовало от личного состава дивизии мак­симального напряжения сил, для оказания помощи наземным войскам. Выполняя это требование, группа штурмовиков из 22-х самолетов Ил-2 во главе с опытным летчиком, штурма­ном 565-й шап майором Денежкиным, 1 февраля 1945 года нанесла мощный сосредоточенный штурмовой удар по артиллерийско-минометным позициям и живой силе противника в районах: Чеховице, Комаровце. 6 орудий полевой артиллерии, 10 минометов и около 150 солдат и офицеров противника бы­ло уничтожено группой. За хорошее взаимодействие внутри группы, интенсивность и последовательность атак, всем эки­пажам, участвовавшим в налете, наблюдавший за работой штурмовиков командующий 8-й воздушной армии генерал- лейтенант авиации Жданов, объявил благодарность.

Придавая важное значение опорному пункту Бельско и неся большие потери, противник по дороге Бельско - Скочув стал лихорадочно подбрасывать резервы, яростно сопротив­ляться в самом городе Бельско. Штурмовики дивизии, выпол­няя приказ командования 8-го шак, бомбардировочно- штурмовыми ударами по автоколоннам и гужевому транспор­ту, срывали автомобильные и гужевые перевозки противника. Одновременно, штурмуя очаги сопротивления, помогали на­земным войскам выбивать фашистов из города. Наконец, не выдержав комбинированного натиска с земли и воздуха, нем­цы 12 февраля оставили Бельско.

На следующий день, 13 февраля, наша дивизия понесла тяжелую утрату: погиб верный сын Родины, превосходный мастер штурмовых ударов, штурман 996-го авиаполка, недав­но переведенный на эту должность из 571-го шап, где был ко­мандиром эскадрильи, капитан Иван Сергеевич Старченков.

В этот день из-за плохой погоды штурмовики ходили на задания парами через небольшие интервалы времени. И.С. Старченков вылетел в паре с И.И. Филиппенко. Достигнув района цели, ведущий передал команду: "В атаку!" На втором заходе от прямого попадания зенитного снаряда машина Старченкова загорелась. Филиппенко передал ведущему: "Го­ришь, уходи на свою территорию!" Но не таков был командир коммунист Старченков, чтобы до конца не выполнить зада­ние, у него еще оставался запас боекомплекта. Старченков от­ветил: "Делаю еще заход". На третьем заходе он израсходовал весь боекомплект, уничтожив несколько солдат и офицеров противника. Филиппенко видел, как командир перетянул ли­нию фронта и пошел на посадку. И надо же такому случиться: совершая вынужденную посадку, самолет взрывается в пяти метрах от земли. Такова трагическая гибель Героя, одного из лучших летчиков 8-й воздушной армии.

Похоронили капитана И. С. Старченкова в центре города Кракова у костела. Провожая товарища в последний путь, летчики 996-й шап поклялись над могилой своего боевого друга еще крепче бить врага.
23 февраля 1945 года вышел Указ Президиума Верховно­го Совета СССР о присвоении Ивану Сергеевичу Старченкову звания Героя Советского Союза. К этому званию он был пред­ставлен командованием 571-го шап за совершенные им 125 боевых вылетов на разведку и штурмовку железнодорожных эшелонов, аэродромов, скоплений боевой силы и техники противника.

В первой половине февраля противник, подтянув свежие резервы, собрав остатки потрепанных частей и используя озе­ра на рубеже: Бронув, Илов, Скочув, встретил наступающие наземные войска отчаянным сопротивлением. Кроме этого, сосредоточив в центре Скочув, Прухна и на правом фланге 38- й армии Зебжидовице - Пелегжимовице - Павловице танки и артиллерию, стал яростно контратаковать наши войска (см. рис.15).

Частям дивизии была поставлена боевая задача: содейст­вовать нашим наземным войскам в прорыве оборонительной полосы, содействовать отражению контратак и уничтожать войска и технику противника в местах сосредоточения. Вы­полняя поставленную задачу, штурмовики дивизии, не взирая ни на плохие метеоусловия в этот период, ни на сильное про­тиводействие зенитной артиллерии и истребителей противни­ка, изо дня в день, при малейшем улучшении погоды, беспре­рывно поддерживали наземные войска, штурмуя контрата­кующие танки, живую силу и огневые точки противника.

Имея трехлетний боевой опыт, экипажи подчас в исклю­чительно неблагоприятных условиях, используя все свое уме­ние, настойчивость и опыт, точно выполняли поставленные задачи. Командир эскадрильи 996-го шап старший лейтенант Стоякин с группой из четырех Ил-2 в условиях плохой

видимости, при дожде, пробившись к месту контратакующих немецких танков, обнаружил, что цель закрыта. Но, имея бо­гатый боевой опыт по наведению, отлично отработал по цели, уничтожив два танка, два орудия полевой артиллерии и до 20 солдат и офицеров противника. Получил разрешение возвра­щаться домой. Но к моменту возвращения, аэродром посадки оказался закрытым. Ведущий принял решение продолжать движение на запасной аэродром Тарнув, но и он был также закрыт, тогда ведущий принимает последнее решение - са­диться на аэродром Жешув. Подойдя к аэродрому уже в су­мерках, группа благополучно произвела посадку. Исключи­тельная выдержка, хладнокровие и отличная техника пилоти­рования помогли группе отлично выполнить боевое задание и в сложных условиях благополучно произвести посадку.

Понеся от комбинированных ударов наземных войск и штурмовиков ощутимые потери, противник отказался от контратак и перешел к обороне. К концу февраля 1945 года на 4-м Украинском фронте наступило временное затишье. Ясло- Бельская операция закончилась. Войска 38-й армии при по­стоянной и сильной поддержке штурмовиков, взломав оборо­ну противника у города Ясло, овладели важным нефтяным районом Горлице и городами: Ясло, Горлице, Новы-Сонч, Но­вы Тарг и Бельско. Заняли исходные позиции для наступления на важный промышленный центр северо-восточной Чехосло­вакии - Моравска-Острава.

Высоко оценила Родина боевую работу дивизии в этой операции. Верховный Главнокомандующий маршал Совет­ского Союза тов. Сталин в приказах №№229, 234, 275 за от­личные боевые действия при прорыве обороны немцев запад­нее г. Санок и освобождение городов Ясло, Горлице, Новы- Сонч, Прешов, Кошице, Бардеева и Бельско - объявил диви­зии благодарность.

996-й штурмовой Каменец-Подольский полк Указом Пре­зидиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 года за отличные боевые действия в боях при прорыве обороны нем­цев западнее г. Санок и освобождение городов Ясло, Горлице награжден орденом Суворова 3-й степени.

Командующий 8-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Жданов в день двадцать седьмой годовщины Красной Армии за отличные боевые действия дивизии в борьбе с немецкими захватчиками вручил дивизии Боевое Красное Знамя и лично на знамени около древка прикрепил орден Красного Знамени - награду, полученную дивизией за Львовскую опе­рацию.
Командир дивизии М.В. Котельников, принимая эту на­граду, от всего личного состава дивизии заверил командую­щего 8-й воздушной армии в том, что полученное дивизией Боевое Красное Знамя, она пронесет с достоинством и в гря­дущих боях умножит свою боевую славу.

[marel1968]

2. Моравска-Остравская операция.

Ранняя весна 1945 года. Красная Армия, развивая зимнее наступление, вторглась в пределы фашистской Германии. С чувством гордости и восхищения следили за победами своих соседей и сами готовились к решительным последним боям воины 4-го Украинского фронта.
Немецкое командование, придавая большое значение Моравска-Остравскому угольному бассейну, заранее усиленно и всесторонне готовило этот район для долговременной оборо­ны.
Командование 4-го Украинского фронта потребовало от авиации систематического наблюдения за действиями про­тивника. Сфотографировать дороги: Прухна-Коньчице Мал.- Фриштат; Брузовице-Фридек, Голясовице-Зебжидовице- Фриштат и Шумбаркфл. Нови, имея в виду, что эти дороги проходили в районе Моравска-Остравского промышленного района. Кроме того, они же являлись питательными нитями фашистских войск на этом участке фронта. Противник сосре­доточил здесь огромное количество зенитных средств и ис­требителей.
Командование 8-го шак поставило дивизии задачу: вести воздушную систематическую разведку действий противника. Выявлять его места сосредоточения, огневые позиции и раз­личные передвижения. Представить в штаб корпуса для на­земного командования фотоснимки крупного масштаба дорог. Задача была весьма ответственной. Только лучшие экипажи могли выполнить это задание. Буквально из-за каждого насе­ленного пункта и лесного массива торчали жерла многочис­ленных зенитно-артиллерийских батарей и пулеметов. Малейшая оплошность равнялась смерти. Для выполнения этой задачи были выделены лучшие экипажи, лучшие разведчики- фотографы: старший лейтенант Белицкий, лейтенант Митюков и лейтенант Шишков. Одинаково они были дерзкими, одинаково смелыми и храбрыми воздушными бойцами. Для выработки способа фотографирования на Краковский аэро­дром прибыл сам начальник разведотдела 8-й воздушной ар­мии Сидоров. По предложению лейтенанта Митюкова высота фотографирования была определена 50 м. Фотограф идет пер­вым, за ним пара истребителей прикрытия, на удалении сзади с превышением следует пара "Илов" для подавления огня зе­нитной артиллерии и пара истребителей прикрытия. Вышло по Митюкову, он пошел на высоте 50 метров и впереди всех один. 8 самолето-вылетов сделали Белицкий, Митюков и Шишков на фотографирование. Несмотря на ураганный огонь зениток, экипажи, не получив даже сколько-нибудь ощутимых повреждений, с честью выполнили задание, представив на­земному командованию сфотографированные дороги со всеми подробностями.
За время Великой Отечественной войны выросли ветера­ны дивизии от сержантов до офицеров, от рядовых ведомых до ведущих летчиков-командиров, самостоятельно и грамотно решающих ответственные задачи. Глубоко укоренился у воз­душных разведчиков новый способ, предложенный командо­ванием 8-й воздушной армии - постановка задач на разведку экипажам-разведчикам непосредственно с АПУ (авиационно­го пункта управления). Постоянно в боях, экипажи, совершен­ствуя свое боевое мастерство, добились отличной работы по технике связи. Вылетая на боевое задание, экипаж-разведчик получал от командования задачу: связаться с АПУ и получить у нее задание на разведку. Связавшись по радио с АПУ, эки­паж получал задание на разведку и, выполнив его, докладывал АПУ. И так делали не только разведчики. Ведущие групп, ко­торые выполняли задачи по штурмовке целей, также выпол­няли эти задания. 12 марта капитан Левин во главе шестерки "Илов", отштурмовав на железнодорожной станции Ясштембе-Гурне эшелон, с выгружающейся живой силой и техникой противника, доложил по радио, что в самом населенном пунк­те уже выгружены около 15 орудий полевой артиллерии. Вы­сланная по его докладу в этот район шестерка штурмовиков добрую половину их уничтожила, а этому району стало при­даваться особое значение. Как после оказалось, эта станция была пунктом выгрузки подходящих резервов противника. Неоценимую помощь оказали разведчики-штурмовики назем­ному командованию при подготовке к операции. Они сфото­графировали дороги, определили места выгрузки и сосредото­чения подходящих резервов, места нахождения огневых пози­ций и оборонительных сооружений противника.
24 марта войска фронта на участке 38-й армии перешли в наступление восточнее г. Зорау. Дивизия к этому времени, имея в своем составе 565-й и 996-й штурмовые авиационные полки, располагала 45 исправными самолетами и базирова­лась в Германии на Глейвицком аэроузле. Боевым приказом штаба 8-го шак дивизии была поставлена задача: бомбардировочно-штурмовыми ударами по живой силе и технике про­тивника содействовать наземным войскам 38-й армии в про­рыве обороны противника и дальнейшему развитию успеха на Моравска-Остравском направлении.
24 марта после артподготовки и сосредоточенных бомбардировочно-штурмовых ударов по артминбатареям и живой силе в районах Зорау, Клокочин и Рогайсна оборона против­ника была взломана, и к 12 часам дня наши войска овладели г. Зорау. Развивая успех, наземные войска устремились к важ­ному узлу шоссейных и железных дорог - г. Лослау.
Потерпев неудачу с контратакой из района Лослау, про­тивник решил ни коем образом не допускать выхода наших войск к р. Одер. По дорогам и переправам через р. Одер потя­нулись резервы с живой силой и боевой техникой фашистов. Но не удалось противнику сделать и этого. 27 марта капитан Сусько девяткой Ил-2 разрушил единственную в районе Оль- за переправу через р. Одер. Старший штурман дивизии майор Треус и начальник воздушно-стрелковой службы дивизии майор Дахновский, летавшие с этой группой в качестве кон­тролеров, и произведенное фотографирование подтвердили разрушение этого моста (см. рис.16).
Цепляясь за каждый клочок земли, за каждый мало- мальски выгодный рубеж, как утопающий за соломинку, про­тивник яростно сопротивлялся. Сосредоточив в районе Блю- щув около батальона пехоты и батарею минометов, немцы ожесточенно обороняли плацдарм на восточном берегу р. Одер. Неоднократные атаки нашей пехоты терпели неудачу. На помощь были вызваны штурмовики. Восьмерка "Илов", возглавляемая старшим лейтенантом Стоякиным, обрушила бомбардировочно-штурмовые залпы на пехоту, засевшую в овраге около полотна железной дороги, и батарею минометов. Опускаясь до бреющего полета, с круга, по одному в упор расстреливали фашистов, летчики. Кроме восьми боевых за­ходов группа сделала еще три холостых захода. Наша пехота, поднявшись в атаку с криками "Ура", без единой потери овла­дела оврагом и захватила в плен уцелевших немцев. Группа, получив благодарность от командира наземного корпуса, бла­гополучно вернулась домой.
Благодаря интенсивной помощи штурмовиков, наши войска овладели плацдармом и повели бои за форсирование р. Одер.
Неся большие потери от штурмовиков Ил-2, немецкое ко­мандование решило противопоставить им свои истребители. Над районами боевых действий начинают появляться группы по 12-18 самолетов Ме-109 и Фв-190.
Но штурмовики за три года войны в совершенстве овла­дели техникой воздушного боя. Еще в 1942 году капитан Без­ух, ныне Герой Советского Союза, в задушевной беседе с то­варищами говорил: "Я истребителей не боюсь, зенитка - дело другое. Если встречусь с немецким истребителем один на один, он со мной ничего не сделает". Так оно и было, не один раз Безух вступал в жаркие схватки с немецкими истребите­лями и всегда выходил из них победителем.
Имея солидный боевой опыт, не раз побывав в воздушных боях, особенно теперь, в последних боях, многие летчики- штурмовики были такого же мнения, как и Миша Безух, дока­зывая это на практике.
13 февраля лейтенант Митюков в паре со своим ведомым, несмотря на то, что в воздухе рыскали истребители противни­ка, а сопровождавшие их два Ла-5 из 235-й истребительной авиационной дивизии в результате воздушного боя оторва­лись от штурмовиков, продолжали выполнять поставленную задачу. И в тот момент, когда пара штурмовала цель, два Фв- 190, внезапно выскочив из разрывов низкой облачности, ата­ковали штурмовиков. Немецкие "ассы" намеревались внезап­ной атакой и меткими очередями, с ходу покончить с одино­кими штурмовиками. Но жестоко просчитались фашисты. Лейтенант Митюков, имея богатый боевой опыт в воздушных боях и, будучи сторонником того, что штурмовик не только может обороняться, но и вести активный воздушный бой, ловко выйдя из-под удара, сам пошел в лобовую атаку на фа­шистского "асса". Не выдержали нервы у фашиста от стреми­тельного натиска советского летчика. Круто отвернув от штурмовиков, немцы больше не решались подходить вплот­ную к экипажам, но теперь уже с больших дистанций и с трусливой осторожностью продолжали атаковать отважных штурмовиков. Маневрируя "ножницами", 10 атак отбила бес­страшная пара. Немцы, очевидно, израсходовав горючее и не добившись успеха, повернули восвояси. Штурмовики, выпол­нив боевое задание, опустившись на бреющий полет, благо­получно вернулись на свой аэродром.
3 апреля 1945 года группу из восьми Ил-2 старшего лей­тенанта Стоякина, под прикрытием шестерки Ла-5, в момент штурмовки цели в районе Пишт атаковала смешанная группа истребителей - 18 Ме-109 и Фв-190. Добрая половина немец­ких истребителей стала атаковать штурмовиков, другая же часть - была связана воздушным боем нашими истребителями Ла-5. Группа наших штурмовиков не растерялась, встав в плотный круг, и оттягивая его на свою территорию. Экипажи вступили в воздушный бой. Один подбит и четыре сбитых ис­требителя противника - таков результат воздушного боя группы. Без единой потери вернулась восьмерка домой.
Ведя напряженную боевую работу, летный и технический состав беспрестанно продолжал совершенствовать свое бое­вое мастерство. Неисчислимы боевые подвиги летчиков- штурмовиков дивизии. Начальник штаба дивизии полковник Карякин, возглавляя в это время на передовой оперативную группу, в замечаниях по боевой работе штурмовиков отметил: "26.3.45г. капитан Козловский работал отлично. Наблюдав­ший за его работой заместитель командующего 38-й армии сказал: "Вот это мастер!"
28.3.45 г. капитан Сусько работал дерзко, смело, грамот­но. Старший лейтенант Романов работал отлично, поджег два танка. Майор Денежкин работал хорошо. Работу капитана Брюханова наблюдал зам. командующего 8-й воздушной ар­мией генерал Самохин. Его работа ему понравилась - работал дерзко, смело, маневр организовал отлично".
Так работали штурмовики дивизии над полем боя.
В дни напряженной боевой работы, чтобы как можно эф­фективнее помочь пехоте и не дать противнику опомниться, летчики вследствие недостатка самолетов, заменяя уставшего товарища, садились в его самолет и снова летели в бой. Тех­нический состав, чтобы не задерживать подготовку самолетов к боевым вылетам, организовал специальные резервные бри­гады, которые ни минуты не теряя времени, производили ос­мотр и дозаправку севших самолетов, подготавливая их к но­вому боевому вылету. Ночью, когда все шли отдыхать, техни­ки приступали к ремонту и подготовке машин к следующему дню. Так работал технический состав на аэродромах.
Сжимая кольцо окружения Моравска-Остравы, 15 апреля 1945 года войска 60-й и 38-й армий перешли в наступление в направлении Троппау. Дивизия, базируясь к этому времени на Глейвицком аэроузле, пополнилась тридцатью самолетами Ил-2. Кроме этого, успешно окончив программу переучивания на новых самолетах, 10 апреля прилетел из г. Куйбышева 571- й шап. 53 Ил-2 и 33 Ил-10 с летчиками, прекрасно владеющи­ми этой материальной частью, 15 апреля вступили в послед­нюю схватку с врагом.
Немцы, рассчитывая на мощные чехословацкие погра­ничные дзоты и сооруженные дополнительно полевые укреп­ления, предполагали надолго закрепиться здесь. Но от массированных бомбардировочно-штурмовых ударов штурмовиков взлетали на воздух дзоты и полевые укрепления, от точных попаданий ПТАБов (противотанковых авиабомб) горели тан­ки и самоходные орудия, от многочисленных пуль и снарядов, погибали солдаты и офицеры противника. По показаниям пленных, захваченных наземными войсками, противник в од­ном из районов, сосредоточив танки и до двух батальонов пе­хоты, предполагал перейти в контрнаступление. После ударов штурмовиков попытка перейти в контрнаступление была со­рвана. Второй батальон 40-го мотополка немцев потерял до 70 процентов личного состава.
На ближних подступах к Троппау, район Олдржыхув, противник превратил в сильный опорный пункт. Батареи по­левой артиллерии и минометов, около 150 солдат и офицеров, ведущих огонь из траншей полного профиля, не давали нашей пехоте не только продвигаться, но даже поднять головы. По­сле того, как капитан Игнатий Козловский с 8-ми заходов бреющего полета отработал по этому объекту, ярости фаши­стов как не бывало. Наша пехота, поднявшись в атаку, овла­дела этим пунктом. Внезапно напавшая было на группу шес­терка Ме-109 и Фв-190, прижатая к земле шестеркой Ла-7 и отбиваемая хорошо организованным огнем штурмовиков, вы­нуждена была ни с чем удалиться с поля боя. Компактным строем, на бреющем полете примчалась группа обратно через наблюдательный пункт командующего 60-й армии. Наблю­давшие за работой группы командующий фронтом генерал армии Еременко, командующий 60-й армии и зам. командую­щего 8-й воздушной армии устроили подлинную овацию, воз­вращавшейся группе капитана Козловского (см. рис.17).
После комбинированных ударов штурмовиков и артилле­рии, оборонительный пояс Троппау был прорван. Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза тов. Сталин за отличные боевые действия объявил благодарность частям генерал-майора авиации тов. Котельникова.
Погиб смертью храбрых двадцативосьмилетний летчик Анатолий Григорьевич Сомов, не сказав фашистам на допросе ни одного слова.
Вот как напишет в своих воспоминаниях его друг, одно­полчанин Ю.Н. Жданов.
Особенно было больно, когда наши люди погибали в са­мом конце войны. 996-й шап 21 апреля 1945 года работал на пределе, летчики совершали по 3-5 боевых вылетов в день. Тяжело груженые штурмовики поднимались в воздух и груп­пами в сопровождении истребителей уходили к линии фронта, к городу Троппау (ныне Опава).
С одной из групп, в который уже раз, улетал младший лейтенант Анатолий Сомов со своим боевым другом - воздуш­ным стрелком старшим сержантом Гришей Новичихиным. С первого захода группа нанесла бомбовый удар по целям с пи­кирования. На втором заходе зенитный снаряд попал в самолет Анатолия. Пламя быстро охватило машину, и Сомов решил обрушить ее на вражеские позиции.
Машина быстро приближалась к земле. Он в последний момент передал по радио: "Прощайте, друзья!", и горящий штурмовик врезался в дом, превращенный гитлеровцами в опорный пункт. Дорого заплатили фашисты за смерть героя.
Через несколько дней после освобождения нашими вой­сками города Троппау, на аэродром Глейвице чешский патри­от доставил на повозке завернутое в ковер тело летчика. В нем мы опознали Анатолия Сомова. Чех был очевидцем гибели героя. И он рассказал, как все происходило.
Оказывается, летчика выбросило из кабины самолета. И Анатолий чудом уцелел, но тяжелое ранение не дало возможности уйти. Немцы и власовцы захватили летчика, сорвали с него ордена, долго глумились и издевались и, не добившись от него ни слова, полураздетого вывели на стадион и расстреляли.
Рассказывая эту страшную историю, чешский патриот то и дело вытирал слезы.
Моему другу Анатолию Сомову было 28 лет. Он любил жизнь и имел на нее право, любил свой народ, свою Родину и ненавидел врагов. Без страха пошел в бой и отдал свою кровь до последней капли, отдал жизнь за свободное и светлое бу­дущее нашей Родины и всего человечества.
За время пребывания на фронте Анатолий Григорьевич Сомов уничтожил много врагов, танков и артиллерии, желез­нодорожных эшелонов, самолетов на аэродромах, автомашин и другой техники врага, за что награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды.
Возвращаясь с боевого задания на подбитом самолете, по­гибли 26 апреля наши друзья: летчик - младший лейтенант Алексей Иванковский и воздушный стрелок - старший сер­жант Гаврила Новожилов. Это был их 152-й боевой вылет. Так за пять дней я потерял лучших своих друзей. Анатолий Сомов ушел в бессмертие патриотом. И всегда будет стоять в ряду храбрых как пример мужества и отваги, пример любви к Родине!²⁹
Развивая дальнейшее наступление, войска 60-й армии форсировали р. Опава и начали продвигаться в южном на­правлении. И здесь, уже на южном берегу р. Опава, в районе Сухе-Лазце, противник еще раз попытался перейти в контр­атаку с помощью танков. Определив это, вылет за вылетом делали в район Сухе-Лазце штурмовики. Танк за танком горе­ли немецкие бронированные машины. 20 апреля капитан Сусько в составе группы семи самолетов Ил-2, обрабатывая шесть немецких танков, одну батарею полевой артиллерии и около 150 солдат и офицеров, уничтожил два орудия полевой артиллерии, поджег два танка и рассеял пехоту. Командир со­провождающей группы истребителей, капитан Корочинский, после этого вылета сообщил: "Действиями над полем боя Сусько я восхищен, он работал отлично".
Так была сорвана подготавливаемая немцами контратака. Наша пехота, получив свободу маневра, вновь стала продви­гаться вперед.
Левее 60-й армии, также в южном направлении, наступала 38-я армия. Штурмовики дивизии с овладением войсками 60-й армии Троппау и после форсирования р. Опава перенесли бомбардировочно-штурмовые удары на участок наступления 38-й армии. Расчищая путь наступающей пехоте 38-й армии, свыше 200 вылетов совершили штурмовики на мощный опор­ный пункт немцев Велька-Полом и 150 вылетов - в район Поруба. Овладев районами Велька-Полом и Поруба, наземные войска, поддерживаемые мощными бомбардировочно- штурмовыми ударами дивизии, форсировали реку Одра и по­вели бои непосредственно на окраинах Моравска-Остравы.
Противник яростно сопротивлялся. Немцы никак не хоте­ли оставлять такого важного промышленного центра. Каждый квартал, каждый подвал и переулок западной окраины Морав­ска-Остравы были забаррикадированы и превращены в узлы сопротивления. Ни на минуту не затихали ожесточенные бои. Винтовочные залпы сменялись орудийным грохотом артилле­рии, затем - воем осколочных и фугасных бомб, трескотней пулеметов и сухим строгим уханьем пушек штурмовиков. Ди­визии было приказано до максимума повысить напряжение. Начальник штаба корпуса полковник Лышенко то и дело вы­зывал полковника Крякина к телефону, спрашивал: "Как с за­рядкой, как с выпуском групп?" Но не успевал полковник от­ветить, как грозный все нарастающий гул взлетающих штур­мовиков наполнял весь город. Полковник Лышенко больше не спрашивал, он так же, как и полковник Карякин, потирая от удовольствия руки, наблюдал в окна, как группа за группой, вытягиваясь в колонну, штурмовики брали боевой курс 200 градусов и плотным строем устремлялись к Моравска- Остраве.
Там, у стен города, 30 апреля 1945 года, шла ожесточен­ная борьба. Экипажи штурмовиков 224-й шад творили чудеса. Пикируя на вражеские огневые точки под углом 30-40 граду­сов, и делая по 5-8 заходов на цель, летчики подчас забывали, что им надо возвращаться домой. Лично наводившие штурмовиков на цели генерал-лейтенант авиации Нанейшвили и ге­нерал-майор авиации Котельников в телеграммах своим шта­бам требовали: "Предупредите экипажи, слишком увлекают­ся, затягивают время пребывания над целью, не дают возмож­ности работать другим группам".
Выполняя приказ вышестоящего командования: дать все, что возможно, и, желая, как можно больше и лучше помочь наземным войскам, штурмовики дивизии в этот день сделали 274 боевых самолето-вылетов. Это была рекордная цифра. Никогда еще за эту войну дивизия не давала такого высокого напряжения. Летчики делали по 4-5 вылетов. Техники ни на шаг не отлучались от аэродрома, как волчки крутились они вокруг самолетов, готовя их к последующим вылетам. Штаб­ные офицеры с раннего утра принимали и передавали боевые донесения, давали указания, отмечали на картах положение войск. В штабе дивизии от полковника до сержанта - все были мобилизованы на оформление боевых и разведывательных донесений, на выполнение текущей напряженной боевой ра­боты.
В 22 часа, когда еще офицеры оперативного отдела под­водили итоги, знакомый голос диктора известил: "Войска 4-го Украинского фронта сегодня, 30 апреля, штурмом овладели важным промышленным центром союзной нам Чехословакии и сильным опорным пунктом немцев - городом Моравска- Острава". С большим вниманием слушали воины приказ Вер­ховного Главнокомандующего. Услышав, что в боях за овла­дение городом отличились и наши штурмовики, шумом руко­плесканий, заглушив последние слова диктора: "...Объявляю благодарность" - встретили приказ вождя воины дивизии.
Много лет спустя участник этих боев, бывший летчик 996-го шап К.Т. Бегимов вспоминает.
Накануне первомайского праздника, 30 апреля 1945 года, 224-й шад поддерживала войска 60-й армии в боях за город Моравска-Острава. В этот день в эскадрильи С.С. Брюханова 996-й шап не вернулся с боевого задания летчик Николай Кривов. Его товарищи, с которыми он летал, рассказывали, что над городом было спокойно, не появлялись истребители, молчали зенитки, но вдруг перед очередным заходом на цель самолет Николая вспыхнул, как факел, и развалился на части. Больше никто ничего не знал.
Все решили, что экипаж Кривова погиб. Иначе и быть не могло, думали мы. Но, оказывается, все же иногда бывают чу­деса. Буквально на другой день наш товарищ вернулся к себе в полк живой и невредимый.
А случилось следующее. Видимо, притаившийся враже­ский зенитчик своим снарядом угодил прямо в бензобак, от чего самолет взорвался. При взрыве погиб и вместе с облом­ками самолета упал на горящий город воздушный стрелок Николай Овчинников, а командира экипажа взрывной волной выбросило из кабины, и когда он очутился в свободном паде­нии, у него хватило сил найти и выдернуть вытяжное кольцо парашюта.
Наш Коля благополучно приземлился во дворе какого-то строения. Особенно раздумывать было некогда и он, скомкав кое-как свой парашют-спаситель, юркнул в сарай, оказавший­ся на счастье рядом. Через некоторое время послышались на­стороженные шаги, вслед за которыми в сарае появились две женщины с корзиной и, не сказав ни слова, будто не замечая человека, притаившегося в углу, поставили ее и тут же ушли.
Естественно, Николай сразу догадался в чем дело и ки­нулся к корзине, в которой оказались вещи - мужская одежда в полном комплекте. Время шло быстро. Едва только он успел переодеться, как снова явились те женщины в сопровождении мужчины. Они опять, ни слова не говоря, жестом показали на дверь и повели Николая через двор на улицу. Кривов шел за своими опекунами, прихрамывая на одну ногу, которую, ви­димо, повредил в момент приземления.
Через квартал-другой Николай и его провожатые заверну­ли за угол и оказались в небольшом домике, где ему помогли спуститься в подвал, накрыли всякой всячиной и засыпали картошкой. Спустя некоторое время Николай услышал шум и говор на немецком языке. Очевидно, фашисты разыскивали советского летчика. Он же все это время лежал под картошкой в состоянии предельного нервного напряжения, сжимая руко­ятку пистолета. Ему казалось, что прошла целая вечность.
Опять наверху шум. Открылась дверца подвала, и Нико­лай увидел опущенное вниз лицо солдата нашей пехотной части, только что освободившей этот район города. Так был спасен летчик-штурмовик Николай Кривов.³⁰

[marel1968]

3. Завершающие бои на Пражском направлении.

Содействие наземным войскам 38-й и 60-й армии в наступле­нии на Оломоуц.
Отгремели последние выстрелы в сердце фашистского ло­гова - Берлине. Тяжело склонились фашистские знамена к но­гам победителей. Кто куда, бросив на произвол судьбы вой­ска, свой народ - разбежались гитлеровские главари. Доблест­ные воины маршалов Жукова и Конева полностью овладели Берлином и 2 мая водрузили знамя ПОБЕДЫ над германским рейхстагом. Маршал Рокоссовский победоносно завершал на­ступление на севере Германии.
Только на юге, особенно в районе действий 4-го и 2-го Украинских фронтов, по-прежнему день и ночь продолжались бои. Жаркие бои развернулись на подступах города Оломоуц. С севера к городу подходили правофланговые части 38-й и 60- й армий. С юга вели бои за Простеев войска 2-го Украинского фронта. Между тем, Цешин, Мистек, Пржиборов еще были у противника. В случае соединения в районе Оломоуц войск 4- го и 2-го Украинских фронтов, образовался бы, так называе­мый, оломоуцкий мешок (котел). И чтобы избежать этого, немцы любой ценой решили сопротивляться, чтобы не дать возможности соединиться нашим войскам в районе Оломоуц, а дать возможность выйти из кольца Моравска-Остравской группировке.
Откатываясь от Троппау под натиском наших войск, про­тивник, то на одном, то на другом рубеже, организовывал серьезное сопротивление наступающим войскам 38-й и 60-й армий. Штурмовики дивизии наносили мощные бомбардиро- вочно-штурмовые удары по сосредоточениям в районах: Листек, Бутовице, Пржибор и по отходящим колоннам противни­ка по дорогам: Троппау - Оломоуц, Подштадт - Оломоуц. Од­новременно, они, выполняя задачу командования 8 шак: под­вергать интенсивной штурмовке узлы сопротивления врага, расчищали путь наступающим наземным войскам в направле­нии Оломоуц. Около 700 боевых самолето-вылетов сделали штурмовики в первых числах мая на штурмовку вражеских узлов сопротивления в районах: Хоф, Обер-Гун, Едердорф, Моравице, Штат Либау, Оломоуц.
4 мая, штурмуя скопление живой силы и артиллерии про­тивника в районе Обер-Гундерсдорф, смертью храбрых пал Герой Советского Союза капитан Брюханов Степан Степано­вич. Дивизия потеряла одного из лучших командиров эскад­рилий, мастера бомбардировочно-штурмовых ударов, вырос­шего за время войны от сержанта до капитана, от рядового летчика до командира эскадрильи 996-го шап, имеющего на своем счету 152 успешных боевых вылета.
Раненый, но еще не добитый фашистский зверь, уползая от правосудия, вырывал из наших рядов летчиков- штурмовиков - лучших людей дивизии.
5 мая, за три дня до конца войны, погибли летчики 565-го шап: командир звена старший лейтенант Моторин Николай Яковлевич и командир экипажа младший лейтенант Галкин Михаил Тимофеевич. Я, в то время старший лейтенант и ко­мандир 3-й эскадрильи, чудом остался жив. В мой самолет попали два крупных снаряда, один - в винт, а второй - под са­мое сиденье. Но крепкая броня самолета выдержала этот удар огромной силы, метровыми лучами треснула, но до бензобака осколки не пропустила. Этот факт говорит о надежности на­шего оружия, каким был самолет Ил-2, а также о том, что враг свирепо защищался до последней минуты.
Но ничего не помогало фашистам. Их дни были сочтены. Советская пехота, тесно взаимодействуя со штурмовиками, взламывая очаги сопротивления врага, шаг за шагом продви­галась вперед. Не выдержав мощного натиска наземных войск и эшелонированных ударов штурмовиков, противник 8 мая оставил Оломоуц.
Не по дням, а по часам, все дальше и дальше на запад удалялась линия фронта. Колонна за колонной: автомашины с боевой техникой и живой силой, танки и артиллерия потяну­лись на запад. Немецкие войска, как жалкие побитые хищни­ки, спешили скрыться на западе. Войска 4-го Украинского фронта и штурмовики дивизии, взрывая на пути отхода мос­ты, создавая пробки в узких местах, преследовали отходящего противника.
Завершая Оломоуцкую операцию, две благодарности по­лучила дивизия от Верховного Главнокомандующего: 3 мая летчики подполковника Шепельского и 224-я шад - за отлич­ные боевые действия в боях за овладение г. Цешин и 8 мая летчики подполковника Серикова и 224-я шад - за отличные боевые действия в боях за овладение г. Оломоуц. Кроме того, Указом Президиума Верховного Совета СССР 565-му штур­мовому авиационному Станиславскому полку была вручена грамота о награждении полка орденом Суворова 3-й степени.
От западной Украины, через Карпатские суровые горы по южной Польше и северной Чехословакии прошел боевой путь 224-й штурмовой авиационной Жмеринской Краснознамен­ной дивизии в составе 8-й воздушной армии, 4-го Украинско­го фронта. Богатый боевой опыт, полученной дивизией в боях на равнинной местности, пополнился опытом боевых дейст­вий штурмовиков в горной местности. Суровой школой испы­таний явились для штурмовиков Карпатские горы. Действуя в Карпатах, штурмовики овладели новой специальностью, но­вой профессией, более сложной, чем на равнине, профессией воздушных горных воинов. Летчики-штурмовики на практике научились так же точно и эффективно отыскивать и поражать заданные цели, как они это делали раньше в боях на равнин­ной местности. Отлично владея техникой связи, штурмовики успешно справились со взаимодействием с наземными вой­сками. За постоянную и высоко эффективную помощь, оказы­ваемую пехоте в тяжелых горных боях с фашистскими вен­герско-немецкими захватчиками в Карпатах, небывалой сла­вой и всеобщим уважением покрыли свои боевые знамена летчики-штурмовики 224-й штурмовой авиационной Жме­ринской Краснознаменной дивизии.
За 10 месяцев боевых действий в составе 4-го Украинско­го фронта дивизия произвела боевых самолето-вылетов: 9942.
Израсходовано боеприпасов:
Бомб, т - 3115,457
Снарядов, шт. - 1108347
Реактивных снарядов, шт. - 19260
Патронов, шт. - 212545
Уничтожено и повреждено:
Живой силы, чел. - 27918
Повозок и лоша­дей - 2611
Танков, шт. - 255
Орудий ПА, шт. - 1049
Автомашин, шт. - 3730
Зенитных орудий и пулемет, шт. - 411
Бронемашин и бронетранспорте­ров - 16
Огневых точек, шт. - 712
Ж/д эшелонов, шт. - 11
Переправ и мос­тов, шт. - 8
Паровозов, шт. - 60
Блиндажей, дотов, дзотов, шт. - 27
Вагонов, шт. - 658
Ж/д полотна в мес­тах - 37
Самолетов на зем­ле, шт. - 11
Авто и ж/д бензо­цистерн, шт. - 12
Самолетов в воз­душном бою, шт. - 14
Складов, шт. - 64
Примечание № 31

[marel1968]

4. Победа.

Темная весенняя ночь. Войска Красной Армии продол­жают преследовать, окружать и уничтожать отходящие в за­падном направлении немецкие войска. День и ночь не смол­кают бои. Дивизия, успешно закончив боевую работу 8 мая, была готова с утра 9-го вновь продолжать громить отходящие войска противника. Но вот, совсем неожиданно, в ночь с 8-го на 9-е свершилось то, чего так долго ждали. В 2 часа ночи 9 мая Верховный Главнокомандующий из столицы нашей Ро­дины - Москвы объявил на весь мир о полной капитуляции фашистской Германии, о нашей ПОБЕДЕ над врагом. Трудно передать, что было в эту незабываемую ночь. Пришел и на нашу улицу праздник, великий праздник - ПОБЕДА. Многие еще никак не верили, но, убедившись, что это именно так, ки­дались в объятия, плакали, смеялись, поздравляя друг друга с ПОБЕДОЙ.
Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза товарищ Сталин, обращаясь с речью к народу, говорил, что хотя Германское командование подписало Пакт о безого­ворочной капитуляции, однако "одна группа немецких войск в районе Чехословакии все еще уклоняется от капитуляции. Но я надеюсь, что Красной Армии удастся привести ее в чувст­во".
Потребовалось усилие 1-го, 2-го и 4-го Украинских фрон­тов, чтобы 800-тысячная группировка немецко-фашистских войск капитулировала 11 мая 1945 г. северо-восточнее Праги. В этой операции принимала участие и 224-я шад, приводя за­рвавшихся фашистов в чувство в районе города Райтц.
Отгрохотали разрывы смертоносных снарядов и бомб, не свистят больше невидимые пули. Долгожданное солнце Побе­ды теплыми лучами озарило многострадальные народы Евро­пы. Кончилась Великая Отечественная война - кончились му­ки и страдания. Но память - память об этой жестокой битве, память о героической борьбе Советского народа и свободо­любивых наций будет жить в веках.
Беспощадно изгоняя с пределов нашей Родины черные орды фашистских захватчиков, не на жизнь, а на смерть сра­жались воины всех родов войск Красной Армии. Значитель­ный вклад в дело разгрома врага и Победу внесли военно- воздушные силы, в том числе, штурмовая авиация.
Через двадцать с лишним лет после окончания войны в Нью-Йорке вышла книга бывшего гитлеровского генерала В. Швабедиссена "Русские ВВС глазами немецкого командова­ния". В книге много внимания уделено нашей штурмовой авиации. Вот одно из признаний генерала: "Агрессивность, наступательность советских летчиков-штурмовиков достаточ­но запечатлена в докладах большинства командного состава немецких ВВС и армии. Немцев поражала все возрастающая стойкость русских летчиков, их упорное стремление выпол­нять до конца поставленные перед ними задачи, их сражаю­щиеся сердца и отчаянная храбрость. Авторы всех немецких источников в своих мнениях сходятся в том, что самолет Ил-2 был эталоном самолета-штурмовика. Самолет Ил-2 - свиде­тельство исключительного прогресса, он являлся главным, основным противником немецкой армии."³²
Вот почему И.В. Сталин говорил, что штурмовики Ил-2 как хлеб нам нужны. Их было построено за годы войны 36163 самолета, на много больше, чем других типов самолетов. Из четырех миллионов боевых вылетов, совершенных за годы войны всеми самолетами советской авиации, около одной тре­ти приходится на долю штурмовиков Ил-2.³²
Расчищая путь пехоте и танкистам во вражеских укрепле­ниях, штурмовики помогали нашим войскам добиваться бое­вых успехов с меньшими потерями. Во многих боях штурмо­вой авиации принадлежало решающее слово.
Бронезащита, мощное и разнообразное вооружение и вы­сокая живучесть "Ила" вселяли в летчиков уверенность в бою, воодушевляя их на ратные подвиги. Каждый третий советский летчик, награжденный в период Великой Отечественной вой­ны золотой звездой Героя Советского Союза, был летчиком- штурмовиком, воевавшим на грозном "Иле".³²
Многие летчики-штурмовики своей жизнью обязаны "Илюше". В сердцах летчиков, воевавших на самолетах Ил-2, прошедших огни и воды Великой Отечественной, навечно ос­талась любовь и благодарность к своему другу - "Илу", его создателям - конструкторам и работникам заводов. И очень правильно поступили позже, сделав самолет Ил-2 памятником во многих городах России.³²
Немалую долю в дело Победы внесли и штурмо­вики 224-й штурмовой авиационной Жмеринской Крас­нознаменной дивизии.
За 3 года боевой работы дивизией:
Произведено: самолето-вылетов 17492
Налет, ч. 20496
Израсходовано боеприпасов:
Бомб, т - 767009
РС (реактив­ных снаря­дов), шт. - 33713
Снарядов, шт. - 1784950
Патронов, шт. - 3853537
Уничтожено и повреждено:
Живой силы, чел. - 53647
Повозок, лошадей, шт. - 4479
Танков, шт. - 1369
Орудий ПА, шт. - 1637
Автомашин, шт. - 10040
Зенитных орудий и пулеметов, шт. - 1093
Бронемашин и бро­нетранспортеров - 57
Огневых точек, шт - 980
Ж/д эшелонов, шт. - 62
Переправ и мос­тов, шт. - 39
Паровозов, шт. - 94
Блиндажей, дотов, дзотов, шт. - 256
Вагонов, шт. - 1700
Ж/д полотна в местах - 66
Самолетов на земле, шт. - 416
Авто и ж/д бензо­цистерн, шт. - 129
Самолетов в воздуш­ном бою, шт. - 62
Складов, шт. - 113

[marel1968]

Примечание №33

Из молодых, не обстрелянных "птенцов" в первые дни войны, в отважных мастеров летного и воинского искусства выросли летчики-штурмовики дивизии за годы Великой Оте­чественной войны. От рядовых летчиков, до командиров эс­кадрилий и заместителей командиров полков, имеющих по 100-150 и свыше боевых самолето-вылетов, выросли они за это время. За годы войны в тяжелых боях, решительно пре­одолевая все трудности, накапливал боевой опыт и повсе­дневно совершенствовал свое боевое мастерство летный со­став дивизии. Из слабых и малочисленных, не имеющих бое­вого опыта в начале войны, в мощную и организованную си­лу, способную выполнять любые боевые задачи, превратились к концу войны боевые полки дивизии. Окрепшим, имеющим богатый опыт в организации боевой работы, пришел коллек­тив управления дивизии и руководящий состав полков к за­вершению Великой Отечественной войны. В мощную ударную силу превратилась дивизия в суровые 1942-1945 годы.

Большую и благодарную работу проделали партийные и комсомольские организации, пополняясь лучшими из лучших воинами, многие из которых, не на жизнь, а насмерть сража­ясь с фашистско-немецкими захватчиками за честь и незави­симость нашей Родины, отдавая все силы и умение для вели­кого дела Победы, пали смертью храбрых в дни Великой Оте­чественной войны.³³
Общие потери дивизии составили 312 человек, в том чис­ле, летчиков 201 человек и воздушных стрелков 111 человек, среди них больше половины коммунистов и комсомольцев. Причем, потери в 1944-1945 гг. по сравнению с предыдущим периодом войны сократились почти в три раза.
Воспитывая личный состав в духе беспредельной предан­ности Советской Родине, партийные организации дивизии добились того, что каждый коммунист и комсомолец служил примером высокой сознательности, мужества и отваги в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Партийные организа­ции своей неутомимой и повседневной работой обеспечили высокое политико-моральное состояние, крепкую воинскую дисциплину и мобилизацию всего личного состава на отлич­ное выполнение поставленных боевых задач. В результате проведенной большой партийно-политической работы, в час­тях дивизии не было ни единого случая трусости и невыпол­нения боевых приказов.
От битвы под Москвой, через кровопролитные бои под Орлом и Брянском, тяжелые наступательные бои в Подольско- Волынском районе Западной Украины, через суровые го­ры Карпат, в тяжелых и упорных боях за освобождение Польши и Чехословакии, красной нитью прошел славный боевой путь 224-й штурмовой авиационной Жмеринской Краснознаменной дивизии. В шестнадцати операциях участ­вовала дивизия за годы войны. 25 мощных бомбардировочно- штурмовых ударов нанесла она по вражеским аэродромам. В 23 приказах Верховного Главнокомандующего отмечены ее отличные боевые действия. 23 благодарности получила она от Верховного Главнокомандующего. Боевым орденом Красного Знамени и присвоением собственного наименования отмети­ло Советское Правительство боевые подвиги дивизии.
Весь личный состав дивизии был награжден орденами и медалями. Некоторые летчики получили по 2, 3 и 4 ордена боевого Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды и другие ордена и медали. Штурма­нам авиаполков: 565-го шап - М.И. Безух, 571-го шап - Л.Г. Зацепа и командирам авиаэскадрилий: 565-го шап К.П. Панченко и 571-го шап - И.С. Старченкову было присвоено зва­ние Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда. 15 человек, из числа командно- летного состава, в апреле-мае 1945 г. были представлены к этому званию, и материал об их награждении находился в стадии рассмотрения.

Так прошла Великую Отечественную войну 1941-1945 гг. и встретила день Победы 224-я штурмовая авиационная Жмеринская Краснознаменная дивизия.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда было присвоено командирам авиационных эскадрилий: С.С. Брюханову - 996-й шап, М.Я. Романову - 565-й шап, Я.Е. Сусько - 996-й шап; зам. коман­диров, штурманам авиационных эскадрилий Н.И. Быстрову - 996-й шап, Е.И. Уткину - 996-й шап и А.И. Яковлеву - 565-й шап; командирам авиационных звеньев И.Н. Ефимову - 565-й шап, Н.Я. Зайцеву - 996-й шап, старшему летчику Н.Я. Моторину - 565-й шап и летчику В.Ф. Фуфачеву - 565-й шап.

Указом от 18 августа 1945 года звание Героя Советского Союза было присвоено штурману 996-го шап И.И. Козлов­скому, командиру авиаэскадрильи 565-го шап Г.Т. Левину, зам. командира штурмовой авиаэскадрильи 565-го шап В.П. Бородину и старшему летчику 565-го шап А.И. Колодину. Указом от 15 мая 1946 года это звание было присвоено ко­мандиру авиаэскадрильи 571-го шап М.С. Быкову, а еще через 45 лет после Победы, по ходатайству Совета ветеранов 224-й шад - присвоено посмертно командиру авиазвена 565-го шап В. Л. Дегтяреву, погибшему 9 июля 1942 года при штурмовке аэродрома Олсуфьево. Таким образом, 224-я шад воспитала 20 Героев Советского Союза.

Было бы большой несправедливостью, если не отметить воинские части и соединения, с которыми 224-я шад взаимо­действовала в годы Великой Отечественной войны. Особенно тесное взаимодействие в воздушных боях с противником было с истребителями. На Западном и Брянском фронтах наших штурмовиков прикрывали 41-й, 120-й, 172-й и 513-й истреби­тельные авиационные полки и авиационная эскадрилья "Нор­мандия-Неман" на самолетах Як-1, Як-3, Як-7, Миг-3 и Лагг- 3.

На 1-м Украинском фронте 224-я шад в оперативном под­чинении была в 10-м истребительном авиационном корпусе и ее прикрывала 10-я истребительная гвардейская авиационная дивизия. Непосредственно в воздухе наши полки взаимодей­ствовали с 111-м, 112-м и 113-м иап, которые летали на само­летах Як-3, Як-7 и Ла-5.

На 4-м Украинском фронте 224-ю шад в воздухе прикры­вала 15-я истребительная гвардейская авиационная дивизия, которой командовал Герой Советского Союза генерал-майор авиации Лавейкин И.П. Наши полки непосредственно в воз­духе взаимодействовали с 3-м, 180-м и 181-м истребительны­ми гвардейскими авиационными полками, которые летали на самолетах Як-3, Ла-5 и Ла-7.

В годы войны 224-ю шад обеспечивали всем необходи­мым соединения и части авиационного тыла. На Западном и Брянском фронтах, 1-ом и 4-ом Украинских фронтах дивизию обеспечивали 10, 23, 30 и 33 районы авиационного базирова­ния с двадцатью пятью батальонами аэродромного обслужи­вания, а также 12, 13, 15, 18, 19, 20, и 56 районы авиационного базирования.

В ходе боевых действий на всех фронтах 224-ю шад по­стоянно обеспечивала радио и телефонно-телеграфной связью 82-я отдельная рота связи во главе с капитаном Панасюк. Свя­зисты роты связи: радисты, линейщики, телетайписты, меха­ники и водители в сложных условиях бездорожья и разбро­санности аэродромов, 58 перебазирования, обеспечивали свя­зью командование и штаб дивизии со штабом воздушной ар­мии и авиационными полками. Они находились также на пе­редовой и обеспечивали наведение групп штурмовиков на вражеские цели, которые в данный момент надо было унич­тожить, чтобы они не мешали продвижению наземных войск.

В третьей декаде августа 1945 года 224-я шад перебазировалась на Проскуровский аэроузел. Штаб дивизии и 996-й шап разместился на аэродроме Проскуров, 565-й шап - на аэродроме Старо-Константинов и 571-й шап - на аэродроме Красилов.

Суров и труден был боевой путь 224-й шад от Москвы до Праги. Храбро и отважно воевали летчики, воздушные стрел­ки и специалисты дивизии. Эти люди с честью выполняли свой долг перед Родиной. Они не жалели своих сил и себя ра­ди Победы, ради мира и счастья на Земле. После выполнения своей исторической миссии в Великой Отечественной войне 224-я штурмовая авиационная Жмеринская Краснознаменная дивизия была в мае 1946 года расформирована. Ее офицер­ский состав был распределен, в основном, по другим авиаци­онным соединениям, а частично направлен на учебу и уволен по состоянию здоровья в запас вооруженных сил.

[marel1968]

Глава V. Встречи, воспоминания и судьбы фронтовиков.

1. Первые встречи ветеранов.

Прошло много лет после войны. И ее участники стали пе­реписываться, договариваться о встречах, чтобы вспомнить и осмыслить значимость тех далеких событий для жизни новых людей.

И вот, 28 августа 1971 года собралась группа однополчан на даче, под Ленинградом, у бывшего командира 565-го шап подполковника В.И. Серикова. Владимир Иванович проявил заботливое гостеприимство и большое уважение к своим бывшим подчиненным - боевым товарищам. Он с чувством рассказал о жизненном пути и судьбе, сложившейся после войны, командира 224-й шад генерал-майора авиации Котельникова Михаила Васильевича:

"Во время расформирования 224-й шад ему исполнилось 42 года. Михаил Васильевич ушел в запас вооруженных сил по состоянию здоровья. С октября 1947 года он работал на­чальником школы летчиков-испытателей при ЛИИ МАП СССР. В опубликованном некрологе было сказано, что 9 мая 1953 года перестало биться боевое сердце ветерана Советской авиации. 49-ти лет ушел из наших рядов славный сын Родины, храбрый летчик, душевный друг и товарищ, талантливый ко­мандир-учитель, генерал-майор авиации. Михаил Васильевич Котельников похоронен в г. Москве на Введенском кладби­ще".

Далее Владимир Иванович Сериков рассказал о себе.

Как вы помните, большинство летчиков и техников 565-го штурмового авиаполка после его расформирования в 1946 го­ду было направлено в другие штурмовые авиационные полки, где их назначили на должности с понижением на одну-две ступени. Это вызвало у них неудовлетворенность, которая была вторичной причиной увольнения отдельных товарищей в запас.

Я же после расформирования полка был назначен инспек­тором по технике пилотирования в истребительный корпус. Но скоро меня потянуло на более живую работу с людьми. Через год я был назначен опять командиром штурмового авиационного полка. При этом произошел такой курьезный случай. Когда я приехал принимать новый полк, то оказалось, что командовал этим полком В.К. Михайлов, бывший во вре­мя войны моим заместителем, которого в данный момент увольняли из армии в запас. У Михайлова была большая се­мья. Не имея гражданской специальности, он тяжело пережи­вал свою участь.

В конце 1947 года меня направили служить в войска за границу, где в 1949 году я тяжело заболел, пролежал в госпи­тале 49 дней. Врачебная комиссия признала меня совершенно негодным к летной работе. Пришлось демобилизоваться из армии и приехать на жительство в город Ленинград. А в 1950 году в дачном поселке Вырица Ленинградской области я ку­пил вот эту зимнюю дачу, где мы с вами сейчас находимся, и переехал в нее жить.

В 1953 году меня разыскал бывший наш замполит полка Василий Иванович Рысаков, который после расформирования полка тоже вскоре уволился из армии в запас и поселился на жительство в городе Ленинграде. Некоторое время я работал председателем и заместителем председателя местного посел­кового совета депутатов трудящихся. До ухудшения здоровья, т.е. до самых последних лет, я активно участвовал в общест­венной жизни поселкового совета и других организаций.

Моя жена, Валентина Михайловна, все время работала в торговле. Сын Олег после двухлетней службы в Советской Армии работает на железной дороге. Он без отрыва от работы окончил Железнодорожный институт. Дочка Галя еще раньше окончила этот институт и живет с мужем в Ленинграде. Ее сын Андрей, мой внук, учится в средней школе.

В.И. Рысаков рассказал о том, как сложилась послевоен­ная жизнь у нашего командира Михаила Ивановича Безуха.

В 1950 году М.И. Безух окончил академию Военно- воздушных сил в городе Москве, - продолжил рассказ Васи­лий Иванович, - после чего работал в Генеральном штабе Ми­нистерства Обороны СССР. В 1952 году служил на Сахалине в качестве командира авиационной дивизии. В 1955 году ему было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

В 1957 году Безух окончил Академию Генерального Шта­ба. Затем командовал специальным соединением. С 1962 года занимал должность заместителя командующего воздушной армии. В августе 1965 года по состоянию здоровья он вышел в запас Вооруженных Сил, прослужив в общей сложности в ря­дах Советской Армии 30 лет. Умер он в конце июля 1971 года.

Недавно, в газете "Красная Звезда" от 4 августа 1971 года я прочитал некролог: "Боевые друзья и товарищи с глубоким прискорбием извещают, что после тяжелой, продолжительной болезни, на 58-м году жизни скончался Герой Советского Союза, член КПСС с 1941 года, активный участник Великой Отечественной войны, генерал-майор авиации запаса Безух Михаил Иванович, и выражают соболезнования родным и близким покойного". Похоронен Михаил Иванович на Ново­девичьем кладбище в городе Москве.

Как видите, Михаил Иванович в жизни горел ярким факе­лом, ведя за собой людей. Он много сделал для нашей Роди­ны. (19 февраля 1975 года решением сессии Мелекинского сельсовета в целях увековечения памяти имя Михаила Ивано­вича Безуха присвоено Белосарайской восьмилетней школе, в которой он учился ).

Затем рассказал о себе Григорий Тимофеевич Левин, бывший командир 2-й авиационной эскадрильи.

Я прослужил после расформирования полка в других во­инских авиационных частях 15 лет, из которых последние 10 лет в звании подполковника на должности заместителя ко­мандира авиационного полка. Вот мой послевоенный путь: служба в новом авиационном полку три года, затем учеба в городе Москве на курсах. После учебы три года служил в Прикарпатье, после чего снова учеба в городе Таганроге. За­тем служил в военно-воздушных силах в Забайкалье и на Ура­ле, под Свердловском. Последние семь лет я летал на реак­тивных самолетах. В1961 году был уволен из рядов Советской Армии в запас.

После увольнения из армии поселился на родине жены в Белгороде, где меня направили на работу в Облгаз, на долж­ность заместителя управляющего. Вскоре получил двухком­натную квартиру. Жена работает бухгалтером. В 1970 году мы с Клавой отмечали свою серебряную свадьбу. Сын Валерий в 1971 году окончил консерваторию. После этого сын отслужил один год в Советской Армии, женился, и у них родилась доч­ка, которой все Левины очень рады.

После Левина рассказал о себе А.И. Яковлев.

Как вам известно, последние месяцы перед расформиро­ванием нашего полка я был командиром 3-й авиаэскадрильи. После этого недолго работал в штабе воздушной армии, но вскоре уволился в запас Советской Армии и уехал в родные края, в город Боровичи Новгородской области. Здесь посту­пил на Комбинат огнеупоров имени В.И. Ленина, где работал еще в молодости до ухода в армию. На этом заводе-комбинате я прошел трудовой путь от мастера цеха до заместителя глав­ного технолога. Коллектив завода меня ценит и относится с уважением. За успехи в труде и активное участие в общест­венной работе меня наградили орденом Октябрьской револю­ции.

Вместе с успехами на работе я пережил большое семейное горе. Вскоре после увольнения из армии у меня умерла жена Рая, которую я сильно любил. Она оставила мне двух мало­летних сыновей, в настоящее время живущих уже самостоятельно своими семьями и имеющих детей.

М.Я. Романов рассказал о себе следующее.
С должности зам. командира 565-го шап по штурмовой подготовке я уволился в запас Советской Армии по состоя­нию здоровья и поселился в г. Куйбышеве у родственников. Здесь я работал и одновременно учился в 10 классе вечерней школы. С 1947 г. по 1949 г. учился и окончил областную двухгодичную партийную школу. С 1948 г. по 1953 г. учился и окончил истфак Куйбышевского педагогического института. С сентября 1949 г. по декабрь 1968 г. был на партийно- политической работе. В декабре 1960 г. был переведен из Куйбышева на работу в Москву. Сейчас работаю в Главархиве СССР. Занимаюсь организацией повышения квалификации руководящих работников и специалистов архивных учрежде­ний страны. Жена работает учительницей. Сын и дочь учатся.
В наших воспоминаниях воскрешались давно минувшие дни и битвы, где мы вместе сражались. Вспоминали судьбу каждого летчика нашего полка. Так, например, из 12 человек 2-й авиаэскадрильи, вылетевших из Подмосковья зимой 1944 года на 1-й Украинский фронт 5 человек погибли: В.Я. Мо­кин, И.Т. Ромашов, П.П. Абраменко, Ф.Г. Гутов и Н.И. Курга­нов. Мы помянули погибших товарищей, отдавших свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины, за счастье всех нас, живых. Спели несколько наших фронтовых песен, в том числе, "Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые спутники мои?", и на этом закончилась наша первая встреча.
25 ноября 1973 года умер от третьего инфаркта сердца за­меститель по политчасти командира 565-го шап подполковник в отставке Василий Иванович Рысаков. Мы, однополчане, проживающие в Москве, послали телеграмму родным и близ­ким: "Выражаем соболезнование по поводу кончины Василия Ивановича - нашего боевого товарища и верного друга в годы Великой Отечественной войны".
5 июня 1974 года Владимиру Ивановичу Серикову испол­нилось 60 лет. По его приглашению на празднество этого юбилея в поселок Вырица из разных городов прибыла группа однополчан, которая преподнесла юбиляру Адрес, радиоприемник и модель самолета Ил-2. Адрес был зачитан перед все­ми гостями, которых присутствовало более 25 человек. Вот его текст:

Дорогой Владимир Иванович!

Сегодня 5 июня 1974 года в день Вашего 60-летия мы с чувством искреннего уважения и большой благодарности торжественно вручаем этот Адрес, как символ нашей любви к Вам - нашему бывшему командиру, человеку и гражданину. (После этих слов, нахлынувших от радостных чувств, юбиляр прослезился).
В годы Великой Отечественной войны вы полностью от­дали себя, все свои силы и знания, талант и волю командира- воспитателя делу обороны нашей Родины, делу разгрома не­мецко-фашистских оккупантов, делу обеспечения нашей По­беды. Под вашим командованием коллектив 565-го штурмо­вого авиационного полка прошел славный боевой путь от Мо­сквы до Праги.
Самолеты Ил-2 под водительством майора, а затем под­полковника Серикова много раз появлялись в огненном небе Подмосковья, Брянщины, Западной Украины, Карпат, Южной Польши и Чехословакии. За это время было выполнено более пяти тысяч успешных самолето-вылетов, в результате кото­рых было уничтожено или выведено из строя и повреждено много живой силы и военной техники врага. Мы хорошо пом­ним как Вы, Владимир Иванович, в решающие моменты во­енных операций водили в бой летчиков всего полка, лично показывая им пример мужества, выдержки и мастерства над полем боя.
Мы гордимся тем, что за успешное выполнение боевых заданий, командование полка и лично Вы неоднократно были отмечены правительственными наградами и благодарностями высшего военного командования. Вполне заслужено 565-й штурмовой авиационный полк получил награду: орден Суво­рова 3-й степени, а также ему было присвоено наименование "Станиславский". Командование и партийная организация полка воспитали одиннадцать Героев Советского Союза и большое количество командно-летных кадров, умело и храбро дравшихся с врагом. Почти все летчики, офицеры штаба, ин­женерно-технические работники и младшие авиационные специалисты были награждены орденами и медалями. Конечно, мы понимаем, что успешные боевые действия полка обес­печивал весь личный состав нашей части, но организующая роль парторганизации, штаба, офицеров руководителей и лично Ваша была решающей. Сегодня, через 29 лет после войны, мы горячо поздравляем Вас с юбилеем Вашего 60- летия со дня рождения, желаем Вам крепкого здоровья, бод­рости духа, семейного счастья и благополучия. Подписались все однополчане.

В те годы ветераны войны часто встречались с молоде­жью, с пионерами и школьниками.

Газета "Советская Мордовия" в №216 от 14 сентября 1974 года в статье Николая Ермолаева "Встреча с героем" писала: "Жители села Ведянцы Ичалковского района тепло встретили Героя Советского Союза Михаила Яковлевича Романова. Ми­хаил Яковлевич с интересом осмотрел родные места, где про­вел детство. Все здесь знакомо, знакомо до боли: поля, пойма, рощи, лес, река Алатырь. В восьмилетней школе Михаил Яковлевич встретился с пионерами дружины, которая носит его имя. Михаил Яковлевич рассказал о своем боевом участии в Великой Отечественной войне, о том, как учился в этой школе, был в первых выпускниках, вручил пионерам подарки. Пионеры преподнесли Герою цветы. Герой Советского Союза увез с собой много дорогих для него фотоснимков и, конечно же, приятных воспоминаний".

[marel1968]

2. Юбилей 30-летия Победы в Боровичах.

В 1975 году исполнилось 30 лет Победы советского наро­да в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Эта знамена­тельная дата была торжественно отпразднована во всех горо­дах и селах нашей страны, а также прогрессивными силами за рубежом. Празднование этого юбилея проходило под знаме­нем борьбы за мир.

Нам, фронтовикам-ветеранам Великой Отечественной войны, было оказано много внимания и почестей в связи с этим большим праздником. Партийные, советские и общест­венные организации проводили торжественные собрания, на которых чествовали участников этой войны, поздравляли их и преподносили памятные подарки. Президиум Верховного Совета СССР учредил в честь 30-летия Победы юбилейную ме­даль, которой награждали фронтовиков. Центральный Коми­тет Коммунистической партии Украины, Президиум Верхов­ного Совета Украинской ССР и Совет Министров Украинской ССР учредили памятную юбилейную медаль и нагрудный знак, которые вручили через военкоматы героям и генералам, активно сражавшимся с врагом на Украине.

Ветераны многих воинских частей и соединений, участво­вавших в войне, собирались в эти дни вместе, чтобы еще и еще раз вспомнить минувшие дни и битвы, где вместе сража­лись они. Однополчане 565-го шап еще год тому назад по предложению А.И. Яковлева приняли решение собраться в этот день в городе Боровичи Новгородской области.
К вечеру 8 мая 1975 года в г. Боровичи из разных городов Советского Союза приехали более 20 человек однополчан. Среди них бывший командир 565-го ордена Суворова 3 сте­пени штурмового авиационного полка подполковник В.И. Се­риков (он умер 18 июня 1975 года) с супругой Валентиной Михайловной, бывший заместитель начальника штаба полка по оперативной работе Г.В. Пушкарев. Из летного состава приехали с женами: В.П. Бородин из города Черновцы, А.И. Колодин из Севастополя, С.Л. Плетень из Киева и Н.Т. Дань- шин из Луцка. Приехали одни: И.М. Белицкий из города Сва­това, Ю.Я. Годунов - из Калинина, я - из Москвы, В.Т. Ру­денький - из Днепропетровска. Из технического состава при­были: В.Н. Платонов из Москвы, В.Н. Казначеев из Луцка, М.Н. Могилевский из Ялты и др.
Утром 9 мая все однополчане приняли участие в город­ском митинге и манифестации трудящихся города Боровичи по случаю открытия памятника-монумента и вечного огня в честь погибших воинов. На митинге в числе других ветеранов, проживающих в Боровичах, выступил и наш однополчанин А.И. Яковлев, который в своей речи перечислил фамилии, имена и отчества всех гостей-однополчан, прибывших в город на празднование юбилея Победы в качестве его личных дру­зей.
Примерно в 11 часов 30 минут наша группа однополчан при всех орденах и медалях торжественно, медленным шагом под звуки траурной музыки прошла мимо обелиска и вечного огня. Часто хлопали затворы фото и кинорепортеров. Жители города нас встречали всеобщим дружелюбным, теплым вни­манием. У многих на глазах появились слезы.
В 13 часов все однополчане собрались за праздничным столом на квартире у А.И. Яковлева. Хозяин открыл празд­ничную встречу однополчан и поздравил всех присутствую­щих с 30-летием Победы, и предложил за нее выпить по бока­лу вина. Второй тост предложил я - выпить за всех погибших на войне, за всех наших однополчан. При этом, были названы почти все фамилии наших летчиков, воздушных стрелков и техников, отдавших свои молодые жизни за нашу Советскую Родину.
Мы вспоминали наших инженеров, техников и оружейни­ков, готовивших самолеты к боевым вылетам, обеспечивав­ших нам крепкий и надежный тыл, снабжавших нас во время войны всем необходимым. Вспоминали наших командиров и политработников. И чувствовали гордость за наш советский народ - народ победитель, за нашу Коммунистическую пар­тию, мобилизовавшую все силы страны на разгром врага и приведшую нас к Победе.
И вспоминая фронтовую обстановку, Николай Терентье­вич Даньшин, наш фронтовой баянист, исполнял на баяне красиво и лихо все песни и пляски, которые он играл когда-то для нас на фронте. Все присутствующие пели. Дружнее всех других, по-старому, звучала наша фронтовая песня: ".Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви".
Между хоровыми песнями и танцами, не умолкая, звучали голоса рассказчиков. Было много воспоминаний. Рассказы о боевых эпизодах воскрешали нашу фронтовую жизнь. С юмо­ром прозвучал рассказ баяниста. По просьбе товарищей Ни­колай Терентьевич рассказал, как его "украли" из Васильковского запасного авиаполка. Как в задней кабине самолета Ил- 2, пилотируемого летчиком 2-й авиаэскадрильи Н.И. Огурцовым, привезли его в декабре 1944 г. в 565-й штурмовой авиа­полк на аэродром Стрый. Как его военные юристы чуть не об­винили в дезертирстве, но все закончилось тем, что команди­ру полка Серикову был объявлен за это выговор. Много было рассказано и других интересных историй. Праздничное весе­лье продолжалось до позднего вечера.
На другой день, 10 мая 1975 года, состоялась поездка на автобусе в село Кончанское, расположенное в 35 км от г. Боровичи. В этом селе находится прекрасный музей великого русского полководца А.В. Суворова. Здесь нас встретили как родных, т. к. наш полк был награжден орденом Суворова 3 степени. Экскурсовод В.П. Малышева с большим вдохнове­нием рассказала нам о кончанском периоде жизни Александра Васильевича и продемонстрировала все экспонаты музея- заповедника.
От нее мы узнали, что А.В. Суворов был в Кончанском трижды. Первый раз он приехал сюда в 1784 году, чтобы по­знакомиться с имением, доставшимся ему по наследству от отца, второй раз - весной 1786 года и, наконец, опальный ге­нерал-фельдмаршал жил здесь по приказу Павла 1 под унизи­тельным надзором чиновника Николаева с 5 мая 1797 года по 7 февраля 1799 года. Отсюда Суворов отправился в знамени­тый Итало-Швейцарский поход.
25 октября 1942 года, в трудный год Великой Отечествен­ной войны, когда половина Новгородской области была окку­пирована фашистами, и до Кончанского доносились артилле­рийские залпы с Волховского фронта, в селе состоялся ми­тинг, посвященный открытию дома-музея А.В. Суворова. Факт открытия музея под гром орудийной канонады показал, как дорого русскому народу имя великого полководца, как крепка уверенность народа и армии, что враг дальше не прой­дет - будет остановлен и побежден. В 1960 году по распоря­жению Совета Министров РСФСР дом-музей А.В. Суворова был преобразован в музей-заповедник.
Село Кончанское - ныне центральная усадьба совхоза "Суворовский" - расположено на холмистой лесистой местно­сти вблизи красивейшего, с живописными островами, озера Шерегодро.³⁵
День 10 мая 1975 года был солнечный, жаркий. Напив­шись холодной воды из родникового колодца, из которого ко­гда-то пил воду сам Суворов, мы отправились в обратный путь. В автобусе было весело и шумно. Играл баян, звучали песни, обсуждались впечатления, полученные от посещения музея.
После встречи в Боровичах, переписка фронтовиков и по­иск друзей-однополчан оживилась во всех полках 224-й шад. Большую роль в розыске и объединении ветеранов Великой Отечественной войны 1941-45 гг. сыграла книга Б. С. Венкова "Герои Карпат", изданная в 1972 году. Она породила поток писем от сослуживцев дивизии, руководящих органов, обще­ственных организаций, пионеров и школьников разных горо­дов и сел Украины. Писем и запросов рассказать о войне, об участии в освобождении того или иного места, стало посту­пать столь много, что не хватало сил, чтобы отвечать на все письма. Пришлось мне писать очерк-рассказ "О друзьях- товарищах, об огнях-пожарищах", который был издан в г. Са­ранске в 1978 году в Литературно-художественном сборнике "Край Мордовский" и разослан почти всем однополчанам 565-го шап, проживающим на Украине. Этот очерк-рассказ, объемом в 50 страниц, вызвал положительные отзывы и по­желания издать данный материал отдельной книгой.

Вот выдержки из письма Н.И. Огурцова: "Ура! Миша - молодец! Наконец-то написана, правда, коротко, но большая эпопея нашего небольшого боевого коллектива в таком гро­мадном историческом событии, как Великая Отечественная война. Большое боевое спасибо!

Прочитав твой рассказ, я был так взбудоражен, восхищен и удивлен тем, что неужели это были мы и так беззаветно и скромно, без всякой рисовки делали поистине огромное дело. Прямо скажу, рассказ надо переделать в книгу. Книга будет нужная, особенно для подрастающего поколения.

Коротко о себе. Передо мной пожелтевшая от времени "Летная книжка" младшего лейтенанта Н.И. Огурцова, при­бывшего в полк 26 сентября 1943 года. В ней записаны все мои полеты, в том числе 162 боевых вылета, выполненных на 1-м и 4-м Украинских фронтах, за которые я награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды и тремя медалями.

После войны в 1946 году закончил Липецкую высшую летно-тактическую школу, а затем Военно-воздушную Крас­нознаменную академию (ныне имени Гагарина). Служил во многих авиационных частях. Обучил не один десяток летчи­ков полетам днем и ночью в простых и сложных метеоуслови­ях, в том числе и на реактивных самолетах. В звании подпол­ковника уволился в 1969 году в запас, прослужив в Советской Армии 28 лет. За военно-патриотическую работу награжден "Почетной грамотой Верховного Совета БССР". В настоящие время оба моих сына служат в Советской Армии, а мы с супругой живем в городе Ростове-на-Дону".

А вот и письмо заслуженного ветерана нашего полка В.Н. Казначеева, которое излагаю почти дословно: "Дорогой мой фронтовой друг Миша! Я искренне благодарен тебе за при­сланный мне рассказ о наших боевых товарищах, о летчиках штурмовиках.

Я еще раз с замиранием сердца пережил то далекое воен­ное время, те боевые и почти все опасные для жизни летчиков полеты. Но снова и снова мною овладевало то страстное чув­ство победить, победить оголтелого врага во что бы то ни ста­ло, как и тогда, давно.

В твоем рассказе "О друзьях-товарищах, об огнях пожа­рищах" - все правда. Конечно, мало. Надо бы больше, и хоте­лось бы тебе самому рассказать больше, но рассказ имеет свои рамки. Да и то, нужно удивляться твоему мастерству, что ты сумел в эти ограниченные рамки вложить все же много.

Для молодого поколения, для любознательных и стремя­щихся к свершению подвигов комсомольцев эта книга очень ценная. Она рассказывает, как наше поколение отстаивало для них светлую жизнь, и какие мы были патриоты, как любили Родину, жизнь и как бесстрашно умирали. Поэтому мы нахо­дили выход в бою из, казалось бы, безвыходного положения.

Ты, Михаил Яковлевич, писал о том, что сам перечувст­вовал, видел, знал. И это у тебя получилось хорошо. Нам, технарям, не стоит на тебя обижаться, что о нас меньше сказано. Наоборот, сказано много и из-под твоего пера не ускользнула высокая оценка нашей отличной работы. Ведь недаром летчики могли делать в сутки несколько боевых вылетов! Следовательно, самолеты для летчиков были подготовлены, осмотрены. Все было проверено. Для того чтобы в недоступные места достать рукой, приходилось даже раздеваться до белья. А потом в холодное время бегать, чтобы согреться. Чтобы самолеты были "залатаны" и в лучшем виде представлены летчику. Как сейчас слышу свой голос: "Товарищ лейтенант (капитан и др.)! Самолет № 9. к полету готов. Бомбовая нагрузка такая. Пушки, пулеметы заправлены полностью. (Часто бывал и вместо оружейника, который был в наряде).

Да! А что было перед такими рапортами? Какую огром­ную работу выполнял технарь. "Вечно грязный, вечно сонный, наш механик авиационный". Часто не хватало нужных частей и материалов, нужно было изыскать или сбегать в дру­гие воинские части и доставать. Приходилось по несколько суток не спать, восстанавливая разбитый самолет. Но самоле­ты все же к полетам подготавливали вовремя. А если учесть, что образование наше было 7 классов, а то и меньше, то где там до физики, до расчетов. Но все же рассчитывали точно и накрепко запоминали то, что когда-то говорилось в аэроклубе или человеком сведущим.

Итак! Мы тоже были патриотами. Ведь на техническом составе, как солдатах рядовых, лежало много обязанностей. В одно и то же время (т.е. во время ремонта самолета) мы долж­ны были нести караул по охране самолетов и личного состава офицеров, охранять их, рыть и рыть траншеи. Все хозяйствен­ные, так сказать, дела, хотя и нетрудные, но отбирали время от основного в нашей работе. Надо было все успеть, как гово­рится в украинской пословице: "и хлиб пэкты й по тэлята йты".

Родился я в семье крестьянина-бедняка в Белоруссии в 1918 году. Отец умер в 1919 году, мать - в 1927 году. С 6 лет я уже работал, помогал в заготовке для себя и на продажу гри­бов, ягод, березового и кленового сока, таскал дрова, пас чу­жих овец, коров. Учиться помогал мне комбед. Некоторое время был воспитанником в армии, в кавалерийском полку. С 11 лет - на своем хлебе. Работал на мебельной фабрике, сто­лярничал.

В 1936 году работал на заводе №9 в городе Шостка. Окончил аэроклуб без отрыва от производства. Учился, между прочим, в этом аэроклубе вместе с Кожедубом, ныне трижды Героем Советского Союза. С 1939 года по 1960 год служил в армии. С сентября 1941 по 1946 годы был авиамехаником в 565-м штурмовом авиаполку. Награжден двумя орденами Красной Звезды и многими медалями. В настоящее время на пенсии и работаю рабочим в городе Луцке Волынской облас­ти. Старший сын Игорь окончил Львовский политехнический институт по специальности инженер-строитель. Младший сын Виктор - рабочий на заводе в г. Луцке. Жена Нина на пенсии. (В.Н. Казначеев умер в 1993 году.)

А вот как оценивает состояние души летчиков-штурмовиков на фронте С. Л. Плетень. В одном из своих пи­сем из Киева Сергей Лукич пишет: "Здравствуй, дорогой фронтовой друг Миша! Получил твое хорошее письмо, за что большое спасибо. Прочитал его и, откровенно говоря, развол­новался. Всплыли в памяти многие картины нашего нелегкого фронтового труда. Ведь действительно, сколько тогда было риску, опасности, даже смертельной опасности, а в то время я, например, почти этого не чувствовал. Это, видимо, была не бесшабашная храбрость, а просто выполнение долга, трудная повседневная работа, в которую мы втянулись, к выполнению которой привыкли и на многое уже просто не обращали вни­мания. Я помню, что было только страшно больно, когда мы хоронили своих погибших товарищей".

Да, в этих словах Сергей Лукич Плетень удачно выразил наши общие чувства всех летчиков-однополчан.

Переписка, розыск друг друга и встречи ветеранов проис­ходили в это время в других братских 571-м и 996-м штурмо­вых авиационных полках нашей дивизии. Первую встречу ве­теранов 996-го шап организовал в 1973 г. в городе Конаково Калининской области Н.Д. Кривов, проживавший в этом го­роде. Николай Дмитриевич личность известная, он 30 апреля 1945 г. спасся на парашюте из разбитого и взорвавшегося са­молета над городом Моравска-Острава. Ветераны этого полка оказались самыми активными. Они провели около двадцати встреч в разных городах, главным образом Украины, в том числе, пять - во Львове. Во встречах участвовало более пяти­десяти ветеранов. Очень большое внимание они уделяли соз­данию школьных музеев боевой славы и клубов "Поиск", в которых молодежь и школьники приобщаются к святой памя­ти павших героев войны.

[marel1968]

3. Избрание Совета ветеранов 224-й шад на встрече в Ивано-Франковске (Станиславе).

Поскольку 565-й шап имел собственное наименование "Станиславский", то перед тем, как разъехаться из Боровичей по домам, было решено следующую очередную встречу одно­полчан провести в честь 35-летия Победы в городе Ивано- Франковске вместе с другими полками, то есть всем составом ветеранов 224-й шад. Эта встреча состоялась по заранее разработанному и согласованному плану. На встрече, наряду с праздничными торжествами в честь 35-летия освобождения города Станислава от немецко-фашистских захватчиков, 25 июня 1979 г. на собрании был избран Совет ветеранов 224-й шад в составе 7 человек. В Совет вошли подполковник Ру­денький Виктор Тихонович из Днепропетровска (председа­тель), подполковник Даньшин Николай Терентьевич из Луцка (зам. председателя), лейтенант Шинкаренко Владимир Петро­вич из Ивано-Франковска (казначей), члены Совета ветеранов: майор Коротаев Борис Григорьевич из Воронежа, майор Пушкарев Глеб Васильевич из Москвы, младший лейтенант Скрыльников Семен Петрович из Львова, полковник Филлипенко Иван Ивановича из Жданова.
Совет ветеранов 224-й шад стал организующим штабом всей ветеранской работы. Много усилий было сделано по ро­зыску ветеранов дивизии. Были проведены, по согласованию с органами власти на местах и с их помощью, встречи ветера­нов в следующих городах: Ивано-Франковске, Киеве, Львове, Драгобыче, Жмеринке, Днепропетровске и Москве. На каж­дой встрече Совет ветеранов отчитывался и переизбирался. Члены Совета обновлялись, а председатель оставался всегда один и тот же - Виктор Тихонович Руденький, очень опытный штабист, добросовестный и дисциплинированный организа­тор, и отзывчивый товарищ. Встречи нам, фронтовикам, нуж­ны и полезны. Потому что нам близки и дороги те незабывае­мые огневые годы, когда мы с оружием в руках отстаивали честь и независимость нашей любимой Родины.
Следует отметить, что руководящие органы и народ Ук­раины очень доброжелательно и гостеприимно встречают своих освободителей - ветеранов Великой Отечественной вой­ны 1941-1945 гг.
В июле-августе 1982 года ветераны 224-й штурмовой авиационной дивизии принимали участие в праздновании 40- летнего юбилея 8-й воздушной армии, проходившего в городе Киеве. Это было грандиозное событие для нас и горожан. Оно совпало с 1500-летним юбилеем Киева. На это торжество приехало из разных городов Советского Союза более 1800 ве­теранов. Насыщенная программа различных мероприятий за­няла полных трое суток.
В Киеве похоронен командующий 8-й воздушной армии генерал-полковник авиации Василий Николаевич Жданов. Ве­тераны 224-й шад вместе с другими авиаторами возложили на его могилу цветы и почтили его память. Стоя, склонив голо­вы, в гробовом молчании, они слушали его биографию, кото­рую рассказывал Юрий Николаевич Жданов, его племянник, бывший во время войны летчиком, командиром звена 996-го шап.
"Жданов Василии Николаевич родился 2 ноября 1896 года и умер 10 ноября 1956 года. За свою недолгую 60-летнюю жизнь, он много сделал для развития авиации и защиты нашей любимой Родины. Василий Николаевич, с 1919 года до по­следних дней служил в Советской Армии, в славной семье авиаторов. В 1923 г. окончил летную школу. В 1924 г. - Пер­вую высшую летную школу краснолетов. В 1929 г. - курс усо­вершенствования воздушной академии им. Жуковского. В 1938 г. - высшую летно-тактическую школу.
Он принимал участие в боях с белофиннами в качестве командира авиасоединения. В звании генерал-майора авиации был назначен Командующим ВВС 23-й общевойсковой армии на Карельском перешейке. С сентября 1941 года - зам. коман­дира ВВС Ленинградского фронта. Здесь он организовал воз­душное прикрытие "дороги жизни", по которой было вывезе­но из блокированного Ленинграда полмиллиона детей, жен­щин и стариков, 3360 тысяч вагонов демонтированного заво­дского оборудования. В город было доставлено 360 тысяч тонн продовольствия и военных грузов. Здесь же Жданов раз­работал тактику наведения истребителей на вражеские само­леты по радио.
Жданов летом 1942 года был командирован на Сталин­градский и Калининский фронт с целью оказания помощи для внедрения опыта взаимодействия наземных войск с авиацией. Штаб ВВС привлекал его для работы по созданию Инструк­ции новой тактики ведения боя советской авиации.
В августе 1944 года генерал-лейтенант В.Н. Жданов был назначен командующим 8-й воздушной армии в составе 4-го Украинского фронта, где он проявил незаурядные способно­сти в организации действия авиации в Карпатско- Ужгородской, Западно-Украинской, Моравска-Остравской и Пражской наступательных операциях.
За отлично организованное взаимодействие авиации с наземными войсками - 18-й, 38-й и 60-й общевойсковыми ар­миями 4-го Украинского фронта при освобождении Чехосло­вакии, где был проявлен героизм летчиками 8-й воздушной армии, 6 апреля 1945 г. генерал-полковник авиации Василий Николаевич Жданов был награжден орденом Суворова 1-й степени. Это была восьмая высшая награда Родины на груди отважного генерала. После Великой Отечественной войны В.Н. Жданов командовал воздушной армией дальней авиации на Дальнем востоке, а затем на Украине"³⁶.
В 1986 году издана книга "Восьмая воздушная" (боевой путь армии), в которой много информации и о нашей 224-й шад.

[marel1968]

4. Встреча ветеранов в городе Дрогобыче.

На празднование 40-летия освобождения от немецко- фашистских захватчиков Прикарпатья были приглашены ве­тераны 1-й гвардейской армии и 224-й штурмовой авиадиви­зии, принимавшие участие в освобождении этих мест. Это со­бытие заслуживает подробного описания.
Скорый поезд Москва-Трускавец подходит к городу Дро- гобыч. За окном вагона мелькают белые дома и зеленые сады окрестностей города. Вот и станция. Поезд остановился. В трепетном волнении выхожу из вагона на перрон. Из других вагонов этого поезда вышло множество таких же, как и я ве­теранов Великой Отечественной войны. Среди них вижу зна­комые лица. Да, вот так встреча! Мой бывший заместитель командира 3-й авиаэскадрильи старший лейтенант Герой Со­ветского Союза Сашка Яковлев! Бывшие летчики нашего 565- го штурмового авиационного полка: Иван Белицкий, в форме зам. начальника железнодорожной станции; Николай Огурцов и Виктор Руденький, оба в форме подполковников; Алексей Брагин и Лев Воробьев; бывший радиотехник полка Виктор Платонов, бывший авиамеханик самолета Владимир Казначе­ев и другие. На несколько минут перрон превратился в бурное место необыкновенно волнующей коллективной встречи, где было излито столько радостных чувств, выражавшихся в шумных возгласах приветствий и крепких объятиях встре­тившихся друзей-однополчан.
Нас встречают торжественно, с цветами, представители горкома партии, горисполкома, комсомольцы и пионеры. На привокзальной площади рядами выстроились автобусы, на ко­торых нас организованно перевезли в специально приготов­ленную современную гостиницу и разместили по два-четыре человека в номерах квартирного типа со всеми удобствами. Мы с Александром Ивановичем Яковлевым разместились в номере на втором этаже. На всех девяти этажах стояли дежур­ные комсомольцы с красными повязками на рукаве. Они были очень внимательны к нам. С их помощью оперативно решался любой вопрос.
В фойе гостиницы собрался летучий митинг прибывших ветеранов, на котором была объявлена программа основных массово-политических мероприятий в дни празднования 40- летия освобождения городов Дрогобыча, Трускавца и Стеб­ника от немецко-фашистских захватчиков 3-5 августа 1984 года. Здесь же мы узнали, что на торжество прибыло 700 че­ловек из 1-й гвардейской армии и 70 человек из нашей 224 штурмовой авиационной дивизии, принимавших участие в ос­вобождении Прикарпатья. Приказом Верховного Главноко­мандующего И.В. Сталина 40 лет тому назад была объявлена благодарность личному составу 1-й гвардейской армии и лет­чикам 224-й штурмовой авиационной дивизии за освобожде­ние города Дрогобыча от немецко-фашистских захватчиков.
На время проведения данного праздника над всеми диви­зиями 1-й гвардейской армии и полками 224-й шад взяли шефство предприятия, совхозы, колхозы, санатории, органи­зации и учреждения. Шефом нашего 565-м штурмового авиа­ционного полка был трест столовых и ресторанов.
Сразу же после приезда у нас с А.И. Яковлевым взял ин­тервью корреспондент газеты "Радяньске слово". Наша беседа с ним была опубликована в № 128 этой газеты от 10 серпня 1984 року (10 августа 1984 года). В ней мы рассказали о тех кровопролитных боях Львовской военной операции, в резуль­тате которых был освобожден и город Дрогобыч. Рассказали о подвиге лейтенанта Петра Абраменко, который был сбит ог­нем зенитной артиллерии над целью, и продолжал сражаться с врагом на земле до последнего патрона в пистолете.
В этот же день, около 17 часов, было организовано кол­лективное фотографирование прибывших ветеранов около кинотеатра "Аврора". А затем, в современном зале этого кинотеатра руководители горкома партии и горисполкома перед началом кинокартины приветствовали прибывших ветеранов. Были сказаны такие слова: "6 августа 1944 года - незабывае­мая дата в жизни дрогобычан: войска 1-й гвардейской армии при содействии 224-й штурмовой авиационной дивизии, пре­одолевая сопротивление врага и уничтожая его живую силу и технику, освободили города Дрогобыч, Трускавец и Стебник от немецко-фашистских захватчиков.
Мы вас приветствуем на нашей священной земле! Прими­те от всех трудящихся и населения города Дрогобыч сердеч­ную благодарность и глубокую признательность за ваш рат­ный подвиг в боях за освобождение нашего города.
Прошло замечательных 40 лет. За это время Дрогобыч превратился в значительный промышленный и культурный центр советской Украины. Памятью сердца, своими трудовы­ми делами мы не забудем подвигов советских воинов- освободителей, тех, кто отдал за нас свою жизнь, пролил кровь в боях с фашистскими оккупантами.
Благодарные Вам дрогобычане своим мирным созида­тельным трудом продолжают Ваш подвиг во имя новых свер­шений на благо советского народа, нашей великой многона­циональной Отчизны.
Горячо приветствуем и поздравляем Вас со славным 40- летием освобождения города Дрогобыча от немецко- фашистских захватчиков. Желаем Вам доброго здоровья, большого личного счастья, вдохновенного труда и активной общественной деятельности на благо нашей любимой Роди­ны .
На другой день утром ветераны в ожидании своих автобу­сов толпились на асфальтированной площади около гостини­цы. Тут же были и мы с Сашкой Яковлевым. Вдруг, ко мне подходит один ветеран и говорит:
"Здравствуйте! Вы Романов?"
"Да", - отвечаю ему.
"Вот, возьмите вашу статью", - и протягивает мне вырез­ку из газеты.
Я взял, поблагодарив его, и прочитал "Штурмовики идут на цель. В львовском небе". Под статьей подпись - "М. Рома­нов. Герой Советского Союза. Москва". Статья напечатана в газете "Львовская Правда" в № 147 от 1 августа 1984 года. В ней рассказывается о том, как началась и проходила Львовско-Сандомирская военная операция, об участии летчиков- штурмовиков в этой операции, о моих личных наблюдениях и впечатлениях, о подвигах товарищей.
3 августа 1984 года, по утвержденной программе и уста­новленному распорядку, ветераны 565-го шап принимали уча­стие в трех мероприятиях. С 10 до 11 часов 30 минут была встреча с работниками треста столовых и ресторанов, с 13 до 16 часов встреча с колхозниками и пионерами села Грушев и с 17 до 19 часов участвовали в торжественном городском соб­рании, посвященном 40-летию освобождения города Дрого­быча. Примерно такая же нагрузка была у ветеранов других полков и дивизий.
Везде нас принимали с искренней теплотой и радушием. Работники треста столовых и ресторанов преподнесли нам большой каравай белого хлеба, цветы и книги каждому вете­рану. За бокалом шампанского мы обменялись с ними привет­ственными тостами.
В Грушеве состоялся митинг у обелиска погибшим в Ве­ликой Отечественной войне односельчанам, на который при­шло огромное количество народу. Нас принимали здесь как самых дорогих, родных и близких людей. 40 лет тому назад наш 565-й шап базировался на аэродроме близь села Грушев. Мы летели отсюда на выполнение боевых заданий в Карпаты. Хотя с той поры прошло много времени, но некоторые старые жители помнят нас. Только мы вышли из автобуса, как одна старушка закричала:
"Боже мой, это ж никак Мыкола! Здравствуй, роднень­кий!" - и кинулась к нему в объятия, оба расплакались от ра­дости. Действительно, бывший начхим полка, старший лейте­нант Журавель Николай Архипович в августе 1944 года жил у нее на квартире и оставил о себе очень хорошее впечатление.
Всех ветеранов 565-го шап посадили в президиум. В докладах и речах председателя сельского совета и колхоза имени А.А. Жданова, колхозников, учителей, комсомольцев и пионеров было сказано много приятных благодарственных слов в наш адрес. От ветеранов поручили выступить мне. Я их поздравил с 40-летием освобождения от немецко-фашистских оккупантов и с успехами, которых они добились за эти годы; пожелал им крепкого здоровья, новых успехов в работе и учебе, мирного неба и большого счастья в жизни. Учащиеся шко­лы и колхозники подарили каждому ветерану наборы памят­ных книг и цветы. Затем мы возложили цветы к обелиску погибших на фронтах Великой Отечественной войны граждан села Грушев. После митинга нам показали концерт художест­венной самодеятельности школьников.
Затем мы съездили на бывший "аэродром", с которого ко­гда-то летали во время войны. Он находился в пойме, за реч­кой, через которую из села был перекинут маленький дере­вянный мост. О, как все изменилось с тех пор! Моста того нет уж и в помине. Вместо него построен новый висячий мост. На месте, где стояли наши самолеты, сейчас размещены новые хозяйственные постройки колхоза. На бывшем летном поле, процветают колхозные луга, с которых собирают обильное сено, прекрасный корм для скота. Сопровождавшие нас ребя­тишки рассказали, что они до сих пор вот на этих местах на­ходят гильзы.
На "аэродроме" перед нами мысленно промелькнули в памяти те незабываемые жаркие фронтовые дни, которые бы­ли жаркими не только по боям, но и по погоде. Погода тогда, также как и во все дни нашего пребывания на данном юбилее, была солнечная и очень жаркая. Поэтому иногда были мгно­вения, когда в наших чувствах все сливалось воедино и про­шлое и настоящее.
После осмотра "аэродрома" нас пригласили в сельскую среднюю школу. Мы надеялись увидеть ту школу, в которой была во время войны наша казарма летчиков. Однако той де­ревянной школы не оказалось, ее давно уже нет, а вместо нее построена новая каменная двухэтажная школа с прекрасными просторными светлыми классами. В одном из помещений школы организован музей боевой славы 565-го шап. Патрио­тическую работу ведет пионерская организация школы, кото­рая организовала при школе свой клуб с романтическим на­званием: "Слава отцов - крылья сыновей". Тут же около музея произошла встреча ветеранов нашего полка с пионерами школьной дружины. Мы обменялись с пионерами короткими приветственными речами. Они четверых ветеранов, в том числе и меня, приняли в почетные пионеры своей дружины и перед линейкой повязали нам на шеи красные галстуки. Это была очень трогательная психологическая сцена, которую школьный фотограф запечатлел на фотокарточку. Через неко­торое время пионеры прислали мне эту и другие фотокарточ­ки с сообщением о том, что они меня приняли и в почетные члены клуба "Слава отцов - крылья сыновей". После обеда мы тепло распрощались с грушевцами и около 16 часов на том же автобусе поехали в обратный путь, в Дрогобыч.
В этот же день, 3 августа, около 17 часов, в городском до­ме культуры, новом современном здании, построенном после войны, началось торжественное собрание, посвященное 40- летию освобождения города Дрогобыча от немецко- фашистских захватчиков. Собрание открылось исполнением гимна Советского Союза, выносом боевых знамен воинских частей, принимавших участие в освобождении города. Юби­лейный доклад сделал первый секретарь Дрогобычевского горкома партии. Затем были выступления ветеранов, трудя­щихся и молодежи города. После торжественного собрания был дан концерт силами артистов города.
В субботу, 4 августа 1984 года, было организовано в лесу торжественное возложение венков, гирлянд и цветов на брат­ской могиле солдат и офицеров Советской Армии, погибших и умерших от ран во время Великой Отечественной войны. В этом мероприятии принимали участие ветераны Великой Оте­чественной войны, трудящиеся и молодежь города Дрогобы­ча, Трускавца и Стебника, военнослужащие местного гарни­зона. Всего около 5000 человек.
Это была очень впечатляющая церемония. В 10 часов утра ветераны и воинские подразделения были построены на лес­ной поляне в прямоугольное каре. Командир воинской части и председатели советов ветеранов каждой дивизии поочередно рапортовали главному руководству манифестации о боевом пути своих соединений, их заслугах, составе присутствующих и готовности к торжественной церемонии. Председатель сове­та ветеранов нашей дивизии подполковник Виктор Тихонович Руденький доложил:
"Товарищ секретарь горкома партии, 224-я Краснозна­менная Жмеринская штурмовая авиационная дивизия прошла славный боевой путь. Она сражалась на Западном фронте, за­щищая Москву. Участвовала в боях под Ржевом, Вязьмой, Брянском и Орле. Принимала также участие в освобождении городов и сел Украины, Польши и Чехословакии. Она воспитала много мастеров штурмового удара, среди них 20 Героев Советского Союза. За время войны летчики 224-й шад выпол­нили 17,5 тыс. боевых вылетов, в результате которых было уничтожено, выведено из строя или повреждено большое ко­личество живой силы и техники противника. На 40-летие ос­вобождения городов и сел Прикарпатья от немецко- фашистских захватчиков прибыло 70 ветеранов дивизии, ко­торые готовы принять участие в церемонии возложения вен­ков на братскую могилу погибших и умерших от ран воинов".
Затем под траурную мелодию духового оркестра мы по восемь человек подняли две гирлянды, сделанные из хвои, понесли их к братской могиле и возложили у подножия па­мятника-обелиска. За нами шла процессия ветеранов и насе­ления с цветами, которые возлагались также на могилу. Цере­мония возложения продолжалась около полутора часов. После чего, здесь же, рядом, в лесу, в зеленом театре, был дан двух­часовой концерт художественной самодеятельности.
С 14 часов и до вечера в этом же лесу, через дорогу, был организован обед. Ветераны и трудящиеся вели беседы, вспо­минали погибших друзей и товарищей, пели фронтовые пат­риотические песни, танцевали под баяны и гармоники.
В двух километрах от этого леса находится село Нагуевичи, в котором родился Иван Яковлевич Франко. Ветераны 565-го шап решили по своей инициативе посетить дом-музей Ивана Франко. Примерно с 17 до 18 часов мы осматривали экспонаты этого очень интересного музея. Просторный дере­вянный дом с двумя дворами, кузницей, амбарами, огородом, колодцем и множеством различной крестьянской утвари про­извел на нас хорошее впечатление. Девушка-экскурсовод рас­сказывала нам о творчестве Ивана Франко, по нашей просьбе прочитала на родном украинском языке одно из его стихотво­рений. И.Я. Франко - продолжатель традиций Т.Г. Шевченко, пропагандист идей русских революционных демократов, а позднее - марксизма, борец против буржуазного национализ­ма, всего один год не дожил до Великой Октябрьской социа­листической революции.
Поблагодарив экскурсовода за показ и рассказ, ветераны нашего полка по предложению сопровождающей поехали в Карпатские горы. Путь лежал через город нефтяников Бори­слав, который во время войны был исходным пунктом маршрута при полетах на боевые задания. Он вызвал у нас опять сравнительные воспоминания: как было тогда, 40 лет тому на­зад, и что мы видим и чувствуем теперь, во время этой поезд­ки. Наш маленький автобус, пыхтя, фырча и задыхаясь, еле- еле преодолевал горные подъемы. А тогда, во время войны, мы эти "пригорки" и не замечали. Нам казалось, под нами, под крылом самолета, лежали гладкие равнины.
Наконец, проехав около двадцати километров по горной дороге, мы остановились у источника минеральной воды, ко­торую здесь ласково называют женским именем "Нафтуся". Она показалась нам очень вкусной и мы, выпив по нескольку стаканов этой воды, поднялись вверх, на лесную горную по­лянку. Здесь развернули скатерть "самобраную" и организо­вали ужин в Карпатских горах. После дневной жары в доли­нах Прикарпатья, здесь, в горном лесу, воздух, насыщенный кислородом и запахами различных цветов, показался нам це­лебным. Да и в самом деле: полтора-два часа пребывания в горах сняло с нас всю дневную усталость, и мы, бодрые и ве­селые, с песнями возвращались в город Дрогобыч. Домой приехали около 22 часов.
Во время войны мы участвовали в освобождении и взятии многих городов и особенно не задумывались об истории их наименований. А сейчас в нас проснулось любопытство, ко­торое потянуло на историю. А.И. Яковлев пред сном в комна­те нашей гостиницы спросил меня:
"А как ты думаешь, Миша, почему этот город называется Дрогобыч?"
"На днях мне попала в руки книга об этом городе, - отве­тил я ему, - и вот что сказано там по этому вопросу: в начале нашего тысячелетия здесь, в предгорьях Карпат, образовался город Быч. В середине 13 века он был разрушен до основания в результате татаро-монгольского нашествия. Жители этих мест (вероятно скотоводы) не стали его восстанавливать, а по­строили город на новом месте, в восьми километрах от старо­го разрушенного города, и назвали его Дрогобыч, то есть дру­гой Быч".
Конечно, город очень сильно изменился после Великой Отечественной войны, вырос и похорошел. Построено много новых предприятий, жилых домов и даже целых кварталов, школ, больниц и поликлиник, детских садов и яслей, магазинов и столовых, кинотеатров, спортивных сооружений и дру­гих объектов. В городе очень много цветов и зеленых насаж­дений.
В воскресенье, 5 августа 1984 года, состоялся общегород­ской митинг, в котором кроме ветеранов Великой Отечест­венной войны приняли участие воинская часть гарнизона и население городов Дрогобыча, Трускавца и Стебника. Осо­бенно много было молодежи. На митинге присутствовал и вы­ступил с большой речью первый секретарь Львовского обла­стного комитета Коммунистической партии Украины. Герои Советского Союза и генералы-ветераны находились на трибу­не. Всем ветеранам Великой Отечественной войны пионеры преподнесли цветы. Митинг закончился манифестацией по улицам города. Празднично украшенные колонны военнослу­жащих, ветеранов войны, рабочих и служащих, молодежи, комсомольцев и пионеров - несли венки, гирлянды и цветы через весь город, чтобы возложить их к памятникам боевой славы в честь воинов Советской Армии, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.
После этого происходил осмотр традиционной выставки цветов и экспонатов народного творчества всех предприятий и организаций городов Дрогобыча, Трускавца, Стебника и Дрогобычского района, организованный на центральной го­родской площади. Выставка произвела на ветеранов войны очень большое впечатление.
Во второй половине дня ветераны 224-й шад приняли уча­стие в праздновании 40-летия освобождения от немецко- фашистских захватчиков поселка Медыничи. Меня с двумя ветеранами из 1-й гвардейской армии послали выступить на тематическом вечере молодежи в городском парке имени И.В. Васильева.
В зеленом "зале", на свежем воздухе под деревьями, на­роду собралось более 500 человек. Товарищ, выступавший первым, читал стихи и пел песни на военно-патриотическую тему, автором которых был он сам. Вторым выступал я. Фон для моего выступления был прекрасный, но это повышало мою ответственность перед слушателями, которые строго следили за каждым моим словом. В своем выступлении я рас­сказал об ужасах войны. Что война это бедствие для народа. Рассказал о героических подвигах летчиков-штурмовиков
565-го шап; о том, что победа нам доставалась нелегкой це­ной, мы теряли своих молодых друзей и товарищей. И что мир, завоеванный дорогой ценой, нам надо беречь, крепить всеми силами наше социалистическое государство и его обо­роноспособность.
Молодежь нас внимательно слушала, приветствовала бур­ными аплодисментами и дарила цветы.
Вечером этого же дня в ресторане "Молодежный" состо­ялся торжественный ужин ветеранов 224-й шад и представи­телей шефствующей организации. Ветераны 1-й гвардейской армии и участники встречи обслуживались в других рестора­нах города Дрогобыча. В ресторанах были накрыты празд­ничные столы, произнесено много тостов, обеспечено музы­кальное сопровождение фронтовых песен и танцев.
В 10 часов утра 6 августа 1984 года на бюро Дрогобычского горкома партии подводились итоги празднования 40- летия освобождения города от немецко-фашистских захватчи­ков. Сюда были приглашены руководители советов ветеранов дивизий, генералы и Герои Советского Союза, всего около 30 человек. Выступающие делились своими впечатлениями. Все благодарили организаторов торжественного празднования данного юбилея за четкую организацию всех мероприятий и гостеприимство, которое было оказано ветеранам. Мне было поручено выступить от ветеранов 224-й шад. Я доложил, что программу встреч с трудящимися и молодежью ветераны на­шей дивизии выполнили полностью и на высоком идейно- политическом уровне.
Пользуясь случаем, что здесь присутствовали представи­тели почти всех дивизий 1-й гвардейской армии, с которыми мы взаимодействовали во время проведения военных опера­ций по освобождению Украины, Польши и Чехословакии, я с большим удовольствием сообщил информацию из архивных источников о том, что летчики 224-й штурмовой авиационной ордена Красного Знамени Жмеринской дивизии за время Ве­ликой Отечественной войны получили 23 благодарности Вер­ховного Главнокомандующего И.В. Сталина за участие в ос­вобождении и взятии городов. А за отличную боевую работу над полем боя, получали с командных пунктов по радио мно­жество благодарностей от командиров частей и соединений. После этого, я выразил благодарность горкому партии и горисполкому за оказанное ветеранам гостеприимство, и четкую организацию всех мероприятий. Вручил памятный знак 224-й шад секретарю горкома партии и председателю горисполкома и адрес в красочно оформленной папке, в которой художест­венно вмонтированы макеты ордена Отечественной войны и самолета Ил-2 на фоне голубого неба. Горком партии и горис­полком в знак большой благодарности преподнесли ветеранам 1-й гвардейской армии и 224-й шад портреты В.И. Ленина, сделанные мозаичным методом из разных пород дерева.
В 16 часов, 6 августа, трогательно простившись друг с другом и гостеприимными хозяевами, переполненные чувст­вом благодарности, мы покинули город Дрогобыч. И на поез­де Трускавец-Москва поехали в обратный путь. Мы ехали по местам боев, в которых 40 лет тому назад принимали непо­средственное участие. С правой стороны остался город Стрый, где мы в 1944 году тоже базировались. Вот проезжаем реку Днестр. О, какой он здесь узенький! Где же его величие, которое у нас запечатлелось во время сражений? Справа от железной дороги появился город Николаев, весь серый от це­ментной пыли, идущей от комбината стройматериалов. А вот пригороды города Львова и, наконец, сам город. Много раз мы летали в эти места на боевые задания, штурмовать ненави­стного врага, но тогда выглядело все это по-другому, иначе, чем увидели мы теперь. Тогда все было в серых и тусклых красках, а сейчас это выглядело весело и празднично. Чистые поля, белые строения и новостройки городов и населенных мест - все радовало наш глаз.
Прошло некоторое время после празднования 40-летия освобождения городов Прикарпатья от немецко-фашистских захватчиков, и вот новые знаки внимания ветеранам Отечест­венной войны. Герои Советского Союза и генералы получили персональные поздравления от ЦК Компартии Украины, Пре­зидиума Верховного Совета Украинской ССР и Совета Мини­стров Украинской ССР, которые в красиво оформленной гра­моте пишут:
"Герою Советского Союза товарищу Быстрову Н.И.
Дорогой Николай Игнатьевич!
Горячо и сердечно поздравляем Вас, прославленного ве­терана Великой Отечественной войны, Героя Советского Союза с 40-летием освобождения Советской Украины от немецко-фашистских захватчиков.
Вы прошли нелегкий ратный путь, познали величие и ра­дость победы, внесли достойный вклад в разгром ненавистно­го врага, с честью выполнили свой долг перед народом, перед партией, перед историей. Ваши мужество и отвага вселяли непоколебимую уверенность в торжестве нашего правого де­ла, служили примером доблести и геройства на фронте и в тылу.
Проходят годы, но не меркнет подвиг во славу Отчизны. Нынешнее поколение советских людей с большой призна­тельностью воздает дань глубокого уважения своим героям, всем тем, кто в пору военного лихолетья, не щадя жизни, бес­страшно сражался с врагом. В памяти благодарных потомков навсегда сохранится и Ваш личный вклад в Великую Победу. Выражаем Вам сердечную признательность за Ваш неоцени­мый труд на благо партии и народа. Доброго вам здоровья, счастья, новых славных дел во имя процветания любимой От­чизны".
Очень приятно, что о нас, ветеранах Великой Отечествен­ной войны, помнит благодарная Украина, что мы ею не забы­ты.

[marel1968]

5. Патриотическая работа среди населения.

Почти все наши однополчане ведут патриотическую рабо­ту среди населения. Они выступают в коллективах с лекциями и докладами, проводят беседы о Великой Отечественной вой­не, переписываются с пионерами, школьниками и красными следопытами, передают свой богатый опыт молодежи.
Мне пришлось выступать в ряде учреждений с короткими сообщениями на тему: "О 40-летии Победы советского народа над фашистской Германией": в Центральном Государствен­ном Архиве Советской Армии, где присутствовало 500 чело­век; перед работниками аппарата Главного архивного управ­ления при Совете Министров СССР - присутствовало 150 че­ловек; перед комсомольцами и молодежью Главархива РСФСР - присутствовало 50 человек; перед учащимися сред­ней школы по месту жительства - присутствовало 100 чело­век; на конференции директоров, преподавателей и воспита­телей школ Ичалковского района Мордовской АССР - присутствовало 600 человек; на встрече с колхозниками и моло­дежью села Ведянцы - присутствовало 250 человек.
Причем, на Всесоюзной тематической выставке в Цен­тральном Государственном Архиве Советской Армии, посвя­щенной 40-летию Победы, перед посетителями выставки о роли авиации в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. И.Н. Кожедуб выступал первым, я выступал - вторым, а быв­ший командир авиаэскадрильи самолетов По-2, Герой Совет­ского Союза Н.В. Попова - третьей. На буклете выставки Иван Никитович сделал следующую дарственную надпись: "Желаю Михаилу Яковлевичу Романову успехов, здоровья и счастья в жизни. Трижды Герой Советского Союза маршал авиации И. Кожедуб. 21.5.85."
А вот один из многочисленных примеров переписки с учащимися различных школ. Пионеры 5"А" класса, школы №14 города Черновцы в своем письме Герою Советского Союза А. И. Яковлеву пишут: "Дорогой Александр Иванович! Поздравляем Вас с Новым годом. Для нас этот год не только новый, но и год 30-летия освобождения города Черновцы от немецко-фашистских захватчиков. В кровопролитных боях за Советскую Буковину и смежные с ней области сражались и Вы, Александр Иванович. Об этом мы узнали из книги "Герои Карпат" Б. С. Венкова, которую сейчас читаем всем классом.
Спасибо Вам за мужество, за наше счастливое детство. Всего Вам доброго, дорогой Александр Иванович. Всего Вам хорошего. Если будите в Карпатах, приезжайте в наш город, в нашу школу №14".
Яковлев написал пионерам школы № 14 города Черновцы ответ и послал его с благодарностью за их теплые слова и чувства к нам, солдатам того далекого времени, когда решался вопрос об их счастье на поле брани. Он пожелал им весело и интересно отпраздновать 30-летие освобождения своей роди­ны от гитлеровских захватчиков, а также крепкого здоровья и больших успехов в учебе. Он также пообещал им, что при первой же возможности постарается воспользоваться их при­глашением и побывать у них в школе. Он также надеется, что осуществится его заветная мечта - побывать в тех местах, где он сражался вместе со своими друзьями-однополчанами за нашу Советскую Родину.
Нам, фронтовикам, кажется, что наши воспоминания, наши встречи и переписка, которые мы ведем с молодежью, яв­ляются, может быть небольшой, скромной, но составной ча­стью борьбы за мир во всем мире.
Планета Земля - маленькая песчинка нашей галактики, оа­зис жизни во Вселенной. И этот прекрасный оазис люди, су­щества живой материи, должны беречь! И, чтобы выполнить эту всемирно-историческую задачу, необходим, в первую очередь, прочный мир между народами.
Мы, фронтовики, участники Великой Отечественной вой­ны 1941-1945 гг., видели своими глазами, каким большим не­счастьем, великим горем для народов является война. Невоз­можно перечислить всех лишений и бедствий, которые несет она людям. Но самое страшное - это массовая гибель отцов и сыновей, матерей и дочерей.
Для нас Великая Отечественная война была освободи­тельной, справедливой, что рождало среди воинов Красной Армии массовый героизм и желание быстрее добиться побе­ды. Но это обстоятельство не смягчало горечи народной и людской печали от невозвратимых наших потерь на полях сражений и в лагерях смерти фашистов. Идя в бой, мы мечта­ли о прекрасной в будущем мирной жизни. И с этой мечтой погибали в бою с врагом наши боевые товарищи.
Командир эскадрильи братского 996-го Каменец- Подольского штурмового авиационного полка Степан Степа­нович Брюханов в своем письме в редакцию армейской газеты в конце войны писал:
".Мне много раз приходилось бывать в бою. Я совершил 140 боевых вылетов, тысячи раз атаковал врага. Не раз я смотрел в лицо смерти. Мой самолет горел, я приводил его на аэродром с десятками пробоин. Я знаю цену жизни, люблю жизнь, но и страха перед смертью не ощущаю оттого, что де­ло наше бессмертно. Я знаю: пройдут эти дни боев, утихнет гроза, мирно и красиво, по-настоящему заживут люди на зем­ле. И они станут петь про нас. И появимся мы из седых ве­ков и пройдем в их мечтах могучим строем стальных птиц - таким, как воевали под Москвой, как защищали Сталинград, как шли через Карпаты, как сражались за Одером. Уж очень много испытаний, много славы выпало на долю моего поко­ления.
Уж близок, совсем близок конец нашего славного пути.
Мы видим победу, мы ощущаем ее дыхание. Она нелегко нам досталась: мы заплатили за нее большой кровью, годами горя и страданий. Тем сильнее мы будем беречь ее плоды. Мы соз­дадим счастье для многих поколений"³ .
Как видно из письма, старший лейтенант Брюханов наде­ялся после войны строить мирную и счастливую жизнь, но че­рез несколько дней после составления этого письма, выполняя 3 мая 1945 г. боевое задание, он погиб смертью храбрых, до конца выполнив свой долг перед Родиной, перед своим наро­дом. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 ию­ня 1945 года С. С. Брюханову посмертно присвоено звание Ге­роя Советского Союза.
Итак, погибшие, все жертвы последней войны, завещали нам, живым, зорко охранять мир на земле.
Просьбу однополчан - написать книгу о войне удалось выполнить частично. Материал был собран, оформлен и отре­дактирован, но "протолкнуть" через издательство не удалось. В то время шли в издательствах в основном мемуары крупных военных начальников. И только Военное издательство согла­силось напечатать одну главу "Штурмовики над Карпатами" в одиннадцатом выпуске сборника "На земле, в небесах и на море", в 1989 году, стр. 407-447. Экземпляры этого сборника, автором рассказа и председателем Совета ветеранов дивизии В. Т. Руденьким, были разосланы однополчанам. Они были ра­зосланы в следующие города Советского Союза: в Белгород Г.Т. Левину, во Львов З.И. Жуку, в Киев С.Л. Плетень, в Рос­тов-на-Дону Н.И. Огурцову, в Черновцы В.П. Бородину, в Севастополь А.И. Колодину, в Сватово Ворошиловградской области И.М. Белицкому, в Долгопрудный Московской облас­ти В.Н. Платонову, в Луцк В.Н. Казначееву, в Вырицу Ленин­градской области В.М. Сериковой, жене, умершего командира полка В.И. Серикова, в Боровичи Новгородской области, сы­ну, умершего А.И. Яковлева, и другим ветеранам Отечествен­ной войны 224 штурмовой авиационной дивизии.
Совет ветеранов в 1989 году подготовил и издал "Памят­ную книжку ветерана 224 штурмовой авиационной Жмеринской Краснознаменной дивизии". В этой книжке опубликован краткий очерк боевого пути дивизии, список руководящего состава, список погибших в годы Великой Отечественной войны, список умерших ветеранов после войны и список ветеранов дивизии с адресами проживания по состоянию на 1 сентября 1989 года (110 чел, в т.ч. 565-й шап - 28 чел., 571-й шап - 23 чел., 996-й шап - 57 чел. и управление дивизии - 2 чел.). Памятная книжка ветерана была напечатана тиражом 200 экземпляров бесплатно Днепропетровской городской ти­пографией; была разослана всем ветеранам и сыграла боль­шую роль в улучшении связи между ними.
В этой "Памятной книжке" напечатан также список Геро­ев Советского Союза, воспитанных 224-й шад. Список школь­ных музеев с адресами, в которых имеются уголки боевой славы, посвященные 224-й шад и ее штурмовым авиационным полкам. Изменения состава Совета ветеранов дивизии. Стихо­творения воздушных стрелков 571-го шап 224-й шад В.Н. Толстихина "День Победы" и В.А. Кузнецова "На стройке", а также ветерана 8-й воздушной армии А. Фролова "Легендар­ный штурмовик".
Памятная книжка ветерана сыграла организующую роль в улучшении не только связи между однополчанами, но и по­могла поднять всю ветеранскую работу на более высокую сту­пень.
Неизвестный автор переделал стихотворение А. Фролова "Легендарный штурмовик" в "Песню о штурмовиках", кото­рую учащиеся средней школы №6 города Жмеринки исполня­ли 8 мая 1989 года перед ветеранами дивизии хором под ритм марша. Вот ее слова:
Представьте летчика в тот миг,
Когда готовится он к бою,
Когда ведя свой штурмовик,
Он видит цель перед собою.
Тогда в атаку он идет,
Сильней штурвал в руке сжимает,
На цель, направив самолет,
На все гашетки нажимает.
И пулеметы, пушки бьют,
И реактивные снаряды,
И бомбы точно в цель идут,
Круша фашистские преграды.
Пусть самолеты все важны:
Как воздух, хлеб - "Ил-2" нужны,
Так сказал наш Вождь однажды,
И пусть об этом знает каждый.
Ильюшин "Илы" те создал,
А мы - им славу боевую,
И каждый летчик все отдал,
Чтоб защитить страну родную.
Фашистов разбивали в прах,
Нас черной смертью называли,
И тех стремительных атак
Мы никогда не забывали.
С тех пор прошло немало лет,
Но тех боев мы не забудем,
Кто пал в бою - оставил след,
И мы всегда их помнить будем.
Погибших летчиков, стрелков,
Чей прах покоится в могилах,
И всех других штурмовиков,
Кто воевал на грозных "Илах"!
Сбылись пророческие слова Степана Степановича Брюханова: "И они станут петь про нас". Эта же песня была испол­нена на торжественном собрании ветеранов и молодежи в Кемле Ичалковского района республики Мордовия в честь 50- летия Победы.

[marel1968]

6. Итоговая Московская встреча.

Время неумолимо идет вперед, учреждая необратимые перемены в жизни природы и общества. Вот уже не стало Со­ветского Союза, за существование которого велась Великая Отечественная война 1941-1945 гг. - самая кровопролитная война на земном шаре, ушло в небытие на покой большинство ее участников. Только за последние десять лет из 110 ветера­нов 224-й шад умерло 40 человек. Тяжело больны и остальные 30 человек, хотя и ведут они в свои 70 лет еще активный образ жизни.
27-28 мая 1997 года в городе Москве на базе ЦДСА была проведена последняя встреча ветеранов 224-й шад. Желаю­щих участвовать в ней было 30 человек, а смогли приехать только 17. Эта встреча проходила организованно по заранее разработанному плану. Планом было предусмотрено посеще­ние музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе, могилы неизвестного солдата у Кремлевской стены, комплек­са исторических памятников на Красной площади, театра и других мест.

На встречах, как обычно, идут воспоминания о значимых боях, сражениях и о людях, влиявших на успех дела - руководителей и исполнителей. Заместитель командира, штурман авиаэскадрильи 571-го шап подполковник в отставке Ю.Н. Жданов рассказал о послевоенных годах жизни своего дяди, командующего 8-й воздушной армии В.Н. Жданова и о своей жизни.

Юрий Николаевич родился 11 мая 1923 г. в Москве. Окон­чил 10 классов и один курс Института связи. Будучи курсантом Московского пехотного училища, защищал с 7 ок­тября по 16 ноября 1941 года Москву. Был контужен. И после излечения в госпитале, был направлен в 1942 году в Тамбов­скую военную авиационную школу пилотов, которую окончил в 1943 г. После в 954-м шап прошел боевую подготовку на самолете Ил-2. С июня 1944 г. по июнь 1945 г. был команди­ром звена 996-го шап 224-й шад. За это время в 3-й эскадри­льи, где командиром был Я.Е. Сусько, старший лейтенант Жданов выполнил 86 боевых вылетов, за которые был награ­жден двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечест­венной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями, в том числе, чехословацкой "За храбрость". В июне 1945 г. был на­значен заместителем командира, штурманом авиаэскадрильи 571-го шап. После расформирования 224-й шад Ю.Н. Жданов один год служил в 232-й шад в г. Дубне, а затем - 15 лет в авиационной дивизии особого назначения. Налетал 7500 часов в качестве командира экипажа транспортного самолета. Уво­лен в 1962 г. с должности заместителя командира полка по летной подготовке в звании подполковника по болезни (ИОВ 2-ой гр.). После, 24 года был директором Московского бюро путешествий. Сейчас работает председателем Совета ветера­нов в микрорайоне города Москвы на общественных началах. Член Совета ветеранов 224-й шад.

Председатель Совета ветеранов 224-й шад подполковник В. Т. Руденький сделал подробный обзор о качестве командно- летных кадров дивизии в период Отечественной войны и их судьбе в послевоенные годы.

Давайте посмотрим, кто же был исполнителем разгрома фашистов и Победы над ними с позиции авиационного факто­ра? Все вы согласитесь с тем, что это был летно-подъемный и технический состав. Но роль летчиков в этом деле была осо­бенно большой и ответственной. Они выполняли боевые вы­леты. Боевой вылет - это сложный и рискованный комплекс летных действий, который завершает процесс труда всех ра­ботников, создавших и подготовивших к действию грозное оружие - самолет Ил-2. И не случайно, правительство крите­рием для наград авиаторов выбрало, главным образом, коли­чество совершенных боевых вылетов и их эффективность. Де­лая представления к награде, командование учитывало сте­пень подготовки летчика. Его умение водить группы, свобод­но ориентироваться в полете, находить цель даже в сложных условиях и надежно ее поражать.

Если подходить к оценке летчиков и авиационных спе­циалистов нашей дивизии с этих позиций, то есть по их вкла­ду в дело разгрома врага и обеспечение победы, то больше всех получили наград Герои Советского Союза, которых в 224-й шад было выращено за войну 20 человек, - продолжал свою речь Виктор Тихонович. - Кто же они эти отважные и умелые люди? Чтобы их понять, надо сделать анализ их жиз­ненного пути. В кратком биографическом словаре, вышедшем в свет в 1987-1988 гг., опубликованы данные на Героев Совет­ского Союза, по которым можно составить качественную ха­рактеристику не только им, но и всему летному составу диви­зии³⁸.

Лейтенанту Н.Г. Лисконоженко летчику 513-го шап при­своено звание Героя Советского Союза за два тарана самоле­тов противника 27 декабря 1941 года посмертно. Позднее 513- й шап вошел в состав 224-й шад, поэтому в разработку вклю­чено 21 человек.

Итак, родились: в 1914 г. Безух, в 1915 г. Дегтярев, в 1916 г. Брюханов и Зацепа, в 1917 г. Козловский, Левин и Сусько, в 1918 г. Яковлев, в 1919 г. Лисконоженко, Панченко и Уткин, в 1922 г. Быков, Быстров, Моторин и Романов, в 1923 г. Боро­дин, Зайцев, Колодин, Старченков и Фуфачев. Родились в се­ле - 15 и в городе 6 человек; в семье крестьян - 12 и в семье рабочих - 9 человек. Русских 15, белорусов - 4 и украинцев - 2 человека. Членов КПСС - 16, кандидатов в члены КПСС - 1, членов ВЛКСМ - 2 и беспартийных - 2 человека.

Имеют образование: высшее - 1, среднее - 1, техникум - 1, два курса техникума -1, два курса рабфака - 1, девять классов средней школы - 7, семь классов - 6 и ФЗУ - 3 человека. В со­ветской Армии: с 1935 г. -1, с 1936 г. - 3, с 1937 г. - 1, 1938 г. - 3, с 1939 г. - 2, 1940 г. - 8 и с 1941 г. - 3 человека.

Окончили военные авиационные школы пилотов: Ворошиловградскую - 1, Одесскую - 3, Омскую - 2, Сталинград­скую - 2, Саратовскую - 1, Тамбовскую - 2, Пермскую - 1, Ульяновскую - 2, Чкаловскую - 4, Энгельскую - в 1941 и Краснодарское училище в 1943 г. - 1 человек (Романов), лет­ные курсы при 224-й шад - 1 человек в 1943 г. (Левин). Окон­чили по годам: в 1938 - 3, в 1939 - 2 , в 1940 - 2, в 1941 - 5, в 1942 - 1 и в 1943 - 8 человек.

В действующей армии: с 1941 г. - 6, с 1942 г. - 4, с 1943 г. - 5 и с 1944 г. - 6 человек. По должностям: штурманов авиа­ционных полков - 3, командиров эскадрилий - 7, зам. коман­диров, штурманов авиационных эскадрилий - 4, командиров звеньев - 3, старших летчиков - 2 и рядовых летчиков - 2 че­ловека. По воинским званиям: майоров - 2, капитанов - 5, старших лейтенантов - 9 и лейтенантов - 5 человек.

Выполнено героями боевых вылетов на разведку и штур­мовку живой силы и техники противника: всего - 2376, в том числе к 9 июля 1942 г - 9 (Дегтярев погиб), к августу 1943 г - 78 (Безух), к октябрю 1944 г - 125 (Старченков погиб) и 91 (Зацепа). К январю 1945 г - 129 (Уткин) и 115 (Панченко). К марту 1945 г - 120 (Быстров) и 130 (Моторин погиб). К апре­лю 1945 г - 120 (Бородин), 174 (Быков), 142 (Ефимов), 151 (Зайцев), 157 (Колодин), 100 (Левин), 110 (Романов), 113 (Сусько), 125 (Фуфачев погиб) и 142 (Яковлев). К 3.5.45 г - 125 (Брюханов погиб), к 9.5.45 г - 120 (Козловский).

Звание Героя Советского Союза было присвоено 27 де­кабря 1941 г. Н.Г. Лисконоженко (посмертно). 1 июля 1944 года это звание получил М.И. Безух. 23 февраля 1945 г были награждены Л.Г. Зацепа, К.П. Панченко и И. С. Старченков (погиб 13.2.45 г).

29 июня 1945 г были награждены, представленные еще в апреле к этой награде: С.С. Брюханов (погиб 3.5.45 г.), Н.И. Быстров, И.Н. Ефимов, Н.Я. Зайцев, Н.Я. Моторин (погиб 5.5.45 г.), М.Я. Романов, Я.Е. Сусько, Е.И. Уткин, В.Ф. Фуфачев (погиб 15.5.45 г.) и А.И. Яковлев.

18 августа 1945 г. получили высшую награду В.П. Боро­дин, И.И. Козловский, А.И. Колодин и Г.Т. Левин, а 15 мая 1946 г. - М.С. Быков и 11 декабря 1990 г. - В. Л. Дегтярев (по­смертно)³⁹.

После войны продолжали службу в военно-воздушных силах Советской Армии 12 человек. Из них окончил Военно- воздушную академию и Академию Генерального штаба один М.И. Безух. Окончили Военно-воздушную академию только А. А. Козловский и Е. И. Уткин. Учились и закончили Высшие летно-тактические курсы 3 человека и курсы усовершенство­вания офицерского состава 2 человека.

Уволено в запас - 14 человек, из них в 1946 г. - 2, 1947 - 1, 1954 - 1, 1956 - 2, 1957 -2, 1959 -1, 1960 - 4, 1965 - 1 и в от­ставку в 1969 году - 1 человек. Имели воинское звание при увольнении: генерал-майор авиации - 1 (Безух), полковник - 3, подполковник - 5, майор - 3, капитан - 2 и старший лейтенант -1 человек. Жили или живут в городах: Москве - 6, Минске - 2, Саратове - 1, Бобруйске - 1, Белгороде - 1, Луцке - 1, Сева­стополе - 1, Черновцы - 1 и Боровичи - 1 человек. В запасе, получили высшее педагогическое образование - 2 человека, которые работали: в МИД СССР - Я.Е.Сусько, и в Главном архивном управлении при Совете Министров СССР - М.Я Ро­манов.

Двумя орденами Ленина награжден один Безух. Одним орденом Ленина и медалью Золотая Звезда награждены 20 человек. Только Зацепа и Козловский получили по 4 ордена Красного Знамени. А остальные 12 Героев награждены тремя орденами Красного Знамени и 5 Героев двумя орденами Красного Знамени. Кроме этого, были награждены орденами: Суворова 3-й степени - 1 человек, Кутузова 3-й степени - 1 человек, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени - 7 человек, Отечественной войны 1-й степени - 8 человек, Оте­чественной войны 2-й степени - 3 человека, орденом Алексан­дра Невского - 7 человек, тремя орденами Красной Звезды - 1 человек, двумя орденами Красной Звезды - 4 человека, орде­ном Красной Звезды - 13 человек. И после войны за успехи в труде награждены орденом Октябрьской революции - 1 и Знак Почета - 1 человек.

После войны умерло 10 Героев Советского Союза. В 1962 г. умер А.А. Козловский, в 1971 - М.И. Безух, в 1979 - К.П. Панченко, в 1986 - Е.И. Уткин, в 1989 - А.И. Яковлев, в 1994 г. - умерли В.П. Бородин и Н.И. Быстров, в 1995 - А.И. Колодин, в 1996 году умерли М.С. Быков и Л.Г. Зацепа.

"Давайте почтим память всех погибших на фронте и умерших после войны однополчан минутой молчания", - ска­зал В.Т. Руденький. Все встали и выполнили обряд молчания.

"Каковы же выводы можно сделать из приведенного ана­лиза? - спросил Виктор Тихонович и сам же ответил. - Боль­шинство летчиков 224-й шад родилось в деревнях в крестьян­ских семьях, имели общее неполное среднее образование и окончили военные летные школы пилотов, были молодые, полные сил и патриотической энергии, готовые отдать за Ро­дину все силы, а если потребуется, то и жизнь. Поэтому они быстро входили в строй, на поле брани получали боевое кре­щение, овладевали военно-летным искусством, становились ведущими групп, мастерами самолетовождения, воздушного боя, разведки, штурмового удара, совершали более 100 бое­вых вылетов и заслуженно награждались Золотыми Звездами, орденами и медалями. Вклад их в разгром врага и завоевание Победы огромен. По количеству боевых вылетов (100 и более) многие летчики 224-й шад могли бы быть представлены к званию Героя Советского Союза, но не были представлены потому, что при этом учитывались их командирские качества и летное мастерство - искусство самолетовождения групп и эффективность бомбово-штурмовых ударов по врагу. Ведо­мые летчики награждались соответствующими орденами. Летчики, техники и специалисты 224-й шад и после войны добросовестно служили нашей Родине.

[marel1968]

Глава VI. Династия летчиков-испытателей.

Присутствующий на встрече ветеранов дивизии полков­ник М.М. Котельников организовал экскурсию однополчан на летно-испытательные объекты города Жуковского. Ветераны познакомились с музеем Летно-испытательного института (ЛИИ), большой аэродинамической трубой и другими экспо­натами. Экскурсия прошла организованно и с большим инте­ресом.
Московская встреча ветеранов дивизии совпала с юби­лейным годом, с 50-летием Школы летчиков-испытателей, первым начальником которой был наш командир 224-й штур­мовой Жмеринской Краснознаменной авиационной дивизии генерал-майор авиации М.В. Котельников. Михаил Василье­вич заложил основы учебно-воспитательной работы школы и семейной династии летчиков-испытателей.
Об этом наглядно и ярко повествуют материалы, напеча­танные в 1997 году в газете "Жуковские вести" в статье А. Пантюхиной "Три поколения летчиков-испытателей". Вот эта статья.
1. Начало из начал.
Михаил Васильевич Котельников родился 8 мая 1904 г. Отца не помнит, мать умерла рано, воспитанник детской ко­лонии "Искра". Его путь в летчики был долгим и упорным: вначале Московская горная академия, затем, не окончив ее, поступает в Высшую военную аэрофотографическую школу (г. Москва), Киевское военное училище, Егорьевская школа, Ленинградская теоретическая школа, которую он закончил в 1925 году. Весь этот пройденный путь являлся как бы старто­вой площадкой, с которой в 1926 году он поступает в Качин- скую военную авиационную школу летчиков, а в 1927 г. - в Высшую школу воздушного боя (г. Серпухов). Окончив ее, работает летчиком в строевых частях. Будучи командиром авиаэскадрильи, в 1936 г. награжден орденом Ленина и назна­чен командиром бригады, однако обстоятельства складывают­ся таким образом, что в 1939 г. его снимают с этой должности и назначают на 22-й авиационный завод, где он испытывал скоростные бомбардировщики.
В 1939-1940 гг. Михаил Васильевич участвует в советско- финляндской войне, за что был награжден орденом Красного Знамени. После войны он возвращается на завод № 22, где ис­пытывает пикирующий бомбардировщик Пе-2 ("сотка"). Про­вел заводские и государственные испытания, доведя самолет до выпуска в серию. Надо отметить, что этот самолет прошел всю войну. А летающим ведущим инженером по этому само­лету был Юрий Николаевич Гринев, впоследствии ставший заместителем начальника ЛИИ и начальником 1-го комплекса (всей летной службы Летно-исследовательского института).
С самого начала Великой Отечественной войны Михаил Васильевич Котельников сформировал 571-й штурмовой авиационный полк, вооруженный самолетами-штурмовиками Ил-2. Самолет оказался достаточно уязвимым для истребите­лей противника. На нем не было кабины воздушного стрелка. В первоначальном варианте этот самолет имел кабину воз­душного стрелка. Но, с согласия заказчика, самолет был за­пущен в серийное производство одноместным. Предполага­лось, что эти самолеты в бою будут прикрывать истребители, но на практике их не оказалось. В 1942 г. Михаила Василье­вича сбили, он был ранен, однако ему удалось перейти линию фронта и попасть в нашу кавалерийскую часть, а оттуда вер­хом на лошади его доставили к своим.
В 1942 году приказом народного комиссара обороны была создана 224-я штурмовая авиационная дивизия, в ее команд­ном составе в качестве заместителя командира, а затем коман­диром дивизии служил генерал-майор авиации Михаил Ва­сильевич Котельников, а командующим армии был Михаил Михайлович Громов. Так что этих двух людей связывали крепкие военные узы.
В октябре 1946 г. М.В. Котельников медкомиссией был списан с летной работы по болезни и получил вторую группу инвалидности. Ему было тогда всего 42 года. Без авиации этот человек себя не мыслил, он сам пришел в Министерство авиа­ционной промышленности (МАП) к Громову и предложил свои услуги. Не случайно, когда 20 октября 1947 г. издается приказ МАП о создании школы летчиков-испытателей (ШЛИ), Михаил Михайлович Громов взял на должность на­чальника Школы известного летчика-испытателя, опытного командира, храброго, умного, влюбленного в авиацию чело­века - Михаила Васильевича Котельникова.
Все начиналось с нуля, и первых кандидатов в слушатели Котельников набирал лично. Он ездил по войсковым частям, знакомился с личным составом, подбирал перспективных "ор­ликов". И надо отдать должное, что выпускники, окончившие ШЛИ под началом Михаила Васильевича Котельникова, не посрамили чести своего красного командира. Многие из них стали заслуженными летчиками-испытателями и Героями Со­ветского Союза.
Михаил Васильевич Котельников ушел из жизни в рас­цвете сил 9 мая 1953 г. - в День Победы. В памяти всех знав­ших его он остался победителем, награжденным орденом Ле­нина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Суво­рова 2-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Белого Льва и боевым Крестом Чехословацкой Со­циалистической Республики.
2. Героика авиации не кончилась.
В 1930 под Новгородом, родился мальчик, которого на­рекли в честь отца - Мишей. Жизнь у него с первых же дней была гарнизонной, и судьба его, видимо, была предопределе­на. Отец Миши - Михаил Васильевич Котельников - военный летчик, впоследствии летчик-испытатель первый начальник школы летчиков-испытателей. Весь уклад жизни маленького Миши формировался по образу и подобию отца. Нет, отец предметно его не воспитывал, просто мальчик жил в атмосфе­ре авиации.
С первого по восьмой класс Миша поменял массу школ. С началом войны был эвакуирован в Куйбышев. Воронежский завод, выпускающий Ил-2, эвакуировался в Куйбышев, по­этому отец, либо представители из его дивизии, частенько прилетали в этот город за самолетами.
В 1943-1944 гг. тринадцатилетний Миша, как все маль­чишки, играющий в войну, представьте себе, побывал на фронте. Отец улетал на передовую, а сынишка оставался его ждать в 571-ом авиационном полку, который стал для него родным. На аэродроме он околачивался с утра до вечера, а три раза негласно слетал стрелком на боевое задание.
После войны 8-10-й классы Миша учился в спецшколе Военно-воздушных сил (ВВС). Однако отец не хотел сыну судьбы летчика. Объяснял он это просто тем, что героика авиации закончилась и надо получить высшее образование. Поэтому сын сначала не ослушался отца и сдал документы в Институт геодезии, картографии и аэрофотосъемки. А все друзья подались в училище. Но еще был у родителей друг се­мьи - летчик-испытатель Владимир Яковлевич Пешков, кото­рый наставлял юношу: "Надо идти только в летчики".
Миша забирает документы из института и подает их в военкомат. Итак, в 1948 г. Михаил Михайлович Котельников становится курсантом Борисоглебского авиационного учили­ща, которое без каких-либо сложностей закончил в 1951 году, и был оставлен в нем инструктором. В 1954 году переходит в Монинскую академию учебно-смешанной дивизии, где также работает инструктором. С 1955 по 1957 гг. является слушате­лем третьего набора Школы летчиков-испытателей. После окончания этого заведения Михаил Котельников был распре­делен в ЛИИ, где его ждала интереснейшая работа, связанная с разнотипной техникой, научными исследованиями в различ­ных направлениях. В 1965 г. ему был присвоен 1-й класс лет­чика-испытателя. Летал Михаил Михайлович на самолетах генеральных конструкторов Микояна, Сухого, Яковлева, Ту­полева. Имел общий налет более 4300 часов.
Наиболее значимыми работами, были исследования аэро­динамических нагрузок, действующих на подвесные баки са­молета Су-9 при полетах на максимальных числах М. Летные испытания по определению характеристик силовой установки на самолетах Су-7 и Т-43. Исследование опытных жидкост­ных реактивных двигателей на летающей лаборатории Ил-28. Определение боковой устойчивости самолетов СМ-50, СМ-51 и СМ-12 при полетах, на предельных числах М (Сверхзвуко­вой скорости). Были проведены также заводские испытания опытного самолета СМ-12ПУ, с ЖРД (жидкостно-реактивным двигателем) и летные испытания самолетов Як-27 и Е-6, обо­рудованных лыжными шасси. Исследования опытных и мо­дифицированных турбореактивных и жидкостных реактивных двигателей на летающей лаборатории Ту-16 и многие другие испытания. Михаилом Котельниковым освоено 90 типов раз­личных модификаций самолетов и вертолетов.
В 1960 г. Юрий Николаевич Гринев, заместитель началь­ника ЛИИ - начальник летной части (1952-1972 гг.), вызвал к себе нескольких летчиков, в том числе В.М. Провякина, О.В. Гудкова, М.М. Котельникова, с тем, чтобы направить на рабо­ту в ШЛИ, инструкторами. Олег Гудков отказался идти в Школу наотрез. Михаил Михайлович Котельников такое со­гласие дал. Он "влился" в работу инструктора. Кроме того, интерес поддерживался и участием в летных испытаниях по тематике ЛИИ, выезжал он и на серийные заводы в Иркутск (испытывались самолеты Як-28), Новосибирск (Т-43), Тбилиси (Е-6У). Михаил Михайлович Котельников принимал уча­стие в одиннадцати выпусках слушателей ШЛИ.
В августе 1975 года ему было присвоено звание "Заслу­женный летчик-испытатель СССР". Награжден Михаил Ми­хайлович орденом Октябрьской Революции.
На вопрос о каких-либо неординарных случаях Михаил Михайлович отвечал уклончиво. Он считает, что сами летные испытания неординарны. А ситуации возникают, казалось бы, в самых простых случаях. Так было при перегоне самолета Миг-15 из Тбилиси. Перегоняли с Валерием Токаевым (штур­маном) спарку, вдруг происходит отказ самолетных агрегатов, отказывает вся связь, навигационно-пилотажное оборудова­ние и гидросистема. Сориентироваться нельзя, пробиваются в сторону моря, выходят под облака и уже визуально по берегу моря определяют аэродром Гудауты. Пришли туда и благопо­лучно сели.
В 1977 г. Михаила Михайловича Котельникова списали с летной работы по состоянию здоровья. Переход в нелетное качество психологически перенес тяжело. Было ему тогда 47 лет. И в этом возрасте он поступил на работу в методический отдел ШЛИ. Методика включала в себя подготовку слушателя к полету, индивидуальную проработку задания, послеполет­ный разбор, расшифровку самописцев и т.д. Инженеры- методисты, как правило, были бывшие летчики-инструкторы, что позволяло им во время полетов слушателей быть предста­вителями от ШЛИ на КДП (командно-диспетчерском пункте) и консультировать руководителей полетов по каждому кон­кретному заданию слушателей. Весь накопленный опыт и летный багаж были большим подспорьем в работе.
Михаил Михайлович ушел на заслуженный отдых в 1990 году. Судьба подарила Михаилу Михайловичу добрых, лю­бящих родителей, и этот дух добра Михаил перенес на отно­шения с окружающими. Думается, никто не видел Михаила Михайловича хмурым и угрюмым - это не его качества, в крайних случаях - сосредоточенным, а чаще - улыбающимся, распахнутым, щедрым, он готов поделиться с друзьями по­следним. Он постоянно принимает в ком-то участие, за кого- то хлопочет, кому-то предоставляет ночлег, кого-то пригла­шает на дачу, так продолжается и по сей день.
3. Продолжение следует.
В 1956 году у супругов Миши и Гали Котельниковых ро­дился сын - Саша. Мальчик унаследовал судьбу отца. Он так же, как и отец в свое время, жил в атмосфере постоянного по­лета. Его также окружали люди из мира авиации, да и рос он уже в Жуковском - центре авиационной науки. Теперь уже Михаил Михайлович, помня свои поездки с отцом на фронт, брал с собой иногда в командировки сынишку, и Саша с удо­вольствием проводил время на аэродроме.
Однако история повторилась. Отец не хотел, чтобы сын стал летчиком в третьем поколении, он рекомендовал посту­пить ему в Высшую школу милиции. И тут уже Саша проявил характер, окончательно сделав свой выбор в сторону авиации. Родителям не было смысла возражать, тем более что в учили­ще стали давать высшее образование.
В 1974 году Александр Котельников поступает в Бала- шовское высшее военное авиационное училище, которое за­канчивает в 1978 году, и остается там инструктором до 1983 года, а затем переходит в Отдельную эскадрилью военно- транспортной авиации Московского округа.
В ШЛИ поступает в 1986 г., является слушателем 26 вы­пуска. После окончания ШЛИ в 1987г. распределятся в ОКБ (Опытно-конструкторское бюро) Ильюшина. Там он работает до 1993 года. Получает свидетельство летчика-испытателя 2- го класса.
5 июля 1993 года случилось то, что поделило судьбу Александра на жизнь летную и нелетную. А для Галины и Михаила Котельниковых определенный отрезок жизни стал, пожалуй, самой черной полосой. К ним приехали на дачу и сообщили: "Готовьтесь к худшему, все погибли, Саша дышит, но не надейтесь." Произошла катастрофа самолета Ил-114, командиром экипажа которой был Александр Михайлович Котельников.
Во время взлета произошел отказ второй СУ (силовой ус­тановки), обнаружить который экипаж мог только после от­рыва самолета от ВПП (взлетно-посадочной полосы). Досто­верной информации об отказе экипаж не имел. Аварийные сигналы отсутствовали.
Катастрофическая ситуация возникла на высоте 30 метров после падения ТВГ (температуры выходящих газов) и оборо­тов турбокомпрессора второй СУ. Экипаж столкнулся с не­обычным явлением работы турбовинтовой силовой установки. При вращающемся винте во флюгерном положении создава­лась отрицательная тяга.
Действия экипажа в создавшейся ситуации летной комис­сией признаны правильными. Последствия же катастрофы были трагическими: из всех членов экипажа выжили двое, в том числе, Александр Котельников.
Началась борьба за жизнь. Пришлось перенести несколько тяжелейших операций. Это для всех стало испытанием на прочность. И здесь Александр оказался на высоте. А заслу­женный летчик-испытатель Михаил Михайлович Котельников оценил мужество сына. Сашу же не покидала мысль восстано­виться полностью. Вот уж поистине, в авиацию идут фанати­ки.
ВТЭК списал с летной работы Александра Котельникова, дав эму 2 группу инвалидности. Сегодня Александр Михай­лович Котельников - начальник отдела авиаперевозок. У четы Александра и Елены Котельниковых растет сын Павлик. Про­должение следует. ⁴⁰
4. Фрагменты истории ШЛИ.
В.П. Васин, генерал-майор авиации, заслуженный летчик- испытатель, Герой Советского Союза в статье "Этапы полуве­кового пути" сообщает, что до 1947 года каждое конструктор­ское бюро, и каждый серийный завод сами набирали летчиков для испытания своей техники. Это были специалисты разного профиля и уровня подготовки. Испытания летательных аппа­ратов проводились методом проб и ошибок. С появлением ре­активных самолетов встал остро вопрос о научном подходе к испытаниям техники по единой методике. Эта необходимость обуславливала создание Школы летчиков-испытателей, кото­рая прошла четыре этапа в своем развитии.
Первый этап - это период 1947 года по 1958 год. Набор слушателей Школы проводился из частей ВВС без демобили­зации из армии с учетом того, что теоретическая и летная про­грамма обучения была рассчитана на два года. В процессе обучения слушатели осваивали 12-15 типов летательных аппаратов и методику летных испытаний. Выпускникам выдава­лось свидетельство летчика-испытателя третьего класса МАП СССР, с правом полетов на всех типах опытных и серийных самолетов, что позволяло использовать их в ОКБ и на авиаза­водах.
Второй этап охватывал период до конца 70-х годов, кото­рый совпал с широким внедрением реактивной авиации в час­ти ВВС и ПВО, а также с началом применения реактивной авиатехники в гражданской авиации страны. Начиная с чет­вертого набора самолетного отделения ШЛИ, слушателей с их согласия демобилизовали из армии. Началась практика набора слушателей из летчиков-спортсменов ДОСААФ СССР. Школа начала готовить летчиков-испытателей вертолетов и штурма­нов-испытателей. Срок обучения был сокращен до полутора лет. Но жизнь показала, что это решение было ошибочным, т.к. на заводах складывались ситуации, которые требовали от летчиков-испытателей дополнительных знаний и навыков, как раз того, чему недоучили в Школе. Должность летчика- испытателя была в номенклатуре МАП.
Третий этап в развитии Школы характеризовался ослаб­лением контроля за приемом и учебным процессом со сторо­ны Министерства авиационной промышленности. Должность летчика-испытателя была передана из номенклатуры МАП в номенклатуру начальника предприятия, директора завода. Программу обучения в ШЛИ стали рассчитывать на один- полтора года, что, естественно, ограничило возможности ис­пользования выпускников. В зависимости от стажа предвари­тельной летной работы и полученных знаний в ШЛИ при окончании учебы стали выдавать свидетельства летчиков- испытателей третьего, четвертого и даже пятого класса.
Четвертый этап охватывал период с начала "перестройки" (1985 г.) до наших дней. Он характеризуется постепенным снижением бюджетного финансирования ШЛИ, вплоть до полного его прекращения. Ответственность за подготовку летчика-испытателя и безопасность испытаний возложена на руководство летных служб предприятий авиазаводов. Они и формируют программу подготовки в ШЛИ соответственно выделяемым (авиазаводом) средствам. Профессионально го­товить летчиков-испытателей, выпускников ШЛИ, начали на постоянном месте работы, раньше на это требовалось меньше времени и средств.
За 50 лет существования Школа летчиков-испытателей имени Александра Васильевича Федотова и ее выпускники: 458 человек, закончивших самолетное отделение, 129 - верто­летное отделение и 47 - штурманское отделение, внесли ог­ромный вклад в развитие науки и техники страны. Процесс в отечественной авиации оплачен гибелью почти третьей части выпускников. Но летчики-испытатели не умирают - они уле­тают в вечность!
Начальник ШЛИ, полковник, заслуженный летчик- испытатель СССР В.Т. Кондратенко сказал:
"Я глубоко убежден, что ШЛИ имеет не только легендар­ное прошлое, но и вполне определенное будущее. Сама жизнь определила ее место в развитии отечественной авиации. И ка­кие бы тенденции не существовали в этом развитии, новые самолеты будут рождаться, и испытывать их, давать им пу­тевку в небо должны профессионалы высокого уровня.
Пятьдесят лет из года в год Школа пополняла опыт, зна­ния в области летных испытаний. И сегодня этот опыт бесце­нен. Это стратегический курс Росии".⁴¹
Под впечатлением негативных процессов, в частных бесе­дах, на Московской встрече, ветераны сетовали на тяжелую жизнь и сожалели о разрушении СССР. Они говорили: "Зачем же ради проведения "демократических" реформ надо было уничтожать Великую страну?" Это похоже на медвежью услу­гу, когда медведь на спящем мужике увидел муху, решил ла­пой убить ее, но вместе с мухой убил и мужика. Летчик- штурмовик 996-го шап полковник в отставке Николай Егоро­вич Руденко, проживающий в городе Харькове, распростра­нил среди участников встречи стихотворение объемом в 21 куплет, посвященное "50-летию нашей Великой Победы, ее участникам, однополчанам, всем людям мира". Оно начинает­ся так:
Мы с вами рады Дню Победы, Тому, что пули не свистят, Нас только годы не жалеют, За журавлями вслед летят.
А заканчивается такими двумя куплетами:
Необратимо в жизни время,
В котором жить нам суждено,
Все, что в войну мы отстояли,
Куда все делось: где оно?!
Верю! Зажжет кто-то светильник,
Средь наступившей в стране тьмы,
Чтоб не упасть всем в тот могильник,
Что вожди нам возвели.
В истории России была и раньше неоднократно смута среди князей и бояр, примерно так же, как ныне среди элиты нашего общества. Но будем надеяться, что народ ее преодоле­ет, как это он делал прежде. Потому что, как сказал один муд­рец, противоречие между роскошью и нищетой, носит глав­ный и антагонистический характер. Это противоречие будет постоянно и всегда совершенствовать человеческое общество до его самого справедливого состояния.
На собрании 28 мая 1997 г. избран Совет ветеранов 224-й шад в следующем составе:
Председатель Совета - Руденький В. Т., подполковник, г. Днепропетровск;
Зам. председателя Совета - Романов М.Я., подполковник, г. Москва;
Член Совета - Жданов Ю.Н., подполковник, г. Москва;
Член Совета - Руденко Н.Е., полковник, г. Харьков;
Член Совета - Котельников М.М., полковник, г. Жуков­ский;
Член Совета - Ефимов Н.Е., капитан, Хмельницкий.
После избрания Совета ветераны разъехались по домам с настроением, что это Московская встреча, очевидно, была по­следней, заключительной.
С каждым годом нас остается все меньше. Законы приро­ды необратимы. Мы решили свой боевой и жизненный опыт оставить нашим благодарным потомкам в виде книги, которая была бы для них одновременно нашим завещанием и памят­ником.