Н. М. ИВАНОВ
в 1942 году сержант, командир отделения разведки девятой батареи 448-го артиллерийского полка
С помощью стереотрубы
Лето 1942 года. На Дону и на Северном Кавказе не утихают тяжелые бои. Сводки Совинформбюро каждый день приносят горестные вести об оставленных врагу территориях. Фашистские войска рвутся к Волге.
Под Новгородом тихо. Обрушит вражеская артиллерия очередной огневой налет по нашим позициям — и замолчит.
Нам, артиллеристам, особенно обидно. Обнаруживаем множество целей, а стрелять разрешают только в исключительных случаях. Политработники разъясняют: судьба страны решается на юге, и каждый снаряд гораздо нужнее там, чем здесь.
Правильно, конечно! Но и вынужденное бездействие в такой драматический момент невыносимо. Газеты призывают каждого внести личный вклад в сокрушение врага. Но какой?
Летом 1942 года открыл свой счет мести врагу прославленный снайпер 59-й армии и всего Волховского фронта Федор Харченко, удостоенный позднее звания Героя Советского Союза.
Нам, разведчикам девятой батареи 448-го артиллерийского полка, тоже хотелось включиться в это движение. Но для того, чтобы стать снайпером, недостаточно одного горячего желания. Нужно еще обладать, по крайней мере, точным, наблюдательным глазом, выдержкой, иметь отличную стрелковую подготовку. Да еще требуется хорошо пристрелянная винтовка.
Какими из этих качеств могли похвалиться мы? Наблюдательностью? Да! Выдержкой? Да! Но стрелковой подготовке артиллеристов никогда не уделялось особенного внимания. Владеет разведчик, связист или огневик личным оружием, не посылает пуль в «молоко» мишени — и то хорошо. А о снайперской стрельбе артиллеристы не могли даже мечтать. Вдобавок ко всему по условиям местности передний край нашей обороны под Новгородом отстоял от гитлеровского на довольно значительном расстоянии. Даже от выдвинутой далеко вперед насыпи перед быками недостроенного железнодорожного моста через Волхов до ближайших вражеских траншей было не менее полутора километров. Рассмотреть с такого расстояния вражеского солдата невооруженным глазом трудно, поразить метким выстрелом почти невозможно.
И все-таки выход из положения был найден. На помощь пришла верная подруга артиллерийских разведчиков— стереотруба. Оптический прибор позволял не только засекать батареи врага, наблюдать за движением по дорогам на Шимск, Чудово, Новую Мельницу, но и фиксировать многое из того, что происходило на переднем крае.
Первым предложил корректировать одиночные винтовочные выстрелы по гитлеровцам при помощи стереотрубы краснощекий вологодский парень Костя Николаев. Однажды во время дежурства он обнаружил фашистского солдата, старательно вычерпывавшего воду из траншеи на берегу ручья Тарасовца.
— Посмотри, сержант, как он старается, — сказал Костя, уступая место мне возле стереотрубы, — вот пульнуть бы по нему! Попробуй целиться в угол голубой церкви. Может, заденешь?
Я схватил винтовку и, тщательно прицелившись в заметный невооруженным глазом проем церковного окна, нажал спусковой крючок.
— Хорошо!—воскликнул Костя. — Пуля отколупнула кусочек штукатурки. Но гитлеровец и бровью не повел. Возьми чуть правее.
— Выстрелы следовали один за другим. Гитлеровец не обращал на них внимания (мало ли шальных пуль проносится над передним краем!). Да и мы не надеялись на удачу. Палили больше из спортивного интереса. Но когда магазин был перезаряжен в пятый или шестой раз, фашист опрокинулся после очередного выстрела в траншею навзничь. Вскоре к месту происшествия прибежали два других солдата. Подхватив на руки убитого, они поспешно скрылись.
С того дня стрельба по фашистам с помощью стереотрубы стала повседневной. Патронов при этом затрачивалось немало, но и результаты радовали. Гитлеровцы несли потери, а это приближало светлый час нашей победы.
