Перейти к содержимому


Фотография

Годовщина Харьковского окружения


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 9

#1 Alexey

Alexey

    Лейтенант

  • Members
  • PipPipPipPipPip
  • 247 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Московская область
  • Интересы:Всем понемногу

Отправлено 28 Май 2007 - 12:04

27 мая 2007 года исполнилось 65 лет неудачи советских войск под Харьковом в мае 1942 года.
ровно 65 лет назад моего дедушку Кулинича Ивана Карповича немцы захватили в плен.
Прочтите весь данный раздел (ВОЕННОПЛЕННЫЕ)
Подовляющее большинство материалов в нем про Харьковское окружение мая 1942 года и про поиск моего дедушки, пропавшего без вести.

Вот еще кое что новое в интернете нашел об этом (правда на англ. языке)

http://www.answers.c...ttle-of-kharkov

http://vn-parabellum...les/kharkov.htm


http://wwii-soldat.n...017-kharkov.htm

Через интернет (где то в Америке) продается видеокассета и книга

Пленные близ сел Лозовенька, Волвенкова, Алексеевское. Балаклеевский район Харьковской области, Украина. 28-30 мая 1942 года

Прикрепленные файлы



#2 1_m

1_m

    Новобранец

  • Members
  • 9 сообщений

Отправлено 28 Июнь 2007 - 01:40

По какому принципу вами выбрано числи именно 27 мая?
Почему не 12 мая - начало наступления?

28 мая еще во всю делались попытки прорыва внешнего кольца окружения в направлениях Гусаровка, Чепель, Протопоповка, Петровское.

Более удачным для нас был день 28 мая. На этот раз наш удар извне совпал с одновременным организованным натиском изнутри вражеского кольца.

Произошло это так.

Накануне, 27 мая, в районе западнее Лозовеньки сосредоточились наиболее боеспособные части окруженных войск. Они и составили ядро ударной группы, которая в ночь на 27 мая прорвала внутренний фронт окружения и к утру вышла в район Волвенково и Волобуевки. Вместе с ними сюда добрались многочисленные другие части и подразделения, присоединившиеся к ним во время боя.

Как я уже отмечал, такие группы делали и до этого попытки прорваться, но безуспешно. Если даже они преодолевали внутренний фронт окружения, то внешний оказывался им не под силу. Возможно, такая же судьба ждала и ту группу, которая к утру 28 мая достигла района Волвенково и Волобуевки. Но именно в это время войска 38-й армии сделали во внешнем фронте окружения как бы прокол шириной в километр. И как раз в направлении  Волобуевки. Враг оказал ожесточенное сопротивление. Стягивая к месту прорыва войска, он поливал узкий коридор шквальным огнем из всех видов оружия с земли, а его авиация непрерывно наносила удары с воздуха. Гитлеровское командование приложило большие усилия к тому, чтобы ликвидировать прорыв и не выпустить окруженных из смертельного кольца. Но не добилось успеха. 38-я армия нанесла удар снаружи в условиях, когда окруженные делали то же самое изнутри. Благодаря этому нам удалось вывести из окружения около 22 тыс. красноармейцев, командиров, политработников.

Помню, первыми подошли шесть танков Т-34. Из одного вышел член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров. За танками волнами шли тысячи советских воинов во главе с генерал-майором А. Г. Батюня. На их лицах сквозь тяжкую боль и усталость светилась непомерная радость возвращения к своим.


А в окружении бои велись до 30 мая...

#3 Alexey

Alexey

    Лейтенант

  • Members
  • PipPipPipPipPip
  • 247 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Московская область
  • Интересы:Всем понемногу

Отправлено 14 Сентябрь 2007 - 16:47

По какому принципу вами выбрано числи именно 27 мая?
Почему не 12 мая - начало наступления?

28 мая еще во всю делались попытки прорыва внешнего кольца окружения в направлениях Гусаровка, Чепель, Протопоповка, Петровское.
А в окружении бои велись до 30 мая...

Просмотр сообщения


По тому принципу, что дедушку моего 27-го взяли ))

#4 Alexey

Alexey

    Лейтенант

  • Members
  • PipPipPipPipPip
  • 247 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Московская область
  • Интересы:Всем понемногу

Отправлено 29 Октябрь 2007 - 16:18

По тому принципу, что дедушку моего 27-го взяли ))

Просмотр сообщения


Что произошло под Харьковом в мае 1942 года

автор
Генерал-майор в отставке С. Ф. Бегунов,
кандидат военных наук, доцент



12 мая 1942 года, в разгар неудачных для Крымского фронта боев на на Керченском полуострове, началась Харьковская наступательная операция Юго-Западного фронта. Советское командование возлагало на нее большие надежды, рассчитывая захватить инициативу на юге путем нанесения упреждающих ударов по немецко-фашистским войскам. Однако и противник 17 мая начал наступление в районе Харькова. В развернувшемся сражении советские войска потерпели поражение и были оттеснены за Северский Донец. Как это произошло, мы и хотим рассмотреть в предлагаемой статье.
Во второй половине марта 1942 года военный совет Юго-Западндого направления (главнокомандующий Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, член военного совета Н. С, Хрущев, начальник штаба генерал-лейтенант И. X. Баграмян), докладывая обстановку и перспективы боевых действий, обратился к Верховному Главнокомандованию с предложением провести наступательную операцию силами Брянского, Юго- Западного и Южного фронтов с целью разгрома противостоящих сил противника и последующего выхода наших войск на линию Гомель, Киев, Черкассы, Первомайск, Николаев1. Командование направления просило у Ставки дополнительные силы и средства. Генеральный штаб, рассмотрев предложение военного совета направления, доложил Верховному Главнокомандующему о своем несогласии и невозможности проведения крупной наступательной операции на юге весной 1942 года.2 Поскольку Ставка не располагала в то время достаточными резервами, чтобы усилить ими войска Юго-Западного направления, она согласилась с мнением Генштаба. Но И. В. Сталин дал указание главкому направления разработать и провести частную операцию, чтобы разгромить имеющимися в его распоряжении силами лишь харьковскую группировку врага, освободить Харьков и создать условия для дальнейшего наступления на Днепропетровск.

Замыслом операции предусматривалось нанесение войсками Юго- Западного фронта двух ударов по сходящимся направлениям на Харьков: главного — силами 6-й армии и оперативной группы генерал- майора Л. В. Бобкина с барвенковского выступа и вспомогательного - силами 28-й армии и примыкавших к ней фланговых соединений 21-й и 38-й армий из района Волчанска. Войска правого крыла Южного фронта (командующий генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский) должны были прочной обороной южной стороны барвенковского выступа обеспечить с юга главную группировку Юго-Западного фронта (см. схему)3.

Прорыв обороны врага планировалось Осуществить стрелковыми соединениями, усиленными танковыми подразделениями, на участках от Волчанска до Больших Бабок (54 км) и с барвенковского выутупа — от Верхнего Бишкина до Мироновки (36 км). После выполнения армиями ближайших задач намечалось ввести в прорыв в полосе 6-й армии (командующий генерал-лейтенант А. М. Городндяский) 21-й и 23-й танковые корпуса (командиры соответственно генерал-майоры танковых войск Г. И.Кузьмин и Е. Г. Пушкин), в полосе оперативной группы - 6-й кавалерийский корпус (командир генерал-майор А. А. Носков) и танковую бригаду, а в полосе 28-й армии (командующий генерал-лейтенант Д. И. Рябышев) — 3-й гвардейский кавалерийский корпус (командир генерал-майор В. Д. Крюченкин).0ни должны были развить успех по сходящимся направлениям на Харьков4.

Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, учитывая рискованность наступления из оперативного мешка, каким являлся барвенковский выступ для войск Юго-Западного фронта, вновь предложил воздержаться от проведения Харьковской операции. Однако главнокомандование направления продолжало настаивать на своем предложении и заверило И. В. Сталина в полном успехе операции. Тогда он дал разрешение на ее осуществление5.

Немецко-фашистское командование также готовило в районе Харькова наступательную операцию под условным наименованием «Фридерикус-1», начало которой намечалось на 18 мая. Цель операции состояла в ликвидации плацдарма советских войск в районе Барвенково, Лозовая и захвате одного рубежа для развития дальнейшего наступления на левобережье Северского Донца. Барвенковский выступ противник решил ликвидировать двумя ударами по сходящимся направлениям на Изюм: один — силами б-й полевой армии из района Балаклеи другой — силами армейской группы «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии) из районов Славянска, Александрова.

Таким образом, в районе Харькова и барвенковского выступа к наступательным действиям одновременно готовились войска обеих сторон. От исхода операций в этом районе в значительной степени зависело дальнейшее развитие событий на южном крыле советско-германского фронта летом и осенью 1942 года.

Соотношение сил на юго-западном направлении к началу Харьковской операции сложилось не в пользу советских войск. По танкам оно было равным, а в живой силе противник превосходил нас в 1,1 раза в орудиях и минометах — в 1,3, в самолетах — в 1,6 раза. Лишь в полосе наступления Юго-Западного фронта удалось достичь превосходства над врагом в людях и танках в 1,5 — 2 раза. По количеству артиллерии и авиации силы примерно были равны. Южный фронт значительно уступал врагу и в танках, и в артиллерии, и в авиации. В частности, на южном фасе барвенковского выступа гитлеровцы превосходили 57-ю и 9-ю армии по пехоте в 1,3 раза, по танкам — в 4,4, по артиллерии в 1,7 раза6.

Войскам Юго-Западного фронта предстояло прорвать оборону противника, состоявшую из главной полосы глубиной 8—12 км, отсечных позиций, а также второй и третьей полос. Для обеспечения ее прорыва Юго-Западный фронт был усилен 32 артиллерийскими полками (18 полков из резерва Ставки и 14 — из состава Южного фронта). Но из-за плохой организации перегруппировки (штаб фронта не разрабатывал общего ее плана) к началу наступления на огневые позиции из 32 полков встало только 17. 11 полков находились в районах сосредоточения в 12 — 15 км от огневых позиций, а четыре на участки прорыва вообще не прибыли. В целом около 34 проц. всего количества артиллерийских и минометных средств не приняло участия в артиллерийском наступлении в первый день операции. Фактическая артиллерийская плотность на 1 км участка прорыва была: в 21-й армии—23,6, в 28-й армии - 59,5, в 38-й армии — 18,7, в 6-й армии и оперативной группе — 32 орудия и миномета7.

Основная масса танков (560 из 925) выделялась в первый эшелон для непосредственной поддержки пехоты. На участках прорыва сосредоточивались: в 21-й армии—3,5, в 28-й армии—12, в 38-й армии— 5, в 6-й армии — 6,4, в оперативной группе — 4 танка на 1 км фронта8. Семь танковых и три мотострелковые бригады, входившие в состав танковых и кавалерийских корпусов (324 танка), предполагалось использовать для развития наступления после прорыва вражеской обороны.

Воздушные силы Юго-Западного фронта усиливались за счет Южного фронта 233 самолетами, которые, оставаясь в подчинении командующего ВВС Южного фронта, должны были обеспечивать наступление южной ударной группировки Юго-Западного фронта. Вся авиация распределялась по армиям. Вместе с тем задачи ей ставили не только командующие армиями, но и командующие фронтами.

Боевая подготовка войск и штабов к предстоящему наступлению по указанию главнокомандующего Юго-Западным направлением планировалась на период с 1 по 15 апреля. Однако значительная часть мероприятий осталась невыполненной в связи с затратой большого количества времени на перегруппировку войск.

Характерной особенностью организации управления войсками было то, что главнокомандующий направлением и начальник штаба являлись одновременно соответственно командующим и начальником штаба Юго-Западного фронта. Такое совмещение функций отрицательно сказалось на положении и действиях Южного фронта.

Штабы дивизий, армий и фронта располагались на неоправданно большом расстоянии от войск первого эшелона. Например, расстояние от армейского аппарата управления до линии фронта составляло: командного пункта (КП) 28-й армии — 30 км, вспомогательного пункта управления (ВПУ) — 30 км; КП 6-й армии — 40 км, ВПУ - 22 км; КП оперативной группы — 20 км (ВПУ там не организовывался). В большинстве соединений командные пункты дивизий находились в 4 км, а в некоторых в 8—10 км от переднего края. Их перемещение в ходе наступления производилось по усмотрению командиров дивизий.

Перегруппировка войск Юго-Западного фронта была связана с немалыми трудностями. Сложность ее проведения состояла в том что многие соединения и части пришлось перемещать вдоль фронта на большие расстояния в период весенней распутицы в условиях ограниченного числа переправ через реки Оскол и Северский Донец и отсутствия оборудованных дорог (маршрутов). Все это требовало от штабов детального планирования выхода войск в свои районы, правильной эксплуатации маршрутов, регулирования движения на них, организации маскировки и надежного прикрытия с воздуха. Штабы фронта и армий хотя и работали напряженно, но должной четкости в проведении мероприятий и в управлении войсками не достигли. Как свидетельствует анализ документов, ни в одном из оперативных штабов не было единого плана перегруппировки. Ввойска перемещались на основании отдельных распоряжений, в которых определялись только районы сосредоточения и время движения.

Вследстие несоблюдения скрытности управления и плохой маскировке при сосредоточении войск к намеченным участкам прорыва немецко-фашистское командование разгадало наши замыслы и приняло меры по укреплению обороны на угрожаемых направлениях. Плотность войск в главной полосе обороны против ударных группировок Юго-Западного фронта и на всем фронте перед 57-й и 9-й армиями Южного фронта противник резко увеличил, а в оперативной глубине разместил сильные резервы.

К исходу 11 мая ударные группировки Юго-Западного фронта в основном заняли исходное положение для наступления. В результате перегруппировок соотношение сил на участках прорыва армий изменилось в пользу советских войск (см. таблицу).

Соотношение сил и средств на участках прорыва армий Юго-Западного фронта к 12 мая 1942 г
Армия Соотношение по пехоте Соотношение по орудиям и минометам Соотношение по танкам
21 А 2,3 : 1 1,5 : 1 0,7 : 1
28 А 2,8 : 1 2,2 : 1 2,1 : 1
38 А 2,6 : 1 1,4 : 1 1 : 1,3
6 А и оперативная группа 1,6 : 1 2,0 : 1 11,8 : 1

Наступление войск Юго-Западного фронта началось утром 12 мая после 60-минутной артиллерийской подготовки. За первые три дня ударные группировки прорвали немецкую оборону в полосах до 50 км каждая и продвинулись из района Волчанска на 18—25 км, а от барвенковского выступа — на 25 - 50 км. 15 мая командование Юго-Западного направления доносило в Ставку, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и форсирования операции Юго-Западного фронта9. Прогнозы оказались преждевременными. К указанному времени благоприятная обстановка сложилась лишь в полосе действия 6-й армии, где можно было ввести в прорыв подвижные войска с целью развития успеха в глубину обороны. Но этого командование Юго-Западного направления (фронта), ожидая еще более выгодных условий, ни 15, ни 16 мая не сделало. В результате соединения первого эшелона армии истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. В районе же Волчанска противник еще 14 мая ввел в сражение две танковые дивизии и нанес контрудар во фланг 38-й армии (командующий генерал-майор артиллерии К. С. Москаленко). Под натиском врага ее правофланговые соединения были вынуждены отойти на восточный берег реки Б. Бабка и тем самым открыли фланг наступавшей правее 28-й армии. Контрудар обеспечивался авиацией, которая захватила господство в воздухе и наносила сосредоточенные удары по районам расположения вторых эшелонов 28-й и 38-й армий, по переправам и дорогам, связывавшим тылы фронта с районом боевых действий. В этих условиях главнокомандующий направлением переключил авиацию 6-й армии на поддержку северной ударной группировки.

Благодаря принятым мерам положение на стыке 28-й и 38-й армий улучшилось. Однако темп наступления соединений 28-й армии замедлился. Ускорить его путем немедленного ввода подвижной группы командующий фронтом не мог, потому что последняя находилась в 20 км от лини фронта.

Одновременно с контрударом, направленным против северной ударной группировки Юго-Западного фронта, немецко-фашистское командование приняло меры к укреплению обороны в полосе наступления 6-й армии, выдвинув туда до двух пехотных дивизий.

Утром 17 мая командование Юго-Западного фронта решило ввести в сражение 21-й танковый корпус10. Но время было уже упущено. Гитлеровцы успели закрепиться на тыловых рубежах и в некоторой степени стабилизировать фронт. Нашим подвижным соединениям пришлось преодолевать подготовленную оборону.

Главнокомандование войск Юго-Западного направления продолжало рассматривать наступательную операцию Юго-Западного фронта изолированно от действий Южного фронта, считая положение войск последнего на барвснковском выступе вполне обеспеченным, а противника пока не способным к активным действиям на этом участке фронта. Недоучитывались и его возможности в маневре силами и средствами. Однако уже к 16 мая враг завершил перегруппировку и утром 17 мая бросил в наступление из района Краматорск, Славянок 11 дивизий армейской группы «Клейст» против 9-й и 57-й армий (командующие соответственно генерал-майор Ф. М. Харитонов и генерал-лейтенант К. П. Подлас) Южною фронта.

Отразить такой мощный удар войска этих армий оказались не в состоянии. Их оборона, состоявшая из опорных пунктов со слабым инженерным оборудованием местности, имела глубину 3—4 км. Кроме того, 9-я армия, по которой противник нанес главный удар, оборонялась в широкой полосе (96 км), имея 11—12 орудий и минометов на 1 км фронта. Поэтому уже в первый день наступления вражеским войскам удалось прорвать оборону 9-й армии. В результате ударов авиации противника по вспомогательному пункту правления и узлу связи армии управление войсками нарушилось. Ее левофланговые соединения с боями начали отходить за Северский Донец а правофланговые — на Барвенково.

Обстановка требовала прекращения Харьковской операции. Однако командование Юго-Западного направления по-прежнему недооценивало опасности со стороны краматорской групировки врага и не считало необходимым прекращать наступление. Условия же продолжали ухудшаться. Вследствие отхода 9-й армии и продвижения противника на север вдоль реки Северский Донец возникла угроза окружения всей группировки советских войск, действовавших на барвенковском выступе.

Вечером 17 мая генерал-полковник А. М. Василевский, временно исполнявший обязанности начальника Генерального штаба, доложил Верховному Главнокомандующему о критической обстановке в полосах 9-й и 57-й армий и предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки использовать для ликвидации угрозы со стороны Краматорска. В тех условиях иного способа спасти положение не было, так как фронт в этом районе резервами не располагал.

И. В. Сталин, предварительно переговорив с Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко, счел, что мер, принимаемых командованием Юго-Западного направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, и дал разрешение продолжать наступление.

18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась. Генерал-полковник А. М. Василевский еще раз предложил Верховному Главнокомандующему прекратить наступление под Харьковом, повернуть основные силы барвенковской ударной группировки, ликвидировать прорыв противника и восстановить положение 9-й армии Южного фронта. Однако военный совет Юго-Западного фронта смог убелить И. В. Сталина в том, что опасность со стороны краматорской группировки противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. «Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления,— вспоминал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, — Верховный отклонил соображения Генштаба...»11. Вот почему войска Юго-Западного фронта продолжали наступление на Харьков, что еще более осложнило обстановку. «Эти события получили тогда противоречивую оценку, — писал генерал армии С. М. Штеменко. — Военный совет Юго-Западного направления большого беспокойства не проявил...»12.

Только 19 мая во второй половине дня, когда создалась явная угроза окружения советских войск на барвенковском выступе, главнокомандующий Юго-Западным направлением отдал приказ перейти им к обороне, а основную часть войск 6-й армии, 21-го и 23-го танковых корпусов, а также войска 57-й армии использовать для разгрома прорвавшегося в их тыл противника. Это решение Ставка утвердила. Однако дальнейший ход событий показал, что оно было принято слишком поздно. Стремительное продвижение танковых и моторизованных соединений врага на север сорвало сосредоточение советских войск на участке образовавшегося прорыва и вынудило их вступить в бой разрозненно, без авиационной и артиллерийской поддержки.

23 мая армейская группа «Клейст», наступавшая из-под Краматорска, соединилась в районе 10 км южнее Балаклеи частями 6-й немецкой армии, наносившей удар с севера, перерезав советским войскам, действовавшим на барвенковском выступе, пути отхода на восток. Руководство окруженными объединениями и соединениями было возложено на заместителя колядующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко. С 24 по 29 мая они вели тяжелые бои с превосходящими силами врага. Фашистская авиация господствовала в воздухе. Ощущался острый недостаток боеприпасов, горючего, продовольствия. Попытка командования Юго-Западного направления частью сил 38-й армии деблокировать окруженные соединения большого успеха не имела. Тем не менее благодаря этому удару из окружения вышло около 22 тыс. солдат и офицеров во главе с членом военного совета Юго-Западного фронта дивизионным комиссаром К. А.Гуровым и заместителем командующего 6-й армией (с 25 мая комадующего 57-й армией) генерал-майором А. Г. Батюней.

Немало верных сынов Отчизны погибло в этих боях смертью храбрых, Среди них были заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант А. М. Городнянский, член венного совета бригадный комиссар А. И. Власов, командующий 57-й армией генерал-лейтенант К. П. Подлас, начальник штаба генерал-майор А. Ф. Анисов, член военного совета бригадный комиссар А. И. Попенко, командующий оперативной группой генерал-майор Л. В. Бобкин.

Таким образом, успешно начавшаяся в районе Харькова наступательная операция советских войск окончилась неудачей Войска Юго- Западного и Южного фронтов понесли большие потери в живой силе и технике. Такой исход операции явился результатом прежде всего недооценки «серьезной опасности, которую таило в себе юго-западное стратегическое направление, где не были сосредоточены необходимые резервы Ставки», — писал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков13.

На наш взгляд, одной из основных причин неудачного исхода операции явилось то, что главнокомандование Юго-Западного направления не уделило должного внимания оперативному обеспечению главной ударной группировки Юго-Западного фронта с юга силами Южного фронта. Конфигурация линии фронта и наличие у противника оперативных резервов требовали более инициативного решения данного вопроса, Необходимо было усилить Южный фронт и поставить перед ним активные задачи по обеспечению наступления своего правого соседа от вполне вероятных контрударов врага. Главнокомандующий же направлением в директиве от 6 апреля 1942 года определил Южному фронту пассивную задачу — прочно закрепиться на занимаемых рубежах в целях обеспечения наступления Юго-Западного фронта. Других конкретных указаний командующий фронтом не получил. В результате Южный фронт даже не имел достаточных сил для создания прочной обороны в полосах 9-й и 57-й армии, где контрудар гитлеровцев был наиболее вероятен. Это являлось также нарушением директивных указании Ставки фронтам в армиям Юго-Западного направления, требовавших развития полевых укреплений в обороне на глубину до 10— 12 км14. Недостатки планирования, допущенные штабом Юго-Западного направления, усугублялись слабым знанием группировки сил противника и недооценкой его возмзжностей в маневре путем быстрого привлечения резервов на угрожаемые направления из глубины и переброски с других участков фронта. Ошибка в определении количества войск противника, находившая перед Юго-Западным фронтом, на 1 апреля 1942 гола составляла две пехотные и танковую дивизии. К началу же наступления разница между предполагаемым и действительным количеством немецких войск перед этим фронтом увеличилась еще на две пехотные дивизии.

Планом наступления предусматривалась возможность переброски противником пяти-шести дивизий из глубины на 5 — 6-й день операции. Фактически вражеские резервы стали прибывать на участки прорыва на второй день нашего наступления. Возможность появления крупных сил врага на южном фасе барвенковского выступа и вероятность нанесения ими контрудар во фланг южной ударной группировки фронта вообще не предусматривалась. В действительности для нанесения контрудара в полосе 9-й армии Южного фронта немцы к 17 мая дополнительно к имеющимся здесь силам добавили пять пехотных и одну танковую дивизию. Всего же за время нашего наступления немецко-фашистское командование подтянул и ввело в сражение из резерва 12 пехотных и одну танковую дивизии.

Несоблюдение скрыности сосредоточения наших войск, чрезмерно долгая их перегруппирока (до 30 суток) позволили противнику в основном раскрыть замысел операции и провести контрманевр частями 6-й армии, а также прибывающими резервами на угрожаемые направления.

Располагая полуторным превосходством над противником по артиллерии и более чем двукратным по пехоте и танкам, командующий Юго-Западным фронтом не смог создать решающего превосходства (за исключением танков в полосе 6-й армии) в силах на направлениях главных ударов. Максимальное превосходство над врагом было достигнуто лишь на участке порыва 28-й армии: по пехоте — в 2,8 и артиллерии — в 2,2 раза.

Несмотря на то что удар с барвенковского выступа считался глав ным, решительного массирования сил и средств на этом направлении достигнуто не было. Например, на севере на 1 км участка прорыва плотность артиллерии была доведена до 59,5 орудий и минометов, а на южном (главном) участке она не превышала 32 единиц. Кроме того, к участию в артиллерийской подготовке не привлекалась артиллерия резервных соединений фронта и подвижных групп, а командующий фронтом в своем распоряжении не имел никаких артиллерийских средств.

Взаимодействие войск надлежащим образом организовано не было. Плановые таблицы боя в соединениях и таблицы взаимодействия в армиях хотя и были разработаны, но действия родов войск на местности конкретно не согласовывались.

Организуя управление, штабы всех степеней надеялись на надежность проводной связи и недооценивали радиосвязь. При значительном удалении от переднего края командных пунктов создавалась реальная угроза нарушения работы средств связи и потери управления войсками с самого начала наступления.

Просчеты в организации наступления не были своевременно выявлены и исправлены в ходе операции. Неверное представление о силах и возможностях противника и об успехах своих войск продолжало оставаться у командующего Юго-Западным фронтом и у его штаба длительное время. Это удерживало командующего фронтом от своевременного ввода вторых эшелонов и подвижных групп. Так, в 28-й армии дивизии второго эшелона весь первый день наступления находились в районах сосредоточения. Затем одна из них была использована для ликвидации блокированного вражеского гарнизона в Терновой, а вторая — выведена в резерв армии, где оставалась до конца наступления. Второй эшелон 6-й армии (две сд и одна тбр) в течение всего наступления находился в 10 — 12 км от войск первого эшелона и фактически не был . введен в сражение. Такое большое удаление исключало возможность своевременного ввода их в сражение для завершения прорыва обороны врага, выхода на оперативный простор и решения задачи окружения его харьковской группировки. Более того, в северной ударной группировке подвижная группа (3-й гвардейский кавалерийский корпус) использовалась для выполнения частных задач (одна кавалерийская дивизия заняла оборону, другая содействовала стрелковым частям в уничтожении гарнизона в Терновой, а третья прикрывала разрыв между 28-й и 38-й армиями).

Таким образом, и на северном, и на южном направлениях удары войск первых эшелонов не были поддержаны вторыми эшелонами, что ослабило темпы наступления и дало противнику возможность подбросить из глубины резервы, снять часть сил с пассивных участков фронта, занять ими тыловые оборонительные рубежи и укрепить положение.

До начала и в ходе наступления разведка не вскрыла своевременно перегруппировку и выдвижение вражеских оперативных резервов к районам боевых действий. Так, перед Южным фронтом вся перегруппировка войск противника, произведенная в период с 13 по 16 мая на фронте 110 км, осталась не раскрытой. Появление новых частей врага перед фронтом ударных группировок в большинстве случаев обнаруживалось лишь в ходе боя с ними. В определении количества войск противника допускались значительные неточности. Все это не давало возможности сделать правильные выводы о его действиях. В итоге благоприятные для развития наступления условия не были использованы.

В результате неудач в районе Харькова обстановка на южном крыле советски-германского фронта резко изменилась в пользу противника. Юго-Западный и Южный фронты оказались значительно ослаблены. В середине июня Юго-Западный фронт был вынужден еще дважды отступать и отойти за реку Оскол. Срезав барвенковский выступ, немецко-фашистские войска заняли выгодные позиции для дальнейшего наступления. Все это в значительной мере и обеспечило им летом 1942 года успех прорыва к Сталинграду и на Северный Кавказ.

События под Харьковом послужили суровым уроком для командования и штабов объединений, соединений и частей. Приобретенный в процессе этой операции опыт был проанализирован, обобщен и использован в наступательных операциях, успешно проведенных Советской Армией в последующие годы войны.


«...Тот, кто научился наступать и не научился при известных тяжелых условиях, применяясь к ним, отступать, тот войны не окончит победоносно. Таких войн, которые бы начинались и оканчивались сплошным победоносным наступлением, не бывало во всемирной истории, или они бывали, как исключения».
(Ленин B. И. Полн. собр. соч. — Т. 44. — С. 209).


Дополнения


1 ЦАМО СССР, ф. 251, оп. 646, д. 145, лл. 35 — 36, 41.

2 История второй мировой войны 1939—1945,— Т. 5 — М., Воениздат 1975. - С. 127.

3 Советская Военная Энциклопедия. — Т. 8. — М.:Воениздат, 1980. — С.365.

4 Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. — Вып. 5. — М.: Воениздат, 1951. — С. 12 — 14.

5 Василевский А. М. Дело всей жизни.—М.:Политиздат, 1973. — С. 191.

6 ЦАМО, ф. 220, оп. 226, д. 17, лл. 1 — 6.

7 Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. — Вып. 5. — С. 18.

8 Там же. - С. 19.

9 ЦАМО, ф. 220, оп. 226, д. 17, л.1.1 — 6.

10 Там же, ф. 229, оп. 161, д. 842, лл, 232 — 234.

11 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. - Т 2. — Изд. 7-е. — М,: Издательство АПН, 1986. — С. 257.

12 Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны, — Кн. первая. — Изд. 2-е. испр. и доп. — М.: Военизат. 1975. — С. 65

13 Жуков Г. К. Указ, соч.-Т. 2. - С. 258.

14 Сборник военно-историческях материалов Великой Отечественной войны. - Вып. 5. - С. 81.

#5 Alexey

Alexey

    Лейтенант

  • Members
  • PipPipPipPipPip
  • 247 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Московская область
  • Интересы:Всем понемногу

Отправлено 29 Октябрь 2007 - 16:19

В 1942 году советские Вооруженные силы вновь оказались на пороге суровых испытаний. Им предстояла тяжелая и упорная борьба с врагом, который продолжал сосредоточивать на советско-германском фронте свои резервы, не опасаясь открытия активных действий в Западной Европе.

Особенно напряженные сражения Красной Армии весной 1942 года проходили под Харьковом и на Керченском полуострове. Исход борьбы в этих районах в значительной степени определил развитие событий не только на юго-западном направлении, но и на всем советско-германском фронте.

Одновременно с тяжелыми боями на Керченском полуострове не менее напряженная борьба развернулась в районе Харькова. Еще в ходе общего стратегического наступления Красной Армии советское командование в течение января — марта 1942 года пыталось провести ряд наступательных операций на Курском и Харьковском направлениях, в Донбассе и Крыму. Все эти операции существенных территориальных результатов не дали. Лишь некоторые успехи были достигнуты войсками Южного и Юго-Западного фронтов в Донбассе при проведении Барвенковско-Лозовской операции во второй половине января.

В мае 1942 года на советско-германском фронте обе стороны начали борьбу за овладение стратегической инициативой. Они велись почти два месяца. Для Красной Армии события стали развиваться неблагоприятно. Вермахт опередил ее в активных действиях в Крыму, где 8 мая перешел в наступление на Керченском полуострове против войск Крымского фронта.

Почти одновременно с оборонительным сражением в Крыму 12 мая началась Харьковская наступательная операция войск Юго-Западного фронта. Советское командование делало на нее главную ставку в нанесении упреждающих ударов по немецко-фашистской армии весной 1942 года. Однако 17 мая и противник начал наступление на харьковском направлении. Операция приняла характер встречного сражения.

22 марта Военный совет Юго-Западного стратегического направления, во главе которого находились Главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, член Военного совета Н. С. Хрущев и начальник штаба генерал И. X. Баграмян, представили в Ставку доклад об обстановке, сложившейся к середине марта на фронтах Юго-Западного направления, и о перспективах боевых действий в весенне-летний период 1942 года.

В докладе говорилось, что «в итоге проведенных и проводимых сейчас наступательных операций нам удалось расстроить нормальное оперативное построение войск противника, заставить его не только израсходовать все оперативные резервы, но и раздергать для локализации наших успехов свои дивизии первой линии обороны, вплоть до отдельных батальонов. Противник доведен активными действиями наших войск до такого состояния, что без притока крупных стратегических резервов и значительного пополнения людьми и материальной частью не способен предпринять операции с решительной целью.

По данным агентуры и показаниям пленных, противник сосредоточивает крупные резервы со значительным количеством танков восточнее Гомеля и в районах Кременчуг, Кировоград, Днепропетровск, очевидно, с целью перехода весной к решительным действиям...

Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы. С этой целью его главная группировка упорно стремится сохранить свое положение на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла Западного фронта (вост. Гомель и в районе Брянск).

Наиболее вероятно, что наряду с фронтальными ударами против Западного фронта противник предпримет крупными силами мотомехсоединений наступление из районов Брянск и Орел в обход Москвы с юга и юго-востока с целью выхода на реку Волгу в районе Горький и изоляции Москвы от важнейших промышленных и экономических центров Поволжья и Урала.

На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением реки Сев. Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением реки Дон и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти... Для обеспечения действий основных ударных группировок на Москву и на Кавказ противник, несомненно, попытается нанести вспомогательный удар из района Курска на Воронеж... Можно предполагать, что противник начнет решительные наступательные действия в середине мая...

Независимо от этого войска Юго-Западного направления в период весенне-летней кампании должны стремиться к достижению основной стратегической цели — разгромить противостоящие силы противника и выйти на Средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николаев...»

Далее в докладе излагались задачи войск Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов, привлекаемых к наступлению, а также мотивы по усилению этих фронтов резервами Ставки и обеспечению материально-техническими средствами.
Такая оценка сложившейся обстановки не могла не повлиять в определенной мере на окончательное решение Ставки.

Генеральный штаб, рассмотрев предложение Военного совета Юго-Западного стратегического направления, доложил Верховному Главнокомандующему о своем несогласии и невозможности проведения крупной наступательной операции на юге весной 1942 года.

В конце марта предложение Военного совета Юго-Западного направления рассматривалось на совместном совещании членов ГКО и Ставки. Поскольку Ставка не располагала в то время достаточными резервами, она согласилась с мнением Генштаба и отклонила предложение о проведении крупного наступления на юге весной 1942 года. Главнокомандующий войсками Юго-Западного стратегического направления получил указание разработать план частной, небольшой операции, цель которой - разгром лишь харьковской группировки врага и освобождение Харькова имеющимися силами. В соответствии с этим указанием Военный совет Юго-Западного направления 30 марта представил в Ставку план действий на апрель — май 1942 года, основной целью которых ставилось «овладеть г. Харьков, а затем произвести перегруппировку войск, ударом с северо-востока захватить Днепропетровск и Синельниково...

На остальном протяжении фронта войска ЮЗН (Юго-Западного направления) прочно обороняют ныне занимаемые рубежи...»

План Харьковской операции предусматривал нанесение двух ударов войсками Юго-Западного фронта из района Волчанска и с Барвенковского выступа по сходящимся направлениям на Харьков, разгром харьковской группировки врага и создание условий для организации наступления на днепропетровском направлении уже с участием Южного фронта.

По плану, утвержденному Главкомом Юго-Западного направления, главный удар с Барвенковского выступа предстояло нанести силами группировки войск в составе 6-й армии генерал-лейтенанта А. М. Городнянского, наступавшей непосредственно на Харьков с юга, и армейской оперативной группы генерал-майора Л. В. Бобкина, наносившей обеспечивающий удар на Красноград.

В резерве командующего направлением и Юго-Западным фронтом на направлении главного удара находились две стрелковые дивизии и кавалерийский корпус.

Правее Юго-Западного фронта предполагался переход в наступление войск Брянского фронта с целью разгрома орловской группировки врага. Однако это наступление впоследствии было отменено Ставкой.

Всего в составе этих объединений должно было наступать 10 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 11 танковых и 2 мотострелковые бригады.

Во вторую ударную группировку входили 28-я армия генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева и примыкавшие к ней фланговые соединения 21-й и 38-й армий, которыми командовали генерал-майоры В. Н. Гордов и К. С. Москаленко. В общей сложности она насчитывала 18 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 7 танковых и 2 мотострелковые бригады. Эти войска должны были нанести вспомогательный удар из района Волчанска в обход Харькова с севера и северо-запада навстречу наступавшей с юга главной ударной группировке.

Обеспечение левого фланга главной группировки Юго-Западного фронта от возможных ударов противника с юга возлагалось на войска 57-й и 9-й армий (командующие — генерал-лейтенант К. П. Подлас и генерал-майор Ф. М. Харитонов) Южного фронта (стрелковых дивизий – 11, стрелковых бригад -1, танковых бригад -2), занимавших южный фас Барвенковского выступа, которые должны были организовать глубокоэшелонированную оборону. В резерве командующего Южным фронтом генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского на этом направлении находился кавалерийский корпус в составе трех дивизий. Следует отметить, что войска Южного фронта были весьма малочисленны. К тому же по приказу Главкома Юго-Западным направлением из дивизий этого фронта было изъято по 500 человек для усиления ударной группировки Юго-Западного фронта, наступавшей на Харьков.

Несмотря на то что к Харьковской наступательной операции привлекалось в общей сложности 28 дивизий, добиться заметного численного перевеса над противником не удалось, так как укомплектованность их была сравнительно невысокой (в среднем не более 8-9 тыс. человек; дивизии же 6-й немецкой армии насчитывали по 14-15 тыс. человек).

План советского командования предусматривал решительные цели окружения и разгрома группировки противника в районе Харькова с последующим развитием ударов с целью освобождения Донбасса. Однако необходимо подчеркнуть рискованность принятого плана операции, имея в виду, что противник также готовился предпринять активные наступательные действия крупными силами против наших войск, расположенных в Барвенковском выступе. О намерениях немецкого командования Ставка ВГК и Генеральный штаб были осведомлены. В сложившейся обстановке нельзя было начинать крупную операцию из оперативного мешка; представлялось более выгодным или главный удар фронта наносить с плацдарма на реке Северский Донец, западнее Волчанска, с первоначальной целью срезать Чугуевско-Блаклеевский выступ противника с последующим развитием удара по разгрому его группировки в районе Харькова, или принять более решительные меры для обеспечения флангов ударной группировки Юго-Западного фронта как со стороны Славянска, так и со стороны Балаклеи.

Немецко-фашистское командование в целях создания более благоприятных условий для летнего наступления на юго-западном направлении приступило в конце апреля — начале мая к подготовке наступательной операции под Харьковом (условное наименование «Фридерикус-I») по ликвидации Барвенковского выступа. Как свидетельствуют немецкие документы и показания бывшего командующего 6-й армией Ф. Паулюса, цель этого наступления состояла в захвате важного оперативно-стратегического района, который предполагалось использовать в качестве исходного плацдарма «главной операции» согласно директиве ОКВ № 41. Позднее Ф. Паулюс отмечал, что «эта операция должна была в первую очередь устранить непосредственную опасность коммуникациям немецкого южного фланга в районе Днепропетровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там большими складами и лазаретами 6-й армии. Далее, необходимо было овладеть местностью западнее реки Северский Донец, юго-восточнее Харькова для последующего наступления через эту реку на восток».

Проведение операции «Фридерикус-I» возлагалось на 6-ю армию и армейскую группу «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии). В их задачу входило нанесение контрудара из районов Балаклеи и Славянска в общем направлении на Изюм.

Группировка войск противника в результате проведенных им мероприятий с конца апреля до 12 мая была значительно усилена. Перед Юго-Западным фронтом к 12 мая действовало 15 пехотных и 2 танковые дивизии противника, тогда как наши разведчики считали, что противник имеет только 12 пехотных и танковую дивизии. Группировка противника на 12 мая перед Южным фронтом была увеличена на 6 дивизий, что нашей разведкой также не было выявлено. Эта группировка насчитывала 24 пехотные, 3 танковые, 5 моторизованных и 2 кавалерийские дивизии. Непосредственно против войск 57-й и 9-й армий было сосредоточено 10 пехотных, 2 танковые и моторизованная дивизии.

Общее соотношение сил на юго-западном направлении к 12 мая 1942 года складывалось не в пользу советских войск. В танках силы были равны, а по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и минометах — в 1,3 раза, в самолетах — в 1,6 раза. Только в полосе наступления Юго-Западного фронта удалось достичь полуторного превосходства в людях и немногим более чем двукратного в танках, среди которых было еще много легких, со слабой броней и вооружением. По артиллерии и авиации силы сторон были примерно одинаковыми, но противник обладал подавляющим количественным и качественным превосходством в бомбардировщиках. К тому же соединения Юго-Западного фронта в большинстве своем состояли из необстрелянных солдат.

На южном же фасе Барвенковского выступа, где располагались 57-я и 9-я армии Южного фронта, противник превосходил наши войска по пехоте в 1,3 раза, в танках — в 4,4 раза и по артиллерии — в 1,7 раза. Это обстоятельство еще более подчеркивало необходимость прочного обеспечения ударной группировки Юго-Западного фронта со стороны Славянска (особенно в противотанковом отношении) и наличия у командующего Юго-Западным фронтом таких резервов, которые в состоянии были бы парировать танковый удар противника.

В этих условиях командованию Юго-Западного стратегического направления нужно было надежно обеспечить действия главной ударной группировки Юго-Западного фронта со стороны Славянска. Для отражения возможных ударов танковых сил врага требовались мощные противотанковые резервы. Разведка 9-й армии еще до начала Харьковской операции достаточно точно определила сосредоточение танковых соединений армейской группы «Клейст» перед войсками армии. Однако ни командующий Южным фронтом генерал Р. Я. Малиновский, ни Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал С. К. Тимошенко не приняли во внимание своевременный доклад Военного совета 9-й армии об угрожавшей опасности.
Боевые действия войск Юго-Западного фронта начались 12 мая переходом в наступление обеих ударных группировок. За первые три дня напряженных боев войска фронта прорвали оборону 6-й немецкой армии севернее и южнее Харькова в полосах до 50 км каждая и продвинулись из района Волчанска на 18-25 км, а от Барвенковского выступа — на 25-50 км. Это вынудило командующего группой армий «Юг» просить главное командование сухопутных войск срочно перебросить 3-4 дивизии из состава армейской группы «Клейст» для ликвидации прорыва.

Командование Юго-Западного направления доносило в Ставку 15 мая, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и дальнейшего форсирования операции Юго-Западного фронта. Однако эти прогнозы оказались преждевременными. Командование фронта и направления, к сожалению, не использовало сложившуюся к исходу 14 мая благоприятную обстановку: оно не ввело в сражение подвижные соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки в районе Харькова. В результате стрелковые войска заметно истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. Вторые эшелоны армий были введены в сражение утром 17 мая. Но время было упущено. Противник выдвинул к районам прорыва значительные подкрепления, организовал прочную оборону на тыловых рубежах и завершил перегруппировку. 17 мая противник бросил в наступление из района Краматорск, Славянск против 9-й и 57-й армий Южного фронта 11 дивизий армейской группы «Клейст». Одновременно он начал наступать из района восточнее Харькова и южнее Белгорода против 28-й армии Юго-Западного фронта. Войска 9-й армии оказались не подготовленными к отражению удара. Соотношение сил сложилось в пользу врага: по пехоте — 1:1,5, артиллерии — 1:2, танкам — 1:6,5. Армия не смогла сдержать мощного натиска, и ее левофланговые соединения с боями начали отходить за Северский Донец, а правофланговые — на Барвенково. Ввод в сражение двух наших танковых корпусов в полосе наступления 6-й армии, произведенный только 17 мая, был уже запоздалым. Танкам пришлось преодолевать подготовленную оборону на тыловом рубеже.

Обстановка требовала прекращения Харьковской операции. Однако командование Юго-Западного направления и фронта недооценивало опасности со стороны краматорской группировки врага и не считало необходимым прекращать наступление. В оценке ближайших перспектив командование Юго-Западного направления исходило из предположения, что противник после ввода в сражение двух танковых и трех пехотных дивизий не в состоянии больше выделить значительные силы для проведения контрнаступления. В действительности немецко-фашистское командование не отказалось от запланированного наступления с целью ликвидации Барвенковского выступа и располагало возможностями для его осуществления.

Общий план контрнаступления немцев состоял в том, чтобы нанести два удара: один — из района южнее Барвенково и другой — из района Славянска в общем направлении на Изюм. Этими действиями враг хотел рассечь войска 9-й армии и окружить всю барвенковскую группировку наших войск. Главная роль в этом наступлении отводилась армейской группе Клейста, поскольку отсутствие в распоряжении командования Южного фронта необходимых сил для ведения активных действий на Славянском направлении давало возможность группе Клейста без помех подготовить мощный удар на изюм-барвенковском направлении.

К перегруппировке войск для нанесения ударов противник приступил 13 мая и закончил ее к исходу 16 мая. К этому времени количество войск противника перед 57-й и 9-й армиями Южного фронта увеличилось на три пехотные и танковую дивизии, что дало ему возможность создать общее тройное превосходство над войсками 9-й армии. На отдельных участках превосходство противника достигло по танкам и орудиям 6–7- кратного.

События продолжали развиваться неблагоприятно. Вследствие отхода 9-й армии и продвижения противника на север вдоль реки Северский Донец создалась угроза окружения всей группировки советских войск, действовавшей в Барвенковском выступе. Вечером 17 мая генерал А. М. Василевский, временно исполнявший обязанности начальника Генерального штаба, доложил Верховному Главнокомандующему о критической обстановке в полосах 9-й и 57-й армий и предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки бросить на ликвидацию угрозы, возникшей со стороны Краматорска. Иных способов спасти положение, как писал в своих мемуарах маршал Г. К. Жуков, не было, поскольку в этом районе никакими резервами фронт не располагал.

Все соединения 57-й и 9-й армий к этому времени занимали оборону на широком фронте. 57-я армия, имея 4 дивизии в первом эшелоне (одна дивизия составляла армейский резерв), располагалась на фронте 80 км, со средней плотностью 20 км на дивизию, 4,6 орудия и миномета на 1 км фронта. 9-я армия была развернута на фронте 96 км, имея в первом эшелоне 5 стрелковых дивизий. Средняя оперативная плотность войск первого эшелона равнялась 19 км на дивизию, 9 орудий и минометов на 1 км фронта. На всем 176-км фронте этих армий оборона строилась по системе опорных пунктов. Глубина обороны не превышала 3-4 км. Инженерное оборудование местности для обороны было недостаточным. Командование Южного фронта не располагало возможностями для серьезного усиления 9-й и 57-й армий с тем, чтобы создать наиболее прочную оборону на особо угрожаемых направлениях. Поэтому вопрос оперативного обеспечения с юга ударной группировки войск Юго-Западного фронта, наступавшей на Харьков, в сложившейся обстановке приобретал стратегическое значение, и разрешение этого вопроса являлось прерогативой Главкома ЮЗН и Ставки ВГК.

С утра 17 мая противник при поддержке авиации нанес мощные удары по правому крылу Южного фронта в районе севернее Славянска и южнее Барвенково, прорвал слабую оборону 9-й армии и в первой половине дня продвинулся на глубину до 20 км, создав угрозу тылам 57-й армии и всей ударной группировке Юго-Западного фронта. Этот удар оказался неожиданностью для нашего командования. В создавшейся обстановке командующий Южным фронтом в 15 часов 20 минут 17 мая отдал распоряжение о передаче в 9-ю армию из своего резерва 5-го кавалерийского корпуса, 296-й стрелковой дивизии, 3-й танковой бригады и двух гвардейских минометных полков. В свою очередь Главнокомандующий Юго-Западным направлением в 16 часов подчинил командующему Южным фронтом 2-й кавалерийский корпус и потребовал организовать всеми силами, имевшимися в Барвенковском выступе, удар по прорвавшемуся врагу. Одновременно на угрожаемое направление из полосы 38-й армии перебрасывались 343-я стрелковая дивизия, 92-я танковая бригада и батальон противотанковых ружей, которым была поставлена задача занять оборону южнее города Изюм. Однако в условиях полного отсутствия связи со штабом 9-й армии и кавалерийскими корпусами осуществить эти мероприятия практически оказалось невозможным. Поэтому командующий Южным фронтом первоочередной задачей поставил не допустить форсирования противником реки Северский Донец и развития наступления в северном направлении.

В своем докладе в Ставку, направленном в 17 часов 30 минут 17 мая, Военный совет ЮЗН доносил, что целью действий противника является овладение городами Барвенково, Изюм и срыв наступления Юго-Западного фронта. Отмечая важность сохранения прочного положения на правом крыле Южного фронта, Военный совет просил Ставку усилить их двумя стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами, на что Ставка дала согласие. Однако прибытие этих сил ожидалось не ранее 20-21 мая. Учитывая резкое ухудшение обстановки на фронте 9-й армии к исходу 17 мая, Главнокомандующий Юго-Западным стратегическим направлением в 1 час 35 минут 18 мая принял решение направить на этот участок из состава 6-й армии 23-й танковый корпус. Это решение, по существу, означало отказ от дальнейшего развития удара на Харьков с юга и поворот части сил ударной группировки Юго-Западного фронта для отражения удара войск Клейста со стороны Славянска. К этому же времени относится и обращение по телефону Военного совета ЮЗН к Ставке с просьбой разрешить прекратить наступление на Харьков, на что последовал отказ. В связи с дальнейшим ухудшением обстановки на участке 9-й и 57-й армий Главком ЮЗН в 21 час 50 минут 18 мая приказал изъять из 6-й армии 21-й танковый корпус и стрелковую дивизию и направить эти силы также для отражения удара группы Клейста.

Однако нарушение связи в войсках, находившихся в Барвенковском выступе, не позволило своевременно провести намеченную перегруппировку сил. Части 23-го танкового корпуса начали выводиться из боя лишь во второй половине 18 мая, а 21-й танковый корпус — только в 10 часов 19 мая. Противник к этому времени значительно расширил прорыв и создал угрозу окружения наших войск в Барвенковском выступе. В этой обстановке Главком ЮЗН в 19 часов 19 мая отдал приказ на переход к обороне на всем Барвенковском выступе с тем, чтобы сосредоточить основные силы на разгроме прорвавшейся группировки врага. Это решение было утверждено Ставкой, но оно оказалось запоздалым.

23 мая армейская группа «Клейст», наступавшая из-под Краматорска, соединилась в районе 10 км южнее Балаклеи с частями 6-й немецкой армии, перерезав советским войскам, действовавшим в Барвенковском выступе, пути отхода на восток за реку Северский Донец. Соединения, отрезанные западнее Северского Донца, были объединены под общим командованием заместителя командующего фронтом генерала Ф. Я. Костенко. С 24 по 29 мая, ведя бои в окружении, они небольшими отрядами и группами прорывались через фронт немецких войск и переправлялись на восточный берег Северского Донца.

Одновременно с наступлением в районе Барвенковского плацдарма противник усилил удары и на волчанском направлении, где ему удалось окружить вторую ударную группировку Юго-Западного фронта.

Борьба советских войск в окружении с превосходящими силами противника была очень тяжелой. Немецкая авиация господствовала в воздухе. Ощущался острый недостаток боеприпасов, горючего и продовольствия. Попытка командования Юго-Западного направления прорвать фронт окружения извне ударом части сил 38-й армии и деблокировать окруженные части большого успеха не имела. Тем не менее благодаря этому удару из окружения вышли около 22 тыс. бойцов и командиров во главе с членом Военного совета Юго-Западного фронта дивизионным комиссаром К. А. Гуровым и начальником штаба 6-й армии генералом А. Г. Батюней. В неравных боях геройски погибли многие солдаты, командиры и политработники. Пали смертью храбрых генералы А. Ф. Анисов, Л. В. Бобкин, А. И. Власов, А. М. Городнянский, Ф. Я. Костенко, К. П. Подлас и другие.

Таким образом, успешно начавшаяся в мае 1942 года наступательная операция Красной Армии в районе Харькова закончилась неудачей. Войска двух фронтов понесли большие потери в живой силе и технике.

Такой исход Харьковской операции явился результатом прежде всего недостаточно полной оценки командованием Юго-Западного направления и фронта оперативно-стратегической обстановки, отсутствием хорошо организованного взаимодействия между фронтами, недооценки вопросов оперативного обеспечения и ряда недочетов в управлении войсками. К тому же командование направления и фронта своевременно не приняло меры к прекращению наступления в связи с резко осложнившейся обстановкой в районе операции.

К трагедии под Харьковом привело и то, что значительная часть соединений и частей советских войск была недостаточно сплоченной, они не были обеспечены в нужном количестве современной боевой техникой и боеприпасами. Командный состав всех звеньев не обладал еще достаточным боевым опытом. Командование направления не всегда объективно информировало Ставку о положении на фронтах.

Поражение под Харьковом оказалась весьма чувствительным для войск всего Юго-Западного направления. Потеря большого числа людей, техники и вооружения была тяжелым ударом накануне важных событий, которым предстояло развернуться летом 1942 года на южном участке советско-германского фронта.

Таким образом, в результате поражения войск Юго-Западного и Южного фронтов в Барвенковском выступе ударная сила их была значительно ослаблена. Поэтому пришлось отказаться от намеченных на лето наступательных операций на всем юго-западном направлении. В конце мая 1942 года перед войсками этого направления были поставлены оборонительные задачи: прочно закрепиться на занимаемых рубежах и не допустить развития наступления немецко-фашистских войск из района Харькова на восток.

#6 Гераника

Гераника

    Новобранец

  • Members
  • 1 сообщений

Отправлено 10 Ноябрь 2009 - 15:08

Здравствуйте! С открытия этой темы прошло уже больше двух лет, но я все же рискну задать вопрос: "Существуют ли карты расположения штабов дивизий и полков (162 СД 627 СП) на конец июня 1942 года ( 38А и 28А Юго-Западного фронта) перед отходом за реку Оскол? Где можно найти такую информацию?
Дед воевал в 627 СП. Последнее письмо датировано 18 июня 1942г. Пропал без вести. Был при штабе.

#7 Alexey

Alexey

    Лейтенант

  • Members
  • PipPipPipPipPip
  • 247 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Московская область
  • Интересы:Всем понемногу

Отправлено 12 Ноябрь 2009 - 22:00

Здравствуйте! С открытия этой темы прошло уже больше двух лет, но я все же рискну задать вопрос: "Существуют ли карты расположения штабов дивизий и полков (162 СД 627 СП)  на конец июня 1942 года ( 38А и 28А Юго-Западного фронта) перед отходом за реку Оскол? Где можно найти такую информацию?
Дед воевал в 627 СП. Последнее письмо датировано 18 июня 1942г. Пропал без вести. Был при штабе.

Просмотр сообщения


В книге Дэвида Гланца.
http://www.polk.ru/f...ype=post&id=146

Можно также обратиться в читальный зал ЦАМО РФ(г. Подольск Мос. обл.)

#8 следопыт

следопыт

    Новобранец

  • Members
  • 2 сообщений

Отправлено 07 Декабрь 2010 - 00:27

Рискну и я задать вопрос Alexeю, несмотря на давно отккрытую тему. Интересуют последние дни окруженной группировки. Есть в сети воспоминания Д.А. Небольсина "Дважды младший лейтенант", которого выбросили во главе роты солдат с задаче обеспечить эвакуацию штаба 6А. Это было 27 мая в районе деревни "Лозовенька" Вот что он пишет:

На деле оказалось совсем не так, как толковали командиры, пославшие нас к Лазовеньке. Они уверяли, что встреча с противником в районе высадки десанта маловероятна. Нет, дорогие начальники-командиры, встреча на сто процентов была вероятной, вы не могли не знать, что в трех километрах от места десантирования проходила большая дорога, по которой днем и ночью двигались войска противника! Десант, оказавшийся под прицельным огнем, был расстрелян еще в воздухе. Много погибло ребят, не успевших приземлиться. Но и на земле было не слаще: бушевала смерть, рвались снаряды, свистели пули, вонзаясь в разбуженный воздух и пыльную землю.

До сих пор не могу понять, почему на особо важное задание послали почти не подготовленных бойцов, неужели в армии не было кадровых десантников? Самолеты-то для этой цели нашлись! Почему из пяти рот десантировали только нашу? Впрочем, можно задавать десятки таких «почему?». Теперь на них, конечно, никто не ответит. Возможно, торопило время, ведь опоздай на сутки, а может быть, на несколько часов и штаб Шестой армии был бы взят немцами, возможно, были какие-то другие причины, которые спутали первоначальные планы. Все могло быть. Только жаль, что столько молодых жизней загублено напрасно.

Раненые кричали, звали на помощь, убитые комочками лежали рядом с трепетавшими на ветру парашютами. Погиб младший политрук Мелков — молодой, смелый, веселый парень. Он бежал, чтобы помочь раненому, вдруг споткнулся и повалился на землю, в сторону отлетела пилотка. Даже не вскрикнул... Залитая кровью голова уткнулась в землю. И почти в ту же секунду громыхнул взрыв, и острая боль прошила меня, осколок вонзился в руку повыше локтя. Кровь моментально окрасила левый рукав гимнастерки и быстро-быстро потекла на землю. Я чуть не потерял сознание. Подбежавший боец распорол рукав, зубами вырвал торчащий осколок и перетянул рану бинтом.

Летчики выполнили свою задачу на «отлично». Они доставили и выбросили десант в точно указанном месте. Штаб, ради которого рисковали своей жизнью сто сорок бойцов моей роты, находился близ деревни Лазовенька в усадьбе давно сожженного маленького хутора. Кто из крупных военных начальников в то время оставался в штабе, я не знал. Упоминались фамилии Тимошенко, Баграмяна, Городнянского, Бобкина, но ни одного из них я не видел. Да и не все ли равно! Мне было не до них, а им не до меня.

Воздушные потоки разбросали десантников по всему полю. Собрать их с помощью сигнальных свистков и флажков не представлялось возможным, а указать сбор сигнальными ракетами означало вызвать прицельный огонь на себя и на штаб. С большим трудом, с помощью солдат, охранявших штаб, удалось все-таки собрать уцелевших десантников, вынести тяжелораненых и укрыть их в усадьбе. Убитых схоронить не успели — со стороны Лазовеньки показались фашистские грузовики, с которых спешивались, рассыпались по степи солдаты. Минометно-артиллерийский обстрел прекратился. Ясно было, что бой завяжет фашистская пехота, которая продолжала накапливаться для решительного наступления. Пока я с командиром комендантского взвода прикидывал план круговой обороны, старшина Ефимкин выстроил всех способных держать оружие, в том числе и легкораненых, разбил бойцов, по моему приказу, на два взвода, назначил от моего имени командиров взводов и отделений. Время поджимало. Вот-вот фашисты должны были перейти в наступление.

— Товарищ лейтенант, рота построена! — доложил старшина, — Всего восемьдесят четыре человека, из них двадцать легко раненых.

Страшные цифры! Из ста сорока человек двадцать убиты и тридцать шесть тяжело раненых. Не осталось ни одного среднего командира, погибли лейтенанты — командиры взводов, младший политрук Мелков, мой заместитель. Какие это были ребята! Сильно поредела рота, не вступив еще в бой. Настроение у бойцов было хуже некуда. Что им сказать напоследок перед боем? Я обошел ряды, придерживая раненую руку, и решительно сказал:

— Все мы знали, на что идем, шли добровольно. Поэтому сейчас не время для паники. Приказ командования должен быть выполнен, во что бы то ни стало! Надо продержаться до вечера. Вечером уйдем к партизанам, — и еще громче добавил, — Кто не уверен в себе — пусть уходит на все четыре стороны. В спину стрелять не будем, даю слово.

Никто не вышел из строя.

— Командиры взводов и отделений, быстро ко мне! — приказал я, — остальным: «Вольно! Садись!».

С командирами разговор был коротким. Я указал им, кто и где занимает оборону, по-товарищески пожал всем руки. Старшине приказал забрать штабные резервы: боеприпасы, продукты, водку и раздать бойцам, ничего не жалеть.

Раненая рука болела. И даже не то слово «болела», — острая боль простреливала, пронизывала всю левую сторону тела от головы до самых пяток. Через бинты сочилась кровь. Если бы это случилось на фронте, я без зазрения совести ушел бы в санбат. Здесь же, в тылу врага, уходить было некуда, да и бойцов в такую минуту я оставить не мог. Совесть не позволяла — я ведь, все-таки, командир роты. Для меня эта должность была не только высокой и почетной, она обязывала сохранить до конца преданность своим солдатам. Превозмогая боль, я вместе с командиром комендантского взвода обошел наши позиции. По фронту и на флангах бойцы роты заняли окопы, отрытые кем-то до нас. С тыла, в околоусадебных канавах, расположился комендантский взвод. Не теряя времени, бойцы углубляли окопы, откапывали «лисьи норы», проверяли оружие. На пулеметных площадках выставили свои тупые рыльца «максимы». Стояла обманчивая непредсказуемая тишина и только в голубом безоблачном небе звенели жаворонки. Утреннее солнце становилось ласковей и теплей, от земли подымался легкий туман, пахло полынью и черноземом.

Наконец, пехота врага двинулась в нашу сторону. Явственно стало видно, как заколыхались цепи солдат. Еще немного и чей-то острый глаз разглядел торчащие из-за спин вражеских солдат специфические румынские ранцы.

— Мамалыжники идут! Румыны! — закричал изо всех сил кто-то. И вдруг, в эти самые минуты, я услышал шум приближающихся самолетов.

Два самолета, один за другим, описав над хутором круг, пошли на посадку. А тем временем, первая цепь румын приблизилась, залегла и открыла ружейно-пулеметный огонь. Мы молчали. Цепь поднялась, пробежала сколько-то и снова залегла. Ее маневр повторили идущие сзади цепи. Но вот к «максимам» прильнули наши пулеметчики. Минута-другая и, как только румыны поднялись на перебежку, разом, по команде, пулеметы вздрогнули и грохотнули на всю степь. Вражескую цепь, как подрезало, она залегла и стала пятиться назад, оставляя убитых и раненых.

Посадка и загрузка прилетевших самолетов шла полным ходом. Среди командиров я узнал майора из опер группы армии.

— Товарищ майор! У нас много тяжелораненых, тридцать шесть человек. Погибнут, если не вывезем. Передайте командованию, чтобы помогли. Нам обещали.

— Не знаю, не знаю, — ответил майор, пожав плечами, — думаю, что за вами прилетят, — и заторопился к самолету.

— Милый лейтенант, никто за вами не прилетит, готовьтесь к худшему — сказал руководивший погрузкой полковник. — Ты ранен? — удивленно спросил он, увидев мои окровавленные повязки, — тебе можно с нами.

— А как же они? — я указал на тяжелораненых, лежащих у пруда.

— Никак! — отрубил полковник и, словно испугавшись, рванулся к самолету.

Да! Последнюю возможность вырваться из обреченного логова я не использовал, хотя, как раненый, имел полное право покинуть поле боя. Вырвался из одного пекла — попал в другое. Вот оно «счастье» рядового офицера!

Самолеты улетели. И когда они стали еле-еле заметны, от одного из них потянулся шлейф черного дыма. Долетел ли? Может быть к лучшему, что я остался на земле и не полетел?

Так возникает вопрос кого же эвакуировали на самолетах? И где в это время (утро 27 мая)была 266 с.д.которая по воспоминаниям Баграмяна в это время вышла западнее Лозовеньки (стр 105 "Так шли мы к победе")Где-то на форуме правда не этом читал, что Городнянского видели последний раз 27 мая вместе со штабом он прорывался вместе со 103с.д. Сам командир 103 Чанышев Я.Д. спасся и мог бы наверное о многом поведать, но к сажалению он уже умер.

#9 Рус81

Рус81

    Новобранец

  • Members
  • 3 сообщений

Отправлено 07 Апрель 2014 - 04:51

По какому принципу вами выбрано числи именно 27 мая?Почему не 12 мая - начало наступления?28 мая еще во всю делались попытки прорыва внешнего кольца окружения в направлениях Гусаровка, Чепель, Протопоповка, Петровское.

Более удачным для нас был день 28 мая. На этот раз наш удар извне совпал с одновременным организованным натиском изнутри вражеского кольца.Произошло это так.Накануне, 27 мая, в районе западнее Лозовеньки сосредоточились наиболее боеспособные части окруженных войск. Они и составили ядро ударной группы, которая в ночь на 27 мая прорвала внутренний фронт окружения и к утру вышла в район Волвенково и Волобуевки. Вместе с ними сюда добрались многочисленные другие части и подразделения, присоединившиеся к ним во время боя.Как я уже отмечал, такие группы делали и до этого попытки прорваться, но безуспешно. Если даже они преодолевали внутренний фронт окружения, то внешний оказывался им не под силу. Возможно, такая же судьба ждала и ту группу, которая к утру 28 мая достигла района Волвенково и Волобуевки. Но именно в это время войска 38-й армии сделали во внешнем фронте окружения как бы прокол шириной в километр. И как раз в направлении  Волобуевки. Враг оказал ожесточенное сопротивление. Стягивая к месту прорыва войска, он поливал узкий коридор шквальным огнем из всех видов оружия с земли, а его авиация непрерывно наносила удары с воздуха. Гитлеровское командование приложило большие усилия к тому, чтобы ликвидировать прорыв и не выпустить окруженных из смертельного кольца. Но не добилось успеха. 38-я армия нанесла удар снаружи в условиях, когда окруженные делали то же самое изнутри. Благодаря этому нам удалось вывести из окружения около 22 тыс. красноармейцев, командиров, политработников.Помню, первыми подошли шесть танков Т-34. Из одного вышел член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров. За танками волнами шли тысячи советских воинов во главе с генерал-майором А. Г. Батюня. На их лицах сквозь тяжкую боль и усталость светилась непомерная радость возвращения к своим.

А в окружении бои велись до 30 мая...
http://ru.m.wikipedi...анковая_бригада

Вот свидельство участника прорыва, моего деда

#10 Виктор Юрьевич

Виктор Юрьевич

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 3 092 сообщений
  • Пол:Мужчина

Отправлено 07 Апрель 2014 - 13:57

 

По какому принципу вами выбрано числи именно 27 мая?Почему не 12 мая - начало наступления?28 мая еще во всю делались попытки прорыва внешнего кольца окружения в направлениях Гусаровка, Чепель, Протопоповка, Петровское.

Более удачным для нас был день 28 мая. На этот раз наш удар извне совпал с одновременным организованным натиском изнутри вражеского кольца.Произошло это так.Накануне, 27 мая, в районе западнее Лозовеньки сосредоточились наиболее боеспособные части окруженных войск. Они и составили ядро ударной группы, которая в ночь на 27 мая прорвала внутренний фронт окружения и к утру вышла в район Волвенково и Волобуевки. Вместе с ними сюда добрались многочисленные другие части и подразделения, присоединившиеся к ним во время боя.Как я уже отмечал, такие группы делали и до этого попытки прорваться, но безуспешно. Если даже они преодолевали внутренний фронт окружения, то внешний оказывался им не под силу. Возможно, такая же судьба ждала и ту группу, которая к утру 28 мая достигла района Волвенково и Волобуевки. Но именно в это время войска 38-й армии сделали во внешнем фронте окружения как бы прокол шириной в километр. И как раз в направлении  Волобуевки. Враг оказал ожесточенное сопротивление. Стягивая к месту прорыва войска, он поливал узкий коридор шквальным огнем из всех видов оружия с земли, а его авиация непрерывно наносила удары с воздуха. Гитлеровское командование приложило большие усилия к тому, чтобы ликвидировать прорыв и не выпустить окруженных из смертельного кольца. Но не добилось успеха. 38-я армия нанесла удар снаружи в условиях, когда окруженные делали то же самое изнутри. Благодаря этому нам удалось вывести из окружения около 22 тыс. красноармейцев, командиров, политработников.Помню, первыми подошли шесть танков Т-34. Из одного вышел член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров. За танками волнами шли тысячи советских воинов во главе с генерал-майором А. Г. Батюня. На их лицах сквозь тяжкую боль и усталость светилась непомерная радость возвращения к своим.

А в окружении бои велись до 30 мая...
http://ru.m.wikipedi...анковая_бригада

Вот свидетельство участника прорыва, моего деда

 

Я ссылку на Ваше сообщение скопировал и разместил в теме о 5-й гвардейской танковой бригаде http://www.polk.ru/f...wtopic=1326&hl=