Перейти к содержимому


Фотография

РЕЧНЫЕ И ОЗЕРНЫЕ ФЛОТИЛИИ


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 19

#1 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 24 Ноябрь 2013 - 23:51

КОМАНДНЫЙ И НАЧАЛЬСТВУЮЩИЙ СОСТАВ ОЗЕРНЫХ И РЕЧНЫХ ФЛОТИЛИЙ

БЕЛОМОРСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ (входила в состав Северного флота)

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Долинин Михаил Михайлович, контр-адмирал — 04.08—07.10 1941

Степанов Георгий Андреевич, вице-адмирал — 07.10 1941—06.03 1943

Кучеров Степан Григорьевич, вице-адмирал — 11.03 1943—30.08 1944

Пантелеев Юрий Александрович, вице-адмирал — 30.08 1944—15.04 1945

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Попов Михаил Николаевич, капитан 1 ранга — 04.08 1941—25.02 1942

Зозуля Федор Владимирович, капитан 1 ранга — 05.02 1942—20.07 1943

Боголепов Виктор Платонович, капитан 1 ранга — 20.07 1943—15.04 1945

ЛАДОЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ (входила в состав Балтийского флота)

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Барановский Владимир Павлович, капитан 2 ранга — 22—30.06 1941

Земляниченко Сергей Васильевич, капитан 2 ранга — 30.06—18.07 1941

Трайнин Павел Алексеевич, контр-адмирал — 18—24.07 1941

Боголепов Виктор Платонович, капитан 1 ранга — 24.07—07.08 1941

Хорошхин Борис Владимирович, капитан 1 ранга — 07.08—13.10 1941

Чероков Виктор Сергеевич, контр-адмирал — 13.10 1941—25.09 1944

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Салагин Яков Тихонович, капитан-лейтенант —25.06—21.07 1941

Боголепов Виктор Платонович, капитан 1 ранга — 21—24.07 1941

Кудрявцев Сергей Валентинович, капитан 1 ранга — 29.09 1941—04.01 1943

Александров Александр Петрович, капитан 1 ранга — 04.01 1943—29.01 1944

Шевцов Петр Васильевич, капитан 2 ранга — 29.01 1944—04 1944

Крученых Аркадий Васильевич, капитан 1 ранга — 11.04—31.10 1944

ОНЕЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ (входила в состав Балтийского флота)

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Дьяконов Александр Петрович, капитан 1 ранга — 07.08—21.12 1941; 05.01—07.07 1943

Абанькин Павел Сергеевич, контр-адмирал — 11.08 1943—25.01 1944

Антонов Неон Васильевич, капитан 1 ранга — 07.07—11.08 1943; 25.01—01.05 1944

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Поляков Дмитрий Иванович, капитан 3 ранга — 07.08—28.11 1941

Антонов Неон Васильевич, капитан 1 ранга - 05.01-07.07 1943; 11.08 1943-25.01.1944

Зыбайло Алексей Иванович, капитан 3 ранга -07.07-11.08 1943; 25.01-10.08.1944

ЧУДСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ (входила в состав Балтийского флота)

КОМАНДУЮЩИЙ ФЛОТИЛИЕЙ

Авраамов Николай Юрьевич, капитан 1 ранга — 03.07—27.08 1941

НАЧАЛЬНИК ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Козлов Александр Маркович, капитан 3 ранга — 03.07—27.08 1941

АЗОВСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ (входила в состав Черноморского флота)

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Александров Александр Петрович, капитан 1 ранга — 25.07—13.10.1941

Горшков Сергей Георгиевич, контр-адмирал-13.10.1941-14.10.1942; 19.02 1943-05.01.1944; 06.02-20.04 1944

Холостяков Георгий Никитич, контр-адмирал — 05.01—06.02 1944

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Фроликов Иван Андреевич, капитан 2 ранга — 30.07—23.10 1941

Свердлов Аркадий Владимирович, капитан 1 ранга — 23.10 1941—14.10 1942; 11.02 1943—20.04 1944

ДУНАЙСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

(входила в состав Черноморского флота, с 16.10 1944 г. была подчинена НК ВМФ)

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Абрамов Николай Осипович, контр-адмирал — 22.06—16.09 1941

Фролов Александр Сергеевич, контр-адмирал — 16.09—21.11 1941

Горшков Сергей Георгиевич, вице-адмирал — 20.04—12.12 1944

Холостяков Георгий Никитич, контр-адмирал — 12.12 1944—09.05 1945

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ
Григорьев Виссарион Виссарионович, капитан 2 ранга — 22.06—21.11 1941
Свердлов Аркадий Владимирович, капитан 1 ранга — 20.04 1944—09.05 1945

ПИНСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

КОМАНДУЮЩИЙ ФЛОТИЛИЕЙ

Рогачев Дмитрий Дмитриевич, контр-адмирал — 22.06—28.09 1941

НАЧАЛЬНИК ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Брахтман Григорий Иванович, капитан 2 ранга — 22.06—20.09 1941

ДНЕПРОВСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

КОМАНДУЮЩИЙ ФЛОТИЛИЕЙ

Григорьев Виссарион Виссарионович, контр-адмирал — 01.10 1943—09.05 1945

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Небольсин Яков Васильевич, капитан-лейтенант — 01.10 1943—09.05 1945

Балакирев Константин Михайлович, капитан 1 ранга — 11 1943—09.05 1945

ВОЛЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Сапожников Самуил Григорьевич, капитан 1 ранга — 28.10-10.11.1941

Воробьев Сергей Михайлович, контр-адмирал — 10.11 1941—16.02 1942

Рогачев Дмитрий Дмитриевич, контр-адмирал — 16.02 1942—14.05 1943

Пантелеев Юрий Александрович, контр-адмирал — 14.05—16.12 1943

Смирнов Петр Андреевич, капитан 1 ранга — 24.12 1943—30.06 1944

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Колчин Евгений Семенович, капитан 2 ранга — 28.10—10.11 1941; 17—25.02 1943

Сапож никое Самуил Григорьевич, капитан 1 ранга— 10.11—07.12 1941

Трайнин Павел Алексеевич, контр-адмирал — 07.12 1941—27.02 1942

Асямолов Александр Александрович, капитан 2 ранга — 27.02—31.03 1942

Федоров Михаил Иванович, контр-адмирал — 31.03 1942—17.07 1943

Новиков Тихон Андреевич, контр-адмирал — 26.02—15.05 1943

Григорьев Виссарион Виссарионович, капитан 2 ранга — 15.05—30.09 1943

Сергеев Николай Дмитриевич, капитан 2 ранга — 30.09 1943—30.06 1944

КАСПИЙСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

КОМАНДУЮЩИЕ ФЛОТИЛИЕЙ

Седельников ФедорСеменович, контр-адмирал — 22.06 1941—10.09 1944

Зозуля Федор Владимирович, контр-адмирал — 15.09 1944—09.05 1945

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Алексеев Игорь Иванович, капитан 1 ранга — 22.06 1941—29.04 1942

Фокин Виталий Алексеевич, капитан 1 ранга — 29.04 1942—20.03 1944

Чирков Николай Иванович, капитан 2 ранга — 20.03—20.05 1944

Брахтман Григорий Иванович, капитан 1 ранга — 20.05 1944—09.05 1945

СЕВЕРО-ТИХООКЕАНСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ (входила в состав Тихоокеанского флота)

КОМАНДУЮЩИЙ ФЛОТИЛИЕЙ

Андреев Владимир Александрович, вице-адмирал — 09.08—03.09 1945

НАЧАЛЬНИК ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Войков Иван Иванович, контр-адмирал — 09.08—03.09 1945

АМУРСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

КОМАНДУЮЩИЙ ФЛОТИЛИЕЙ

Антонов Неон Васильевич, контр-адмирал — 09.08—03.09 1945

НАЧАЛЬНИК ШТАБА ФЛОТИЛИИ

Гущин Алексей Матвеевич, капитан 1 ранга — 09.08—03.09 1945



#2 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 24 Ноябрь 2013 - 23:59

На реках и озерах

Наряду с флотами немалую роль в раз­громе противника сыграли речные и озерные военные флотилии. Театрами военных действий стали Волга, Днепр, Дунай, Амур, Ладожское, Онежское, Иль­менское и Чудское озера. В целом же на­шим флотилиям приходилось вести бое­вые действия более чем на 30 реках. Реч­ные и озерные флотилии оказывали ар­тиллерийскую поддержку сухопутным войскам, обеспечивали переправы войск с боевой техникой и оперативные и на­роднохозяйственные перевозки, вели борьбу с авиацией, кораблями и катера­ми неприятеля, высаживали десанты, на­рушали переправы противника. Высадка десантов на реках и озерах про­водилась для окружения отступающего противника^ занятия важных объектов, захвата мостов, создания плацдармов для обеспечения форсирования водных пре­град, а также для прорыва обороны про­тивника на приречных и приозерных флангах. За войну только речные флоти­лии высадили более 40 десантов. Большое значение придавалось перепра­ве войск и боевой техники через водные преграды. Без них невозможно было бы осуществить оперативный маневр сила­ми в районах протекания широких и полноводных рек, какими являются Вол­га, Днепр, Дунай и Амур. В годы войны Пинская, Волжская, Днепровская, Дунай­ская и Амурская флотилии переправили через реки около 2 млн человек и пере­везли 18 тыс. орудий и минометов, до 10 тыс. танков и самоходных орудий, 42 тыс. автомашин и более 500 тыс. тонн воинских грузов. В ряде случаев срывом перевозок через реки достигались круп­ные оперативные цели. Так произошло в 1944 г., когда высадкой десанта в порт Вилков Дунайская флотилия сорвала пе­реправу через Дунай крупной группиров­ки румынских войск. А в 1945 г. захва­том Венского моста были отрезаны пути отхода еще более крупной группировки войск противника.

Трудно переоценить роль флотилий в пе­ревозке по речным и озерным коммуни­кациям войск, боевой техники и народнохозяйственных грузов. К примеру, важнейшее значение имели перевозки в 1944 г. по Дунаю из Румынии и Болгарии к границам Югославии на расстояние 600 км четырех стрелковых корпусов численностью более 70 тыс. человек. Только за одну навигацию 1943 г. Волжская военная флотилия перевезла по Волге более 5 млн тонн нефти и нефтепродуктов и большое количество сухих грузов. В эту нави­гацию по Волге прошло свыше 8 тыс. судов. Потеряно было всего 20 единиц, при­чем 16 судов погибли в результате нарушения судоводителями инструкций. Поскольку флотилиям приходилось действовать в интересах сухопутных войск, они, как правило, находились в оперативном подчинении сухопутного командова­ния. Непосредственное же руководство флотилиями осуществлял командующий флотом, либо нарком ВМФ. При этом большая часть флотилий входила в состав флотов и лишь некоторые существовали как формирования центрального подчинения.

С выходом противника на рубеж реки Западная Двина возникла необходимость в военной флотилии на Чудском озере. 3 июля 1941 г. директивой командующего Морской обороной Ленинграда и Озерного района на базе дивизиона учебных ко­раблей Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинско­го была создана Чудская флотилия под командованием капитана 1 ранга Н. Ю. Авраамова. В состав флотилии вошли три канонерские лодки и отмобилизованные от гражданских организаций семь озерных и речных пароходов, тринадцать моторных катеров, посыльное судно и несколько барж.

С 14 по 16 июля 1941 г. на плавсредствах флотилии из района селения Спицино на северное побережье Чудского озера была переправлена 118-я стрелковая дивизия с боевой техникой и вооружением. Затем корабли эпизодически оказывали артилле­рийскую поддержку сухопутным войскам. В первой половине августа, когда все по­бережье Чудского озера было занято противником, корабли и суда флотилии были затоплены, а личный состав с боями пробился к линии фронта. 27 августа Чудская флотилия была расформирована.

В мае 1944 г. с озера Ильмень на Чудское озеро был доставлен дивизион катеров под командованием капитана 3 ранга А. Ф. Аржавина. Вскоре он был преобразован в бригаду речных кораблей. В это время противник имел довольно сильную Чуд­скую флотилию, насчитывающую до 20 быстроходных десантных барж и более 30 катеров и тральщиков. Несмотря на столь внушительные силы противника, на­ши корабли успешно решали задачи по поддержке приозерного фланга сухопутных войск. В ночь на 16 августа на южное побережье озера был высажен десант, а затем на захваченный плацдарм были переброшены две стрелковые дивизии. В ходе об­щего наступления войск Красной Армии с 5 по 19 сентября 1944 г. на кораблях и судах через Чудское озеро было перевезено около 100 тыс. солдат и офицеров, более 1 тыс. орудий и минометов, около 3,5 тыс. автомашин и значительное количество боеприпасов и продовольствия. К 20 сентября все побережье Чудского озера было очищено от противника и необходимость размещения на нем морских сил от­пала.

В конце июля 1941 г. в связи с быстрым продвижением немецких войск на ленинг­радском направлении возникла необходимость в военной флотилии на озере Иль­мень. С 28 июля по приказанию командующего Северо-Западным фронтом в Нов­городе из судов речного пароходства начали формировать Ильменскую военную флотилию, в командование которой вступил капитан 3 ранга В. М. Древницкий. В состав флотилии вошло всего три канонерские лодки и девять катеров. Главной за­дачей столь малочисленной флотилии были перевозки войск и боевой техники. По далеко не полным данным за два месяца флотилия перевезла более 10 тыс. человек и значительное количество оружия и боеприпасов. С 15 октября 1941 г. корабли и катера Ильменской флотилии вошли в состав Ладожской военной флотилии. Но уже осенью 1943 г. на озере Ильмень вновь было создано корабельное соединение.

В ночь на 8 октября отряд в составе пяти катеров нанес артиллерийский удар по ба­зе противника в деревне Устрека. Затем в ночь на 14 октября флотилия успешно высадила десант в устье реки Веренда. Почти каждую ночь катера выходили для об­стрела войск противника. В начале 1944 г. после Ленинградско-Новгородской опе­рации противник был отброшен на запад, и необходимость в отряде катеров на озе­ре Ильмень отпала. Катера были погружены на железнодорожные платформы и от­правлены на Чудское озеро.

7 августа 1941 г. на основании решения главнокомандующего Северо-Западным направлением Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова приказом заместителя наркома ВМФ адмирала И. С. Исакова была создана Онежская военная флотилия под командованием капитана 2 ранга А. П. Дьяконова. Флотилия, в которую перво­начально входило всего пять канонерских лодок, была подчинена командующему Морской обороной Ленинграда и Озерного района контр-адмиралу Ф. И. Челпанову. Корабли этой флотилии оказывали артиллерийскую поддержку сухопутным войскам, а также нарушали переправы противника через реку Свирь. С наступлени­ем ледостава по приказанию наркома ВМФ в конце октября корабли покинули Онежское озеро, убыв к месту зимней стоянки и судоремонта. С наступлением весны 1942 г. по приказу наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова из кораб­лей Волжской военной флотилии был сформирован Онежский отряд кораблей во главе с капитаном 1 ранга А. П. Дьяконовым. 7 июня он перебазировался в Вытегру, а с 21 июня начал боевую деятельность. Корабли северной группы в составе трех бронекатеров, двух канонерских лодок и сторожевого катера под командовани­ем капитана 3 ранга М. Ф. Крохина до октября 1942 г. совершили 70 боевых похо­дов, в том числе 27 для несения дозорной службы, 5 для артиллерийского обстрела войск противника и 15 для высадки разведывательно-диверсионных групп. За это же время южная группа сделала 160 боевых походов, большая часть которых при­ходится на несение дозорной службы. В середине ноября отряд закончил свои боевые действия на Онежском озере и перебазировался для зимовки в город Ры­бинск.

В конце 1942 г. на базе Онежского отряда снова была создана военная флотилия, корабли которой особенно эффективно действовали в кампанию 1943 г. Они прове­ли более 20 успешных боев с противником, десятки раз выходили для обстрела бе­реговых объектов и обеспечили проводку более 20 конвоев, доставивших к линии фронта 6 тыс. солдат и офицеров и около 170 тыс. тонн воинских грузов. Летом 1944 г. Онежская военная флотилия приняла участие в Свирско-Петроза- водской наступательной операции. Содействуя приозерному флангу сухопутных войск, она обеспечила форсирование реки Свирь, нанесла артиллерийские удары по флангу противника, прикрыла фланг своих войск, а также высадила два тактиче­ских десанта — один в районе Шелтозера, а второй южнее Петрозаводска. Вне пла­на операции в 10 часов 30 минут 28 июня 1944 г. катера флотилии высадили тре­тий десант прямо на причалы Петрозаводского порта. До подхода сухопутных час­тей морские пехотинцы захватили железнодорожный вокзал, электростанцию, а за­тем и другие важные объекты, то есть по существу изгнали противника из города. В ходе этой операции корабли флотилии обеспечили перевозку через озеро более 15 тыс. солдат и офицеров и до 20 тыс. тонн воинских грузов. С окончанием Свирско-Петрозаводской операции Онежская военная флотилия была расформирована, а ее корабли были переданы Балтийскому флоту, в составе которого участвовали в боях завершающего периода Великой Отечественной войны.

25 июня 1941 г. приказом наркома ВМФ из учебного отряда военно-морских учеб­ных заведений была создана военная флотилия на Ладожском озере. В первые ме­сяцы войны она высадила десанты на острова Лункулансари и Мантсинсари и эва­куировала прижатые к северному побережью три стрелковые дивизии 23-й армии. С 12 по 28 августа корабли и суда флотилии вывезли около 23 тыс. человек, до 180 орудий и минометов, более 700 автомашин и другие грузы. После выхода про­тивника к Ивановским порогам и захвата Шлиссельбурга с сентября прекратилось сообщение с Ленинградом. С этого времени основной задачей Ладожской военной флотилии стало обеспечение города и фронта воинскими и народнохозяйственны­ми грузами. В осеннюю навигацию 1941 г. по Ладоге в блокированный Ленинград было доставлено 60 тыс. тонн грузов, в том числе 45 тыс. тонн продовольствия. За это же время из Ленинграда было эвакуировано более 30 тыс. человек В конце на­вигации из Осиновца на восточный берег Ладожского озера было перевезено более 20 тыс. солдат и офицеров. В зимнее время личный состав флотилии привлекался к защите ледовой дороги через Ладожское озеро.

Весной 1942 г. ладожская Дорога жизни возобновила свою работу. Навигация нача­лась 20 мая 1942 г. и закончилась 8 января 1943 г. Перевозки шли по двум трас­сам: малой — между Кобоной и Осиновцом и большой — между Новой Ладогой и Осиновцом. Над Дорогой жизни развернулись настоящие воздушные сражения, в ходе которых было сбито 160 немецких самолетов. В эту навигацию немцы пере­бросили на Ладогу крупные силы. Используя авиацию и надводные силы, они пы­тались сорвать снабжение Ленинграда через Ладогу. 22 октября 1942 г. при попыт­ке высадки десанта на остров Сухо была разгромлена вражеская флотилия. В труд­нейших условиях ладожцы доставили в Ленинград более 790 тыс. тонн грузов, поч­ти половину которых составляло продовольствие. Для Ленинградского фронта и Балтийского флота было доставлено 290 тыс. человек пополнения. Из Ленинграда на Большую землю было вывезено почти 310 тыс. тонн грузов и 540 тыс. чело­век

Подготовка к навигации 1943 г. началась сразу же после окончания кампании 1942 г. В результате к началу навигации в состав Ладожской военной флотилии, которой командовал контр-адмирал В. С. Чероков, входили сторожевой корабль "Конструктор", 6 канонерских лодок, 17 сторожевых катеров, 2 бронекатера, 11 тральщиков, 4 торпедных катера, 2 шхуны, 83 тендера и 19 катеров-тральщиков. Кроме того в перевозках участвовали суда Северо-Западного речного пароходства. В навигацию 1943 г. в Ленинград было перевезено более 208 тыс. тонн грузов, 856 тыс. кубометров лесоматериалов и 93 тыс. человек

Летом 1944 г. в ходе Выборгской и Свирско-Петрозаводской наступательных опе­раций корабли Ладожской военной флотилии поддерживали войска Ленинградско­го и Карельского фронтов огнем корабельной артиллерии и высадкой десанта в ус­тье реки Тулокса. 4 ноября 1944 г. флотилия была расформирована, а ее корабли и катера вошли в состав Балтийского флота.

Пинская военная флотилия была создана в июне 1940 г. из кораблей и частей рас­формированной Днепровской военной флотилии. Ее главные силы базировались на Пинск. Командующим флотилией был назначен контр-адмирал Д. Д. Рогачев. Фло­тилия находилась в оперативном подчинении командующего войсками Западного Особого военного округа, а непосредственно ею руководил нарком ВМФ. К началу войны в состав флотилии входили 7 мониторов, 15 бронекатеров, 4 канонерские лодки, минный заградитель, авиационная эскадрилья, зенитный артиллерийский дивизион и рота морской пехоты. С объявлением мобилизации флотилия была усилена гражданскими судами.

Оперативное развертывание флотилии началось по приказанию Н. Г. Кузнецова в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 г. В соответствии со сложившейся оперативно-стратегической обстановкой на основании указаний наркома ВМФ и начальника Гене­рального штаба от 11 июля из корабельного состава Пинской военной флотилии были сформированы Припятский, Березинский и Днепровский отряды. Припятский и Березинский отряды были подчинены командующему 21-й армии Западного фронта и предназначались для поддержки войск на берегах Припяти и Березины. 15 июля мониторы "Винница", "Витебск" и "Житомир" прорвались в тыл противника, чтобы артиллерийским огнем и высадкой десанта содействовать вой­скам 232-й стрелковой дивизии. Однако из-за отсутствия истребительного при­крытия, плохо организованной разведки по маршруту перехода отряда и недоста­точного взаимодействия с частями стрелковой дивизии цели похода достигнуты не были. Монитор "Винница" сел на мель. При отходе экипаж вынужден был его взор­вать. Зато второй набег монитора "Смоленск" и трех бронекатеров, предпринятый 26 июля против немецкой перепрвы у Паричи, удался. Отряд смог скрытно подой­ти и внезапно обстрелять вражескую переправу. Несмотря на то, что обратный про­рыв проходил в условиях сильного противодействия, противнику удалось повре­дить только монитор "Смоленск" и потопить один бронекатер. Затем, вплоть до 20 августа, корабли Березинского отряда не только оказывали артиллерийскую поддержку войскам, но и обеспечивали их переправу через Березину. Корабли Днепровского отряда содействовали войскам Северо-Западного фронта и прикрывали переправы через Днепр южнее Киева. Самым сложным для этого от­ряда оказался прорыв из района Канева в Киев с 17 по 19 августа. Кораблям и кате­рам предстояло прорваться на участке протяженностью более 200 км в условиях, когда противник занимал возвышенный правый берег Днепра. В целом с этой зада­чей днепровцы справились. Ядро отряда удалось сохранить.

В конце августа 1941 г. корабли всех трех отрядов обеспечивали отход 5-й армии через Припять и Днепр. Но в последующем флотилия оказалась в сложном поло­жении — ей пришлось действовать в условиях, когда оба берега реки были заняты противником. Непрекращающиеся удары вражескойавиации и артиллерийские об­стрелы привели к тому, что большая часть кораблей и катеров была потеряна. По­скольку противник занял оба берега Днепра до самого Херсона, что исключало про­рыв в Черное море, 19 сентября оставшиеся корабли были взорваны, а моряки вли­лись в состав сухопутных войск. 5 ноября 1941 г. нарком ВМФ подписал приказ о расформировании Пинской военной флотилии.

Приказом наркома ВМФ от 27 октября 1941 г. учебный отряд кораблей на Волге, занимавшийся подготовкой личного состава для флота, был преобразован в Волж­скую военную флотилию. Распоряжением Ставки Верховного Главнокомандования от 24 июля 1942 г. флотилия передавалась в оперативное подчинение командую­щему Сталинградским фронтом. Со следующего дня она была зачислена в состав действующих. К 23 августа силы Волжской военной флотилии завершили опера­тивное развертывание. К этому времени флотилия имела в своем составе 7 кано­нерских лодок, 14 бронекатеров, 33 катера-тральщика, 2 плавучие зенитные бата­реи, железнодорожную батарею и 2 батальона морской пехоты. Во время Сталинг­радской битвы, продолжавшейся с 24 июля 1942 г. до конца января 1943 г., кораб­ли флотилии оказывали артиллерийскую поддержку сухопутным войскам, обеспечивали переправу через Волгу, высаживали десанты, осуществляли противо­минную и противовоздушную оборону водных перевозок на Нижней Волге. За период оборонительного сражения на Волге артиллерийским огнем кораблей было уничтожено до 12 батальонов вражеской пехоты, 49 танков, около 150 автома­шин, 38 блиндажей и дзотов, 50 артиллерийских и минометных батарей, большое количество пулеметных и огневых точек. Под ударами артиллерии и авиации про­тивника корабли совершили более 35 тыс. рейсов через Волгу и доставили на пра­вый берег реки около 90 тыс. бойцов и командиров, 4 тыс. тонн воинских грузов, большое количество техники, вооружения и боеприпасов. Из фронтового города было эвакуировано около 52 тыс. человек, в том числе около 45 тыс. раненых. Важ­ное значение имели перевозки во Волге. Только в навигацию 1942 г. флотилия пе­реправила более 5 млн тонн нефти и нефтепродуктов, до 800 тыс. офицеров и сол­дат, около 100 тыс. тонн различных грузов и большое количество боевой техники. Все это происходило при сильном противодействии противника. Только с 22 июля по 1 ноября 1942 г. от подрыва на минах и ударов немецкой авиации на Волге бы­ло потеряно 126 судов с грузами, причем 71 судно было потеряно в первую неделю. В последующем, благодаря принятым мерам, потери уменьшились. В 1943 г. часть кораблей флотилии послужила для создания Днепровской военной флотилии. В составе Волжской военной флотилии были оставлены всего две брига­ды кораблей, которые до середины 1944 г. осуществляли траление мин и охрану судоходства. 30 июня 1944 г. флотилия была окончательно расформирована. Значительный вклад в разгром немецко-фашистских войск на территориях Югос­лавии, Венгрии и Австрии внесла Дунайская военная флотилия. В Белградской на­ступательной операции, проводившейся войсками 3-го и 2-го Украинских фронтов с 20 сентября по 20 октября 1944 г., корабли Дунайской флотилии обеспечивали переправу войск через водные преграды, высаживали десанты и оказывали артил­лерийскую поддержку сухопутным войскам. В ходе операции флотилия обеспечила проводку 10 крупных конвоев, на судах которых было перевезено 70 тыс. солдат и офицеров и более 7 тыс. тонн воинских грузов. 29 сентября в устье реки Тимок был успешно высажен первый десант, затем 30 сентября флотилия высадила десант в районе Прахово, а 16 октября — в районе Смедерово. 20 октября 1944 г. Белград был освобожден от немецко-фашистских захватчиков.

Во второй половине октября флотилия обеспечивала перегруппировку войск 2-го и 3-го Украинских фронтов накануне Будапештской операции. По Дунаю было пере­везено более 40 тыс. солдат и офицеров с боевой техникой и вооружением. Как и в предыдущей операции корабли флотилии оказывали артиллерийскую поддержку наступающим войскам, высаживали десанты и обеспечивали переправы войск че­рез Дунай южнее Будапешта. В ночь на 1 декабря 1944 г. высаженные в районе Герьена бойцы 83-й отдельной бригады морской пехоты захватили плацдарм, на который в последующем были перевезены войска 31-го гвардейского стрелкового корпуса. Затем в ночь на 4 декабря были высажены десанты в Илок и Опатовац, а ночью 8 декабря — в Вуковар. Если первые три десанта были успешными, то по­следний из-за медленного продвижения сухопутных войск попал в крайне тяжелое положение. 527 человек было убито, 520 ранено. В ночь на 10 декабря в сложней­шей обстановке десант был эвакуирован. При этом была потеряна вся артиллерия и два бронекатера.

Оказывая артиллерийскую поддержку войскам в этой операции, корабли флотилии уничтожили более 30 танков и самоходных орудий. Потери противника в живой силе составили более 1300 человек. Кроме того, флотилия переправила через Дунай более 300 тыс. солдат и офицеров, 496 танков и самоходных орудий, 231 броне­транспортер, бронемашину и автомашину с минометными реактивными установ­ками, более 11 тыс. орудий и минометов и другие грузы. С правого берега Дуная было вывезено более 30 тыс. раненых и пленных.

После ликвидации будапештской группировки противника Ставка Верховного Главнокомандования спланировала вначале уничтожить крупную группировку не­мецких войск юго-восточнее озера Балатон, а затем развивать наступление на Вену. Наступательная операция началась 16 марта и завершилась 15 апреля 1945 г. На начальном этапе 19 марта флотилия высадила батальон морской пехоты в районе Тата. Этим десантом были отрезаны пути отхода противника вдоль правого берега Дуная. Осознавая это, немецкое командование бросило против десанта крупные си­лы. Оно старалось во что бы то ни стало сбросить десант в Дунай. 18 раз противник предпринимал массированные атаки. Но десантники удержали плацдарм. В ходе ожесточенных боев они уничтожили более 3 тыс. немецких солдат и офицеров и 702 человека захватили в плен. Кроме того было уничтожено 38 танков и самоход­ных орудий; 19 танков составили трофей. Но и десантники понесли немалые поте­ри: 195 человек было убито и 307 ранено.

С 26 по 28 марта корабли флотилии содействовали войскам 46-й армии в ликвида­ции крупной группировки противника в районе Баторов-Кеси. Днем 28 марта в районе Радвани флотилия высадила 83-ю отдельную бригаду морской пехоты, чем способствовала расчленению группировки противника. При взятии Братиславы и Вены корабли оказывали артиллерийскую поддержку наступающим войскам, обес­печивали переправы, а также высаживали десанты. Накануне штурма Вены только с 9 по 11 апреля в районе Хайнбурга через Дунай было переправлено более 45 тыс. человек, 138 танков и самоходных орудий, 738 орудий и минометов, 542 автома­шины и более 1 тыс. тонн боеприпасов и продовольствия.

В целом же в ходе Белградской, Будапештской и Венской операций флотилия вы­садила 15 тактических десантов общей численностью около 28 тыс. человек, а также обеспечила переправу через широкие водные преграды до 900 тыс. человек, более 1500 танков и самоходных орудий, свыше 5 тыс. орудий и минометов, около 100 тыс. автомашин и огромное количество грузов.

Наступательные операции советских войск на Украине и в Белоруссии были связа­ны с форсированием рек. В этих условиях возникла необходимость в воссоздании флотилии на реках Днепровского бассейна. Приказом наркома ВМФ от 14 сентября 1943 г. вновь была образована Днепровская военная флотилия, командующим ко­торой был назначен капитан 1 ранга В. В. Григорьев. Она формировалась из кораб­лей и катеров Волжской военной флотилии, необходимость в которой к этому вре­мени отпала. К весне 1944 г. в состав флотилии входило 16 бронекатеров, 10 сторо­жевых катеров, 40 катеров-тральщиков, 13 минных катеров, 32 полуглиссера, пла­вучая батарея и 2 зенитных дивизиона. Оперативно Днепровская флотилия подчинялась командующему 2-м Белорусским фронтом.

Летом 1944 г. флотилия содействовала наступлению наших войск в Белорусской наступательной операции. В ночь с 25 на 26 июня одновременно с наступлением сухопутных войск флотилия успешно высадила десант в составе двух рот в Здуди- чи. Высадкой этого десанта и прорывом по Березине в тылы противника отрядом бронекатеров был ускорен захват сухопутными войсками важного опорного пункта Здудичи. В ходе наступления корабли флотилии обеспечивали доставку своих войск и срывали переправы противника. Десятки раз корабли выходили для об­стрела войск противника. Особенно напряженными были бои на участке от Паричи до Бельчо. Только за 26 июня бронекатера уничтожили 20 орудий, 6 танков, около 100 автомашин, подавили 15 дзотов, пулеметных точек и много живой силы. С 27 по 29 июня флотилия принимала участие в уничтожении бобруйской группи­ровки противника. В течение трех суток корабли и катера флотилии южнее Бобруй­ска переправили на противоположный берег Березины войска, боевую технику и тылы 48-й армии. Всего было перевезено более 80 тыс. солдат и офицеров, 1350 орудий и минометов, 500 автомашин и много других грузов. В последующем действия флотилии были перенесены на Припять, откуда корабли обстреливали тылы противника, обеспечивали переправы своих войск и срывали перевозки противника, а также высаживали десанты южнее Конковичей, в Петри­ков, Дорошевичи и Борки. Однако из-за ограниченного состава сил флотилии не удалось сорвать переправу немецких войск у местечка Лаховский. Противнику уда­лось организованно отвести свои войска за Припять, а затем взорвать шоссейный и железнодорожный мосты.

Особенно важное значение в общем плане наступления советских войск имел де­сант в Пинск, чем была создана предпосылка быстрой ликвидации мощного узла сопротивления противника. Совместными усилиями сухопутных войск, десанта и кораблей Днепровской флотилии 14 июля Пинск был освобожден от немецких ок­купантов. На этом боевые действия Днепровской флотилии в Белорусской наступа­тельной операции закончились.

В ходе Люблинско-Брестской операции в октябре-декабре 1944 г. флотилия оказы­вала содействие войскам 1-го Белорусского фронта в уничтожении крупной груп­пировки противника на Сероцком плацдарме. Корабли и плавбатареи флотилии уничтожили и подавили 7 артиллерийских и минометных батарей, 5 отдель орудий, взорвали 2 склада с боеприпасами. Во второй половине октября кора- флотилии переправили на правый берег Западного Буга основные части 47- стрелкового корпуса и 71-й стрелковой дивизии, а затем поддерживали их наступление артиллерийским огнем.

Аналогичные задачи решала Днепровская флотилия и в Берлинской наступательной операции, ставшей апофеозом всей Великой Отечественной войны. Приведем лишь два документа, характеризующих боевую деятельность флотилии в этой операции.

отзыв

о боевых действиях 1-й Бобруйской Краснознаменной бригады речных кораблей Днепровской флотилии на реке Одер.

Дан 1-й Бобруйской Краснознаменной бригаде речных кораблей Краснознаменной Днепровской тилии под командованием капитана 1 ранга Лялько в том, что при поддержке частей 9-го стрелко Бранденбургского Краснознаменного корпуса при проведении разведки боем 14 апреля 1945 года при прорыве сильно укрепленной, глубоко эшелонированной обороны немцев на одерском плацдарме западнее Кюстрина 16 апреля 1945 года она проявила себя как высокодисциплинированная, образцово сколоченная боевая единица.

Получив задачу на подавление и уничтожение огневых точек и нарушение коммуникаций противни" 1-я бригада исключительно точно и своевременно открывала огонь и огнем уничтожила 12 пулеметных точек, 4 минометные батареи, 7 отдельных орудий и 5 минометов, подавила огонь 5 артиллери ских и 4 минометных батарей, разрушила 5 дзотов и уничтожила до батальона живой силы противника.

Образцовая и слаженная работа орудийных расчетов, возглавляемых опытными офицерами-артиллеристами, привела к столь хорошим результатам, способствовавшим успешному продвижению наш наступавшей пехоты.

Считаю, что особо отличившиеся в выполнении моего задания офицеры 1-й бригады речных кор лей капитан-лейтенант Климец, старший лейтенант Телепаев, капитан-лейтенант Молодцов, гварди, старший лейтенант Ширинкин, гвардии старший лейтенант Медведев и краснофлотцы Филимонов Усачев достойны награждения правительственными наградами.

Командующий артиллерией 9-го стрелкового Бранденбургского Краснознаменного корпуса. Начальник штаба артиллерии 9-го стрелкового Бранденбургского Краснознаменного корпуса.

Во втором отзыве о боевых действиях группы полуглиссеров 1-й Бобруйской Краснознаменной бригады речных кораблей Днепровской флотилии на реке Шпрее отмечается:

Группа полуглиссеров во главе с помощником начальника штаба 1-й бригады речных кораблей стар­шим лейтенантом Серегиным и командиром 1-го отряда полуглиссеров лейтенантом Калининым во время форсирования реки Шпрее с восточного на западный берег у леса Плентер-Вальде получила задачу высадить десант на западный берег. Эта задача была выполнена под сильным огнем пулеметов, автоматов и артиллерийско-минометным огнем противника Несмотря на исключительно сложные условия и опасность, личный состав лейтенанта Калинина про­явил храбрость и отвагу. Вместо выбывших из строя управлять полуглиссерами садились офицеры, в частности, старший лейтенант Серегин и лейтенант Калинин. Героизм и храбрость команды полуглиссеров, безусловно, сыграли решающую роль в форсирования реки Шпрее, чем обеспечили выполнение дальнейшей задачи корпуса. Особо отмечаю личные боевые качества старшего инструктора политотдела 1-й бригады речных ко­раблей лейтенанта Суворова. За отличные боевые действия в боях с немецко-фашистскими захватчиками весь личный состав груп­пы полуглиссеров во главе со старшим лейтенантом Серегиным, лейтенантом Калининым представ­лен к правительственным наградам, из них: к присвоению звания Героя Советского Союза — 13 чело­век, к награждению орденом Ленина — 4 человека, Красного Знамени — 6 человек, Отечественной войны 1-й степени — 3 человека, Отечественной войны 2-й степени — 2 человека, орденом Красной Звезды — 1 человек.

Командир 9-го стрелкового Бранденбургского Краснознаменного корпуса Герой Советского Союза генерал-лейтенант Рослый. Начальник штаба корпуса полковник Шикин..


За успешное выполнение боевых задач по содействию войскам 1-го Белорусского фронта в Берлинской наступательной операции Днепровская флотилия была на­граждена орденом Ушакова 1-й степени, многие были награждены орденами и ме­далями, а краснофлотцы Н. А. Баранов, А. Е. Самохвалов, М. Т. Сотников, Н. А. Фи­липпов, В. В. Черинов, старшины Г. Г. Дудник, Г. П. Казаков, А. П. Пашков, лейте­нант М. М. Калинин были удостоены звания Героя Советского Союза. Хотя на Каспийском море и не было противника, все же и каспийцы внесли свой вклад в общее дело победы над врагом. В октябре 1941 г. на сухопутный фронт ушел первый батальон морской пехоты, сформированный исключительно из моря­ков Каспийской военной флотилии. Начальник Каспийского высшего военно-мор- ского училища капитан. 1 ранга К. Д. Сухиашвили командовал 75-й морской стрел­ковой бригадой, в составе которой воевали и каспийцы. В последующем эта брига­да стала гвардейской. Всего же из состава Каспийской флотилии на сухопутные фронты было отправлено около 5 тыс. краснофлотцев, старшин и офицеров. В самые напряженные дни битвы за Кавказ приказом наркома ВМФ Каспийская военная флотилия, которой командовал контр-адмирал Ф. С. Седельников, была объявлена действующей. Ее главной задачей было обеспечение народнохозяйствен­ных и оперативных воинских перевозок морем и борьба с вражескими десантами. В августе 1942 г. силами флотилии были перевезены два стрелковых корпуса из Аст­рахани в Махачкалу, а в сентябре из Красноводска также в район Махачкалы был доставлен 4-й кавалерийский корпус. Всего же в ходе битвы за Кавказ каспийцы перевезли 2 стрелковых корпуса, 1 кавалерийский корпус, 11 стрелковых бригад, 5 стрелковых полков, более 1 тыс. танков и бронемашин, 4 тыс. автомашин и 200 са­молетов. Только в 1942—1943 гг. флотилия обеспечила перевозку 21 млн тонн нефти и нефтепродуктов. Через каспийские порты в Советский Союз доставлялись и ленд-лизовские грузы. За годы войны их было доставлено более 4 млн тонн.



#3 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 25 Ноябрь 2013 - 00:01

ДНЕПРОВЦЫ - ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Баранов Николай Артемьевич, краснофлотец (31 мая 1945 г.)

Дудников Георгий Георгиевич, старшина 1-й статьи (31 мая 1945 г.)

Казаков Григорий Петрович, старшина 2-й статьи (31 мая 1945 г.)

Калинин Михаил Михайлович, лейтенант (31 мая 1945 г.)

Канареев Владимир Григорьевич, старшина 2-й статьи (7 марта 1945 г.)

Кириллов Владимир Яковлевич, краснофлотец (7 марта 1945 г.)

Куколевский Леонид Дмитриевич, краснофлотец (7 марта 1945 г.)

Мурзаханов Галлям Гимадиевич, краснофлотец (7 марта 1945 г.)

Пашков Александр Павлович, старшина 1-й статьи (31 мая 1945 г.)

Пономарев Михаил Петрович, сержант (7 марта 1945 г.)

Попов Геннадий Петрович, главный старшина (7 марта 1945 г.)

Самофалов Александр Егорович, старший краснофлотец (31 мая 1945 г.)

Сикорский Николай Онуфриевич, краснофлотец (7 марта 1945 г.)

Сотников Михаил Трофимович, старшина 2-й статьи (31 мая 1945 г.)

Столяров Александр Никанорович, сержант (7 марта 1945 г.)

Тупицын Григорий Афанасьевич, краснофлотец (7 марта 1945 г.)

Филлипов Николай Антонович, краснофлотец (31 мая 1945 г.)

Фирсов Александр Васильевич, краснофлотец (7 марта 1945 г.)

Черинов Владимир Васильевич, краснофлотец (31 мая 1945 г.)



#4 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 25 Ноябрь 2013 - 00:02

(ДНЕПРОВСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ)
Николай Артемович Баранов
Родился в 1926 году
в селе Амонь Хомутовского района, Курской области. Русский
Член ВЛКСМ.
Герой Советского Союза (31.5.1945).
Награжден орденом Ленина.
Александр Павлович Пашков
Родился в 1920 году в деревне Кяпгіесельга,
ныне Кондопожского района Карельской АССР. Русский.
Член ВЛКСМ.
Герой Советского Союза (31.5.1945).
Награжден орденом Ленина,
медалями.
Александр Егорович Самофалов
Родился в 1926 году в деревне Панкратовка Измалковского района Липецкой области. " Русский.
Член ВЛКСМ.
Герой Советского Союза (31.5.1945).
Награжден орденом Ленина,
медалью.
Михаил Трифонович Сотников
Родился в 1917 году в станице Новокатериновской Ставропольского края. Русский.
Член КПСС с 1942 года.
Герой Советского Союза (31.5.1945).
Награжден орденом Ленина.
Николай Антонович Филиппов
Родился в 1920 году в городе Козлов, ныне Мичуринске Тамбовской области. Русский.
Член ВЛКСМ.
Герой Советского Союза (31.5.1945).
Награжден орденами Ленина, Красной Звезды, медалью.
Владимир Васильевич Черинов
Родился в 1926 году в селе Ануфриевка Курской области. Русский.
Член ВЛКСМ.
Герой Советского Союза (31.5.1945).
Награжден орденом Ленина,
медалью.

Осенью 1943 года военная судьба свела этих шестерых матросов в отдельном от­ряде полуглиссеров 1-й бригады речных кораблей Дне­провской военной флотилии, выполнявшей боевые зада­чи на реках Днепр, Березина, Припять, Западный Буг, Висла, Одер. А с рекой Шпре, протекающей по земле бывшего гитлеровского рейха, моряков связала трагиче­ская судьба.

Но до этого была у каждого из них своя судьба, своя дорога в жизни — безмерно удалившейся мирной, счастливой и недавней, военной.

Коля Баранов. Школа, пионерский отряд, комсо­мол — этапы его счастливого юношества, хотя и был он старшим в многодетной семье: кроме Николая было еще восемь детей. Поэтому к труду был приучен с ранних лет. После семилетки пошел работать в колхоз. А через год война. На фронт уходит отец. Через некоторое вре­мя село оккупируют фашистские войска. Над селом, над его жителями нависла черная туча «нового» порядка. Николай и его друзья уходят в партизаны. В конце 1942-го ему удается перейти линию фронта. В 1943-м его призывают на военную службу. Николай попадает в подразделение полуглиссеров Днепровской флотилии, быстро осваивает специальность моториста.

Александр Пашков служил на флоте с 1938 года — вначале рулевым на одном из тральщиков Северного флота. Потом ушел добровольцем в морскую пехоту, участвовал в битве за Москву, под Старой Руссой был ранен. После госпиталя вернулся на флот. На Днепро­вской флотилии старшину 2-й статьи Пашкова назна­чают командиром полуглиссера.

Александра Самофалова призвали на военную службу летом 1943 года. На одном из катеров Дне­провской флотилии стал мотористом.

Михаил Сотников прошел действительную военную службу на Тихоокеанском флоте еще до войны. После увольнения в запас в 1940 году работал мотористом на плавмаяке в Астрахани. Там стал коммунистом. В на­чале 1944 года призван из запаса на Днепровскую фло­тилию и назначен командиром полуглиссера.

Николай Филиппов. В начале войны — курсант воен­но-морского училища. Потом ушел добровольцем на су­хопутный фронт. В ноябре 1941-го был тяжело ранен. После выздоровления — на Днепровской флотилии, ко­мандир полуглиссера.

Владимир Черинов служил в Военно-Морском Флоте с 1943 года. После окончания специальной школы был направлен пулеметчиком на катер-полуглиссер. Позже стал мотористом.

На Днепровской военной флотилии все они прошли боевой путь до Берлина. Все отличились в боях за Боб­руйск и Пинск, каждый из них получил благодарность Верховного Главнокомандующего. А в Берлинской опе­рации все шестеро обессмертили свои имена.

Апрель 1945 года. Днепровская флотилия — в опера­тивном подчинении 1-го Белорусского фронта. Ей пред­стоит переправить войска 9-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии через реку Шпре в Берлин. Отряд полу­глиссеров под командованием лейтенанта М. М. Кали­нина с 16 по 22 апреля следовал на грузовых автома­шинах в боевых порядках корпуса с Кюстринского плац­дарма. В ночь на 23 апреля полуглиссеры под огнем противника были спущены на воду, и началась перепра­ва разведывательных и передовых отрядов десантных войск.

Катер, на котором был мотористом Самофалов, в те­чение первых четырех часов переправы перебросил через Шпре около двух стрелковых рот. Когда погиб командир катера, Самофалов принял командование на себя и под ожесточенным огнем врага продолжал переброску войск и вооружений. Старший краснофлотец Александр Само­фалов погиб в одном из рейсов 24 апреля 1945 года.

Командир полуглиссера № 116 старшина 1-й статьи Пашков во время переправы был ранен в левую руку. Гитлеровцы стали бить по катеру фаустпатронами. По­лучил тяжелое ранение моторист, Пашкову перебило и правую руку. Из архивного документа: «Командир Пашков грудью навалился на руль, зубами взялся за кольцо руля и с криком: «Матросов не возьмешь!»— довел катер до берега». В момент высадки десантников на берег командир катера был убит осколком вражеской мины. Это произошло также 24 апреля 1945 года.

Михаил Сотников в этой десантной операции коман­довал полуглиссером № 111. Под непрекращавшимся огнем противника катер сделал через Шпре несколько рейсов. Во время одного из обратных рейсов Сотников получил несколько ранений, но боевой пост не покинул, сумел довести катер до своего берега. «Товарищ Сотни­ков в бою проявил стойкость, флотское мастерство и дерзость, обеспечив частям 5-й ударной армии вторжение в центр Берлина»,— записано в наградном документе. Но от полученных ран М. Т. Сотников умер.

После того как из строя выбыл Сотников, командо­вание катером взял на себя моторист старший матрос Н. А. Баранов, продолжая под ожесточенным огнем про­тивника переправлять бойцов на левый берег. Во время одиннадцатого рейса он был тяжело ранен и вскоре скончался.

Полуглиссером под № 105 командовал старший крас­нофлотец Н. А. Филиппов. Он также действовал реши­тельно и умело, первым высадил на противоположный берег группу десантников и своей отвагой и бесстра­шием увлек их за собой. При возвращении к своему берегу катер подвергся сильному обстрелу. Командир катера погиб на боевом посту.

Мотористом 'на катере ПГ-107 был краснофлотец В. В. Черинов. Когда в одном из рейсов катер под­вергся сильному обстрелу, Черинов из своего пулемета открыл сильный огонь по огневым точкам противника и обеспечил подход катера к берегу. В другом рейсе тяжело ранило командира катера, но его тут же за­менил моторист. Под шквальным огнем врага катер под командованием Черинова переправил на противополож­ный берег свыше 500 десантников.

24 апреля Владимир Черинов погиб на боевом посту.

Катерники сыграли важную роль при форсировании крупной водной преграды. Вот как оценивал их вклад командир корпуса, войска которого переправили экипа­жи полуглиссеров: «...Во время форсирования реки Шпре с восточного на западный берег у леса Плентер-вальде команда полуглиссеров получила задачу высадить де­сант на западный берег. Эта задача была выполнена под сильным огнем пулеметов, автоматов и артилле- рийско-минометным огнем противника.

Несмотря на исключительно сложные условия и опас­ность, личный состав лейтенанта Калинина проявил храбрость и отвагу... Героизм и храбрость команды по­луглиссеров, безусловно, сыграли решающую роль в форсировании Шпре, чем обеспечили выполнение даль­нейшей задачи корпуса».

Приказом министра обороны СССР Герои Советского Союза Н. А. Баранов, А. П. Пашков, А. Е. Самофалов, М. Т. Сотников, Н. А. Филиппов и В. В. Черинов за­числены навечно в списки личного состава одной из частей Военно-Морского Флота.

Герои похоронены в городе Хюстрин (Костшин, ПНР) в братской могиле.

Именем Александра Пашкова названы улица в городе Кондопога и теплоход. В селе Кочубеевском Ставро­польского края одна из улиц носит имя Михаила Сот­никова.


Литература:

Во славу Родины. М„ 1961. С. 293 — 294.
Герои земли советской. Петрозаводск. 1968. С. 201—215.
Героям Родины слава. Петрозаводск, 1984. С. 276— 277.
Навечно в строю. М., 1966. Кн. 5. С. 152—163.
Дорогой славы и бессмертия. Воронеж, 1966. С. 292.
Дьячков Л. Г. Герои Советского Союза — тамбовцы. Воронеж, 1974. С. 196 — 200.
Золотые Звезды курян. Воронеж, 1966. С. 9—11, 338—339.
Их имена никогда не забудутся. Ставрополь, 1969. Кн. 2. С. 123—124.
Навечно в строю. Альбом. Вып. 1971. С. 90—91.
Навечно в стрйю. Альбом. Вып. 2. 1973. С. 230.
Герои Советского Союза Военно-Морского Флота 1937—1945. М., 1977.

#5 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 25 Ноябрь 2013 - 00:03

(ДНЕПРОВСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ)

НИКОЛАЙ ПОЛИКАРПОВИЧ ЧАЛЫЙ

Родился в 1915 году в городе Купянске ныне Харьковской области.

Украинец. Член КПСС с 1941 года.

Герой Советского Союза (7.3.1945).

Награжден орденом Ленина.


В 1937 году Николай Чалый был призван на действительную военную службу и попал на Черноморский флот. Там окончил в учебном отряде школу связи, затем продолжал службу в Керченской военно-морской базе. В 1942 году, после окончания кур­сов политсостава, его назначили заместителем командира артиллерийской батареи по политчасти Туапсинской во­енно-морской базы.

Летом 1944-го младший лейтенант Чалый — командир группы волновиков 66-го отдельного отряда дымомаскировки и дегазации Днепровской военной флотилии. Этому отряду в ходе наступления 1-го Белорусского фронта в июне—июле 1944 года пришлось участвовать в четырех десантных операциях.

28 июня 1944 года младший лейтенант Чалый отобрал 33 моряка и высадился с ними на занятый противником берег реки Припять в районе деревни Скрыгалово Гомельской области. Эта дерзкая операция отвлекла на себя основные силы противника и дала возможность успешно высадиться всему десанту. А на следующий день десантники овладели важным опорным пунктом против­ника — деревней Конковичи. Первыми ворвались в эту деревню разведчики во главе с младшим лейтенантом Чалым.

В последующих боях Николай Чалый со своими разведчиками обеспечил продвижение советских войск на город Петриков. Появляясь внезапно в тех местах, где их не ждал противник, моряки способствовали успешно­му наступлению.

Жаркий бой произошел 12 июля за деревню Дороше­вичи. Младший лейтенант Чалый стремительно ворвался в село и стал теснить гитлеровцев к центру села. Этим воспользовались основные силы десанта и очистили населенный пункт от противника.

Только на подступах к городу Петриков отряд Чалого уничтожил 13 дзотов вместе с гарнизонами, подавил огонь нескольких пулеметов и минометов, истребил много вражеских солдат и офицеров. На всем пути наступления разведчики умело преодолевали густую сеть проволочных заграждений и минные поля.

Высоко оценило командование сухопутных войск подвиг моряков в боях за город Пинск. «Действия моря­ков при высадке десанта и боевые действия на берегу, — отмечалось в одном документе 55-й гвардейской стрелко­вой дивизии, — служили для бойцов Красной Армии... образцом смелости, мужества, высокого воинского мас­терства. Их пример вдохновлял личный состав ба­тальона на выполнение поставленных задач».

В бою 12 июля 1944 года, отражая контратаку противника, младший лейтенант Н. П. Чалый пал смертью храбрых.

Указом Президиума Верховного Совета ему посмерт­но присвоено звание Героя Советского Союза. Имя его навечно внесено в списки учебного отряда Военно- Морского Флота. Его именем названа улица в горо­де Петриков. В деревне Дорошевичи Герою сооружен обелиск.

Литература:

Золотые Заезды. Днепропетровск, 1967. С. 354----356.
И генерал, и рядовой... Днепропетровск, 1983. С. 485 488.
Навечно в строю. Альбом. Вып. 2. М., 1973. С. 228.
Подвиги во имя Отчизны. Харьков, 1985. С. 634-636.

#6 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 05 Февраль 2014 - 23:29

АЗОВСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ
(из сборника "Великая Отечественная в письмах")

Это было у Херсонеса

...В Новороссийский порт только что вошли два отряда ка­теров Азовской военной флотилии, прорвавшихся через Кер­ченский пролив из Темрюка и Тамани. Дерзкий переход вдоль занятого врагом побережья был совершен под общим командо­ванием контр-адмирала С. Г. Горшкова. Пять из этих сторо­жевиков должны были снова идти в бой, к Севастополю, спа­сать последних его защитников. Возглавил отряд старший лейтенант В. П. Щербинин. Мы с ним находились на катере «СКА-039».

В море до самой темноты на нас пикировали бомбардиров­щики. С мостика было хорошо видно, как ловко маневриро­вали катера, уклоняясь от бомб, и как умело моряки вели огонь по самолетам, поливавшим нас свинцом с бреющего по­лета. Командиры катеров — П. В. Верба, Н. А. Аскеров, П. А. Бакалов, И. С. Волошин (фамилию пятого, к сожалению, не помню) —были молодыми офицерами. Но они смело, ис­кусно вели свои корабли сквозь огонь.

На рассвете отряд подошел к скалам Херсонеса, в районе 35-й батареи. На море — марево. Застопорили моторы. И тут услышали стрельбу, всплески воды.

К нам плыли те, кто не один день отбивался от фашистов на крошечной полоске каменистой земли, без воды и боезапа­са, без медикаментов, продуктов. В бою они стояли насмерть... И вот герои увидели наши катера. Но заметили нас и гитлеров­цы. Враги открыли ураганный огонь. Неимоверно напрягаясь, матросы подтягивали канатами на палубу выбившихся из сил людей... На рассвете следующего дня мы вошли в Новорос­сийск, доставив свыше четырехсот защитников Севастополя.

А. Кулаков, майор в отставке.

Правда, 1970, 24 июля.



#7 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 07 Март 2014 - 00:32

ЛАДОЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ
(из книги "Ленинградский фронт")

До войны организованного судоходства на Ладожском озере не бы­ло. Караваны судов шли в обход — по Новоладожскому каналу, кото­рый оказался в руках немцев. Систему судоходства следовало созда­вать с нуля. На Ладоге отсутствовало все: порты, причалы и даже не было кораблей, способных противостоять морской стихии. В сентябре 1941-го в 50 километрах от Ленинграда на западном берегу Ладоги на­чалось строительство нового порта.

Место для порта выбрали в бухте Осиновец. Это маленькая рыбачья гавань, мелководная, усеянная каменными рифами. На берегу — маяк, один из самых крупных в Европе. Высота — 70 метров. Огонь с маяка виден на 22 морских мили — в привычном исчислении это почти 40 километров. Стены Маяка очень толстые — у земли 3 метра. Не­мецкие самолеты неоднократно пытались разбомбить его, но с воздуха маяк — почти что игла. Он шатался от взрывов, но устоял.

Уже в конце сентября в Осиновце были построены первые два причала, проложена узкоколейная железная дорога. Для подхода судов и барж дно бухты пришлось углубить на 2 метра. Все перевозки были возложены на Ладожскую военную флотилию.

Главная база Ладожской флотилии разместилась в городе Новая Ладога на реке Волхов. Здесь расположились штаб и все тыловые службы. По берегам Волхова выстроили примитивно оборудованные доки. Со всех окрестных озер и рек сюда стащили деревянные баржи, буксиры, катера и лодки. В мирное время в Ладогу с ее ветрами и штормами они даже не пытались выйти. Но война заставила.

Командующим флотилией с октября 1941 года назначили капитана 1-го ранга, а затем вице-адмирала Черокова.

Виктор Чероков — уникальная фигура в истории советского Воен­но-морского флота времен Великой Отечественной войны. Его Ладож­ская военная флотилия не потерпела ни одного поражения за годы войны.

Виктор Сергеевич Чероков. Родился в 1907 году на граница с Ираном, в предгорьях Зангазурского хребта, в городе Ордубаде. Отец - мировой судья. В середине 20-х по комсомольскому набору поступил в Ленинградское военно-морское инженерное училище имени Дзержинского. По окончании служил на торпедных катерах. Затем учился в Военно-морской академий. За 10 лет прошел путь от командира торпедного катера до командующего флотилией.

Вся структура Ладожского порта была подчинена Северо-Западному речному пароходству. А речное пароходство подчинялось Ладожской военной флоти­лии. Командующий находился в Новой Ладоге, где осенью 1941 года создали военно-морскую базу. Чероков — капитан 1-го ранга — невысокого роста, сим­патичный, говорил с восточным акцентом. Он очень тихо разговаривал. Нико­гда не слышал, чтобы он повышал голос. Он спокойно выслушивал любой доклад, спокойно отдавал распоряжения. Все его с уважением встречали. Он был абсолютным авторитетом и для офицеров, и для матросов. По крайней мере, никаких шуток и анекдотов о нем не было.

Ладожская флотилия в начале войны состояла из двух сторожевых кораблей: «Конструктора» и «Пурги», дивизиона из шести «морских охотников». В стадии перевооружения находились канонерские лодки, которые переделывали из бывших землевозов. Зашивали им днища и ставили на них артиллерию. И был ряд мелких судов, таких как «ка-эмки», разъездные катера-рыбицы, тральщи­ки, буксиры.

Северо-Западное пароходство тоже не отличалось сильным составом. Были баржи деревянные грузоподъемностью примерно 300-400 тонн, большинство из которых годилось только для плавания по каналам в тихую погоду. Буксиры тоже не очень подходили для Ладоги в шторм. Примерно половина из них, ти­па «Ижорца», могли плавать в открытом озере, а остальные — только в при­брежных водах или каналах. Имело пароходство и несколько мореходных бук­сиров. Многие гражданские суда переделывались под военные.

Ладога очень трудна для плавания из-за неустойчивой погоды. Часто случают­ся резкие и быстрые переходы от полного штиля до внезапно начинающегося шторма, который сильнее, чем на море, так как волны круче и разрушитель­нее. Ладога характерна своей непостоянностью.

В этих условиях осуществлялись все перевозки в начале войны. Скороходных судов не хватало. Барж к зиме осталось считанное количество. Зимой 1941- 1942 годов строили флот на Балтийском судостроительном заводе в Ленин­граде и у бухты Гольцмана. Собирали стальные и деревянные баржи большой грузоподъемности, годные для плавания в открытом озере. Людей на них не перевозили, только в исключительных случаях. Для людей оборудовали по­мещения на тендерах, не особо комфортные, но вполне терпимые, скамейки были, кипятильник, бак с водой.

Уже в начале сентября в Осиновец с Большой земли пришли пер­вые две баржи, груженные мукой. Из города стали вывозить оборудо­вание, станки, высококвалифицированных рабочих и инженеров.

8 октября 1941 года на Ладоге проводилась секретная операция. По приказу первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андрея Жданова из Ленинграда вывезли часть заключенных.

Ночью в Осиновец привезли 2,5 тысячи человек — врагов народа. Погрузили всех на баржу, набив трюмы до отказа, буксир подцепил судно и потащил по Ладоге. Успели пройти часть пути, и тут начался налет немецкой авиации. Буксир был потоплен. Трое суток баржа с зэками простояла на рейде, Еды не было. Надзиратели даже не давали воды заключенным. Несколько раз обезумевшие люди пытались вы­рваться из трюмов, но их останавливали пулеметными очередями. Трупы выбрасывали за борт. К концу четвертых суток подошел новый буксир и дотащил баржу до Большой земли. На перекличке не досчи­тались 700 заключенных.

По Ладоге для судов проложили две трассы: большую и малую. Первый путь, длиной почти 110 километров, связывал Осиновец с Но­вой Ладогой. Второй — короткий, всего 30 километров, шел от Осиновца до Кобоны. Малая трасса проходила всего в 10 километрах от линии фронта, и береговая артиллерия гитлеровцев непрерывно об­стреливала наши суда. В небе над Ладогой постоянно кружили немец­кие самолеты. Их атаки отбивали наши боевые катера — «морские охотники».

Сторожевой катер «морской охотник» МО-215 в просторечии назы­вали «мошка». Несмотря на прозвище, моряки этот катер очень ува­жали. У него были отличные мореходные качества: скоростной, ма­невренный, не опрокидывался в шторм, легко входил на волну. А са­мое главное — очень живучий. Бывали случаи, когда «мошки» возвращались на базу после боя даже с оторванной кормой.

 

(из сборника "Память", Лениздат, 1987 г.)

ШЛИССЕЛЬБУРГСКИЙ ДЕСАНТ

Отражая вражеское наступление на Ленинград, героически сражались моряки Ладожской военной флотилии КБФ. Ос­новной формой взаимодействия флотилии с частями сухопут­ных войск являлись десанты.

В частности, на десанты Ладожской флотилии, высаживае­мые в сентябре 1941 года на укрепленное южное побережье Ладожского озера (восточнее Шлиссельбурга), возлагались задачи — во взаимодействии с 1-й дивизией НКВД, форсиро­вавшей Неву левее Шлиссельбурга, овладеть городом и, развивая наступление на юго-восток, выйти на соединение с нашими сухопутными частями 54-й армии восточнее Синявина.

Эти десанты, упоминаемые как «шлиссельбургские», от­влекали на себя значительные силы врага от Невского уча­стка фронта и, что очень важно, от легендарного Невского «пятачка» на левом берегу Невы, в районе Московской Дуб­ровки.

Об одном из таких десантов, участником которого дове­лось мне быть, я и хочу рассказать, отвечая на вопрос: «Какие события минувшей войны связаны в вашей памяти с поняти­ем „верность воинскому долгу"?»

Вот уже прошло 45 лет с того дня 25 сентября 1941 года, а память подробно сохранила все трагические и героические события той десантной операции, которая очень редко упоми­нается в военной литературе.

Только время позволяет глубже осмыслить пережитое и оценить содеянное.

Итак, 25 сентября 1941 года командующий Ладожской флотилией контр-адмирал Б. В. Хорошхин отдал приказ о высадке десанта восточнее Шлиссельбурга, примерно в 6 ки­лометрах от города, прямо в лоб противнику.

В десантный отряд входили 105 курсантов Морского по­граничного училища и 84 бойца разведотдела штаба КБФ и Ладожской флотилии.

Перед посадкой на катера к нам, десантникам, построен­ным у Осиновецкого маяка, обратились командующий Ла­дожской флотилией и начальник пограничного училища. Они призвали моряков достойно выполнить поставленную задачу по отвлечению противника на себя.

Переход по озеру с Осиновецкого рейда в район высадки десанта совершался тремя группами в сопровождении и под прикрытием катеров МО (морские охотники) и БК (бронека­тера), В районе высадки была поставлена дымовая завеса, прирывавшая от противника двигавшиеся к нему катера с десантниками в шлюпках и баркасах.

 В полутора километрах от берега, достигнув отмелей, валунов и прибрежных камней, десантники покинули катера, шлюпки, баркасы, плоты и, обвешанные пулеметными лентами, гранатами, в бушлатах и бескозырках, пешком, по пояс и выше в воде, пошли к вражескому берегу.  

Противник, обнаружив десант, открыл с берега артиллерийский, минометный и ружейно-пулеметный огонь, а вскоре на горизонте появилось 36 «юнкереов». Обстановка складывалась критическая. Подверглись бомбовым ударам и наши десантные корабли и катера, а прикры­вавшие бомбардировщиков «мессершмитты» расстреливали де­сантников из пулеметов и пушек, ибо «мишени» были все на виду— черные бушлаты хорошо видны с небольшой высоты.

Вокруг кипела вода от разрывов снарядов и пуль.

Пусть меня извинят читатели за сентиментальность, но в этом кромешном аду до слез было обидно, что вот так мы беззащитно гибли и ничего не могли сделать.

3а несколько секунд в памяти прошла вся моя жизнь, вспомнились мать, сестры, брат, вся родня. Подумал, что, погибну, никто не узнает, где и как закончился мой жизненный путь. Но это были мгновения — и снова взрывы. Память о родных — Родине, какая-то внутренняя сила... Моряки выстояли.

С криками: «За Родину!», «Вперед, братцы!», прокладывая путь гранатами, десантники выскакивали на сушу. Достигнув берега, залегли в прибрежных камышах, готовясь к атаке. Артиллерийскую поддержку десанту оказали наши канонерские лодки и береговая батарея с правого берега Невы.

Весь  день до наступления темноты продолжался ожесточенный бой. Противник был ошеломлен дерзостью моряков.

Однако, сосредоточив за ночь свежие силы, противнику на рассвете удалось окружить наш отряд.

Десантники не дрогнули, с неистовым упорством, продолжая неравные бои, стали прорываться к Ладожским каналам. Отдельные группы отряда пробились через цепи фашистов и углубились в тыл врага. Другая часть прорвалась через линию фронта и соединилась с нашими войсками в районе поселка Липки.

Тяжелые испытания выдержали участники десанта.

Большинство не вернулось с этой операции. Сложившаяся тяжелая обстановка под Ленинградом, внимание к Шлиссельбургскому участку непосредственно командующего войсками Ленинградского фронта генерала армии Г. К. Жукова, его требование, в том числе и к морякам, как можно быстрее овладеть Шлиссельбургом с целью деблокады Ленинграда обязывали командование Ладожской флотилии принимать ре­шение о высадке шлиссельбургских десантов в очень тяжелых условиях — при явном недостатке плавсредств, без должной предварительной подготовки подразделений и при неизменном превосходстве сил противника.

Несмотря на все сложности и смертельную опасность де­сантной операции, моряки Ладожской флотилии с честью и достоинством выполнили свой воинский долг, проявив поисти­не чудеса героизма. Вот некоторые из них, которых я помню: Лазарев Иван, Сушков, Гришанов Михаил, Павлов Михаил, Бутузов Михаил, Голубев Павел, Надеждин Константин, Савищев Николай, Кучеренко Иван, Кудрявцев. Наши жертвы были не напрасны. Противник вынужден был снять часть сил с главных направлений своего наступления на Ленинград.

И пусть крупицу небольшую, но морской десант 25 сен­тября 1941 года внес в защиту нашего любимого города в то грозное и тяжелое время.

Н. Б А В И Н,

участник Шлиссельбургского десанта,

командир группы, старшина 1-й статьи



#8 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 07 Март 2014 - 00:41

ЛАДОЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ
(из книги "Ленинградский фронт")
ВОСПОМИНАНИЯ:

Прикот Сергей

На Ладоге действовало 20 «морских охотников», не более. Я их знаю по номе­рам. Это была главная боевая сила Ладожской флотилии. Они несли дозор­ную службу, охраняли военно-морские базы, морские дороги, коммуникации, но главное — охраняли малую трассу Морье — Осиновец и Осиновец — Кобона и большую трассу Морье — Новая Ладога и Осиновец — Новая Ладога. Они конвоировали караваны. В обязанности катеров входила охота за подводными лодками. На «морском охотнике» никакой защиты не было: мостик обтя­нут парусиной, боевая рубка из дюралюминия. Я бывал на передовой, там хоть можно в какой-нибудь ров укрыться, а здесь негде скрываться. Было страшно, ведь бежать некуда. Находишься вместе со всей командой, с артил­лерийскими и пулеметными расчетами.

Для «морских охотников» одиночный самолет не представлял опасности, если его своевременно обнаружить, — открывали огонь и отражали налет, а если прозевать — то могли утопить. Я помню случай. Прямо из тумана вывалился «мессершмитт» и начал стрелять. Мы открыли огонь, но он уже был низко и вышел из угла обстрела. Трасса от пулемета прямо по нему прошла, но у него бока бронированные, мы его не сбили. Практически не было ни одного пере­хода до Новой Ладоги, в который мы бы не подверглись налетам.

Путь по Ладоге от Осиновца до Кобоны — примерно 30 километров. У Твар­довского есть строки: «Переправа, переправа! Берег левый, берег правый... Кому память, кому слава, кому темная вода». И здесь, на Ладоге, примерно так было. Это путь, который почти непрерывно подвергался бомбежке с возду­ха и с берега артиллерией. Здесь наши «морские охотники» несли постоянный дозор. Только они обеспечивали безопасность тендеров, барж, буксиров, ина­че их фашисты утопили бы...........

К весне 1942 года, к открытию навигации, флотилия выглядела более мощной, чем осенью 1941-го. Осенью грузились в основном не у причала, а через вспомогательные средства. Канлодки привозили грузы, переваливали их на мелкосидящие баржи, и те уже подвозили груз к причалу в Осиновце. Вся по­грузка-разгрузка совершалась руками матросов. Это было тяжелейшим физи­ческим испытанием для команды. Зимой отстроили причалы, дорогу к ним, создали специальные рабочие батальоны, стало легче. Порт Кобона принци­пиально отличался от Осиновецкого порта. Прямо к причалу подходила же­лезнодорожная ветка, причем по земле, а не по каким-то шатким сваям, как в порту Осиновца. Так было значительно легче работать, и не накапливался груз на причалах.

90 % эвакуированного населения проходило через Осиновец. Командировоч­ные, больные, раненые шли через Морье. В поселке Борисова Грива распола­гался эвакопункт — гражданская организация.

В 1941 году я учился на курсах переподготовки командного состава в училище Фрунзе, в группе военных комендантов. Группа была небольшая, часть умер­ла, пока мы учились, к апрелю 1942 года осталось человек 15. Прошли мы ко­миссию, из группы отобрали пятерых, меня в том числе, для работы военными комендантами и отправили пешком на Ладогу.

Порта Осиновец как такового в то время не было. Было несколько жалких ры­бацких пирсов на шатающихся сваях. Один — в Осиновце, другой — в Морье, третий, более или менее фундаментальный, у Гольцмана. Вода, камни и сплошной лес сосновый— так выглядело побережье. Был маяк, конечно. У маяка — домик, где гидрометеослужба размещалась. Осиновец — неболь­шая деревушка из 3-5 деревянных крестьянских домиков. Вокруг никаких населенных пунктов.

Я прибыл туда 4 мая. Комендатура военная, которая отвечала за разгрузку, фактически распалась. Еще в 1941 году, когда немцы утопили две баржи с му­кой и зерном, военного коменданта арестовали. Вместо него работал дежур­ный комендант из воинской части. Комендатура располагалась в землянке. Утром я увидел, что бурно идут строительные работы. Забивали сваи, насти­лали причалы. Меня назначили заместителем начальника Осиновецкого порта, ХарламоЕ Главным инженером был Овсянников, капитан порта — Иванов, командир базы — Ванифатьев, капитан 2-го ранга, бывший командир крейсера «Петропа ловск». Комендатура отвечала за выполнение плана выгрузки, за сохранное грузов на территории порта и во время доставки их на склад, за противоп жарные мероприятия, за организацию противовоздушной обороны в райок порта, за эвакуацию людей, — словом, за все.

В июле 1942 года был создан военный порт. Комендатуру ликвидировалі порт стал подчиняться Управлению перевозок Ленинградского фронта, гені ралу Шилову. Командовал всем Нефедов. В это время в порту шла тяжелеі шая работа. Мы никак не могли уложиться в план, потому что механизаци практически не было, только узкоколейные вагонетки. Ни кранов, ни транспор теров для выгрузки. Все делалось вручную, на спинах солдат. Приходилос складировать груз прямо на причале, а это опасно — при бомбежке причал мо обвалиться, и груз тогда оказался бы в воде. Один такой случай был. Но узко колейные вагонетки, которые раньше возили торф, не успевали доставляв груз на склад, и он все больше накапливался на причалах.

Как-то позвонил оперативник и сказал: «К вам сейчас прибудет командующий фронтом». Подъезжают к причалу 2 автомобиля. Из первого выходит генераг Говоров, из второго— командир базы Ванифатьев. Характерно, что никакой охраны у них не было. Идут прямо к причалу. Мы с комиссаром представились и доложили обстановку. Говоров вежливо выслушал. Он был подтянутый, высокого роста, худощавый, в форме артиллерийского офицера. Я обратил внимание на шпоры на сапогах. Идем на причал. Говоров постоял немножко, посмотрел, развернулся и на выход пошел. Мы сзади его сопровождаем. Я услышал такие слова: «Странно, почему это здесь работают солдаты, а воз­главляет комендатура морская». Его визит, наверное, явился основанием для реорганизации перевозочных работ на Ладожском озере.

Мне приказали явиться к Нефедову. Я доложил, как и чем занимался, он вни­мательно выслушал. Нефедов произвел на меня исключительно благоприят­ное впечатление. Он был одет по форме, с подворотничком, что тогда было редкостью. Выше среднего роста, немножко полноват, лысоват, с улыбкой на лице. Все время улыбался. Говорил серьезные вещи, а улыбка такая, что ка­жется, вот-вот засмеется.

Нефедов сразу мне поставил задачи: выполнение плана перевозок, сохран­ность грузов и причалов, охрана порта. Между нами сложились деловые от­ношения. Нефедов был вежлив, никогда не оскорблял, не кричал на меня. Все приказания отдавал внятно и спокойно. Я мог переспросить, если что непонят­но было.

У него была твердая рука, мог и наказать. Правда, без оскорблений, без кри­ков. Я видел его в жестком состоянии. Это случалось, если надо было рабо­тать, а вместо этого строители развлекались или загорали. Тогда он повышал голос. Однажды снял за это с должности командира. Я считаю, что заслужен­но. В военное время должен быть порядок. Нефедов не переносил безделья, отлынивания.

 Как-то при очередном налете авиации загорелись топливные емкости в бухте Морье. Начался пожар. Нефедов бросился к машине и поехал туда. Не доез­жая примерно километра, вынырнул из облаков самолет и начал сбрасывать бомбы и строчить из пулемета. Нефедов никогда при налетах не выходил из машины. Я раза три вместе с ним ездил в Ленинград. Мы с шофером выскаки­вали при налете, а он оставался, говорил: «Если судьбой предписано, в ма­шине погибну. А если не предписано, живой буду». Остался сидеть и в этот раз. Осколками от сброшенной бомбы его убило......

Нефтепровод через Ладогу— это большое и важное сооружение. А прокла­дывался он силами флотилии, военными, водолазами ЭПРОН с мая 1942 го­да. В августе уже начал действовать.

 

Создали специальную группу, состоящую из тральщика и «морского охотни­ка», выделили кран и понтон, на котором этот кран установили. Трубопровод сваривали на понтонах, а патом краном опускали в воду. Тральщик буксировал эти понтоны, а «морской охотник» охранял район, где шли работы. Немцы предполагали, что там что-то делается, но не знали точно, потому что иначе они бы бомбили сильнее. Они совершали налеты, но наш «морской охотник» их отбивал. Водолазы тоже поднимались из воды, помогали отражать атаку, а когда самолеты уходили, продолжали работу. В основном работы велись в не­летных условиях: в туман, дождь, ночью. А в дневное время, как правило, тру­бопровод не укладывали. Отвечал за эти работы начальник порта Нефедов. Когда трубопровод заработал, это было большое событие, так как полностью решилась задача снабжения топливом..................

Наша авиация до 1943 года была очень маленькой. В основном, защищала от налетов зенитная артиллерия. А вот с 1943-го обстановка изменилась. Наша авиация стала усиливаться и вела бои на равных с противником, а с 1944 года она уже, пожалуй, господствовала.

Противодействие на Ладожском озере оказывала и немецко-финская флоти­лия. Она состояла из 8 десантных барж. Это мощные корабли. Там 88-мил- лиметровые пушки стояли, автоматы 20-миллиметровые. И были мощные двухкорпусные катамараны, очень живучие. Еще — много мелких катеров, 4 итальянских торпедных катера новейшей постройки. Один из них мы утопи­ли, а 3 осталось до конца. Так что многое вспоминается, тяжело порой было, но за нами город стоял. Жители и мы, как могли, воевали, учились на ошибках, и смогли победить врага.

 

Погоняев Павел

Задача «морских охотников» — поиск и уничтожение подводных лодок против­ника. А еще они должны были сопровождать корабли, которые шли с грузом из Ленинграда и обратно. «Морской охотник» имел две 45-миллиметровые пушки, 2 пулемета ДШК. Скорость — до 27 узлов. Очень удачная конструкция судна, хоть и из дерева. В любых операциях «морской охотник» был пригоден.

Я служил во 2-м дивизионе «морских охотников». Мы должны были охранять Дорогу жизни. Летом — на судах, а зимой снимали наши орудия, вывозили на лед и оборонялись от авиации на суше. До 1942 года был один дивизион «морских охотников», который базировался в Новой Ладоге, а с начала нави­гации сформировали 2-й дивизион, который базировался в бухте Морье. В нем было 8 или 9 катеров и канлодки. Я служил сигнальщиком, по боевой тревоге вставал в расчет кормового орудия. У нас на катере все имели по несколько

специальностей. Я мог и двигатели запускать, и на штурвале стоять, и бомбы сбрасывать.

Немецкая авиация вела интенсивные налеты на наши базы и корабли. Совет­ских самолетов было очень мало, немцы господствовали в воздухе. Они со­вершали так называемые звездные налеты. Собирались в массу и с четырех сторон летели бомбить одну и ту же цель. Одна волна самолетов проходила, за ней — следующая. И в ту же цель. Это были налеты на полное уничтоже­ние. Однажды мы стояли в порту Кобоны. А тут— летят. Стеной. Объявили боевую тревогу, мы сразу запустили двигатели и — на выход из гавани. А не­мецкие самолеты преграждают выход кораблям из бухты, бомбят. От взрывов черная стена стоит. Я тогда находился на пулемете. И хоть не достать само­леты пулеметным огнем, но пока стрелял, было не так страшно. Любой человек может потерять самообладание.

Мы пытались пробиться через стену дыма, огня и взрывов и выйти в открытую Ладогу. Каким-то чудом выскочили. А когда возвратились обратно в гавань, были просто в шоке. Один буксир затоплен, баржи разбиты. Валуны огромные, которые веками лежали здесь, выкорчеваны бомбами. Из ям, где хранили ма­зут — черный дым. Все горело.

Когда пустили тендеры с эвакуированными ленинградцами из Осиновца, нам приходилось конвоировать колонну. Тендеры очень тихоходные, маневренно­сти никакой. При налете немецких самолетов они — удобные мишени. Приле­тит, прострочит по корпусу — сразу много раненых и убитых. Помню, подходим мы к одному тендеру после налета, а оттуда — невероятный детский крик. Нам с баржи подают завернутый в одеяльце комочек, а он весь в крови. С него даже кровь капает. Мы его взяли, боцман положил на палубу, а ребенок орет вовсю. Тогда боцман принес сахар, завернутый в тряпочку, и сунул его мла­денцу вместо соски. Тот и замолчал. А потом снова расплакался. В Кобону прибыли, и сразу его в медсанбат. Думали, что ранен младенец, и орет от бо­ли. А оказалось, что на нем нет ни одной царапины. Во время налета мать его прижимала к себе, осколки снаряда прошли через нее и залили кровью одея­ло, не причинив младенцу вреда. Вот так мать и спасла ребенка.........

К началу навигации 1942 года построили порты на западном побережье Ладо­ги. Потом и железную дорогу подвели. На Дороге жизни было задействовано 3-4 тысячи грузовых машин и Ладожская флотилия, которую собирали с миру по нитке. В основном перевозки производили канлодки — бывшие грунтовозы. Были тральщики, 2 сторожевых корабля: «Пурга» и «Конструктор».

Помню, вывозили детишек из Ленинграда. Сначала их по железной дороге до Морья везли, потом грузили на корабль. Дети не могли ходить. Мы вставали цепочкой вдоль трапа и их, как кирпичики, передавали друг другу. По- быстрому приходилось работать, пока нет налетов немецкой авиации. Так вот, берешь ребенка, а веса не чувствуешь никакого. В Кобоне снова их выгружали. И ничего нельзя было дать из еды. Дашь, а у него — заворот кишок, и умрет.

Проблема снабжения города и Ленинградского фронта горючим — бензином и керосином — весной 1942-го стала первоочередной. Про­стаивали автомобили, самолеты, танки. План перевозок горючего по Ладоге, установленный Государственным комитетом обороны, выпол­нить было невозможно. Не хватало всего — от насосных агрегатов до бочек, цистерн, барж.

Сегодня уже трудно установить, кто первым выдвинул идею о строительстве трубопровода по дну Ладожского озера. Тогда подобных строек ни в нашей стране, ни в мире не было. Когда на совещании у наркома внешней торговли Анастаса Микояна впервые заговорили об этом проекте, многие отнеслись к нему скептически, назвав прожектерским. Но Микояну идея понравилась, и он отдал распоряжение на­чальнику снабжения горючим Красной армии генералу Кормилицыну готовить проектную документацию.

 

Ставка Верховного командования утвердила решение о прокладке трубопровода по дну Ладожского озера от восточного до западного берега. Протяженность трассы — почти 30 километров. Срок выпол­нения всех работ — 2 месяца. Уже в конце июня трубопровод начал действовать, город получил столь необходимое топливо. В честь строителей и водолазов в Ленинграде в Доме Красной армии устроили тор­жественный концерт с участием Клавдии Шульженко.................

Немцы готовили в 1942 году операцию с целью перерезать Дорогу жизни — ниточку, которая снабжала Ленинград продовольствием и войсками. Они со­средотачивали войска, но какое количество — здесь разночтение до сих пор. Еще до боя за остров Сухо, 14 сентября, 2 наших «морских охотника» столк­нулись с колонной немецких «крокодилов». У немцев были такие паромы «Зи­бель». Мы их назвали за огромные размеры крокодилами. Немцы наших окру­жили. Один «охотник» погиб, а второй вырвался. Ему снаряд попал в носовую часть, но он как-то сумел уйти.

Сухо — это небольшой остров. Размер — 90 на 60 метров. У нас там стоял гарнизон обслуживающий — человек 100. Командир— Гусев. Днем немецкая авиация бомбила, а ночью торпедные итальянские катера все время лазали к нам. У нас были две 45-миллиметровые пушки. Мы отбивались, а в открытый бой не вступали. Катеров у немцев и итальянцев много было, немцы ведь го­товили десант для высадки в Англии, и у них были паромы «Зибель». На их паромах — посредине рубка бронированная, 3 пушки 88-миллиметровые (поч­ти в два раза больше, чем наши), 4 установки по 4 пулемета, ход где-то 12 узлов................

Бой за Сухо начался так: раннее утро, еще темно, в 7:00— смена вахты. Я сдаю вахту сигнальщику, рассказываю обстановку. И вдруг мы слышим шум, непривычный, не похожий на двигатели. Стали вглядываться — ничего не видно. Волнение на Ладоге было 2 балла. Вдруг на горизонте видим какую-то черную полосу. Сразу доложили командиру. Сыграли тревогу. По связи сооб­щили в штаб. А на тральщике, когда увидели неприятеля, передали радио­грамму открытым текстом, не шифровали, потому что времени не было. Шиф­ровать — это потратить минут 10. Если бы не мы в этом бою победили, то ко­мандира за открытое радиосообщение отдали бы под суд.

Немецкие десантные баржи первыми открыли огонь. Сразу попали в команд­ный пункт, где находилась радиостанция. Она вышла из строя. Мы заметили, что немецкие корабли при подходе к Сухо разделились на две колонны. И на­чался бой. Пошла стрельба, все закрутилось, завертелось. Это было пример­но до 9 часов утра. Потом налетели немецкие самолеты и начали бомбить. И тут нам удалось один бомбардировщик «Хейнкель-111» сбить. Он летел низко, видимо, фотографировал. Взрывы — тут и там. Мы на тральщике по­ставили дымовую защиту. Все в дыму, снаряды летят, у нас мачту снесло, пробоины мелкие по корпусам были: и с правого борта, и с левого, но больших повреждений не было. Потом наша авиация пришла, но немцы уже высадили десант на остров. Мы этого не видели, нам потом рассказали. В первом их броске участвовало 60 или 70 человек. Начали они наших прижимать. К одно­му орудию подошли, ко второму... Мы до сих пор не знаем, сколько же там че­ловек погибло.................

Наша авиация нанесла основной урон немцам. Самолеты стали топить немец­кие корабли. Бомбардировщик заходит в пике, за ним другой... Взрывы... Когда фонтаны воды осели, видим, что нет корабля.

 После боя тральщик подошел к острову, взял убитых и раненых и ушел в Но­вую Ладогу. А нас оставили на всю ночь. Снарядов у нас мало. Мы боялись: вдруг немцы вернутся, а нам отстреливаться нечем. Но, слава богу, они после разгрома ушли насовсем. Утром пришла телеграмма, чтобы мы шли к базе в Новой Ладоге. На Сухо приехал командующий флотилией Чероков, он беседо­вал с защитниками. Потом мы неделю стояли на ремонте, заклепывали про­боины. За этот бой наш командир получил орден Красного Знамени, команди­ры орудий — медали «За отвагу», а всем остальным дали медали «За боевые заслуги». Чуть позже, в 1943 году, на Ладогу были доставлены две подводные лодки «малютки». Они ходили в разведку. Но после боя за Сухо немцы боль­ше никаких атак на Ладоге не предпринимали.

Где-то с 1985 года стали проходить сборы ветеранов Ладожской флотилии. Приезжало по 200 с лишним человек. Были и защитники с Тралыдика-100. А бойцов с самого острова не было ни разу. Не могу ответить, почему. До сих пор у историков и участников сражения — расхождения во всем, что касается этого боя. Сколько кораблей участвовало в десанте? Адмирал Степанов на­считал 24, а командир Тральщика-100— 30 кораблей. Начальник гарнизона острова Сухо тоже считал, что 30. Не знаю, кто прав...........................

 

Харьков Николай

Кобона до войны представляла собой рыбацкое селение. Потомственные ры­баки передавали из поколения в поколение секреты рыбного промысла. Еще здесь выращивали овощи в колхозе, других производств не было. Были почта и клуб.

В Кобоне решили устроить порт. От него ходили буксиры, пароходы и баржи до противоположного берега — до деревни Морье. Это 108 километров по Ла­дожскому озеру. Очень тяжелый путь, опасный, были большие потери. Осенью 1941 года эвакуировали курсантов двух училищ, во время налета все погибли, утонули. Вода уже была очень холодная, пару минут только можно было про­держаться, и течение на Ладоге сильное, особенно подводное.



#9 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 22 Май 2014 - 00:33

ЛАДОЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

(из сборника "Память", Лениздат, 1987 г.)

ПОД ВЕТРОМ ЛАДОГИ

27 ноября 1942 года «Ленинградская правда» писала: «Ла­дога живет для Ленинграда. Для него несут вахту капитаны и шкиперы. Когда мы после победы будем отмечать места памятных боев, то вместе с Пулковскими высотами увенчаем и ладожские берега и, как о командирах-героях, сложим пес­ни о ладожских капитанах».

Дорога жизни. Через единственную военно-стратегическую транспортную магистраль, проходившую по Ладожскому озе­ру, с сентября 1941 года по март 1943 года перевезено в Ле­нинград 1 миллион 615 тысяч'тонн грузов и эвакуировано око­ло 1 миллиона 376 тысяч человек.

В навигации этих лет корабли Ладожской военной флоти­лии и суда Северо-Западного речного пароходства доставили в Ленинград 1 миллион 40 тысяч тонн грузов и 311800 чело­век (главным образом — войск) и вывезли из города 308 700 тонн грузов и 738 800 человек.

Заслуги речников СЗРП были отмечены трехкратным на­граждением Красным знаменем ГКО СССР, оставленным на вечное хранение в пароходстве. Кроме того, в знак революци­онных и боевых заслуг речников Северо-Западное речное па­роходство было награждено орденом Октябрьской Революции.

Первая военная навигация для речников оказалась неимо­верно трудной. Начав ее еще в мирное время, пароходство рас­полагало солидным флотом. В нем имелось 29 грузо-пасса­жирских судов, 314 буксирных пароходов и 37 елужебно-вспо- могательных пароходов и катеров. Общая мощность его составляла 55 тысяч лошадиных сил. Несамоходный флот на­считывал 19 нефтеналивных и 1088 сухогрузных судов, общей грузоподъемностью 500 тысяч тонн.

В первый же день войны многие речники ушли на фронт.

Так, только из Ленинградского речного порта в ряды Красной Армии вступили 700 человек, из них добровольцами — 200, в народное ополчение — 158, в партизанские отряды — 27 человек. Партийная организация порта послала на фронт две трети своего состава.

Тех, кто стал воинами, заменили ветераны речного транс­порта. Вместе с ними несли вахту женщины, сыновья и дочери отцов, ушедших на фронт.

Сразу же началась мобилизация транспортных средств в состав Вооруженных Сил. Еще в июле было оборудовано и сдано военным организациям 143 баржи для паромных пере­прав, наплавных мостов, а также для использования в систе­ме противовоздушной обороны Ленинграда. Всего за навига­цию 1941 года было подготовлено и передано в распоряже­ние армии и флота 114 паротеплоходов и 391 несамоходное судно.

В Финском заливе установили около 100 несамоходных су­дов, оборудованных зенитными установками и аэростатами для наблюдения и заграждения.

Большая часть несамоходного флота, да и часть пароходов, находилась в смежных бассейнах. Заместитель командующего Ленинградским фронтом, начальник тыла генерал-лейтенант Ф. Н. Лагунов в книге «На боевой вахте» справедливо пишет: «На Ладоге из 29 барж только 7 были в хорошем состоянии (озерные баржи). Речные баржи, а их имелось 50—60, были ветхие, со слабым креплением и непригодные для плавания по Ладожскому озеру».

И тем не менее по Ладоге осенью 1941 года было перевезе­но 60 тысяч тонн грузов, эвакуировано несколько тысяч чело­век, выполнен ряд специальных заданий Ленинградского фронта. Все это дало возможность городу продержаться до начала действия ледовой трассы — Дороги жизни.

В силу сложных метеорологических условий, частых и силь­ных бомбежек авиации пароходство при работе в Ладожском озере потеряло 46 барж (зимой часть была отремонтирована) и 5 буксирных пароходов (№ 4, 9, 10, «Войма», «Козельск»).

11 марта 1942 года Государственный Комитет Обороны принял постановление «О подготовке к навигации 1942 года». Перед ЛВФ и СЗРП была поставлена задача ежесуточно от­правлять через Ладогу в Ленинград 4200 тонн грузов, а в обратном направлении перевозить тысячу тонн грузов и три ты­сячи человек.

С открытием навигации 1942 года, которую потом назовут «Большой ладожской навигацией», темпы перевозок по озеру резко возросли. Были реконструированы Осиновецкий порт, построены причалы в бухтах Моръе, Гольсмана, Новой, На юго-восточном берегу Шлиссельбургской губы соорудили Кобоно-Кареджеский порт. По тем временам это был огромный комплекс: длина его четырнадцати пирсов составляла 5,5 километра. Был отремонтирован флот пароходства, зимующий в Осиновце, Морье, Новой Ладоге, Сясьских Рядках, Коровк­ине, Юшкове, Свирице.

Специально построенный Кобонский канал позволил уве­личить пропускную способность Кобоно-Кареджеского порта, были созданы дополнительные условия для безопасности отстоя судов во время штормов. Руководителями Осиновецкого и Кобоно-Кареджеского портов всю блокаду были опытные специалисты А. Я. Макарьев и П. В. Войк.

В период девятисотдневной блокады связь осажденного го­рода с Большой землей осуществлялась по водным трассам 536 суток. Навигационное ограждение и безопасное плавание по этим трассам обеспечивали Приладожский технический участок (начальник В. К. Шурпицкий) и гидрографы Ладож­ской военной флотилии (капитан 3-го ранга П. Ф. Павлов).

Управление Кобоно-Кареджеского порта располагалось в так называемом подземном городке вблизи деревни Леднево. Тут же находилась и центральная диспетчерская пароходства. Подземный городок служил укрытием от бомбежек и об­стрелов. Здесь размещались судоремонтные мастерские, жилищно-бытовые и лечебные учреждения, общежития рабочих. На западном берегу Шлиссельбургской губы рядом с Осиновецкой гаванью возник Малокаботажный порт для приема Тендеров и катеров. Отсюда направлялось по малой трассе до Кобоны эвакуированное население. По пирсу были уло­жены железнодорожные пути, что облегчало перевалку гру­зов.

К проведению предстоящей второй военной навигации под­готовка велась заранее. На Ладоге было решено начать стро­ительство нового флота.

Государственный Комитет Обороны принял постановление о создании в короткий срок в поселке Сясьстрой на базе эва­куированного Сясьского целлюлозно-бумажного комбината верфи деревянного баржестроения.

Существенную помощь речникам оказал уполномоченный .Государственного Комитета Обороны заместитель Председателя Совнаркома СССР Алексей Николаевич Косыгин, который в самые тяжелые дни блокады находился в Ленинграде. Он принял непосредственное участие в выборе места для будущей судоверфи, беседовал с речниками. - Это было 1 марта 1942 года, а уже 15 апреля на верфи заложили три первые деревянные баржи. 22 мая их спустили на воду и приняли в эксплуатацию. Всего за навигацию здесь построили три десятка судов грузоподъемностью по 385 тонн. А к годовщине Великого Октября верфь сдала сверх плана еще одну баржу. Всего за годы блокады в Сясьстрое постро­или 99 судов.

В это же время ленинградские судостроители в трудней­ших условиях блокады строили металлические озерные баржи грузоподъемностью по 600 тонн. В процессе эксплуатации их грузоподъемность в отдельных случаях увеличивали до 800 тонн. Сборка и спуск барж на воду производились в бухте Гольсмана.

Баржи посекционно и по частям доставлялись из Ленин­града по железной дороге. Директором Ладожской верфи был опытный судостроитель С. А. Боголюбов, а конструктором — А. К. Осмоловский. Всего в Гольсмана собрали 14 барж. Три оборудовали под железнодорожные паромы и вагоны, пере­правляемые через Ладогу,

Введенные в эксплуатацию паромы находились в ведении 9-й железнодорожной бригады. Начальником уникальной пе­реправы был военный инженер Ф. Ф. Данилов. Причалы для железнодорожных паромов соорудили в Морье и Кобоне. Бук­сировали их пароходы «Узбекистан», «Параллель» и боевые тральщики.

Из Морье в Кобону (страна остро нуждалась в подвиж­ном железнодорожном составе, а Ленинградский узел был блокирован) в течение трех осенних месяцев, начиная с 12 ав­густа 1942 года, паромы перевезли 139 паровозов с тендера­ми, 2032 вагона .с 75 000 тонн различного оборудования. В об­ратном направлении они доставили 890 вагонов с танками, орудиями, боеприпасами и продовольствием, а также 156 ав­томашин, 10 автоприцепов, 77 цистерн, 195 конных повозок.

На баржах-паромах работали шкиперами И. Ф. Орехов, П. П. Григорьев, И. И. Рахматов, Попов.

Шкиперами новых металлических барж, предназначенных в основном для перевозки продовольствия и других ценных гру­зов, назначались самые опытные и дисциплинированные реч­ники. Например, шкипером баржи N° 4519, принятой в экс­плуатацию 25 июля 1942 года, стал Н. Г. Рычков, баржи № 4520 — Н. В. Кабиков, позднее награжденный медалью «За отвагу», барж № 4523, 4524, 4525 — К- П. Быстров, И. С. Ан­дрианов, В. Г. Разумов.

— Весной сорок второго года,— вспоминает ветеран речно­го флота Василий Семенович Крестьянинов,— я был назначен шкипером баржи номер пять тысяч двести сорок два, которая была полузатоплена в районе Осиновца. Моим помощником работал И. И. Петров-Ильин. Водолазы ЭПРОН (экспедиция подводных работ особого назначения) и экипаж, работая в сложнейших условиях, заделали пробоины, устранили течь, пароход отбуксировал судно в Новую Ладогу, в док. Потом совершали рейсы по озеру, перевозили уголь и другие грузы.

В июле 1942 года В. С. Крестьянинов получил новую ме­таллическую баржу № 4521, на которой и проработал до кон­ца войны. А шкипером баржи № 4529, переоборудованной под паром, стал его ученик И. И. Петров-Ильин.

И. И. Петров-Ильин и его матрос Нина Малышева погиб­ли вместе с судном в одном из переходов по озеру. Вторая «металлическая баржа шкипера Скворцова также погибла на озере во время бомбежки. На этой же барже погибла мат­рос — студентка Ленинградского техникума водного тран­спорта Нонна Брычина.

Команды барж часто состояли из семей: муж — шкипер, жена — матрос, а если были дети, то тоже матросы.

На баржах-паромах и на баржах, перевозивших продукты и снаряды, в носовой части устанавливался пулемет, а в со­став экипажа входил пулеметный расчет из моряков.

В 1942 году баржи, на которых работали Крестьянинов и Андрианов, использовались для прокладки подводного кабеля через Ладогу. Чтобы как-то обезопасить работы, выполнить их в срок (Ленинград остро нуждался в электроэнергии), ка­бель прокладывали ночью, хотя гарантий полной безопасно­сти и это не давало. Ночи-то летом над Ладогой свет­лые...

Построенные на ленинградских заводах тендеры для Ла­дожской военной флотилии перебрасывались на Ладогу авто­машинами-и железнодорожным транспортом. К навигации 1942 года сюда доставили 118 тендеров грузоподъемностью от 15 до 25 тонн, а для пополнения плавсредств СЗРП по желез­ной дороге перебросили 16 пассажирских и буксирных паро­ходов.

Что собой представляли тендеры? Это небольшие суденыш­ки предельно простой конструкции с экипажем в два-три че­ловека. Они были вооружены крупнокалиберными пулемета­ми для отражения воздушного нападения, имели скорость 8 км/ч. И именно они оказались трудными мишенями для вражеской авиации. Поэтому потери тендерного флота были на Ладоге очень незначительными.

Перевозили тендеры в основном по малой трассе боепри­пасы в особенно ценные продовольственные грузы. Из Мало­каботажного порта в Кобону перевозили эвакуируемых ленин­градцев, в Малокаботажный порт — воинское пополнение.

На одном из тендеров Виктора Супруненко мне приходилось бывать по различным капитанским вопросам, и я восхи­щался боевой выучкой и дисциплиной команды. Этот тендер в зиму 1942/43 года стоял в бухте Морье. Погиб Виктор Супруненко в Прибалтике в 1944 году.

В выполнении задач по снабжению Ленинграда и фрон­та.—великая заслуга командиров боевых кораблей и капита­нов судов пароходства, их экипажей.

Капитаны судов, такие, как И. Д. Ерофеев, В. Е. Ишеев, А. И. Патрашкин, И. А. Мишенькин, Н. А. Кузнецов, Н. Д. Бабошин, А. И. Климшин, В. Я. Соловьев и многие другие, проявили подлинный героизм и мужество, образцы трудовой дисциплины и доблести.

С первых дней Великой Отечественной войны Иван Пав­лович Тюньков, как и многие речники-капитаны, стал коман­диром тральщика ТЩ-82. Вскоре после того, как немцы за­хватили Шлиссельбург, И. П. Тюньков под покровом сентябрьской ночи, под носом у противника по необставленному Кошкинскому фарватеру доставил отважному гарнизону кре­пости Орешек десантную группу, пушки, боеприпасы и продо­вольствие, а потом благополучно ушел в озеро...

ТЩ-82 под командованием И. П. Тюнькова выполнил мно­го ответственных боевых заданий. Он перевез более 200 тонн грузов на своем борту, 1211 эвакуированных (из них 125 де­тей), отбуксировал 35 барж с общим грузом 1200 тонн, от­конвоировал 14 караванов, отбуксировал 51 паром с грузом более 10 500 тонн, прошел с тралом около 450 миль.

30 октября 1942 года при очередном переходе из Осиновца в Кобону, имея на буксире паром с десятью вагонами за­водского оборудования из Ленинграда, тральщик подвергся нападению семи бомбардировщиков и пяти истребителей. Шесть человек были убиты, семнадцать ранены, но паром был доставлен к месту разгрузки.

5 декабря 1944 года на Балтике, в Рижском заливе, вы­полняя очередное боевое задание, ТЩ-82 подорвался на ми­не. Из экипажа тральщика спаслись лишь шестеро.. Осталь­ные погибли. На боевом посту погиб и легендарный командир, прославившийся еще в предвоенные годы, ладожский капи­тан Иван Павлович Тюньков.

Добрая слава на Ладоге в годы войны шла о командире ТЩ-37 Алексее Алексеевиче Борисове-Смирнове. Осенью 1941 года будущий ТЩ-37 еще плавал под вымпелом Северо-За­падного речного пароходства и носил название «Боевой».

Пароход «Боевой» и пароход «Орел», доставивший первый караван с продовольствием для блокированного Ленинграда 12 сентября 1941 года из Новой Ладоги в Осиновец, были в числе лучших на Ладоге.

Говоря о мужестве экипажей, следует назвать команду парахода «Буй» во главе с капитаном Андреем Ивановичем Патрашкиным, который проложил телефонный и электрический кабель через Шлиссельбургскую губу. Этот «линкор» Ла­доги был награжден Красным знаменем КБФ. Сегодня оно ханится в экспозиции Музея истории Ленинграда, как одна из самых дорогих реликвий боевой славы речников.

До войны и после войны на приладожскнх каналах можно было встретить пароход «Бузулук», один из трех серий пароходов дореволюционной постройки. В годы войны он и другие канальные пароходы работали на малой трассе между Кобоной и Осиновцом. Эти буксиры, которые до войны ходили только в канале и на реке, перевезли через озеро в несамо­ходных судах (буксировали их) свыше 420 000 тонн грузов.

Перевозки по Ладоге имели громадное значение для обо­роны Ленинграда. Управление пароходства и командование ЛВФ создали оперативную группу по руководству движением флота, куда вошли заместитель начальника СЗРП А. Н. Но­воселов, заместитель командующего ЛВФ капитан 1-го ранга А. И. Эйст и главный диспетчер пароходства Л. Г. Разин. Четко, оперативно решали вопросы по руководству движением флота на Ладоге диспетчеры центральной диспетчерской Н. И. Минеев, К. Г. Веденькина, Л. Н. Шипова, а также дис­петчеры портов и пристаней.

Особенно следует отметить самоотверженный труд старше­го диспетчера Кобоно-Кареджеского порта А. В. Терешонкова и заместителя главного диспетчера СЗРП на Ладоге А. С. Пашникова.

В годы блокады Осиновецкий порт называли портом осаж­енного Ленинграда. И это действительно было так.

Общий судооборот «Большой ладожской навигации» 1942 года достиг громадной цифры — 21 700 судов. Транспортное обеспечение создало необходимые предпосылки для прорыва блокады силами Ленинградского и Волховского фронтов 18 января 1943 года.

Прозвучали и последние залпы над Ладогой... 21 июня  года началось форсирование Свири в районе Лодейного По­ля. 23 июня — высадка десанта в междуречье Тулоксы и Видлицы.

В этой операции вместе с кораблями ЛВФ участвовали и пароходы СЗРП «Орел» с баржей № 4530 (баржа «блокадка» — паром), «Морской лев» с баржами № 5246 и 5229, «Буй» с баржами № 5202 и 4104 (баржа Сясьской судовер­фи — «сороковка»), в операциях на Свири — пароходы «Ти­тан», «Хасан», «Весьегонск», несамоходные баржи, вспомога­тельные и служебные пароходы.

После успешной Тулоксинской десантной операции на Ла­доге и форсирования Свири наш флот продолжал переброс­ку подкреплений для войск Карельского фронта.

Самоотверженный труд речников в годы войны отмечен многими государственными наградами. Только медалью «За оборону Ленинграда» награждены 1586 человек.

В годы войны родилась и окрепла боевая дружба реч­ников и военных моряков. Ладожская военная флотилия в июле 1944 года была награждена орденом Красного Знамени, Принимая эту награду, адмирал В. С. Чероков сказал, что она заслужена не только военными моряками, но и речни­ками Северо-Западного речного пароходства.

Л. ИВАНОВ,

бывший капитан рейда Осиновецкого порта,

председатель совета ветеранов-речников Дороги жизни



#10 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 09 Январь 2015 - 16:03

ЛАДОЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

(из книги "Ленинградский фронт")

В планах немецкого командования на 1942 год важнейшей предпо­сылкой для захвата Ленинграда был срыв Ладожской коммуникации. В решении этой задачи немцы рассчитывали на помощь финских со­юзников.

В июле 1942 года в обстановке полной секретности в порт Хельсин­ки дважды приходил сухогруз «Тильбек» из Любека. Он вез груз, о содержании которого в финском командовании знали лишь немно­гие — сверхскоростные итальянские торпедные катера и немецкие десантные баржи «Зибель». Они предназначались для спецоперации на Ладожском озере.

В 1942-м Ладожская коммуникация работала исключительно интен­сивно. За навигацию в Ленинград привезли 300 тысяч бойцов попол­нения, примерно 300 тысяч ленинградцев эвакуировали на Большую землю. В город поставили по воде 800 тысяч грузов. Большая часть су­дов шла из Осиновца в Новую Ладогу. Посередине этого пути нахо­дился маленький остров Сухо с маяком, и если бы немцы взяли этот остров, связь между Новой Ладогой и Осиновцем была бы прервана.

Сухо — искусственный островок на Ладоге, насыпанный на озер­ной отмели во времена Петра Великого. Размером Сухо — с половину футбольного поля. Находится на расстоянии 37 километров от Ладоги. В начале Великой Отечественной здесь не было ни гарнизона, ни ук­реплений: маяк и сигнально-наблюдательный пункт. Только в июле 1942 года на Сухо высадились 90 красноармейцев. К сентябрю они по­строили трехорудийную батарею противокатерной обороны и устано­вили 3 пулемета.

21 октября 1942 года из финских портов на севере Ладоги вышла итало-немецкая эскадра. Началась секретная операция «Бразиль». Да­же главнокомандующий финской армией маршал Карл Густав Ман­нергейм не был поставлен в известность.

Из ставки Гитлера операцию курировал финский генерал Пааво Талвела.

Пааво Талвела в Первую мировую воевал на стороне Германии в добровольческом батальоне финских егерей. Участвовал в гражданской войне в Финляндии на стороне белых. В 1919 году отряд под командо­ванием Талвела совершил рейд на Олонец, вглубь советской Карелии, вел партизанскую борьбу. И хотя эта военная экспедиция закончилась провалом, Талвела продолжал лелеять планы создания Великой Финлян­дии. В ее состав должны были войти все финноязычные народы. В том числе и те, что проживают на территории Советской России. В 1924 го­ду Пааво Талвела закончил Военную академию в Хельсинки, защитил диплом на тему «Война с русскими в Карелии». В конце 20-х он создал антикоммунистическое радикальное движение «Лапуа». К началу Зим­ней войны вернулся на военную службу, командовал корпусом. Позд­нее Талвела нередко называли «финским Жуковым».

Талвела считал, что используя помощь Германии, Финляндия долж­на стать великой страной на северо-востоке. Победить Россию и раскинуться от Балтийского моря до Урала. От Северного Ледовитого океана до Волхова. В отличие от Маннергейма, Талвела полностью поддерживал идеологию и практику национал-социализма. 4 июня 1942 года о поездке вместе с Гитлером в ставку Маннергейма Талвела написал: «Настроение было праздничным, когда я осознавал, что лечу в космическом пространстве с, пожалуй, самым удивительным челове­ком в мировой истории и, в любом случае, наиболее известным чело­веком современности и великим гением».

Именно Пааво Талвела, вопреки воле Маннергейма, задумал и на­чал осуществлять операцию «Бразиль», цель которой — уничтожение Дороги жизни.

Для Ладожского озера состав итало-немецкой эскадры был более чем солидный: 19 паромов «Зибель», в том числе 7 паромов с 88-мил­лиметровыми орудиями и двумя 20-миллиметровыми многоствольными зенитными пулеметами, 3 транспортных парома с 70 пехотинцами на борту, штабной и госпитальный паром, 7 моторных катеров и итальян­ские торпедные катера MAS. Катера имели 20 тонн водоизмещения и очень высокую скорость — 47 узлов. Экипажи немецких паромов «Зибель» — элитные части вермахта. На них — в полной боевой го­товности опытные морские десантники, артиллеристы. Их готовили к высадке на побережье Англии в 1940-м.

Паромы «Зибель» были самым мощным оружием на Ладоге. Они могли уничтожить любой советский корабль Ладожской флотилии. «Зибель» состоял из двух больших барж, наверху — огромная плат­форма, на которой было расположено 88-миллиметровое орудие — одна из лучших пушек Второй мировой войны..................

Немецко-финско-итадьянская эскадра подошла к острову Сухо 22 октября 1942 года в 7 часов утра. По числу бойцов и по огневой си­ле она значительно превосходила гарнизон острова. Правда, итальян­цы повели себя не по-боевому. Еще на подходах к острову, сославшись на то, что у них не хватает горючего, они отправились обратно на ба­зу. Итальянцы не очень хотели умирать за интересы Германии на да­леком Ладожском озере. Слухи об их «боевых подвигах» ходили по всей Финляндии. Рассказывали, что как-то два блестящих итальянских морских офицера сумели «уболтать» двух финских девиц. Отвезли их на островок, на Ладогу, где и предались любви. Через некоторое время один из итальянцев вышел на берег и страшно закричал: «Куда, черт возьми, подевалась наша лодка?» Лодки, действительно, не было. Ее украла советская разведка.

Но и без итальянских катеров вражеская эскадра представляла серьезную силу. 88-миллиметровые пушки паромов с дальней дистан­ции открыли огонь по острову. Через 2 минуты им ответила находив­шаяся на Сухо советская береговая батарея из 100-миллиметровых орудий. Немцы открыли ураганный артиллерийский и пулеметный огонь. Первые же залпы оказались точными. Гарнизон Сухо остался без радиосвязи. Но в штабе Ладожской флотилии успели принять сообщение прямым текстом: «Немцы высаживают десант на острове Сухо. Веду бой. Старший лейтенант Петр Каргин».

 

К острову Сухо прилетели самолеты люфтваффе. 9 «юнкерсов» на­чали бомбежку. Под прикрытием огня с немецких паромов на берег с десантных катеров высадились три ударные группы пехотинцев и одна группа саперов-подрывников. Два из трех советских орудий вышли из строя. Бой на острове Сухо был коротким, но страшным. На площадке размером с половину футбольного поля, среди камней, в смертельной схватке сошлись 70 немецких десантников и 90 краснофлотцев. Шты­ки, гранаты, приклады, очереди в упор. К концу боя из нашего гарни­зона сражаться могли только 13 человек. Остальные были тяжело ра­нены или убиты. Но, понимая, что положение безвыходное, красно­флотцы и командиры проявляли чудеса храбрости и мужества.........................

Один из немецких паромов сел на мель около западного берега Сухо. Ему попытался помочь другой паром, но тоже наскочил на кам­ни и застрял. Пришедшие им на помощь два парома сами сели на камни. Все разладилось в действиях немцев.

Радиосвязь с лодками, на которых находились стрелковые группы, оборвалась. Командир немецкого десанта решил воспользоваться сиг­нальной ракетой и с ее помощью прервать действия стрелковых групп. После сигнала все группы вернулись на паромы, прихватив с собой пятерых пленных. Большую роль в отражении атаки немецкого десан­та сыграли тральщик ТЩ-100 и «морской охотник» 171. Они отвлекали на себя огонь противника до подхода основных сил.

На помощь бойцам с острова Сухо пришли самолеты Ленинград­ского и Волховского фронтов, ведомые летчиками Краснознаменного Балтийского флота. Уже в 9 часов утра авиация нанесла первый удар по кораблям противника.

Подобная оперативность советских частей объяснялась хорошей осведомленностью о действиях врага. Разведка Ладожской военной флотилии и Балтийского флота внимательно контролировала ситуацию в Лахденпохье, Сортавале и других портах Ладожского озера. Исклю­чительную ценность представляли и сведения, полученные из финских источников.

В июне 1942 года командование Балтийского флота получило сооб­щение от члена Государственного комитета обороны А. Микояна. Ми­коян сообщил, что, по достоверным данным, итальянские торпедные катера перебрасываются из итальянского порта Специя в Финляндию для действий на Ладожском озере. Разведка и штаб приняли меры для того, чтобы выяснить, где появятся итальянцы. На северных берегах Ладожского озера высадились диверсионные и разведывательные группы. И вскоре сообщение Микояна подтвердилось. Командующий Ладожской флотилией капитан 1-го ранга В. С. Чероков приказал уси­лить дозоры, разведку и поставить несколько береговых батарей на островах Кареджи и Сухо.

После первых ударов советской авиации, в 9:30 эскадра противника с остатками десанта начала спешно отходить от острова. Операция, которая начиналась так благополучно, закончилась для немецкой эскадры бесславно.

23 октября в 4:15 все оставшиеся паромы вернулись в свои порты. Потери составили 18 человек убитыми и 57 ранеными, четверо пропа­ли без вести. Операция «Бразиль» продолжалась 35 часов. Ее итогом стало уничтожение советской береговой батареи из 100-миллимет­ровых орудий и выведение из строя маяка на острове Сухо. Во время боя советский гарнизон потерял 6 человек убитыми, 5 пленными и еще 23 получили ранения.

Главное значение боя у острова Сухо в том, что до конца войны никаких серьезных ударов по Ладожской коммуникации противник больше не нанес. 20 ноября 1942 года, спустя месяц после проведения операции, смешанный немецко-итальянско-финский отряд был рас­формирован. Итальянские катера и немецкие паромы ушли в порт Котка. И уже никогда не возвращались на Ладогу.



#11 Aleksei_TLN

Aleksei_TLN

    Новобранец

  • Members
  • 4 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Tallinn
  • Интересы:Ре-конструкция

Отправлено 21 Август 2015 - 20:20

ЛАДОЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

1941 год

Курсант Ленинградского Высшего Военно-морского пограничного училища, Анисимов Алексей Филиппович

https://youtu.be/6hMtHFQAzkQ

 

Полный текст и первоисточник: http://rutracker.org...c.php?t=2576539

Андрей Лагута и Алексей Анисимов «Время наизнанку».

 

 
Из воспоминаний:

 

Anisimov-1.jpg

Прослужив до 1939 года, по настоятельному совету командира корабля капитана 2-го ранга Котова Ивана Федоровича, комиссара корабля Королева и артиллериста Ненашева я поехал в Ленинград сдавать экзамены на параллельные классы Высшего Военно-морского пограничного училища.

Приехав в Ленинград, в училище, я вместе со всеми стал сдавать выпускные экзамены. Экзаменационная комиссия строго и жестко спрашивала все, что положено было знать будущему курсанту. Поступающие в училище сдавали экзамены по четырем предметам. Математика, физика, русский язык – письменно, и история – устно. Я экзамены сдал – две тройки и две четверки. Меня может быть и не зачислили бы в училище, но помогла характеристика, написанная на меня командиром корабля. Я стал курсантом.

Пошла учеба. Свободного времени не было. Весь распорядок дня был расписан по минутам. В начале тяжеловато было и я вспомнил первый год службы на корабле и подумал, что ведь так и быть должно, ведь нас готовили быть офицерами.

Я взял себя в руки и дело пошло на лад. Учиться мне было, по сравнению с другими легче, многое из преподаваемых предметов я знал, научился от командиров плавая на корабле.

 

Весной 1941 года все училище выехало на летнюю практику в город Шлиссельбург где и застала меня война.

22 июня 1941 года в 03 часа фашистская Германия нарушив договор о ненападении, вероломно напала на нашу страну.

На тот момент, я учился на третьем курсе, и был в звании младшего лейтенанта.

В пять часов утра, кто-то крикнул: «- Ребята, вставайте! Война!». Все мы, принялись оформлять рапорта. Написали огромную кучу. Нас было, около двух сот учащихся.  Начальник училища посмотрел, на нас и приказал комиссару собрать митинг в девять часов утра. Вытащил все эти рапорта, показал, порвал их все. Выбросил, и сказал: «- Ни слова, и не звука. Пойдете учиться. Когда нужно, будет приказ. Пойдете».

 

***

 

До училища, на корабле, я командовал зенитным дивизионом, а в училище по теории стрельбы у меня были отличные оценки. Начальник училища капитан 1-го ранга Садников знал об этом и 27 июня 1941 года, то есть на пятый день после начала войны, он вызвал меня к себе и говорит: «Вы артиллерист-зенитчик. На МО-262 нужен артиллерист. Вы назначаетесь артиллеристом на «морской охотник»[1]-262. Сколько времени вам нужно для сборов?» А я сказал, что не больше часа. Я вышел, собрал, что было нужно, и прибыл на корабль. Тут же вышли в Ладожское озеро и вошли в состав Ладожской Военной флотилии Краснознаменного Балтийского Флота.

С этого момента, с 27 июня 1941 года, началась моя фронтовая жизнь на озере Ладожском в составе КБФ[2].

Прошло несколько дней, и наш «морской охотник» вместе с другими кораблями послали на снятие морского десанта с острова Лункулансаари. При подходе к острову мы подобрали около сорока человек, плавающих кто на доске, кто на плотике, связанном из бревен. Все раненые, перевязанные, сквозь бинты просачивается кровь. Тут я почувствовал, что эта война безжалостная, звериная. Недалеко от берега плавала еще группа наших бойцов, и мы направились к ней, чтобы взять на борт. Финны обрушили на нас артиллерийский огонь. Командир «морского охотника» старший лейтенант М.А. Кудрявцев стал поворачивать на обратный курс. Я сказал ему, что товарищ командир, как же, люди остаются, ведь до них совсем близко. Ему, видимо, стало совестно, и он повернул «морской охотник» к людям. Подошли, на плоту восемь человек, среди которых был капитан. Голова у него вся перевязана, а бинт красный от крови. Он был без сознания. Подняли всех на борт, поставили дымовую завесу, так как обстрел продолжался, и пошли полным ходом дальше от берега. В корму попал снаряд, убило одного матроса, возник пожар. Я взял шесть человек матросов, и начали тушить огонь. Потушив пожар, я побежал на мостик, доложить командиру, что пожар потушен, и вдруг взрыв на мостике. Командир «охотника» старший лейтенант Кудрявцев и рулевой лежат мертвые. Первый раз увидел я разорванное человеческое тело. «Охотник» покатился вправо, я встал за руль и лег на курс от берега. Пришли на остров Валаам. Всех подобранных на воде с корабля сняли, а командира катера и рулевого мы похоронили. Я вступил в командование «морским охотником». Впоследствии, уже в должности командира корабля, пришлось выполнять различные задания.

 

Восемнадцатого августа 1941 года во время высадки учебно-тренировочного десанта на остров Валаам на нас налетели восемнадцать финских двухмоторных бомбардировщиков типа «А-Блэкхейм» и крепко потрепали. Я вел огонь по самолетам из двух 45-миллиметровых пушек и сбил три самолета. Стрельба велась табличным способом «попок» по зенитным целям[3].

 

В конце августа мне было приказано доставить радиостанцию в Сортавала сухопутному командованию.

Проход в Сортавала узкий, местами пятнадцать-двадцать метров, по обоим берегам небольшие сопки. Пока я шел в Сортавала, финны, сломив сопротивление наших войск, вышли к берегам этого пролива, а на сопках подготовили пушки. Я об этом ничего не знал и, доставив радиостанцию по назначению, пошел обратно, не подозревая об опасности. Уже при выходе меня обстреляли с двух сторон, вплотную. Я включил самый полный ход и приказал поставить дымовую завесу, но было уже поздно. Прямой наводкой с близкого расстояния мой «морской охотник» был уже практически расстрелян. Семь прямых попаданий, и половина команды убиты, два мотора – бортовые – заглохли. Корабль горит. На одном моторе я прошел как мог дальше от финнов. Оценив безвыходность положения, я направил корабль ближе к берегу, но дойти до берега не удалось. Вся корма корабля погрузилась уже в воду, и тут заглох третий мотор. До берега оставалось около ста метров[4].

 

В последних числах августа доложил обо всем начальнику училища капитану первого ранга Садникову и комиссару училища капитану второго ранга Бару Д.Г., они сказали, что ваша боевая деятельность будет вписана славной страницей в историю училища, а сейчас будем продолжать учебу. К этому времени немцы вплотную подошли к Ленинграду.

Началась учеба уже не в нашем училище на улице Труда, 8, а в Высшем Военно-морском училище имени Фрунзе, куда наше училище было передислоцировано вследствие сильного разрушения здания. Начались занятия. Это пародия на занятия, а не занятия. В голове единственная мысль – покушать. Пришли мы обедать. Стоит тарелка с рисовым супом. Сверху плавают три-пять блесток жиру, а рис, если весь выловить из тарелки, то чайная ложка не наберется. Какие там занятия. Лекции профессоров пролетают сквозь уши, и в голове ничего не остается.

Вскоре после начала занятий я был вызван к комиссару училища. Он спросил:

-         Где ваша семья?

-         В Петергофе.

-         Вот машина. Немедленно семью эвакуировать.

Я взял машину, приехал к жене и детям. На разговоры времени не осталось. Буквально за пять, за десять минут, сколько успели, покидали вещи в скатерть и простынь. Связали узелки. Швейную машинку оставили, не до нее. Потом эшелон. Через пять минут отправка на Свердловск. У местных в эвакуации тряпки были, а шить мало кто умел. Анечка потом долго сожалела по швейке.

После войны с семьей я встретился в 1946 году в августе месяце.

 

Учиться не пришлось. Второго сентября, на третий день после возвращения с Ладоги, был получен приказ командующего Балтийским флотом адмирала Трибуца В.Ф.: из курсантов училища сформировать отдельный истребительный батальон и направить на передовую.

Нас переодели в сухопутное армейское обмундирование и направили в район Ивановских порогов. Заняли позиции на так называемом «устьтосненском пятачке». Впоследствии он вошел в историю защиты Ленинграда как самый стойкий, не позволивший фашистам продвинуться вперед ни на один метр.

Командиром вновь сформированного отдельного истребительного батальона был начальник училища капитан первого ранга Садников, комиссаром капитан второго ранга Бару Давид Григорьевич. Я был назначен командиром пулеметного взвода.

Именно тогда с близкого расстояния я впервые встретился с врагом лицом к лицу. От наших пулеметов его отделяли метров тридцать.

С начала сентября и до конца декабря 1941 года взводом было уничтожено сто пятьдесят шесть фашистов. Кроме того, по договоренности с командиром соседнего артдивизиона я корректировал артиллерийский огонь. Так, уничтожены три минометные батареи немцев, которые непрерывно обстреливали наши позиции. За этот период мы понесли невосполнимыми потерями семнадцать курсантов.

 

В конце декабря 1941 года наш батальон сменили армейские части.

 

В Ленинграде продуктов уже не было. Даже на фронте, на передовой, давали на сутки столько продуктов, что если за один раз скушать весь суточный рацион, то лишь немного утолишь голод.

Когда прибыли с фронта и пошли помыться в бане, я взвесился на весах. Мой вес до войны долгое время колебался в пределах семидесяти пяти – семидесяти восьми килограммов. Рост сто семьдесят шесть сантиметров. Это нормальный вес, а тут я не поверил своим глазам – пятьдесят четыре килограмма. Пошел обедать в столовую. Дали сухарик в пол-ладони и опять такой же рисовый суп. Этот суп я и сейчас помню. Тяжело было переносить голод.

 

По возвращении нам было объявлено о начале эвакуации из Ленинграда. Теперь тут было не до учебы. Здание нашего училища превращено в груды камней. Всех наших курсантов, а также курсантов Высшего Военно-морского училища имени Фрунзе начали готовить к отправке в город Баку, в Каспийское Высшее Военно-морское училище.

 

28 декабря 1941 года мы тронулись в путь из Ленинграда.

Пешком через Ладожское озеро Дорогой Жизни до Тихвина. Примерно за пятьдесят-шестьдесят километров до Тихвина дорога проходит лесом. Я был назначен командиром передовой группы, состоявшей из двадцати человек курсантов. Вооруженные винтовками и двумя пулеметами, мы шли в голове всей группы. Эта предосторожность была предпринята на случай столкновения с немцами, которые могли оказаться в лесу.

За несколько дней до нашего прихода здесь шли сильные бои за освобождение города Кингисепп. Идя дорогой, мы много видели немецких трупов в разных позах. Кто лежит в стогу около дороги, кто на корточках сидит, прижавшись к дереву, и все закоченелые. Они хотели взять Ленинград, а нашли себе могилу под Ленинградом. В город Тихвин мы прибыли на третий день после его освобождения. Здесь мы отдохнули немного, пока был сформирован железнодорожный эшелон для нас. Помылись в бане, довольно скоро покушали гороховый суп, погрузились в теплушки[5] и двинулись в Баку.

 

[1] Малый «охотник» (за подводными лодками). Имелось несколько разных типов катеров, наиболее известный – МО-4. Разработан в 1936 году. Иногда их называют "морской охотник". Экипаж: 22 человека.

21 апреля 1940 года, по проекту «122А», был спущен на воду первый «Большой охотник». В отличие от катеров - малых «охотников» типа МО-4, - корабли со стальными корпусами были значительно крупнее. Водоизмещение превышало 200 тонн. Это позволило усилить состав вооружения.

[2] КБФ – Краснознаменный Балтийский Флот.

 

[3] Предположительно, - табличный способ поправок для ведения огня.

.

 

[4] Из статьи «Малые охотники»: ПК-262 (с 16.09.1941 г. МО №262, с 25.11.1943 г. СКА №0126, с 7.05.1944 г. "МО-262"). Построен в 1935 - 1936 гг. и включен в состав Отдельного отряда береговой охраны МПО НКВД Прибалтийского погранокруга. 22.06.1941 г. вошел в оперативное подчинение, а 16.09.1941 г. организационно включен в состав Ладожской флотилии. 29.09.1943 г. перечислен в ЧФ и 23.11.1943 г. прибыл в его состав. Дальнейшее его использование показывает, что несмотря на полученные повреждения, он был восстановлен и продолжал свою службу в составе ЛВФ. В воспоминаниях о боевых действиях про дальнейшую судьбу этого катера сведений нет. Поиск через Интернет дал информацию о некоторых эпизодах боевых действий после сентября 1941 года до 1943 года:

1 сентября 1941 года вражеские корабли были обнаружены сторожевым катером МО-262, несшим дозор к северу от большой трассы. Благодаря тому, что он находился в темной части горизонта, с его борта были хорошо видны 4 больших и 13 малых кораблей, десантные баржи и катера противника. Катер лег параллельным курсом и открыл огонь. Место и состав обнаруженного вражеского отряда кораблей были немедленно сообщены командованию флотилии и всем кораблям, находившимся на озере и готовившимся к выходу.
1942 год. Находившиеся в дозоре в юго-западной части озера, в районе Морье, катера МО-262 и МО-109 в 21.55 донесли, что на озере слышен шум моторов. Шум моторов в этом же районе был слышен и с берега. Казалось бы, что получив эти данные, следовало бы произвести немедленное переразвертывание и все катера, находившиеся на озере, сосредоточить в районе обнаружения катеров противника, выслать из баз поддержку и готовить к рассвету авиацию. Ничего этого сделано не было. Находившиеся у Коневца две пары катеров вместо того, чтобы идти к месту обнаружения противника, продолжали его «искать», оставаясь в дрейфе. Дозорные катера МО-262 и МО-109, слышавшие шумы моторов, никакой доразведки услышанных шумов не произвели. В озеро к «ТЩ-100» были высланы еще два ТЩ, и этим реагирование командования флотилии на полученные данные о противнике ограничилось.

1943 год. 27-30 августа в Шлиссельбургской губе под брейд-вымпелом командира 1-го дивизиона, капитана первого ранга Н.Ю. Озаровского находилась канонерская лодка «Селемджа», а также «Бурея», «Лахта», катера МО-262, МО-214 и несколько тральщиков. Канонерские лодки во взаимодействии с артиллеристами 8-й армии и летчиками 61-й авиационной бригады военно-воздушных сил флота поддерживали своим огнем наступление наших войск.

В течение всей навигации 1943 года корабли противника не пытались атаковать наши суда. В связи с пассивностью финнов сторожевые катера МО-171, 208, 209, 214, 261, 262 и 20 самоходных тендеров были отправлены с Ладоги по железной дороге на Черноморский флот.

[5] Теплушка - в военные годы: товарный вагон с печуркой, приспособленный для перевозки людей. (С.И.Ожегов)



#12 Aleksei_TLN

Aleksei_TLN

    Новобранец

  • Members
  • 4 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Tallinn
  • Интересы:Ре-конструкция

Отправлено 22 Август 2015 - 02:00

ВОЛЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

1942 - 1943 год

Анисимов Алексей Филиппович

Из воспоминаний: 

 

Anisimov-5.jpg

 

В конце января 1942 года мы прибыли в Баку, в училище. Встретили бакинцы нас дружно. В первую очередь отвели в столовую, а там все тот же бульон и щепотка риса на дне. И хлеб черный. Мы сидим, плачем. Как же так? Из Ленинграда вышли, пробирались с потерями, дошли, и все сначала – голодом морят, будто смеются над нами. Кто-то не выдержал, стол с посудой опрокинул, заорал. Его схватили бакинцы, удерживают. Появился начальник медицинской службы. Смотрит на нас и тоже плачет. Говорит: «Потерепите, родненькие мои! Нельзя вам, никак нельзя сейчас много есть. Умрете тут же от заворота кишок. Желудки-то ваши совсем сжались, места в них мало. Постепенно рацион увеличивать будем, а сразу нельзя».

И в тот день мы ели бульон с рисом, но был еще и хлеб, черный и вкусный. Занятия пока не проводили.

На десятый день мы уже ели сколько хотели. Не ели даже, а жрали и хавали как только могли. Это сейчас стыдят, мол, «хавать» – слово нелитературное. А тогда оно литературным для нас было, потому что иначе и описать нельзя то, как мы жрали. Давясь, трясясь над едой, как стадо свиней, и плача от стыда и собственного унижения. И те, кто нас кормил, плакали вместе с нами, невзирая на погоны, которые вроде как не позволяли давать волю чувствам.

Курсанты понемногу начали набирать прежний, довоенный еще вес, в форму телесную приходить. Но год еще по злой и засевшей где-то глубоко в подсознании привычке мы собирали по столовой и уносили с собой, пряча в постели, хлеб и булку. Съедали эти запасы по ночам, оставляя лишь крошки, но и те доедали после. Это стало нашим пороком, дурной привычкой, вроде махорки, от которой невозможно избавиться сразу. Все нашу беду прекрасно понимали. Поначалу втолковывали, что опасаться нечего и можно в любой момент придти в столовую и взять еды сколько хочешь, но мы набирали и прятали хлеб все равно. И тогда нам дозволили, закрыв глаза на этот наш проснувшийся из глубин, древний животный инстинкт сохранения пищи.

 

В Баку тихо, никакой стрельбы, вражеские самолеты не летают над головой и не бомбят, вообще не чувствуется никакой войны. Началась настоящая учеба. Я был уже на третьем курсе.

В середине июля мне сказали, что я допущен к выпускным государственным экзаменам вместе с курсантами четвертого курса. Государственный экзамен я сдал, и приказом ГК ВМФ СССР адмирала Кузнецова Н.Г. я был назначен в распоряжение штаба Волжской Военной флотилии. В это время в приволжских степях и на Дону уже бушевала Сталинградская битва.

Где-то во второй половине августа сорок второго года я прибыл в Ульяновск, где располагался штаб Волжской Военной Флотилии. Доложил о прибытии, мне сказали, что ждите назначения. Ждал я около десяти дней. Второго сентября меня вызвали в штаб. Там сообщили, что я назначен командиром отряда минных катеров. Что это за катера, я не представлял.

Получив нужные документы, я отбыл в город Горький, где был сформирован наш 2-ой отряд минных катеров типа «Ярославец». Это полукилевые катера. Вооружение: ракетная установка М-8 («катюша»), 24-миллиметровая зарядная и три крупнокалиберных пулемета ДШК.

По прибытии на место я встретился с капитаном второго ранга, фамилию теперь не помню, знаю, что он из подплава[1]. Капитан тот приказал следовать под Сталинград в распоряжение командира северной группы катеров капитан-лейтенанта Аржавкина А.Ф.

 

***

 

Уравнение со многими неизвестными

 

Кавторанга подвел меня к катерам, стоящим у причала, и сказал: «Вот ваш отряд. Два часа на ознакомление с личным составом, затем заправиться топливом и сегодня же следовать под Сталинград. По пути зайти в город Ульяновск. Там получите все необходимое снаряжение и конкретные указания о дальнейших действиях. Переход в Ульяновск форсировать. Идешь днем и ночью. Лоцман будет». От лоцмана я отказался, так как с речными навигационными ограждениями был знаком, да и катера с осадкой один метр двадцать сантиметров может провести любой офицер, только нужно немного соображать.

Этот лаконичный приказ капитана второго ранга мне представился как уравнение со многими неизвестными, которое, по моему твердому убеждению, и сам капитан второго ранга решить был не в состоянии. 12.jpg

Попрощавшись с ним, я собрал командиров катеров. Представился. Посмотрел на них, они посмотрели на меня. Думаю: «Что им сказать?» И сказал: «Вот мы и познакомились. Будем вместе служить на этих маленьких железных посудинах. Будем служить и дружить, как и положено на флоте». Приказал готовить катера к осмотру.

Вижу, что никакой готовности катеров к осмотру не получится. Дал команду «отставить». Людей нужно научить, а потом требовать. Приказал снять чехол с «катюш» на одном катере. Спросил, кто знает эту установку? Не знает никто. Все видели это оружие впервые. Описания установки нет, таблиц стрельбы нет. Голая реактивная установка без боезапаса. Артиллеристу отряда в городе Ульяновске сказали, что вся документация находится у командира отряда. Никакой документации у меня не было. Посмотрели «катюшу», потрогали ее, пощупали. Никаких признаков жизни. Покрутили с борта на борт, придали максимальный угол возвышения. Поставили на ноль, закрыли чехлом, и на этом закончилось наше первое знакомство с «катюшей».

Половина команды на катерах – из запаса, тридцати пяти – сорокалетние мужики, демобилизованные с флота двенадцать-пятнадцать лет назад.

Приказал готовить катера к переходу под заправку. После заправки топливом, перед отходом собрал офицеров. Назначил номера катеров в кильватерной колонне. Флагман ЯК-8. Артиллериста взял с собой на флагман, комиссару приказал следовать на концевом катере ЯК-9.

Отошли от причала, выстроились в кильватер, следуем вниз по течению. Вечереет. Карты Волги нет. Всю ночь простояли с командиром катера на рубке.

На рассвете догнали буксир с пустыми баржами. Подошел к буксиру на ходу, поднялся на мостик к капитану, представился, объяснил ему наше положение и попросил карту Волги, какую-нибудь старенькую, ненужную. Капитан буксира любезно предложил мне карту Волги от Горького до Астрахани. Объяснил, как пользоваться картой, кое-что подкорректировал. Взял карту и, поблагодарив капитана, я сошел с буксира на катер, и мы отошли.

Я хорошо запомнил фамилию капитана – Огрехов, потому что когда двенадцатилетним мальчишкой я жил в деревне, меня заставляли пахать землю. Во время пахоты оставались огрехи, так как удержать плуг не хватало силенок, и вот в эти самые огрехи хозяин тыкал меня носом, приговаривая: не оставляй огрехи, не оставляй огрехи.

Карта у нас есть. Следуем дальше. Теперь мы знаем свое место, знаем, где идем.

За сутки все очень устали, и я решил на ночь остановиться и отдохнуть. С рассветом двинулись дальше и поздно вечером прибыли в Ульяновск.

На следующее утро я пошел в штаб доложить, что прибыл с отрядом и мне нужно получить все необходимое, а также описание реактивной установки и таблицы стрельбы. Мне майор сказал, что идите в отряд, к вам придет представитель штаба и на месте все решит. 

Представителя ждали долго, он так и не пришел. Я вновь пошел в штаб, нашел этого майора, напомнил о представителе, которого он должен прислать. Через два часа выяснилось, что в Ульяновске ничего для нас нет. Дали только таблицу стрельбы из «катюши», отпечатанную на папиросной бумаге, и, наверное, двадцатый экземпляр и приказали немедленно отойти и следовать в Саратов – там получите все необходимое.

Пошли в город Саратов. На переходе вместе с артиллеристом отряда размножили таблицу стрельбы от руки на все катера.

В Саратов пришли двадцать восьмого августа, там был организован тыл флотилии.

Прибыв к полковнику начальнику тыла, я доложил ему обо всем, и он тут же дал распоряжение обеспечить отряд всем положенным имуществом, кроме реактивных снарядов, о которых он и представления не имел, и никаких РС-ов (реактивных снарядов) не ждал.

Всплыло одно из главных неизвестных в уравнении, без решения которого нет смысла идти в Сталинград.

Стоим в Саратове третьи сутки. Ждем боезапас и патроны к ДШК. Время даром не тратили. Составили боевое расписание, однотипное для всех катеров, повседневное и другие расписания, вытекающие из боевого, и начали их отрабатывать. За сутки игралось по шесть-восемь тревог с последующим разбором и указанием на недостатки, и снова повторялись учения.

За это время катера стали немного похожи на боевые корабли.

Совершенно случайно артиллерист узнал от кладовщика, что реактивные снаряды уже неделю лежат на складе. Послал людей получать боезапас, и побыстрее хотелось увидеть, потрогать эти грозные снаряды.

Боезапас получен полностью. Отряд был готов следовать по назначению, но нужно было еще научиться заряжать, приводить реактивную установку в действие. Вот и начали освоение с фактическим заряжением. Во время занятия подходит штатский человек и говорит, что он представитель завода по выпуску «катюш», специалист. Проверил его удостоверение. Я был откровенно рад и ждал такого специалиста. Он подробно рассказал нам устройство реактивной установки, устройство снаряда, пиропатрона, показал, как все надо делать. Я поблагодарил этого товарища. Накормили его обедом, как положено на флоте, и он ушел. Теперь нам осталось провести практическую стрельбу.

Тут прибегает какой-то майор и ищет командира отряда. Я представился. Он сразу начал упрекать, почему стоим, почему не идем под Сталинград. Я спросил его, кем он прислан сюда. Он сказал, что начальником штаба ВВФ Федоровым.

По прибытии к капитану 1-го ранга Федорову я объяснил ему причину задержки отряда. Товарищ Федоров внимательно выслушал меня и сказал, что действия наши правильные. Дал еще сутки на отработку боевой организации и назначил срок отхода под Сталинград на восьмое сентября, сказал мне, что мой отряд идет в состав северной группы катеров в распоряжение капитан-лейтенанта Аржавкина, который находится в селе Дубовка. На месте получите от товарища Аржавкина боевое задание, и добавил, что сам придет к отходу отряда посмотреть на катера.

Пришло время отхода, а товарища Федорова не было, и в десять часов отряд отошел от причала. Шли только в светлое время суток, такое было указание товарища Федорова. На ночь становились, втыкались форштевнем в берег, выставляли вахту и каждый вечер занимались с офицерами по два-три часа – командирская учеба.

Где-то в районе ниже села Горный Балыклей, на большом плесе[2] мы провели практическую стрельбу сначала одним, а затем тремя снарядами на дистанцию трех километров. Наблюдали разрывы на воде. Сложного в стрельбе ничего не оказалось. Теперь я знал, что использовать «катюшу» мы умеем, и со спокойной совестью шли к месту назначения.

Я не назвал ни одной фамилии командиров катеров. Представляю.

Командир ЯК-5 – лейтенант Андриянов (погиб вместе со всем личным составом катера 16 августа 1944 года при высадке десанта в Эстонию на озере Чудском в районе Мехикоорма, недалеко от Вороньего камня, где Александр Невский в 1242 году устроил ледовое побоище немецким псам-рыцарям).

Командир ЯК-6 – лейтенант Безроднов (впоследствии отстал от отряда из-за неисправности мотора и больше не появлялся).

Командир ЯК-7 – лейтенант Доценко Николай (погиб в Пиллау 8 мая 1945 года вместе со всем личным составом катера)[3].

Командир ЯК-8 – лейтенант Борис Зорин (в январе 1944 года был ранен под городом Старая Русса в обе коленки. Вел по озеру Ильмень полк по льду, сам шел впереди с компасом, снятым с катера. Выбыл из отряда. Зорина заменил старший лейтенант Белявский).

Командир ЯК-9 – лейтенант Стародуб (после третьего залпа под Сталинградом был послан искать капитан-лейтенанта Аржавкина и организовать доставку реактивных снарядов. Больше в отряд не возвращался. Уже зимой я узнал, что Стародуб стоит в городе Ульяновске на ремонте. Аржавкина он не нашел и никакого пополнения запаса не организовал).

Комиссар отряда старший лейтенант Опаленок И.И., бывший секретарь райкома города Сумы. В мае месяце 1943 года был отозван из отряда.

 

Десятого сентября утром прибыли в село Дубовка. Пошел искать товарища Аржавкина. Местные власти сказали, что никакого морского начальства в деревне нет и не было, и сообщили, что дальше деревни Ерзовка ходить нельзя – там немцы.

 

Решил ночью прорваться до реки Ахтуба. Переключили выхлопы моторов в воду. Была темная, дождливая и ветреная погода. Вошли в протоку между островом Спорным и левым берегом Волги. Два раза садились на мель с осадкой на метр сорок. Попытка сняться была безрезультатна. Стоим час, другой. Слышу, к нам приближается какая-то посудина. Оказалось, подходит бронекатер. Спрашивают – кто старший. Ко мне подошел бронекатер, на борту которого находился контр-адмирал Трайкин. Выяснив причину моего прихода, сказал, что с вашей осадкой работать здесь не сможете. Идите в Ерзовку в расположение комдива бронекатеров северной группы капитан-лейтенанта Аржавкина.

Бронекатер стащил нас с мели. Контр-адмирал заинтересовался «катюшей» и спросил, могу ли я дать два-три залпа по фашистам. Я сказал, что могу. Он показал, куда стрелять по карте.

Лысенко[4] сказал, что в виду большой осадки остров Спорный комбриг приказал обходить с южной стороны.

Подошли к острову Спорный, рассчитали прицел и цели. Дали два залпа, и по приказу контр-адмирала отряд лег на обратный курс.

Пошли в деревню Ерзовка в надежде найти командира северной группы катеров. Там тоже Аржавкина не было. Впоследствии выяснилось, что штаб товарища Аржавкина находился в селе Горный Балыклей, это примерно в 80-100 километров от Сталинграда, выше по реке.

Ерзовка рядом со Сталинградом, место открытое, и мы решили спуститься ниже по течению и в двух километрах от деревни Томилино, что севернее Сталинградского тракторного. Ошвартовались у крутого левого берега под нависшими над водой ивами. Срубив мачты, хорошо замаскировались. Дело идет под вечер.

Думаем, что нам делать, где искать начальство. Остановка неизвестна.

Ждали двое суток. Дождь лил, как из ведра. Никого не было. Хорошо слышна артиллерийская стрельба, трескотня пулеметов и автоматов. В Дубовке и Ерзовке люди говорили, что немцы скоро будут здесь, и были готовы к переправе на левый берег. Пришлось успокаивать население, что немцы здесь никогда не будут, живите спокойно. Но по выражению лица у некоторых видно было, что нашему успокоению веры у населения нет.

 

***

 

 

На вторую ночь на одном катере пошел поближе на правый берег в надежде кого-нибудь встретить из сухопутных войск. Воткнулись носом в берег, сошел с катера на землю и встретил двоих солдат. Они сказали, что здесь стоит 62 армия. Немцы рядом, в Томилино.

Очень хотелось найти кого-либо из сухопутного начальства, но солдаты ничего не могли нам сказать. Вернулись обратно на свое место. На другой день послал людей разведать в Среднее Погромное. Вернулись люди ни с чем. Решили ждать товарища Аржавкина, ведь должен же он быть здесь, коль назначен командиром северной группы катеров.

В середине сентября началась сильная артиллерийская стрельба. Над Волгой мимо нас летают немецкие самолеты на значительной высоте.

Предоставленные самим себе, не зная обстановки, не имея начальства, которое распорядилось бы нами и сказало, что делать, мы, естественно, возмущались этой неорганизованностью, незнанием точной обстановки со стороны тех, кто приказал нам прибыть сюда.

Решение пришло. Сама обстановка подсказала. И мы по собственной инициативе решили действовать, не ожидая начальства и указаний. Стрелять, бить немцев. По сплошной канонаде можно было предполагать, что немцы лезут, и в ночь с тринадцатого на четырнадцатое сентября всем отрядом пошли на правый берег с целью дать залп с четырех «катюш», а куда стрелять, было достаточно ясно, чтобы не накрыть своих. Малым ходом, с переключенными выхлопами в воду подошли к берегу примерно в пятистах метрах от Томилино. Темная ночь. Накрапывает дождик.

«Катюши» заряжены. Навели, установили прицел на пять тысяч метров и дали залп. Только начали заряжать на второй залп, как нас накрыли минами. Срочно отошли на середину реки, и наше место, откуда был дан залп, было густо покрыто минами. В течение десяти минут немцы обстреливали это место. Решили не рисковать катерами, и пошли на свое место. Ошвартовались, замаскировались. Очень хотелось узнать о результате залпа, но сразу это сделать было невозможно.

На следующую ночь вновь пошли всем отрядом. Подошли к берегу немного выше того места, где втыкались форштевнем прошлую ночь.

Поднялся на высокий берег и совершенно случайно встретился с тремя солдатами, которые отвели меня к офицеру.

Подвели к землянке. Доложили. Потом завели в землянку. Фамилию сухопутного офицера не помню. Он назвал номер дивизии – 96-ая или 196-ая 62-ой армии[5]. Прошлую ночь он наблюдал большую вспышку в районе Фигурной Рощи, где немцы сосредотачивают много танков для ремонта. По времени это совпадало с нашими залпами.

При мне этот офицер позвонил «Соколу» и, положив трубку, начал пальцем водить по карте, указывая цели. Познакомил меня с обстановкой и сказал, что нужно бить по Фигурной Роще и Сухой Балке, где сосредотачивается на ночь фашистская пехота. Я снял с карты направления на эти цели, поблагодарил и сказал, что сейчас дам залп «катюшами» по Сухой Балке. Он тут же позвонил по телефону и сказал, чтобы наблюдали за Сухой Балкой. Мы договорились, что в следующую ночь я приду к нему и получу результат.

Возвратившись на катера, рассчитали курсовой угол, угол возвышения и дали залп. Сразу же отошли, и тут же повторилось вчерашнее – наше место было покрыто минами. Вернувшись на место и замаскировавшись, я собрал офицеров, рассказал о встрече с сухопутным офицером, и решили в следующую ночь дать два залпа с разных позиций. Но на следующую ночь и еще три последующие ночи небо прорвалось и дул сильный ветер с дождем.

Стрелять в такую погоду из «катюши» нельзя, так как сразу же отсыревают пиропатроны, а запасных пиропатронов нам дали всего пять процентов. Реактивных снарядов осталось всего на пять залпов, и нужно было положить их как можно точнее.

Снялись[6] тут же и передислоцировались в другое место, чуть ниже по реке. Через несколько минут квадрат, где мы были только что, накрыли минометным огнем. Стреляли с немецкой стороны.

На пятый день, это уже 19 сентября, погода утихла, тучи стало разгонять, и ночью мы тронулись в третий раз. Подошли к берегу, я спрыгнул на землю и пошел искать этого офицера. На старом месте его не оказалось, и я пошел поближе к линии фронта в надежде хоть кого-нибудь встретить. Вскоре передо мной встали четыре солдата. Остановили. Навели на меня винтовки. Я объяснил им, кто я и зачем здесь появился. Они отвели к капитану. Оказывается, подразделение того офицера сменил батальон капитана Роева.

Капитан был в курсе результатов нашего залпа и сказал, что офицер, которого он сменил, передал ему. Также сообщил о том, что залп «катюш» лег прямо в Балку, где на ночь обосновалось много немцев. Думаю, что многие там нашли свою могилу.

Я спросил, есть ли возможность пополнить запас реактивных снарядов для М-8, он обещал узнать у начальства.

С капитаном[7] договорился, что примерно через час дам залп по Фигурной Роще и с интервалом около часа дам залп по Сухой Балке. Попросил его по возможности через своих соседей понаблюдать и при следующей встрече сообщить мне результат. Капитан тут же созвонился с соседями и сказал, что наблюдать будут.

Вернувшись на катера, сделали расчет по Сухой Балке. Около часа ночи дали залп и тут же отошли. К великому нашему удовлетворению, ни одной мины на берегу не взорвалось. Перезарядив «катюшу», подошли поближе к деревне Томилино. Дали залп по Фигурной Роще. Теперь мы стреляли с полной уверенностью, что бьем по немцам. Очень хотелось посмотреть самому результаты и эффект залпа, но этого сделать не удалось. Реактивных снарядов осталось на три залпа, а что делать дальше? Где и как пополнить запасы? На совещании офицеров было решено: послать один катер искать нашего командира капитан-лейтенанта товарища Аржавкина. Выгрузив боезапас с ЯК-9 лейтенанта Стародуба, я приказал ему следовать вверх по Волге, найти товарища Аржавкина, доложить ему обстановку, наши действия и прислать буксиром или указать место, где бы могли пополнить боезапас. Лейтенант Стародуб ушел и как в воду канул. Никаких известий и никакого боезапаса мы не дождались.

Уже зимой, в январе 1943 года, на сборах в городе Ульяновске, куда я был вызван штабом ВВФ на разбор боевых действий ВВФ под Сталинградом за 1942 год, я встретил лейтенанта Стародуба, и он сообщил мне, что товарища Аржавкина не нашел, а какой-то капитан-лейтенант в селе Черный Балыклей сказал ему, что доставить РС-ы в район Сталинграда нет никакой возможности и чтобы он, Стародуб, следовал в Ульяновск на ремонт, так как скоро Волга покроется льдом и все катера из района Сталинграда скоро возвратятся. Лейтенант Стародуб обязан был вернуться в отряд и доложить обстановку, но он этого не сделал, за что ему была прочитана внушительная нотация. Свою ошибку он понял.

На третий день после ухода лейтенанта Стародуба мне доложили, что сверху идут три каких-то катера. Я вышел посмотреть и заранее уже радовался, думал, что идет боезапас, а может быть и сам товарищ Аржавкин следует к нам.

Передал семафор на головной подойти к берегу. Спросил их командира – куда следуют, они ответили, что в расположение командира Северной группы капитан-лейтенанта Аржавкина. Я сказал старшему командиру группы, что Аржавкина здесь нет, Аржавкин – я, лейтенант Анисимов, и подчинил их себе. Это были бронекатера и тоже с реактивной установкой, но калибром больше, с большей дальностью стрельбы. У них была «катюша» М-13 (130 мм) с дальностью стрельбы до восьми километров, что было очень важно для поражения ближних и дальних позиций противника одновременно.

Познакомил вновь прибывших с обстановкой, что сам знал, и поставил задачу. Оказалось, что они ни одного снаряда из «катюши» не выпустили и стрелять не умеют. Началась учеба. В тот же день вдоль Волги в сторону Сталинграда в присутствии всех командиров БК был дан залп тремя снарядами на дистанцию около двух километров. Наблюдали разрывы снарядов на воде. Все это делалось с расчетом не демаскировать себя.

Итак, у нас стало больше силы, ведь за пять секунд вылетало в расположение немцев семьдесят два реактивных снаряда М-8 и пятьдесят четыре М-13, всего 126 снарядов, и нам очень хотелось послать эти реактивные снаряды по прямому назначению – на головы фашистов, и нам это, по отзыву командира левофланговой дивизии, удалось.

Наши залпы ложились с расчетом на наибольший эффект поражения фашистов. Эту приятную весть сообщил мне капитан, с которым мы взаимодействовали.

До 26 сентября мы вели обстрел противника. Боезапас кончился. Я пошел к комдиву просить пополнить реактивные снаряды. Он сказал, что снаряды будут, и тут же поблагодарил меня за нашу помощь «катюшами». Обнял и говорит:

- Спасибо за все. Вы всегда приходите на помощь в самые трудные часы. Люблю моряков за дерзость и сноровку.

Записал мою фамилию и сказал, что представит к награде. Потом посмотрел на меня прямо, в упор, и сказал, что к месту вашей стоянки подходят войска, надо их перебросить через Волгу. Сколько человек за один раз можете переправить? Я подсчитал примерно и говорю: около трехсот человек с оружием и боеприпасом. А сколько рейсов можете сделать за ночь? Я говорю, что в зависимости от обстановки вообще и организации в посадке людей на корабли. Думаю, три-четыре рейса сделать можно. Отлично, говорит. Войска на подходе, как подойдут, начинайте, не ожидая дополнительных указаний.

Это был полковник Горохов.

Началась переправка войск. Первый рейс прошел благополучно, зато второй и третий рейсы проходили под сумасшедшим артобстрелом. Жертв было слишком много.

Волга у Сталинграда вся простреливалась. Видны непрерывные разрывы снарядов и мин.

Во время ночных переходов через Волгу над нами непрерывно висели «сабы» - светящиеся авиабомбы, и мы были видны для фашистов, как на ладони. Небо постоянно подсвечивали пять-семь таких авиабомб.

В самый разгар высадки на нас напали восемнадцать бомбардировщиков и начали бомбить.

Бомбы сыпались густо, и многие корабли имели чувствительные повреждения от прямых попаданий. Были жертвы. Наш катер вместе с другими кораблями начали обстреливать с воздуха. Три самолета задымили и нырнули в воду. Я вижу, прямо впереди на небольшой высоте летит самолет и поливает нас из пушек и пулеметов огнем. Пулеметчик упал, пораженный врагом. Я встал на его место и начал стрельбу. Тот, у кого нервы крепче, тот и побеждает. Представьте себе: на вас летит смерть, но эта смерть видит, что и по ней ведут огонь и, видимо, у этой смерти нервишки были слабые, и она свернула. Накренив самолет влево, летчик подставил под пулемет всю площадь своего брюха, и в это время я нажал спуск, и крупнокалиберный пулемет затрещал со всей силой. Поражаемая площадь самолета большая, и самолет, не выравнивая крена, рухнул в воду. Вот что значит нервы.

Катера имели много пробоин от осколков. Вода вокруг кипела. Чтобы представить себе это, нужно взять в руку горсть мелких, с горошину, камушков и бросить на пять-семь метров в воду от себя. «Камушки» эти летели непрерывно, без секундных промежутков между горстями и на протяжении всего времени перехода с левого берега на правый и обратно.

Немец совершал от полутора до двух тысяч вылетов в день. Весь город был объят пламенем, превратившись в колоссальный пылающий костер. Горело все, что могло гореть, даже асфальт. Не хватало автотранспорта, да и тот, что имелся, был крайне ограничен в движении по разрушенным улицам. К набережной раненых сквозь огонь и под градом бомб доставляли конными подводами и просто на руках.

К шести часам утра для эвакуации скопилось около полутора тысяч тяжелораненых и более пяти тысяч женщин с детьми. Из такого огромного количества раненых более половины погибли и сгорели в огне из-за абсолютной невозможности их выноса, остальные получили вторичные ранения и сильные ожоги. Много погибло женщин с детьми.

Гибель причалов и сплошной пожар на берегу на некоторое время задержали дальнейшую переправу на левый берег реки, но уже ночью небольшие баркасы, пароходы и катера Военной флотилии вновь подходили к берегу и продолжали переправу. Многие баркасы, пароходы и катера флотилии, отойдя от берега до середины Волги, подвергались варварской бомбардировке с воздуха и гибли вместе с эвакуированными.

Санитарный пароход «Бородино» с тысячью семьюстами ранеными, женщинами и детьми был расстрелян прямой наводкой в районе села Рынок и затонул. Спаслось вплавь несколько десятков человек. Такая же участь постигла и пароход «Иосиф Сталин», причем из тысячи девятисот человек никого не осталось в живых.

У меня на кораблях осталось по 65-70% личного состава, остальные погибли.

На одном из рейсов при подходе уже к берегу у штурвала меня сменил Куликов. Я отошел от него всего на два метра, когда грохнул очередной взрыв рядом с нашим катером. Оглянулся, смотрю, нет Куликова! Только что стоял на месте, а теперь сплошь и рядом одни куски мяса по палубе разнесены. Осколки прошли рядом от меня, и ни один не задел, а друга моего и верного товарища снесло и разорвало прямо на глазах! Я думал, что сойду с ума на той переправе, но повезло, в отличие от многих.

Но за рекой и за набережной, где-то в глубине города штурмовали уже высоту Н-102,0, называемую также Мамаевым Курганом. А немного севернее в ходе того боя совершил свой героический подвиг матрос Михаил Александрович Паникаха. Поднятая им на вражеский танк бутылка с горючей смесью воспламенилась от попавшей пули. Весь охваченный пламенем, он бросился на головную машину, разбил о ее броню вторую бутылку и сам лег на броню танка.

На другой стороне города защищал с небольшим отрядом от врагов доверенную ему точку сержант Павлов, продержавшись в доме более сотни дней и ночей. О героях тех и подвигах должна жить память!

 

В половине октября начались заморозки, пошла редкая шуга[8]. Боезапас пополнить было неоткуда. Полковник помочь не смог, и я приказал бронекатерам, пока нет крепкого льда, следовать вверх, то есть туда, откуда пришли, и по возможности сообщить о своих действиях, если кого-либо найдут из командования.

Бронекатера ушли. У меня осталось три ЯКа. Боезапас на исходе. Лед на Волге становится гуще и крепче. Решил дать залп тремя катерами по Фигурной Роще, где ремонтировались немецкие танки, и перегрузив оставшиеся реактивные снаряды на ЯК-5, в конце октября отправил ЯК-8 и ЯК-7 в Саратов, так как там были мастерские. Там можно было отремонтировать катера за зиму.

Оставшись на одном катере, я дал последний залп с шестого на седьмое ноября, и сходу, сразу же после залпа, пошел Саратов.

Лед на Волге все гуще и плотнее, и я уже где-то в восьмидесяти километрах, в районе села Нижняя Дропинка потерял всякие надежды добраться до города. Кроме сплошного, толстого, покрывшего всю Волгу льда прибавилось еще и то, что пружины клапанов сломались, а запасных нет, и только мастерство и находчивость моториста Седнеева помогли добраться до города Саратова, где уже стояли, намертво вмерзшие, мои два катера. Последние 100-150 метров я пробивал лед толщиной 15-20 сантиметров в течение полу дня.

На этом закончился боевой 1942 год.

 

***

 

С самого первого дня рождения отряда и до конца, до прихода уже зимой в город Саратов, пришлось самим решать неизвестные этого сложного уравнения, которое перед уходом из города Горького задал нам капитан второго ранга. Я не знаю, как бы он решил это уравнение, будь он на моем месте и в той обстановке, в которую попал отряд. Я постарался подробно описать все как было. Родился отряд с грозным и мощным оружием. Послали отряд в тяжелое для нашей Родины время в такое место, где этот отряд должен был сделать то, что ему положено было сделать, и надежды на это были. А вот как все это было организовано, с какими муками, с какой неорганизованностью приходилось сталкиваться! И вот сейчас, когда прошло уже тридцать два года, диву даешься, как это люди, которые были поставлены на высокие посты, в больших званиях, на которых надеялись, так безответственно могли относиться к порученному делу.

Ну, что было, то прошло, только вспоминать и размышлять над этим неприятно, хотя прошло уже столько лет.

По приходу в город Саратов я пошел искать начальство, чтобы встать на все виды довольствия и отремонтировать катера, и вот тут я встретил товарища Аржавкина уже в должности начальника гарнизона города Саратова. Тут мы и познакомились.

Я подробно рассказал товарищу Аржавкиу, что был послан в его распоряжение под Сталинград и взаимодействовал с левым крылом 62-ой армии. Товарищ Аржавкин сказал, что он об отряде ничего не знал и мое сообщение для него было непонятным. А стоял он со своими бронекатерами где-то в Воложке, недалеко от того места, где был мой отряд, и тоже обстреливал Фигурную Рощу по просьбе сухопутного командования. Это еще один пример бесшабашной неорганизованности.

Я вошел в его оперативное подчинение. Впоследствии, во второй половине 1943 года, мой отряд входил в состав 25-го отдельного дивизиона ВМС на озере Ильмень, командиром которого был товарищ Аржавкин, а в 1944 году на озере Чудском. С товарищем Аржавкиным работать был легко и интересно. Это боевой, волевой командир.

Пошла мирная жизнь. Фронт далеко. Зимой 1942-1943 годов вплотную занялись ремонтом катеров: заделали пробоины, покрасили, отработали положенные задачи. В январе 1943 года я был вызван в город Ульяновск на разбор и обобщение боевых действий кораблей ВВФ за 1942 год. Командующий ВВФ контр-адмирал товарищ Рогачев в своем выступлении упомянул и о северной группе катеров, сказал, что, по отзывам командования 62-й армии, корабли ВВФ показали себя под Сталинградом с хорошей стороны. Возглавлял северную группу катеров капитан-лейтенант Аржавкин.

Товарищ Аржавкин и многие другие офицеры, которые были на виду у командования, были представлены к правительственным наградам и получили их.

По окончании сборов все разъехались по своим местам. О проведенных сборах я проинформировал своих офицеров.

Время подходит к весне. Катера отремонтированы. Ждем вскрытия Волги. Хорошо помню, как раз к первому дню Пасхи - четвертого апреля - Волга очистилась ото льда, и отряд ушел из Саратова под Сталинград. Ниже Сталинграда, где-то в районе Красного Яра, ко мне подошел на полуглиссере капитан второго ранга товарищ Гудков и капитан третьего ранга (фамилию не помню) и приказали, чтобы я шел в Сарепту за получением задания. Прибыв в Сарепту, я направился в штаб, где и получил устное задание по проводке караванов с нефтью на участке от села Дубовка до города Камышина. Действовать сообразно обстановке.

Получив все необходимое, отряд вышел из Сарепты для выполнения задания. Я знал, что немцы минируют фарватер Волги, и вскоре мы увидели это своими глазами.

Прибыли на свой участок. Стоим у левого берега в двух километрах выше села Дубовка. Во время ужина сигнальщик доложил, что снизу летят два Ю-88 вдоль Волги. Сыграли боевую тревогу и открыли огонь по самолетам из девяти ДШК. Сбить не удалось, так как высота была значительная. Пролетев нас, самолеты резко снизились, и ясно было видно три всплеска. Это фашисты сбросили мины. Полным ходом подошли к точкам всплесков (места всплесков засекли довольно точно) и поставили на этих местах три спасательных круга, затем с помощью бакенщика[9] вместо кругов поставили треугольные щиты из досок с колом, на который надели пучки веток. Во время обозначения мин самолеты развернулись и прострочили нас из пушек и пулеметов. Один снаряд угодил в иллюминатор машинного отделения, разбив стекло, ранило моториста Колпакова. Рана была незначительная. Колпаков продолжил нести вахту в машине.

Район большой, и тремя катерами я не в состоянии был наблюдать за постановкой мин. Два катера, ЯК-5 и ЯК-9, еще не прибыли из Ульяновска, где они зимовали, а бронекатера были выведены из моего подчинения. Опять пришлось действовать по собственной инициативе. Никого из начальства не было. Оставив два катера в селе Дубовка и проинструктировав о проводке караванов, на одном катере пошел вверх по Волге с целью привлечь прибрежное население и бакенщиков для наблюдения за минами. В каждом селе или деревне обращался к местным сельским властям и просил в повелительном тоне - ведь время военное - оказать помощь в наблюдении за постановкой мин с самолетов, ну а бакенщикам просто приказывал. Таким образом было организовано около шестидесяти постов наблюдения по обоим берегам Волги. Эти посты, проинструктированные и наученные как нужно засекать направление поставленной мины, оказали хорошую помощь. Места сброшенных мин обозначались, что впоследствии облегчило проводку караванов. Места постов наблюдения поставленных мин я нанес на карту Волги, которую так любезно дал мне капитан буксира товарищ Огрехов. А всего за май 1943 года было засечено постами и катерами сорок три мины.

Вскоре подошли и остальные два катера. Весь район был разделен на пять участков, которые были закреплены за каждым катером.

Написал от руки наставление по проводке караванов для каждого катера, в котором была отражена основная задача командиров катеров: при появлении самолетов противника над Волгой решительно вступать в единоборство и своим огнем из трех крупнокалиберных пулеметов сбивать самолеты с курса, отвлекать самолеты от каравана на себя и вести огонь на уничтожение противника. (Впоследствии, несколько позднее, в отряд прибыл проверяющий капитан третьего ранга и, прочитав наставление по проводке караванов с нефтью, сказал, что наше наставление полностью совпадает с наставлением штаба ВВФ. Проверив действия отряда, он положительно отозвался о нем как о лучшем среди других и отбыл).

Появились караваны, и командиры катеров смело и уверенно проводили их по безопасным от мин фарватерам. Посты наблюдения из гражданского населения продолжали функционировать. Этими постами в период июня-июля было засечено тридцать семь сброшенных с самолетов предметов в реку (мы считали, что это мины).

Все поставленные мины были обвехованы и нанесены на карту Волги. Капитаны проводимых караванов наносили точки поставленных мин на свои карты.

Были и такие случаи, когда проводишь караван на своем участке и передашь другому катеру, который сопровождает его на своем участке, а возвращаясь вниз, к исходной позиции, ночью встречаешь караваны, стоящие у берега. Подойдя к буксировщику, спрашиваешь: почему стоите? Ответ обычно был такой: машина неисправна. На второе – сколько времени нужно для исправления, ответ был – до утра. Спустившись вместе с капитаном буксира в машинное отделение, там никакой работы по ремонту машины не замечаешь, а сама машина оказывается исправна. Приказы капитану через час начать движение исполнялись.

Приходилось выполнять обязанности лоцмана. Катер идет впереди в 100-150 метрах, караван за ним. Остановка некоторыми капитанами на ночь объяснялась боязнью идти в ночное время суток, но когда капитан видит, что рядом с ним стоит морской офицер, он чувствует себя увереннее и выжимает из машины все, что она может дать.

В конце июля был перерыв. Около недели не было ни одного каравана. Я собрал весь отряд и на большом плесе выше деревни Дубовка, но ниже села Горный Балаклей стали отрабатывать сплаванность отряда. Отрабатывали ПСМ[10] и БЭС[11]. Я считал, что сплаванность отряда должна быть отработана четко, и требовал от командиров катеров твердого знания расцветки и значения флагов ПСП[12] и БЭС, а также значения выпущенных ракет белого, зеленого и красного цветов.

Во время различных эволюций в составе пяти единиц мне доложили, что сверху идет штабной катер под флагом командующего. Продолжаю заниматься. Штабной катер развернулся на обратный курс и стал на якорь в 300-400 метрах выше. Сигналы командирами катеров выполнялись четко, и я склонен думать, что новый командующий ВВФ контр-адмирал Пантелеев, заменивший командира ВВФ Рогачева, с удовольствием наблюдал за синхронностью различных эволюций. Занятия закончены, и отряд, как шел строем фронта поперек фарватера, так и уткнулся форштевнем в берег на малом ходу. Начали авральную приборку и стирку. Получаю семафор со штабного катера: «Старшему группы катеров подойти к борту». Прибыл к комфлоту и доложил как положено. Товарищ Пантелеев спросил, какое имею задание. Я подробно объяснил, чем занимается отряд на отведенном участке, показал карту с нанесенными точками мин, места, где были расположены посты наблюдения из гражданского населения. Товарищ Пантелеев внимательно выслушал все, а потом сказал – молодцы, продолжайте выполнять задачу, а главное, чтобы ни один караван не подорвался на минах. Можете быть свободны.

Я отошел от борта штабного катера и пошел к берегу. Штабной катер проследовал вниз по течению.

Вскоре, примерно через неделю, ко мне на «азике»[13] подошел капитан второго ранга Гудков и приказал, чтобы я со всем отрядом шел в Сарепту. Это было уже в начале или середине августа 1943 года. К этому времени катера отряда провели пятьдесят три каравана с нефтью. Ни один подконвойный караван не подорвался.

Обычно буксир тянул три-четыре до предела забункерованных баржи, что в среднем составляло 14-18 тысяч тонн нефти. В сумме это составило восемьсот тысяч тонн. Эта работа отряда в 1943 году характеризовалась командованием ВВФ как отличная. Такую оценку дал Гудков.

Прибыв в Сарепту, я узнал, что мой отряд как лучший, направляется на озеро Ильмень, под Старую Руссу и Новгород, необходимо получить полностью все необходимое и следовать в город Энгельс для погрузки на платформы. Срок одни сутки.

Когда я получил все необходимое и заменил часть личного состава, ко мне пришли капитан второго ранга товарищ Гудков и с ним тот же капитан третьего ранга и сказали, что поскольку отряд выбывает из состава ВВФ, журнал боевых действий и карта реки с нанесенными точками мин должны остаться в штабе. Карту постов, ДБД и карту Волги они просматривали в моем присутствии более часа. Закончив просмотр действующих бортовых документов, или как их называют сокращенно – ДБД, капитан второго ранга Гудков сказал мне дать список офицеров, старшин и матросов, достойных представления командующему для награждения.

После того, как ушел Гудков, наш отряд снялся со швартовых и пошел по назначению.

Прибыв в город Энгельс, я доложил начальнику тыла в городе Саратове, что по приказанию командования флотилии прибыл для погрузки на платформы. В ожидании платформы простояли четверо суток, потом прибыл капитан второго ранга Сергеев, и через двое суток катера уже стояли на платформах, а отряд не по воде, а по железной дороге двинулся к месту новой дислокации.

 

[1] Подплав – Подводный флот.

 

[2] Плес - глубоководный участок русла реки, расположенный между мелководными участками русла реки (перекатами).

[3] Скорее всего, здесь допущена неточность. Капитан III-ранга Анисимов нигде не упоминал о действиях катеров в Восточной Пруссии, нынешней Калининградской области, где расположен Пиллау - современный город Балтийск. Ниже он указывает о гибели катера лейтенанта Доценко при переброске войск в Эстонию на Чудском озере.

[4] Командир дивизиона бронекатеров Лысенко,  погиб на Волге.

[5] В состав 62-й армии под Сталинградом входила 196-я стрелковая дивизия.

[6] В фантастическом романе «Время наизнанку», между этих слов, вплетён вымысел. Это отличает текст романа, от реально описываемых Алексеем Анисимовым событий. В данной рукописи, сохранён текст оригинала.

 

[7] В фантастическом романе «Время наизнанку», между этих слов, вплетён вымысел. Это отличает текст романа, от реально описываемых Алексеем Анисимовым событий. В данной рукописи, сохранён текст оригинала.

 

[8] Шуга - скопление рыхлого губчатого льда. Образуется из кристалликов глубинного льда, - внутриводного и донного - а также сала и снежуры. Возникает до ледостава при переохлаждении воды ниже 0°С преимущественно на горных и порожистых реках.

[9] Бакенщик – смотритель за бакенами. Бакен - плавучий знак, устанавливаемый на якоре для обозначения фарватера и опасных мест на реках, озерах, в заливах и т.д.  

[10] ПСМ - Правила совместного маневрирования. Ориентируются в маневрировании от флагмана или от назначенного корабля - т.е. относительное маневрирование. На флагмане штурманская служба ведет счисление пути и относительное и абсолютное за все соединение, неся ответственность за безопасность судовождения всех кораблей. В данном случае управление происходит с помощью флажных сигналов БЭС.

 

[11] БЭС – Боевой эволюционный свод сигналов. Обмен информацией с другими кораблями путем поднятия сигнальных флагов и флагов расцвечивания. Флаги расцвечивания поднимаются по всей длине корабля, от носа к корме через клотики мачты. Сигнальные - поднимаются на фалах, вертикально прикрепленных к рею.

 

[12] ПСП - правила совместного плавания. Абсолютное ориентирование в маневрировании, т.е. четко исходя из координат - широты и долготы. На каждом корабле ведут счисление пути корабля, определяя место и т.д.

[13] Аз – так  на флоте называют букву «а». «Азик» - уменьшительное от «аз». Предположительно, капитан второго ранга Гудков использовал некое плавсредство (катер или шлюпку), обозначенное литерой «А», или относящееся к классу проекта «А».  Например, у больших морских охотников это - 122А. 



#13 Aleksei_TLN

Aleksei_TLN

    Новобранец

  • Members
  • 4 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Tallinn
  • Интересы:Ре-конструкция

Отправлено 22 Август 2015 - 02:13

ИЛЬМЕНСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

25-й Отдельный дивизион катеров ВМС

1943 год

Анисимов Алексей Филиппович

Из воспоминаний:

Наш путь лежал через Москву. Прибыв в Москву, наш эшелон оказался где-то на последнем пути. На следующий день в отряд прибыл офицер из штаба ВМС капитан второго ранга Богденко. Он сказал, что отряд следует на озеро Ильмень в состав вновь организованного 25-го отдельного дивизиона катеров ВМС и будет находиться в оперативном подчинении 96-ого (или 92-ого, точно не помню) стрелкового корпуса генерал-майора Чанышева[1]. Товарищ Богденко спросил, есть ли у нас кортики? Я ответил, что мы кортики не получали, тогда товарищ Богденко приказал выделить одного офицера для получения кортиков. Мы распрощались, и товарищ Богденко ушел. Офицеры отряда, наверное, первыми среди действующего флота получили кортики. Нам просто повезло, и мы очень гордились этим холодным флотским оружием, которое в какой-то степени подтянуло офицеров в строевом отношении.

 

***

 

 

В августе 1943 года катера нашего отряда были спущены на воду озера Ильмень под Старой Русой, где я также взаимодействовал с сухопутной артиллерией. Это был 96-й стрелковый корпус генерал-майора Чанышева.

По прибытии к месту назначения командование корпусом поставило отряду задачу – достать «языков». Как вы будете выполнять это задание, решайте сами, а «языки» должны быть и чем скорее, тем лучше. Через две недели силами отряда достали семь «языков» и передали генерал-майору Чанышеву.

Если до нашего прибытия на озеро Ильмень у командования целых три месяца не было «языков» и точных сведений о расположении и количестве противника, то доставленные нами офицер, два фельдфебеля и пятеро солдат рассказали обо всем.

Там я получил боевой орден Красной Звезды. Это была награда за большой риск при выполнении приказа[2]. Четыре раза ночами мы совершали выходы из реки Ловать на озеро за «языками». Каждый раз нас обнаруживали фашисты и интенсивно обстреливали. Имелись большие потери в личном составе.

В теплую, ветреную, дождливую ночь я повел катера в пятый раз. Зашли подальше в тыл немцев. Высадилась группа из шестнадцати человек и без лишнего шума приволокла семь «языков».

Командование корпусом наградило отряд медалями, а я получил орден Красной звезды.

В ноябре озеро замерзло. Корабли встали на ремонт.

 

 

 

***

 

 

В мае 1944 года дивизион, в том числе и мой отряд с озера Ильмень, по реке Волхов - путем варягов, только в обратном направлении - своим ходом пришел на Ладогу, затем по реке Неве на Уральскую дом, 19. Весь дивизион погрузили на платформы, и по железной дороге в конце мая мы прибыли на озеро Чудское.


[1] Генерал-лейтенант Чанышев Якуб Джангирович командовал 96-м стрелковым корпусом. За участие в обороне Бреста, в числе других, корпусу присвоено наименование Брестский.

[2] Найденные в 2012 году документы о награждении, говорят нам о несколько иной картине описанных событий. Мемуры о действиях 1943 года, записывались в 1975 году. Анисимов в начале пишет о том, что некоторые события стали забываться, а после посещения мемориала в Волгограде, всплывать из памяти.  Вероятно, здесь мы можем наблюдать как раз такой эффект, когда наложились воспоминания из какого-то другого рейда. Во всяком случае, приказ о награждении, не упоминает о действиях разведгруппы из тридцати бойцов.  Приказы можно увидеть в приложении к мемуарам, в формате JPG. В них указаны и подробности о боевых товращах и награждённых моряков из отряда Анисимова.

 

003.jpg



#14 Aleksei_TLN

Aleksei_TLN

    Новобранец

  • Members
  • 4 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Tallinn
  • Интересы:Ре-конструкция

Отправлено 22 Август 2015 - 02:21

ЧУДСКАЯ ВОЕНААЯ ФЛОТИЛИЯ

Чудская бригада речных кораблей Краснознаменного Балтийского Флота

1944 год

Анисимов Алексей Филиппович

Из воспоминаний:

09.jpg

В мае 1944 года дивизион, в том числе и мой отряд с озера Ильмень, по реке Волхов - путем варягов, только в обратном направлении - своим ходом пришел на Ладогу, затем по реке Неве на Уральскую дом, 19. Весь дивизион погрузили на платформы, и по железной дороге в конце мая мы прибыли на озеро Чудское. Там формировалась Чудская бригада речных кораблей Краснознаменного Балтийского Флота с целью высадки десанта в Эстонскую ССР.

Этой бригадой командовал капитан 2-го ранга Аржавкин Александр Федорович, тот самый Аржавкин, которого я не нашел под Сталинградом на Волге.

Аржавкин по своей натуре очень похож на легендарного Чапаева. Разница между ними была весьма существенная – Аржавкин имел высшее образование. Я его так и звал – Чапай номер два.

Чудская бригада речных кораблей сыграла большую роль в тактическом плане Ленинградского, Третьего Прибалтийского фронтов и КБФ.

Нарвская и Псковская группировки крепко держались и не хотели отдавать Прибалтику. Лениградский фронт под Нарвой, а 3-й Прибалтийский фронт в районе Пскова не могли сломить сопротивление немцев в лоб и долгое время топтались на месте.

Чудская бригада речных кораблей дислоцировалась в городе Гдове в середине между Ленинградским и 3-м Прибалтийским фронтами. В бригаде было сорок восемь кораблей разного ранга. Командир бригады Аржавкин относится к категории таких людей, которые сами не могут сидеть спокойно, сложа руки, и не дают покоя своим подчиненным. С самого начала формирования бригады он все время искал возможность использовать бригаду по своему назначению, для чего она и была создана.

11 августа в ночное время стали прибывать войска. Я узнал, что это 191-й стрелковый полк 3-го Прибалтийского фронта.

Встал вопрос о высадке большого тактического десанта между Нарвской и Псковской группировками немцев. Вскоре вопрос о высадке десанта в принципе был решен, согласован с командованием Ленинградского и 3-го Прибалтийского фронтов и санкционирован штабом КБФ. Осталось нерешенным место высадки. Аржавкин вызвал меня к себе и сказал, что я назначен командиром высадки десанта и спросил, где лучше высадить десант.

До этого, в ночь на шестое августа, группой, состоящей из трех катеров, я прощупывал систему обороны немцев от Нарвы и на запад, до города Мустве. В северной части Чудского озера был крепко обстрелян немецкими батареями – при обходе берега на расстоянии около семи километров я нарвался на довольно сильное артиллерийское укрепление. Дал три ответных залпа «катюшей» и отошел подальше. На траверзе[1] Муствеэ повернул обратно на юг. В южной части Чудского озера ни одного выстрела не слышал и сделал свои соображения комбригу Аржавкину: менее укрепленный немцами район – южнее острова Пийрсаар, и притом это самое узкое место, являющееся как бы проливом в так называемом Теплом озере, соединяющим Чудское и Псковское озера в районе Мехикоорма.

Это место высадки большого стратегического десанта и было согласовано и утверждено.

После той разведки и началась переброска всех кораблей бригады из Гдова и из залива Раскойель на реку Самолву.

Настал день, а вернее сказать, - ночь высадки. С пятнадцатого на шестнадцатое августа 1944 года войска 191-го стрелкового полка 201-ой дивизии были погружены на катера, бронекатера, БМК, тендеры и около 2 часов двинулись к месту высадки.

Я был командиром перехода группы в составе всех этих сорока восьми вымпелов. Армада состояла из кораблей различных классов. Одновременно я был назначен ответственным за высадку первого броска. В десантную группировку входил сразу целый 191-й стрелковый полк 201-ой Латышской стрелковой дивизии 3-го Прибалтийского фронта генерал-лейтенанта Маслянникова[2].

Ночь, темень, ничего не видно, никакой навигационной обстановки, конечно, не было. Я на головном катере, за мной следует вся «эскадра». Нужно было проявить особое чутье моряка, чтобы не залезть со всей армадой куда не следовало.

Наш курс пролегал мимо Вороньего камня, где в 1242 году Александр Невский устроил Ледовое побоище немецким псам-рыцарям.

Вышли на прямую точку и перед самым рассветом, в 03 часа 08 минут, с приглушенными моторами подошли к вражескому берегу. Ход форсированный. К началу рассвета подошли к точке поворота. По моему сигналу в две зеленые ракеты развернулись строем фронта. В три сорок начали высадку. Немцы этой дерзости не ожидали и, видимо, спали, коль подпустили такое количество кораблей к берегу. Уже последние прыгали в воду с катеров, когда по нам был открыт артиллерийский огонь, причем беспорядочный, наспех. Работали две 76-миллиметровые батареи, состоящие из восьми пушек. Я приказал командиру катера лейтенанту Андриянову идти прямо на вспышки и дать залп «катюшей». Батареи сразу заглохли и больше не подавали признаков жизни. Вскоре и десантники были уже там.

Жертвы с нашей стороны были, но незначительные. Погибла девушка-санитарка, которая должна была высадиться вместе с десантниками.

Задание командования было выполнено, цель достигнута. Уже было совсем светло, когда ко мне подошел бронекатер с комбригом и каким-то сухопутным генералом. Комбриг спросил меня о жертвах, я сказал, что есть незначительные. Аржавкин громко, в рупор крикнул:

-        Старший лейтенант Анисимов, благодарю за службу, молодец!

Тут началась интенсивная переброска сухопутных войск через озеро. За двое суток был переброшен 191-й полк со всей техникой, штабом и службами. На подходе была 2-я ударная армия, в составе которой и 8-ой Эстонский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Пэрна.

В дальнейшем, в течение трех суток, днем и ночью, без сна и перерыва была переброшена почти вся 2-я ударная армия Ленинградского фронта[3].

Высадка крупного десанта сыграла решающую роль в освобождении Прибалтики и, в первую очередь, Эстонии. Вклинившись между Нарвской и Псковскими группами армий, немцы спешно стали отводить свои войска от Нарвы и Пскова, боясь попасть в окружение. В это время начали наступление Ленинградский и 3-й Прибалтийский фронты. Таким образом, задача по освобождению Прибалтики, начатая кораблями Чудской бригады, была успешна решена.

Не могу забыть один эпизод, который я помню до сих пор. Дело было так: на третьи сутки интенсивной непрерывной перевозки войск я обратил внимание на то, что вроде меньше кораблей стало работать на переправе. Конечно, люди очень устали и не спали уже третьи сутки. Я был на катере лейтенанта Андриянова. Приказав Андриянову продолжать переброску войск, я перешел на другой катер, чтобы подшевелить переброску. В это время на корабли, работающие на переправе, налетела большая группа примерно из восьмидесяти немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87-«горбачей», как мы их называли - и здорово начали бомбить место высадки. Картина страшная. Отлично помню. В воздухе появился как бы фейерверк: поочередно взлетали то нижняя часть туловища, то нога лошади, то колесо от телеги; и так длилось около пятнадцати минут, пока не отбомбились. К сожалению, наша авиация не успела перебазироваться к месту высадки десанта. Все катера открыли по самолетам огонь. Шесть самолетов были сбиты и, горящие, рухнули в воду. Катер лейтенанта Андриянова только что высадил десант, и тут при очень плотной бомбежке в катер попали две бомбы. Катер вспыхнул, как факел, а люди все погибли. Остался в живых один моторист Колтаков, который, по-видимому, сошел с ума. От ужаса нервы сдали. Его хотели спасти и кинули ему бросательный конец. Леготь этого конца лежал рядом с ним, у леера, но он вместо того, чтобы взять этот конец и прыгнуть за борт (его бы подтащили и спасли), сбросил с лееров леготь в воду. Размахивая руками и крича, побежал по палубе к рубке охваченной огнем. В этот момент катер взорвался. Никого живого не осталось. Если бы я не перешел на другой катер, то участь моя была бы решена 19 августа 1944 года.

Во время боя люди не думают о смерти, времени для этого нет, и никто не знает, где он погибнет или останется жив.

Через два часа немцы вторично показались в воздухе, но тут их встретили наши истребители, и завязался воздушный бой. Часть фашистских ястребов прорвались в район движения кораблей. Прямым попаданием разбили катер лейтенанта Доценко. Сдетонировали реактивные снаряды. Погиб весь экипаж, двадцать девять человек.

Около 17 часов мне доложили, что на горизонте показались шесть быстроходных десантных барж немцев, имеющие на вооружении 76-миллиметровые пушки и счетверенный 22-миллиметровый автомат[4]. Я приказал командиру бронекатеров капитан-лейтенанту Крохину вступить в бой и не допустить их до переправы. Вести огонь на уничтожение. Приказ был выполнен точно. Две БДБ потоплены, одна загорелась, и три, поставив дымовую завесу, повернули на обратный курс. Больше на горизонте не появлялись.

За проводку армады кораблей и смелую высадку десанта в Эстонию 28 августа 1944 года я был награжден боевым орденом Красного знамени. Был к этому моменту в звании старшего лейтенанта.

Выполнив свое назначение, Чудская бригада была расформирована.

 


[1] Траверз (англ.) — направление, перпендикулярное диаметральной плоскости корабля. Соответствует курсовому углу 90°.

Применяется выражение «на траверзе», означающее, что корабль поравнялся с каким-либо другим предметом или кораблем. Таким образом, траверз есть у корабля, но не у предмета. Поэтому встречающиеся у некоторых авторов словосочетания вроде «на траверзе острова…» являются взаимоисключающими терминами.

 

[2] 201-я Латышская стрелковая дивизия была сформирована в конце 1941 года и на 90% состояла из граждан Латышской ССР. Под Москвой в 1941 году 191-й полк в боях потерял 70% личного состава, но, несмотря на это, знамя не было потеряно. Учитывая это, в 1943 году полк не был расформирован. Ко времени описываемых в книге событий полк состоял из отдельных подразделений бригад морской пехоты Балтийского флота.

[3] Для ускорения продвижения 67-й армии Военный совет фронта дал 12 августа директиву провести десантную операцию через Теплое озеро в районе Мехикоорма. Для участия в операции из резерва Ленинградского фронта выделялся 191-й стрелковый полк. Он прошел в районе Гдова трехмесячную подготовку по форсированию озера. Полк усилили отдельными пулеметно-артиллерийскими батальонами и инженерными подразделениями. Активная роль в проведении десанта отводилась 25-й отдельной бригаде речных кораблей Краснознаменного Балтийского флота. Ее командир капитан 2-го ранга А. Аржавкин был одним из инициаторов организации десанта. Командующим десантом был назначен заместитель командующего 3-м Прибалтийским фронтом генерал-лейтенант А. Гречкин. Десантная операция началась в ночь на 16 августа. Первый эшелон отправился из устья реки Зельцы, а последующие - из Пнево. Подразделения гитлеровской 207-й охранной дивизии и включенных в ее состав сформированных из «омакайтсе» 1-го и 5-го полков пограничной охраны, занимавшие оборону на западном берегу Чудского озера, обнаружили десантные корабли, когда те находились в полутора километрах от берега. Дымовая завеса, поставленная перед десантом, дала возможность приблизиться к берегу без потерь. Фашисты пытались помешать высадке десанта, однако их огневую систему подавила артиллерия с восточного берега и с кораблей. Высадившиеся части тотчас стали расширять плацдарм. Преодолевая контратаки и сопротивление фашистов, десантная группа продвигалась вперед, освободила населенные пункты Йыэпера, Каласааре, Пихусте, Кюка и вечером 16 августа вела бои вблизи Лаане, Хааваметса и Араву. Утром следующего дня десантная группа продолжала двигаться с боями в западном направлении.

/Арвед Калво, Ф.Н. Утенков/

 

[4] БДБ – быстроходная десантная баржа необычной конструкции, длинная с высокими бортами. Каждая БДБ имела сильное вооружение; машинное отделение и орудийные установки, защищенные броней. Двойные борта с большим количеством изолированных отсеков позволяли барже сохранять плавучесть даже при значительном повреждении корпуса. Небольшая осадка и плоское дно затрудняли поражение баржи торпедой.

 



#15 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 10 Май 2016 - 21:24

Подъем останков боевых кораблей Пинской флотилии. Монитор "Винница" и бронекатер БК №205. ВМФ

 

Опубликовано: 16 июл. 2014 г.

Речные и озерные военные флотилии - http://vk.com/flotilla - Присоединяйтесь
Репортаж телеканала "Ранок". Белоруссия, 2007 год.
Совместная экспедиция трех стран Украины, России и Белоруссии по подъему останков боевых кораблей Пинской военной флотилии, речного монитор "Винница" (ORP Torun, Flptylli Pinskiej) и бронекатер БК №205 (тип "Д"), погибших в 1941 году. Представители Украины - Киевская общественная организация «Товарищество ветеранов разведки ВМФ». 2007 год

 



#16 Olga Pankova

Olga Pankova

    Полковник

  • Moderator
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 22 481 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Армавир
  • Интересы:История России, история семьи.

Отправлено 07 Июнь 2016 - 17:50

Зыков Владимир Сергеевич
помогите установить судьбу безвести пропавшего прадеда зыкова владимира сергеевича 1904 г.р.д.кодогуба кондопожского района карелии.краснофлотец ладожская военная флотилия снилс.пропал без вести декабрь 1941г.по словам бабушки дементьевой клавдии владимировны 1926г.р. в последнем письме в октябре 1941г.писал что отправляют на передовую.больше писем не было .
Код запроса: 40597
76576821
Информация из донесения о безвозвратных потерях
Фамилия Зыков
Имя Владимир
Отчество Сергеевич
Дата рождения/Возраст __.__.1904
Место рождения Карело-Финская ССР, Кондопожский р-н, д. Кодогуба
Дата и место призыва Кондопожский РВК, Карело-Финская ССР, Кондопожский р-н
Последнее место службы лвф ладожский уч. снис
Воинское звание краснофлотец
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.12.1941
Название источника информации ЦВМА
Номер фонда источника информации 864
Номер описи источника информации 1
Номер дела источника информации 1366
дочь Зыкова Клавдия Владимировна
75803423
Информация из картотеки
Фамилия Зыков
Имя Владимир
Отчество Сергеевич
Дата рождения/Возраст __.__.1904
Место рождения Карело-Финская ССР, Кондопожский р-н, д. Кодогуба
Дата и место призыва Кондопожский РВК, Карело-Финская ССР, Кондопожский р-н
Последнее место службы кбф ладож. уч. снис лвф
Воинское звание краснофлотец
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.12.1941
Название источника информации ЦВМА
Номер ящика Картотека безвозвратных потерь
 
СНиС - это служба наблюдения и связи
13485702
Информация из документов ВПП
Фамилия Зыков
Имя Владимир
Отчество Сергеевич
Дата рождения/Возраст __.__.1904
Название ВПП ПРБ 36 ЗСД
Дата прибытия 06.08.1941
Откуда прибыл Новгородский РВК, Ленинградская обл.
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации Картотека ПРБ 36 ЗСД
Номер дела источника информации 1057
Уточните в военкомате дату призыва, номер и список команды, с которой его отправили на фронт, и смотрите других призывников, куда они попали служить
ПОИСК СВЕДЕНИЙ НУЖНО НАЧИНАТЬ: 
С ВОЕНКОМАТОВ ПРИЗЫВА (районного и областного) – ищите в какую часть был направлен (номер полевой почты, номер почтового ящика с названием нас. пункта или адрес войсковой части, номер воинской команды, маршевого батальона или маршевой роты, номер полка, дивизии, бригады).
С ОПРОСА СВОИХ РОДНЫХ – ищите его фронтовые письма, на которых был написан номер его войсковой части (номер ППС, номер полка, дивизии, номер п/ящика и название населенного пункта и т.д.).
А если Ваши родственники получали с фронта (из войсковой части) Извещение о его гибели, то это ИЗВЕЩЕНИЕ (ПОХОРОНКА) и сейчас хранится в РВК по месту призыва или проживания родственников. 
 
Olga Pankova · 07.06.2016 16:37:01 ·


#17 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 09 Июнь 2016 - 20:43

ДУНАЙСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

ТОРПЕДНЫЙ КАТЕР "ОТВАЖНЫЙ"

Чтобы помнили. Фильм 67. Георгий Юматов.

Опубликовано: 18 окт. 2013 г.

Г. А. Юматов родился 11 марта 1926 года в Москве. Участник Великой Отечественной войны. В 1941—1942 годах учился в Военно-морской школе. В 1942 году был зачислен юнгой на торпедный катер «Отважный», а через год стал рулевым. Принимал участие в освобождении Будапешта, Бухареста. Отличился в боях за Вену, при штурме Имперского моста. За этот бой был награждён матросской медалью Ушакова[1]. Награждён медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». Несколько раз был ранен и контужен.
С 1945 года — актёр киностудии «Мосфильм». До 1994 года — актёр Театра-студии киноактёра.

Юматов Георгий Александрович 1926г.р.

Медаль Ушакова  - Звание: краснофлотец 

в РККА с 1943 года 


#18 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 14 Июнь 2016 - 19:35

ВОЛЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

Александр Шиликов, ветеран ВОВ, участник Сталинградской битвы

Опубликовано: 7 февр. 2014 г.

Передача "В гостях у ветерана". Эфир 01.02.2014. Первый образовательный канал. 
Достойны восхищения люди, удивляющие своим темпераментом, потрясающей памятью и оптимизмом в преклонном возрасте.

Наш герой - участник Сталинградской битвы, почётный работник транспорта России Александр Григорьевич ШИЛИКОВ - ровесник революции. В свои 95 лет он способен увлечь окружающих интересными воспоминаниями, продолжая кропотливую работу над своими мемуарами. 
Другие передачи "В гостях у ветерана" смотрите на http://www.youtube.c...aylist?list=...

 



#19 marel1968

marel1968

    Полковник

  • Admin
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 8 689 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 24 Июнь 2016 - 01:54

ВОЛЖСКАЯ ВОЕННАЯ ФЛОТИЛИЯ

 

Командир корабля Георгий Захаров

 

Опубликовано: 18 дек. 2012 г.

http://voenhronika.ru

Режиссер: Тамара Юревич

Цикл интервью "Солдаты Сталинграда", построен на личных встречах автора фильмов.
Герои этих сюжетов живут в Волгограде или области. Они частые гости в школах. Они рассказывают про то время.
Они вспоминают свою молодость и своих товарищей. К сожалению, многих из героев этого цикла уже нет в живых.

Как и самого автора, Волгоградской журналистки, заслуженного работника культуры, Тамары Юревич.
Она пыталась до последнего, охватить всех героев той войны. Множество планов и набросков, но увы, сердце не выдержало переживаний.

Уникальный собранный материал, о самой жестокой битве мировой войны.. Разведчик, снайпер, танкист, и военный врач и летчики рассказывают о том как это было в 1942 году. 12 серия от 20 минут до часа, просто ветераны, просто рассказывают на камеру.

 



#20 Olga Pankova

Olga Pankova

    Полковник

  • Moderator
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 22 481 сообщений
  • Пол:Женщина
  • Город:Армавир
  • Интересы:История России, история семьи.

Отправлено 24 Ноябрь 2016 - 14:26

Розов Игорь Васильевич
Помогите пожалуйста найти моего дядю Розова Игоря Васильевича 1917г.р. Призван в октябре 1940г в морской флот в г. Владивосток. Службу начал в г. Лиепая на ускоренных курсах плавсостава. В августе 1941г. по окончании курсов в чине младшего лейтенанта направлен в распоряжение Пинской военной флотилии. Никаких известий от него не получали. В 1943г. исключен из списков лично состава ВМФ, как без вести пропавший. Его отец Розов Василий Евгеньевич Был научным сотрудником ТИРХ ( современное ТИНРО-Центр) в г. Владивосток. Работал в экспедиции на побережье Охотского моря. Его брат Розов Александр Васильевич 1919г.р. во время войны служил в г. Уссурийск и г. Спасск-Дальний в Приморском крае в сухопутных войсках.
Код запроса: 41898
76721508
Информация из донесения о безвозвратных потерях
Фамилия Розов
Имя Игорь
Отчество Васильевич
Последнее место службы пвф снис
Воинское звание мл. лейтенант
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия Не позднее 21.04.1942
Название источника информации ЦВМА
Номер фонда источника информации 3
Номер описи источника информации 1
Номер дела источника информации 309
СНИС - это служба наблюдения и связи
Olga Pankova · 22.11.2016 16:12:29 · 
Пинская военная флотилия действовала на стыке Западного и Юго-Западного фронтов. К 11 июля 1941 года основные силы флотилии были сведены в 3 отряда: Березинский, Припятский (на Березине и Припяти в оперативном подчинении Западному фронту) и Днепровский (на Днепре в оперативном подчинении Юго-Западному фронту). Березинский отряд взаимодействовал с 21-й армией, Припятский — с частями 4-й и 5-й армий, Днепровский — с частями 26-й и 38-й армий. В августе 1941 года были сформированы Киевский и Черниговский отряды. Пинская военная флотилия способствовала длительному удержанию переправ через Днепр и созданию обороны советскими войсками на его левом берегу. В августе-сентябре 1941 года Пинская военная флотилия участвовала в обороне Киева. До конца выполнив задачу, моряки взорвали свои корабли и сражались в составе окруженной группировки[1].
В октябре 1941 года Пинская военная флотилия была расформирована[
Поскольку никаких известий от бойца не было, есть основание считать, что погиб он в 1941 году вместе с Пинской флотилией
Olga Pankova · 22.11.2016 16:07:06