МИЛЕХИН И МОТОРИН. ЗАПАДНАЯ ГРАНИЦА
Из Книги памяти Московской области (т.22-I):
Согласно списков подворового опроса 1947г.:
Милехин был призван Бронницким РВК 19 октября 1939г., признан пропавшим без вести в июле 41-го. Мать, Анастасия Ивановна, жила в Лысцево.
Моторин был призван Бронницким РВК в октябре 1940г., признан пропавшим без вести в июне 41-го. Мать - Мария Павловна.
Они не пропали без вести. Они исполнили свой воинский долг и приняли мученическую смерть за Отечество в немецком плену.
Оба наших земляка служили в 87 Ломжинском погранотряде на западной границе Белоруссии и в первые, даже не часы, а минуты войны приняли на себя удары немецких дивизий.
На начало войны отряд насчитывал 2131 чел. Он охранял участок границы протяженностью 141 км. на, так называемом, Белостокском выступе. В его составе были маневренная группа, пять комендатур и 20 линейных застав. В среднем на заставу приходилось 7 км. границы. Штаб отряда размещался в г.Ломжа (сейчас – Польша). Начальник отряда - подполковник И.М. Горбатюк.
Сведения о том, что Милехин и Моторин служили в этом отряде, взяты из документов пленных. К сожалению, в архивных документах не указано, в каких подразделениях отряда они служили. В донесении о потерях 87 погранотряда есть только кавалерист Моторин. Может он служил в маневренной группе, а может на заставе. «Не прибыл при отходе части от гос. границы» - так записано в донесении.
Но где бы они не служили, судьба у всего отряда была одна – первыми встретить врага и держаться. Совершенно обоснованно пограничники июня 41-го особо почитаемы за стойкость и мужество. Они знали, что с началом войны именно им придется держать границу до развертывания основных сил. Пограничники готовились к обороне и не их вина, что эти основные силы готовили к войне «на чужой территории» и держать границу так, как пограничники, они не смогли.
Приближение войны витало в воздухе и бойцы 87 погранотряда это чувствовали. Началась активная заброска через границу диверсионных групп. Их задерживали, с ними вступали в бой и пограничники понимали, что начало близко. Но они и их семьи были заложниками ситуации: «не поддаваться на провокации». Поэтому даже отправить в тыл своих жен и детей они не могли, чтобы их не сочли паникерами с соответствующими последствиями. Так, с семьями, они и принимали бой.
Основные удары немцы наносили в основания Белостокского выступа, но досталось и заставам 87 погранотряда. Так, на 8-ю погранзаставу наступал кавалерийский эскадрон при поддержке танков. Первый танк подорвал боец-пограничник, а второй связкой гранат жена начальника заставы ст. лейтенанта Лебедева. И не только там жены оказывались в одном окопе с мужьями.
На участке какой заставы наши земляки приняли свой первый бой я не знаю, поэтому пусть об этом расскажут те, кто мог быть рядом с ними.
Малиев В.Г., лейтенант, начальник 4-й заставы 87-го погранотряда: «Наша 4 застава охраняла восьмикилометровый участок государственной границы севернее Ломжи, проходивший по ручью Винцента.
Ровно в 4 часа на заставу обрушился шквал артиллерийско-минометного огня... Пограничники организовано и быстро заняли огневые точки, окопы опорного пункта, подготовленного к круговой обороне... Несколько бойцов бросилось выпускать из загоревшихся хозяйственных зданий лошадей, собак и голубей. Жены командиров с детьми укрылись в каменном подвале казармы. Огневой налет продолжался примерно полчаса. ... Когда обстрел прекратился, у пограничного ручья показалась цепь немецкой пехоты. Видимо, считая, что все живое на заставе уничтожено, фашисты шли уверенно, во весь рост... От плотного прицельного огня наших пулеметов, автоматов и винтовок во вражеской цепи вскоре появились широкие «окна». Потом в ней все смешалось, атакующие залегли, а через непродолжительное время повернули назад, оставляя убитых и раненых. Первая атака врага была отбита.
После короткого затишья последовал новый огневой налет, а затем снова началась атака… Когда группа вражеских солдат прорвалась к внешнему кольцу обороны … дело дошло до рукопашной схватки …Враг опять вынужден был отступить... Отразив еще несколько атак была организована отправка в тыл тяжелораненых и жен с детьми. Застава начала отход лишь получив на это письменный приказ. Из полсотни пограничников осталось в живых тринадцать, каждый ранен два-три раза. Они держались четырнадцать часов и отбили пять яростных атак врага, который превосходил их десятикратно.
Дмитриенко П.А., красноармеец, пограничник 7-й заставы 87-го погранотряда: «...Рассчитывая на свое превосходство в силах, враг сначала лез напролом, надеялся быстро подавить наше сопротивление, принудить сдаться или отходить от рубежа границы... Связь с комендатурой и погранотрядом с 4 часов отсутствовала. Редели наши ряды. Помощь не подходила. Вместе с нами в окопе вела огонь по врагу жена начальника заставы Лилия Максимова. Свой первый в жизни и неравный бой пограничники заставы выдержали с честью. Связной, посланный утром в комендатуру… передал приказ коменданта об отходе от границы…
Отходили с боем под прикрытием пулемета. …Мне поручено было помогать при отходе жене начальника заставы, раненой в ногу, и ее годовалой дочке…».
Анфиногенов А.П., лейтенант, начальник 10-й заставы 87-го погранотряда: «Ровно в 4 часа 22 июня фашистские самолеты, волна за волной, начали пересекать границу… После мощного обстрела примерно две роты фашистских автоматчиков пошли в атаку. Атака была отбита метким огнем. Много фашистов было уничтожено, но и мы недосчитались своих товарищей. …Стали готовиться к отражению новых атак. … Из четырех наших станковых пулеметов – основной огневой силы – остались два. Как держаться дальше? ...Рота фашистов вброд перешла реку по трупам пограничников, державших этот участок, цепью двинулась в нашу сторону. Отряд капитана Трегубова вступил с ними в неравный бой. Пробравшийся оттуда раненый пограничник доложил, что все они вместе с капитаном погибли. И тут же на нас двинулась цепь немецких автоматчиков. Подпустив их к своим окопам метров на 50, мы спустили на них два десятка собак. Фашисты не ожидали этого, растерялись, чем немедленно воспользовались пограничники, открыв по ним уничтожающий огонь в упор. И эта атака была отбита... У нас почти все уже были ранены. Кто не мог стрелять заряжал ленты и диски. Поле боя никто не покинул. Помощи все не было, связи с комендатурой тоже. И только часов в 11 прибыл связной с приказом: отходить к комендатуре».
Хоминич И.Ф., красноармеец комендантского взвода 2-й погранкомендатуры 87-го погранотряда (из газетной статьи): «В 3.45 (я тогда еще на часы посмотрел) вокруг начали рваться снаряды и взрываться мины. Честно говоря, мы поначалу и не предполагали, что это немец войну начал. Неподалеку наша 10-я армия учения проводила - вот мы и подумали, что это они маневры устроили. Когда авиация начала бомбы прямо на город сбрасывать, кто-то даже крикнул: "Что они делают?! По своим же лупят!" Связь пропала почти сразу. Информации никакой, приказов, распоряжений тоже...».
Богуславский Я.Е., зам. политрука 13-й заставы 87-го погранотряда: «…После восьми часов боя из 58 бойцов и командиров заставы в живых оставалось 14. Все раненые и контуженные. Начальник заставы разделил нас на две группы. Первую, …всего 9 человек, он повел в Ломжу, где размещался штаб погранотряда. Во вторую …вошли я и нуждавшиеся в госпитализации бойцы…. Их вместе с контуженой женой начальника заставы Леной … мы должны были доставить в тылы укрепрайона. Так началось наше отступление от границы».
Также стояли насмерть 7, 8, 10, 11, 14, 15, 18-я заставы 87-го погранотряда, в живых остались единицы, но ни одна из них не отошла без приказа. Вот так встретили пограничники Великую Отечественную.
Александр Моторин был пленен 26 июня в Белостокском котле под Волковыском. Виктор Милехин – 2 июля в Минском котле под Минском. Вовсе не значит, что пограничники попадали в плен из трусости. Вот рассказ бойца 87 погранотряда, а впоследствии узника Бухенвальда, Н.С. Симакова: «Километрах в 18-ти города (прим. – Минска) мы сделали привал. Оставили одного часового, остальные уснули. Утром, в четвертом часу, 4 июня 1941 нас поднял часовой. Оказалось, что мы попали в окружение немцев, и тогда вступили с ними в неравный бой. От группы в 17 человек нас осталось 6 пограничников, а остальные были или убиты, или ранены. В перестрелке я был ранен в левую руку. Немцы нас забросали гранатами. Когда я приподнялся, передо мной стояли фашисты с направленными на меня штыками. Уйти от них уже не удалось». В какой-то из таких групп попали в плен Милехин и Моторин.
Виктор Милехин свой номер пленного «33647» получил в лагере StalagXD (310) Wietzendorf(Винцендорф, Нижняя Саксония). В его персональной карте пленного указано, что родился он 7 сентября 1920г. в с.Лысцево, там же жила его мать Антонина Милехина, в девичестве Смирнова. Был он русоволосым, рост 165 см., до призыва работал трактористом.
При обработке карты пленного переводчиком была сделана ошибка и Лысцево записано как Цисцево. Была проигнорирована и неброская запись карандашом, поэтому Милехин числится умершим в шталаге XD (310) и похороненным в Юстербурге.
На самом деле, он умер или был уничтожен в печально известном концлагере Бухенвальд. Эта информация и есть в той записи: «zuletzt Konz. Lager Weimar-Buchenwald» - последний лагерь Ваймар-Бухенвалъд.
Концентрационный лагерь отличался от лагеря для военнопленных тем, что предназначался для целенаправленного уничтожения врагов рейха, как немцев, так и других национальностей. К ним же относились склонные к сопротивлению в любой форме военнопленные. Видимо к их числу был причислен и плененный пограничник Милехин.
Всего в Бухенвальде погибло 56545 человек. Они умирали в газовых камерах, были замучены, повешены, расстреляны. Чтобы сломить их морально и физически эсэсовцы применяли самые изощренные пытки. Их приковывали к воротам и решеткам окон. Без пищи и воды многие так и умирали. Над ними, в т.ч. и над детьми, проводили смертельные медицинские эксперименты. Трупы хоронили в безымянных могилах и сжигали в газовых камерах.
13 февраля 1942 в лагере Бухенвальд принял смерть и наш земляк, Виктор Милехин из Лысцево. В списках подворового опроса Бронницкого РВК его годом рождения записан 1918-й, а в карте пленного 1920-й и даже точная дата – 7 сентября. Документы на пленного заполнялись с его слов, поэтому думаю, что ошибка в документах РВК. Хотя нельзя исключать, что в Лысцево жили полные тезки, рожденные в 18-м и 20-м годах. В документах РВК мать Милехина звали Анастасия Ивановна, в документах пленного записана Антонида, но не указано кто это – мать, жена, сестра.
В настоящее время на месте концлагеря создан мемориальный комплекс «Бухенвальд». Сохранены крематорий и выложенные булыжником фундаменты бараков, колючая проволока и ворота с надписью «JedemdasSeine» - каждому свое.
Размеры современного места захоронения 1000 на 1000м. Там захоронены 19000 чел., все неизвестные.
На Моторина персональная карта пленного (номер пленного - «23500») была заведена в лагере военнопленных Stalag 308 (VIIIE), Neuhammer, Нейхаммер (Свентошув, Польша). Вот только его фамилия записана как «Матовин». Родился 26.06.1921 в с.Морозово. Рост 162 см, особых примет не имел. До призыва работал слесарем. Девичья фамилия матери – Маслова. Семья жила в с.Морозово.
Впоследствии он был переведен в StalagVIIICSagan (Zagan), (Жагань, Польша). В его карте пленного нет даты перевода в этот лагерь, но есть отметка, что 3 октября 1941 он был направлен в рабочую команду (Arbeitskommandos): Arb.Kdo.24 Reisicht, ныне - польская железнодорожная станция Рокитки (Rokitki) в гмине Хойнув, Легницкий повят, Нижнесилезское воеводство в юго-западной Польше. Даты возвращения из этой команды нет, как нет и сведений о его пребывании в лагерном лазарете. Есть только дата смерти – 7 декабря 1941. Эта же дата и в немецкой базе данных, кстати, в нее Моторин также внесен как «Матовин».
С большой долей вероятности можно предположить, что Александр Моторин умер в рабочей команде и там же похоронен. Каких-либо сведений о захоронении советских военнопленных в районе Рокиток у меня нет.
Милехин воевал 10 дней, Моторин – 4 дня. Но свой долг они выполнили и границу оставили только по приказу.
Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Все материалы по поиску без вести пропавших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/
После размещения материала поступила уточняющая информация:
http://forum.patriot...pic=848.new#new
Добрый вечер, уважаемые Юрий Петрович и Александр Васильевич!
Некоторые уточнения по данному очерку. Старший лейтенант Я. Г. Лебедь встретил войну начальником 8-й пограничной заставы 88-го Шепетовского погранотряда погранвойск НКВД Белорусской ССР. Красноармеец В. М. Милехин, кавалерист 4-й погранзаставы 87-го Ломжанского погранотряда. Заставой командовал упомянутый в очерке лейтенант В. Г. Малиев. Красноармеец А. С. Моторин, кавалерист оной из линейных застав этого же отряда. В мангруппе кавалеристов не было.
С уважением, В. Тылец.
С учетом полученной информации, воспоминания лейтенанта Малиева В.Г., начальника 4-й заставы 87-го погранотряда о первом бое, который принял и красноармеец Виктор Милехин, привожу полностью:
«Наша 4 застава охраняла восьмикилометровый участок государственной границы севернее Ломжи, проходивший по ручью Винцента. Обстановка на границе была тревожной. Она особенно стала усложняться с первых месяцев 1941 года. Наблюдением пограничных нарядов было установлено, что немцы проводят массовое отселение жителей приграничья, подтягивают к границе войска. Ежедневно вблизи границы стали появляться группы немецких офицеров, проводивших рекогносцировку местности. С 20 июня в соответствии с приказом начальника погранвойск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенанта И.А. Богданова мы перешли на усиленную охрану границы. Прекращались плановые занятия по боевой и политической подготовке. Ночью на фланги должны были высылаться укрупненные наряды с ручными пулеметами под командой офицеров или лучших сержантов. В ночь на 21 июня наши наряды, выдвинутые к границе, обнаружили немецких саперов, разминировавших проходы в минных полях.
Наступила последняя мирная ночь. В 24 часа я в сопровождении красноармейца Петра Позднякова пошел на правый фланг нашего участка, чтобы проверить бдительность несения службы нарядами. Все наряды докладывали о доносящихся с противоположной стороны приглушенном рокоте моторов, обрывках команд и других подозрительных звуках. Когда во второй половине ночи возвратился на заставу, политрук Н.В. Пшеничный доложил, что аналогичная информация поступила и от нарядов левого фланга. Я по телефону доложил об обстановке в штаб нашей 1 комендатуры. Дежурный лейтенант Семенов ответил, что немедленно поставит в известность коменданта капитана Ф.Р. Самойленко, и сказал мне, что такие же доклады поступают и от других застав.
Через несколько минут послышались выстрелы на флангах участка заставы, а затем по телефону поступили сообщения о стычках с перешедшими границу группами вражеских диверсантов. Старший нарядов правого фланга заместитель политрука Иван Левченко доложил, что уничтожены четыре диверсанта, пытавшиеся вывести из строя линию сигнальной связи с заставой, а старший нарядов левого фланга сержант Виктор Иванов сообщил, что убиты три и взяты в плен 2 немецких солдата, перешедшие границу. В помощь нарядам на оба фланга участка были высланы тревожные группы.
Ровно в 4 часа на заставу обрушился шквал артиллерийско-минометного огня. В грохоте взрывов потонули слова команды дежурного сержанта Николая Кулябина: «Застава, к бою!» Приказав дать нарядам сигнал сбора на заставе, я побежал на НП. Пограничники организовано и быстро заняли огневые точки, окопы опорного пункта, подготовленного к круговой обороне. Два станковых пулемета «Максим» были установлены на флангах обороны, в середине и с тыла – три ручных пулемета Дегтярева. В промежутках между ними находились автоматчики и стрелки. Несколько бойцов бросилось выпускать из загоревшихся хозяйственных зданий лошадей, собак и голубей. Жены командиров с детьми укрылись в каменном подвале казармы.
Огневой налет продолжался примерно полчаса. У нас появились первые убитые и раненые. Когда обстрел прекратился, у пограничного ручья показалась цепь немецкой пехоты. Видимо, считая, что все живое на заставе уничтожено, фашисты шли уверенно, во весь рост. Команду на открытие огня я подал, подпустив их на 300-400 метров. От плотного прицельного огня наших пулеметов, автоматов и винтовок во вражеской цепи вскоре появились широкие «окна». Потом в ней все смешалось, атакующие залегли, а через непродолжительное время повернули назад, оставляя убитых и раненых.
Первая атака врага была отбита. Я связался по телефону с комендатурой, доложил об отражении попытки гитлеровцев овладеть заставой, нанесенному врагу уроне, своих потерях. Дежурный по комендатуре проинформировал меня, что все наши заставы ведут бой с атакующим противником, а капитан Самойленко выехал на 2 заставу. И тут внезапно телефонная связь с комендатурой прервалась. После короткого затишья последовал новый огневой налет, а затем снова началась атака. На этот раз гитлеровцы пытались охватить нашу оборону с флангов. Но пограничники не дрогнули, хотя их было почти в десять раз меньше. Метко разил врага расчет станкового пулемета сержанта Михаила Лисового и красноармейца Петра Тараненко. Когда группа вражеских солдат прорвалась к внешнему кольцу обороны и дело дошло до рукопашной схватки, красноармейцы Сергей Григоренко и Петр Поздняков штыками закололи по два фашиста. Враг опять вынужден был отступить.
Но поредели и наши ряды. Из оставшихся в живых каждый второй был ранен. Однако все, кто мог держать оружие, оставались в строю. Составив письменное сообщение о потерях в бою и необходимой нам помощи, я поручил красноармейцам Николаю Абрамову и Григорию Капитонову доставить и передать его коменданту участка. На заставу они не вернулись. Как стало мне известно после войны от местных жителей, оба пограничника, наткнувшись на пути в комендатуру на немцев, погибли в бою. Отразили мы и следующую атаку, в которой участвовали подброшенные на автомашинах свежие силы врага.
В это время нашему связисту красноармейцу Семену Лесных удалось восстановить связь с комендатурой. Раненый он с концом телефонного провода под огнем противника добрался до отделения связи в деревне и подсоединился к местной сети. Комендант сообщил мне, что другие заставы комендатуры после первых атак фашистов по приказу отошли. Приказал немедленно эвакуировать семьи командиров в Ломжу, а самим отходить на местечко Едвабне. Связь снова прервалась.
Старшина заставы Венедикт Крылов раздобыл в соседней деревне Глинки повозку с двумя лошадьми. Уложили в нее тяжелораненых, усадили наших с Пшеничным жен с грудными дочерьми. Расставание было тяжелым. Отправляли мы их в неизвестность. Сопровождать повозку было поручено брату Николая Абрамова – Виктору.
Без письменного распоряжения коменданта участка отходить мы не могли. К тому же наблюдатель Серафим Бойко доложил, что немцы готовятся к очередной атаке. Поскольку внешнее кольцо обороны заставы было почти полностью разрушено, мы перешли на внутреннее. На этот раз гитлеровцы наступали более осторожно, перебежками, маскируясь и стремясь окружить нас с флангов и тыла. Их встретил наш дружный огонь. Атаковавшая с фронта группа гитлеровцев вынуждена была повернуть обратно. Зато усилился их нажим с тыла, где оборону держало отделение старшины Крылова. Пулемет в руках старшины строчил, не умолкая. Им на помощь я направил группу бойцов. Мы отбили и эту атаку.
Застава продолжала держаться. Но на исходе были патроны. Из полсотни пограничников осталось в живых тринадцать, каждый ранен два-три раза. В это время прибыл посыльный от коменданта с распоряжением на отход. Отходили тремя группами, прикрывая огнем друг друга. Группу прорыва возглавил политрук Пшеничный. Незаметно для противника бойцы оставили позиции и по-пластунски направились по тыловой лощине к высоте, находившейся восточнее заставы, откуда затем прикрывали отход остальных групп. Затем ушла вторая группа во главе со старшиной Крыловым, в которую входили те из раненых, кто не в состоянии был вести бой. Я отходил с последней группой.
Фашисты заметили наш отход, начали с фронта преследовать, а с флангов окружать нас. Группа Пшеничного своим огнем не дала замкнуть кольцо окружения. Николай Венедиктович лег за пулемет и разил врага. Тяжелой утратой для нас была его гибель от разрыва вражеской мины. Потеряли мы при отходе и пограничников Подопригору и Костина. До последнего патрона отстреливались они в развалинах заставы от окруживших их фашистов. Так сражалась застава в первый день войны. Она держалась четырнадцать часов и отбила пять яростных атак врага и только по приказу оставила охраняемый участок государственной границы».
Среди той горстки выживших пограничников был и наш земляк Виктор Милехин.
Использованы материалы сайтов:
http://www.obd-memorial.ru/
http://www.sgvavia.ru/forum/109-1243-1#199630
http://liewar.ru/content/view/216/2/
http://www.warmech.ru/1941war/w-front/wfpog22.html
http://www.belta.by/ru/articles/dossier/K-70-letiju-nachala-Velikoj-Otechestvennoj-podvig-pogranichnikov_i_434.html
http://www.rubon-belarus.com/2011-01-12-10-02-50/91-------13---87---
http://samsv.narod.ru/NKVD/Pv/Po/po087.html
http://www.panoramio.com/photo/43133559?tag=Eisenbahn
http://www.sibirpro.ru/cgi-bin/engine.pl?action=mainpage_shownominant&nomination=61&category=1&nominantid=8192&content=sibguard2010&
http://commons.wikimedia.org/wiki/Category:Images_from_the_United_States_Holocaust_Memorial_Museum
