Это было в первые дни войны...
Кошарка — так назывался военный городок, расположенный недалеко от Пружан Брестской области, где накануне Великой Отечественной войны стояла 30-я танковая дивизия, входившая в состав 4-й армии, той армии, которой, как известно, выпала тяжелая участь в числе первых 22 июня 1941 года принять на себя таранный удар гитлеровской бронированной армады.
Летом городок утопал в зелени. Под развесистыми кронами деревьев стройными рядами стояли солдатские казармы, в стороне виднелись кирпичные дома, в которых жили семьи комсостава. Часть молодых, одиноких командиров квартировала в близлежащих населенных пунктах.
В солдатских казармах — обычная армейская обстановка: железные койки, заправленные серыми одеялами, между ними — тумбочки с небогатыми пожитками танкистов, возле входной двери — стол, постоянное место дневального, рядом пирамида с личным оружием солдат и младших командиров.
На территории городка — приличный Дом культуры, столовые, магазины. До Пружан проложена узкоколейка, по которой ходил маленький паровозик с несколькими вагончиками. Расписание было известно одному Богу и машинисту, который мог остановить поезд возле любого хутора, сходить к знакомой, выпить полкувшина молока, вернуться и ехать дальше...
Жизнь танкистов была напряженной. Все время, от подъема до отбоя, — боевая и политическая подготовка. Солдаты изучали материальную часть танков, радиодело, топографию... Много времени уходило на практические занятия: вождение танков по дорогам и бездорожью, стрельбы из танковых пулеметов и орудий — с ходу и с коротких остановок, по неподвижным и подвижным целям. Перед экипажами стояла задача добиться полной взаимозаменяемости.
В предвоенное время стали чаще объявляться боевые тревоги, сократились краткосрочные отпуска,
задерживалось увольнение в запас старших возрастов, отслуживших положенный срок. В письмах домой бойцы второго года службы не так уверенно писали о предстоящем возвращении домой...
---
В субботу, 21 июня 1941 года, в городке было относительно спокойно.
Личный состав 60-го танкового полка (в этом полку я служил кадровую службу сначала башенным стрелком-радистом, а потом ради-стом полковой радиостанции 5-АК) готовился к несению караульной службы. Проверяли оружие, получали боеприпасы, кто-то решил поспать: перед нарядом разрешалось это.
Коротки летние ночи. А ночь на 22 июня 1941 года для танкистов этой дивизии была совсем короткой. На рассвете воскресного дня дежурные и дневальные услыхали необычный шум самолетов, а вслед — взрывы авиационных бомб на аэродроме Пружанского авиационного полка, стоявшего по соседству.
Налет фашистской авиации послужил сигналом к действию для командира 30-й танковой дивизии полковника Богданова Семена Ильича и начальника штаба — полковника Болотова Николая Николаевича. Они, не ожидая приказа из штаба армии, который размещался в Кобрине (связь была нарушена), объявили боевую тревогу.
— Подъем! В ружье! — закричали дежурные по ротам.
Мгновенно казарма встрепенулась — заскрипели железные койки, замельтешили одеяла. Послышался топот сапог и лязганье личного оружия солдат и младших командиров возле пирамид.
— Связные, за командирами! Срочно! — послышалась новая команда.— А остальные — к танкам, в летний парк!
Дело в том, что только накануне танки были выведены из зимних парков, находившихся в военном городке, в летние — в лес, под открытое небо. Туда же были переведены и машины обслуживания, в том числе наша радиостанция.
Не успели мы добраться до летних парков, как увидели новую волну вражеских самолетов, летевших низко над землей. Они сбросили свой смертоносный груз на Кошарку, но людей там уже почти не было.
Мы были в лесу, возле танков. В бой готовились и командир танка Наумов, комсорг роты, и механик-водитель Курчатов, и башенный стрелок-радист Женя Конев, прибывший, как и многие другие танкисты, из Пушкина Ленинградской области вместе с 50-м запасным танковым полком...
Естественно, все мысли в эти минуты были о предстоящих боях. Мы понимали, что будут они нелегкими, но мало кто предполагал, что окажутся такими, какими оказались...
Соотношение сил было неравным. На вооружении дивизии танков Т-26 было 174, они имели тонкую броню и мелкокалиберные пушки. Танков Т-34 еще не было, должны были их получить в будущем. Немецкие же танковые дивизии были вооружены танками Т-4 с толстой лобовой броней и дальнобойными пушками... На этом участке фронта, как мы узнали позже, немцы превосходили наши войска в живой силе и технике более чем в три раза.
— По машинам! Моторы! — послышалась команда.
И наш танковый полк выехал на сборный пункт в район Поддубно. Вскоре здесь собралась вся дивизия — прибыли 61-й полк, другие части.
Со сборного пункта лесными дорогами дивизия выехала на шоссе Пружаны—Ружаны—Жабинка в направлении Бреста, откуда доносился беспрерывный артиллерийский гул.
В этой громыхающей колонне ехала и наша полковая радиостанция. В машине, кроме меня, был начальник радиостанции — черноволосый украинец Таран, начальник связи полка младший лейтенант Магницкий сидел в кабине, рядом с шофером. Временами появлялся командир полка — молчаливый и сосредоточенный подполковник Танасчишин, прибывший в полк, кажется, с должности заместителя командира дивизии по тылу. Он садился возле рации, надевал наушники, брал микрофон и поочередно разговаривал с командирами рот и батальонов грубоватым, четким голосом, сдабривая свою речь словами, какие в печати не принято употреблять.
Из окна машины мы не раз видели, как по обочине дороги взад-вперед мелькала черная эмка командира дивизии полковника Богданова. Временами она останавливалась, и полковник выходил к танкистам. Внешне он был подтянут и спокоен, как всегда, хотя ехали мы теперь не на дивизионные учения, а в бой. С марша — в бой. Первый танковый бой дивизии.
---
Сергей Захарович ШПИЛЕВОЙ. Бывший солдат 30-й танковой дивизии. г. Москва.
Источник информации: http://www.gazeta-pr...a/pravda68.html
http://samsv.narod.r...d/td030/h1.html
Сандалов Леонид Михайлович
Пережитое
2. От Бреста к Барановичам
Встречное сражение в районе Жабинки.