Сенсация: подольские курсанты прислали нам записку из 1941 года!..
Весной этого года на стенах одного из хранилищ Центрального архива Минобороны РФ мы обнаружили записку, нацарапанную иголкой в… 1941 году. Послание это очень короткое и волнующее, оно не имеет ни начала, ни конца, ни подписи. В конце стоит только дата – 12 июля 1941 года. Вот ее текст дословно: «стояли мы а папы наши уже там. На фронт отсюда мы ушли. Странное чувство у нас. 12. VII. 41 г.» В здании хранилища в 1941 году, как известно, располагалась казарма курсантских батарей Подольского артиллерийского училища. В октябре 1941 года из курсантов Подольского пехотного и артиллерийского училищ был сформирован сводный полк, который бросили под Малоярославец, где он практически в полном составе героически пал. Возможно, эту судьбу разделил и неизвестный автор записки. Ее короткий текст веет сильным переживанием за страну, за то, что отцы ушли на передовую, а их, сыновей, туда пока не пускают. Они и допустить не могли, что враг подойдет так близко к Москве, и их, почти детей, бросят под Малоярославец навстречу вооруженной до зубов гитлеровской пехоте. Вот как вспоминал об этом один из участников обороны Москвы, курсант 1-го курса Подольского артиллерийского училища – Николай Щенников. По его словам идти курсантам на фронт пришлось пешком. Необходимо было за сутки дойти до Ильинского оборонительного рубежа. Одеты они были в длинные кавалерийские шинели, на сапогах шпоры, ведь они были артиллеристами на конной тяге. И были у них большие, прочные ранцы. В них все вошло, и патроны, и гранаты, и сухой паек на три дня. Вооружены они были самозарядными винтовками Токарева. В поселке Ильинское все лето москвичи копали противотанковые рвы, окопы, строили бетонные доты. Щенников попал во 2-й батальон, орудий у них не было, воевать предстояло как простым пехотинцам. Показали рубеж и поставили задачу: «Ни шагу назад». Лейтенант и сержант отобрали тринадцать человек, в том числе был и Щенников, вышли с ними за противотанковый ров, прошли немного вперёд и показали бетонный дот. Он возвышался над землёй метра на полтора, не был замаскирован и был небольшой, только для пулемета. Получили ручной пулемет Дегтярёва, три диска к нему и ящик патронов. Обслуживать пулемёт взялся Саша Малахов. Привезли на позицию лопаты. И курсанты по обе стороны дота стали копать стрелковые ячейки, ходы сообщения и глубокие «лисьи норы», где можно было укрыться от обстрела и бомбежки, да и спать всё время боёв пришлось в них. С 11 октября позицию курсантов начали обстреливать из артиллерийских орудий и бомбить с самолетов. Немецкие «Юнкерсы» прилетали по 20-30 штук. Выстраивались в «карусель» и по очереди пикировали на курсантские позиции. Самолеты, входя в пике, включали сирены, это был какой-то душераздирающий вой, это было страшнее, чем взрывы бомб. Самолеты старались разрушить противотанковый ров, чтобы немецкие танки могли бы свободно пройти в глубь нашей обороны. К 15 октября немцы подошли к позициям, где находились тринадцать курсантов. Наступало на них около сотни солдат. Зелёные шинели цепью рассыпались по лощине, и ещё не видя наших курсантов, приставив к животу автомат, поливали свинцом всё, что находилось у них впереди. Подпустили гитлеровцев близко, а потом ударил наш ручной пулемёт, его поддержали курсанты огнём из винтовок. А когда немцы подошли совсем близко, в ход пошли гранаты. Не выдержав нашего обстрела, враги отступили. И опять над позициями курсантов появились самолёты с чёрными крестами. От разрывов авиабомб земля содрогалась, темно стало у наших позиций, все заволокло дымом от взрывов. Казалось, что здесь не уцелело ничто живое. И снова из лощины на позиции, где был Щенников, пошли немцы в атаку. И снова пулемёт Саши Малахова косил немецкие цепи. Вторили ему и винтовки курсантов. А когда вражеские солдаты подходили совсем близко, в ход шли гранаты. Бросали и бутылки с зажигательной смесью — морем огня прикрывали наши позиции. Так было до 17 октября. А в этот день немцы подкатили к доту пушку и прямой наводкой стали бить по амбразуре дота. И вот один из снарядов достиг своей цели. Он взорвался внутри укрепления. Погиб Саша Малахов и его помощник. От артиллерийских снарядов гибли курсанты. К вечеру их осталось только пять. Это Вячеслав Усан, Яков Дворкин, Борис Введенский, Юрий Александров и сам Щенников. Ночью в воронках от бомб и снарядов курсанты похоронили своих погибших товарищей. Осталось только пятеро, но никто из них не думал об отступлении. Хотя понимали, что если немцы снова пойдут в атаку, они погибнут. Наступило утро 18 октября. На удивление курсантов самолёты с крестами летели куда-то мимо них, и стрельба уже слышалась где-то у них в тылу. Два дня пятеро смельчаков занимали свои позиции. В мороз, без продуктов, с немецким оружием — раздобыли немецкие автоматы — они не покидали своих позиций. И вот 20 октября к ним прибегает посыльный и отдаёт приказ, что можно вернуться обратно в Подольск, в училище. Две недели курсанты сражались с превосходящими силами гитлеровцев. Они подбили около 100 немецких танков, фашисты потеряли убитыми 5000 солдат и офицеров. Понесли большие потери и курсанты. Их вернулось в Подольск только 400 человек. Из десяти в живых остался только один человек. Но ценою своих жизней подольские курсанты дали возможность нашим войскам закрепиться на реке Наре, а потом перейти в наступление. На фото: здание хранилища, которое до войны было курсантской казармой; записка, нацарапанная на стене хранилища; групповое фото будущих подольских курсантов после окончания средней школы: Антонов, Сапожников, Хозяинов, Вертелин — в живых остался только один.
Очень тяжелыми последствиями Второй мировой войны для Советского Союза явились общие людские потери, как гражданского населения, так и военнослужащих. По результатам исследований, они оцениваются в 26,6 млн человек.
В декабре 1979 г. советское руководство приняло решение о вводе войск в Афганистан. Ввод и размещение контингента советских войск в ДРА проводились с 25 декабря 1979 г. до середины января 1980 г.
